Второй шанс

Лань Ванцзи не сказал больше ни слова, пока они шли сквозь ночь, сопровождаемые седой тенью духовного зверя. В доме он и вовсе сразу ушёл к себе и плотно прикрыл дверь — даже не попросил назад своё верхнее одеяние. Вэй Ин, сбросив его, сложил и оставил у порога. Наверное, Лань Ванцзи всё ещё переживал о том, что произошло на пляже. Беспокоить его попусту Вэй Ин больше не хотел, можно сказать, что даже опасался. Кто знает, вдруг тому опять взбрело бы в голову совершить какое-нибудь превращение. Он утомился за целый день, когда был ведом прежде неизвестными инстинктами и ощущениями, но уже не чувствовал желания уснуть. Чтобы не скучать в тишине, Вэй Ин всё же решился и снова включил ноутбук. Он не стал тратить драгоценный заряд на фильмы или музыку, а открыл файл, где сохранились намётки его будущего романа, перечитал их… И осознал, насколько они пустые и никчёмные. В них не хватало настоящих эмоций, чувств, они не заставляли вспыхивать под веками яркие картины. Он не стал ничего удалять, просто открыл новый документ и задумался, глядя на белую страницу. Прямо на кончиках пальцев будто скопилось электричество, так ему хотелось что-то написать, вылить изнутри, потому что того, что он испытал, теперь было для этого замысла достаточно. И наконец всё это сложилось в слова. Торопясь за мыслями, он начал набирать одно предложение за другим… и даже не заметил, когда наступил рассвет. От усталости и неудобной позы ломило плечи и спину, в глаза будто щедро насыпали песка, но всё же он был окрылён и счастлив. Да, получилась пока только первая глава, но, кажется, он не писал ничего лучше. Вэй Ин с удовлетворением нажал на «Сохранить» в последний раз и осознал, что ноутбук не потерял ни одного процента волшебной зарядки. — Нужно обязательно поблагодарить Лань Ванцзи, — произнёс он вслух, сознавая заодно, как хочется пить. Прежде жизнь представлялась ему почти бесцельной. То самое желание — стать знаменитым писателем — поистрепалось за столько лет, он нёс его внутри, но к двадцати восьми годам почти убедился, что оно уже… мёртвое. Только теперь вспомнилось, что он обрадовался буре, даже подумал, что так закончить жизнь куда приятнее, чем оказавшись только глупым мечтателем, который потратил талант впустую, если вообще был когда-нибудь одарён. Мечтателем, которого хватило лишь на то, чтобы работать в паршивом сетевом ресторанчике, предлагающем фастфуд. Но здесь, на острове, это желание, эта внутренняя жажда разгорелись вновь. Он опять ощутил радость от того, как слова складываются в текст. Он хотел отсюда сбежать? Считал себя пленником?! Какая чушь! Да это он просто испугался свободы, которой раньше не знал. Свободы от чужих мыслей, мнений и шума. Именно она, как оказалось, была ему нужна, чтобы снова писать. Хотел того Лань Ванцзи или нет, но он вернул Вэй Ину что-то давно утерянное, и потому внутри расцвела с новой силой благодарность. Точнее — вот теперь Вэй Ин готов был признать — он лишь сейчас осознал, как благодарен Лань Ванцзи за спасение, потому что и спасённым оказался только в этот самый момент. Когда опять ощутил в себе силы творить. Вэй Ин решил не откладывать разговор, прямо сейчас Лань Ванцзи по обыкновению готовит им очередной завтрак, почему бы не составить ему компанию? В такое солнечное утро они наверняка найдут общий язык. *** Впервые за долгие-долгие годы Лань Ванцзи не сумел уснуть до самого рассвета. Не помогла ни медитация, ни перелистывание исписанных иероглифами его личной истории страниц. Ничто не могло успокоить ожившее в груди странное тревожащее чувство. Он снова и снова повторял про себя слова, которыми собирался начать разговор с Вэй Ином, и когда тот заглянул в кухню, сияющий улыбкой, снова допустивший лёгкую небрежность и в одежде и в причёске, такой… окрылённый и свободный, заготовленная фраза сорвалась с губ сама собой, слишком поспешно: — Я могу перенести тебя в Поднебесную, — произнеся это, Лань Ванцзи замер, в полной мере осознавая, как это прозвучало. — Что? — Вэй Ин оказался сбит с толку, улыбка немедленно померкла. Он задумчиво повторил: — В Китай?.. — и тут же возмутился: — Как ты себе это представляешь? — Ты ведь хотел покинуть этот остров, — напомнил Лань Ванцзи, не понимая, что же в его предложении на этот раз не нравится Вэй Ину. — Да… — несколько растерянно подтвердил тот, однако немедленно поправился: — Но я собирался вернуться в Майами, а не в Китай! Почему ты говоришь о Поднебесной, Майами гораздо ближе, — добавил он поспешно, но отвёл взгляд. Казалось, вся идея о внезапном перемещении ему совсем не нравится. И Лань Ванцзи оказался застигнут этим врасплох. — Могу перемещаться только туда, где уже бывал однажды, — отрывисто произнёс он, вовсе не собираясь разъяснять подробности техники перемещения, которую собирался задействовать. У него должно было хватить сил на задуманное, возможно, потом придётся немного ослабить щит, но… вряд ли Вэй Ин так не уверен в предлагаемом предприятии потому, что знает, сколько ци нужно затратить для преодоления большого расстояния. — Ну прекрасно! — Вэй Ин прервал его размышления. Он выглядел теперь совсем не так лучезарно, как прежде. Даже руки сложил на груди, а светлые серые глаза, казалось, научились метать молнии. — У меня нет ни денег, ни документов, да и… Китай — огромная страна. О каком городе идёт речь? Куда ты вдруг решил меня забросить? — Ты говорил, что у тебя там сестра, — напомнил Лань Ванцзи, хотя теперь уже не был уверен, что Вэй Ин действительно делился с ним чем-то подобным — или что он об этом не солгал. — Ну конечно! По счастливой случайности окажется, что ты бывал именно там, где живёт она с мужем, чтобы сбросить меня как балласт прямо ей на голову? — Вэй Ин закрыл лицо ладонью и заговорил устало: — Вряд ли она обрадуется такому раскладу… точнее, она-то точно обрадуется, но вот её муж — не очень, а я не хочу с ним даже разговаривать. Ты хоть понимаешь, какими сложными порой бывают отношения в семьях?.. Лань Ванцзи предпочёл не отвечать на это. Не потому, что не знал о подобных сложностях — когда был жив отец, они каждый день начинали с перепалки с дядей, — но теперь не было ни того, ни другого, и воспоминания о давних днях неизменно причиняли боль. — Ты должен покинуть остров, — повторил он для того, чтобы напомнить себе самому, что должен отстоять своё убежище, саму свою душу, которая оказалась столь растревожена внезапным появлением поблизости кого-то, настолько суматошного. — Это ещё почему? — Вэй Ин двинулся в его сторону и замер даже слишком близко к нему. — Не ты ли раньше утверждал, что я никогда его не покину? — он даже ткнул Лань Ванцзи пальцем в грудь. — И вообще, я… — тут он замялся и продолжил уже не так уверенно: — Хорошо, я уйду, как ты того внезапно захотел, но сначала дай мне время. — Время? — сказал Лань Ванцзи и сам удивился тому, как странно звучит его голос. — Да, время, — а вот Вэй Ин вновь заговорил резко и громко. — Я собираюсь написать книгу, книгу про остров. Ты не имеешь права выгнать меня отсюда как раз в тот момент, когда я нашёл смысл жизни! Когда я понял, что именно должен написать. О, я думал, ты-то меня поймёшь! Я даже собирался… — он всплеснул руками и отвернулся. — Разве ты сам не пишешь? Сколько уже лет ты погружён в свою историю? — Много, — признал Лань Ванцзи. Он никогда не считал, никогда не думал, что закончит. Но Вэй Ин внезапно показал ему, что у всякой истории должен быть конец. Это его «написать» звучало именно так — у книги будет начало и конец. И он хочет написать и то, и другое здесь, на острове. — Много, — повторил за ним Вэй Ин. — Так, может, тебе пора найти читателя? Кто-то же должен увидеть труд всей твоей жизни? Лань Ванцзи в замешательстве посмотрел на него, а потом склонил голову над завтраком, будто бы не расслышал или не понял вопросов. То тревожное чувство, что столь внезапно и некстати разрасталось в нём, захватывая всё больше пространства, тут же обратилось желанием показать Вэй Ину рукопись. Будто бы он действительно был способен её оценить! Но что за глупость, он всего лишь человек! Вэй Ин осторожно опустил ладонь ему на плечо, заглянул в лицо, как будто искал там ответ на невысказанный вопрос. — Эй, серьёзно. Книги пишут, чтобы их читали, разве нет?.. Не стоит этого смущаться, — голос звучал вкрадчиво, даже нежно, и Лань Ванцзи поймал себя на том, что невольно закрывает глаза, чтобы вслушаться в него получше. — Я не смущён, — отрезал он тут же — но солгал. Он был смущён! Вэй Ин смутил его до глубин души, продолжал смущать каждое мгновение! Он… — Тебе нужно уйти, — завершил неприятной горечью отдающую мысль вслух Лань Ванцзи, пока внутри достраивалось: Вэй Ин стал главным событием его долгой жизни. — Нужно? — Вэй Ин смотрел на него с любопытством, с искренним участием даже. Пока наконец не улыбнулся. — Ты совсем не этого хочешь, — но вопреки своим словам немедленно развернулся и вышел из кухни. Оставшись в одиночестве, Лань Ванцзи некоторое время не двигался. Солнечный свет словно стал тусклым, фрукты потеряли свежесть и запах. Отчего-то даже дыхание перехватило, и только появление встревоженного духовного зверя принесло слабое облегчение. В золотых глазах тигра виделось понимание и сочувствие. Лань Ванцзи снова осознал, что часть его души, отделённая им, чтобы создать иллюзию компании, за столько лет действительно стала вполне самостоятельной. И, кажется, не собиралась соглашаться с ним в том, что Вэй Ину нужно немедленно покинуть остров. — Я этого не хочу, — прошептал Лань Ванцзи. — Почему? Но духовный зверь был обделён возможностью говорить. Вспомнилось оборванное «Я даже собирался…» и захотелось немедленно расспросить, о чём же Вэй Ин пытался сказать. Лань Ванцзи оставил кухню, быстрым шагом одолел короткий коридор и заглянул к Вэй Ину в спальню. Того внутри не оказалось.