***
Ребята избавились от мусора. Хоть они уже не очень хорошо соображают, но они идеально прибрались во всей квартире. До клуба идти минут семь, даже дорогу не нужно было переходить. Если у Фишера не была включена музыка, то он мог прекрасно услышать текст песни с клуба. На улице стемнело, только желтый оттенок от фонарей был разбросан по тропинкам. Это был не популярный клуб. В него редко заезжала полиция, но от этого люди только прибавлялись. В этой компании совершеннолетний только Нил. Он спокойно показал свой паспорт и всех пропустили. Однако, странные правила. Повесив ветровки , ребята прошли в главный зал. Перед их глазами было огромное помещение, с бешеной громкостью музыки. Кто-то лежал на холодном полу, кто-то засыпал облокачиваясь на барную стойку, параллельно держа пиво. Парни подходили к девушкам, что были у шестов. Они вульгарно одеты, с ухмылкой смотря на всех, делали вызывающие движения на шесте. Им давали купюру довольно не маленькой суммы и, взяв за талию, проводили в личные комнаты. Джонсон увидел, что с барного стула встал мужчина и оставил алкогольный напиток на столе. Он подбежал и быстрыми движениями взял стакан. —Халяява, - начал орать Ларри, он широко улыбался. Не всегда есть возможность выпить за бесплатно. —Я не буду больше, уже плохо, - проговорил Тодд, придерживая голову. Нил его поддержал. —А мы будем!, - Эш вскрикнула и схватила Фишера за запястье, они прибежали к барной стойке и принялись заказывать напитки. Только Фишер воздержался и взял один слабоалкогольный лимонад. Стоило это все, конечно, немало, но ребята решили отдохнуть по полной. Напитки выглядели роскошно: порезанные фрукты сбоку стакана, сама жидкость самых разных цветов, по вкусу ни с чем не сравнить. Смотря на происходящее в зале, ребята лишь задавались вопросом, что они не так в этой жизни делают. Но им было весело. В конце концов, Эш уснула на своей ладони. Тодду становилось все хуже, Нил начал переживать за него. Он отвел его домой, а сам решил поухаживать за ним. Единственный человек, который способен мыслить - Фишер. Ведь Джонсона нужно было придерживать, чтобы он не свалился со стула. —Пиздец, всё, пошли на диван, - Нервно сказал Фишер и начал идти придерживая алкоголика. Его бесило, что вместо приятного времяпровождения с друзьями, ему придется следить за тем, чтобы этих алкогольных червяков не раздавили. Кажется, Джонсон не открывал глаза на протяжении 20 минут, но при этом не спал. Он опустил голову на спинку дивана и принял смешное положение. Будто ему кости переломали, и он стал буквально вермишелью. Салли сидел рядом, иногда подсматривал за спящей Эш. Музыка била в уши. Возможно, если бы не эти обстоятельства, он бы смог потанцевать и просто быть веселым. Но сейчас, он лишь мог размышлять о том, что делать дальше. У него было грустное выражение лица, от безысходности хочется плакать. —Воды.., - тихо, заикаясь сказал Джонсон, Салли смог его услышать и направился к автомату с водой. —Бля, пиздец хуевит, - Ларри и в правду было ужасно. А это значит, что из его лексикона можно будет услышать только маты. Он повернул голову налево и приоткрыл глаза. Перед ним была молодая девушка. Она ухмылялась, а ее ладонь притрагивалась к щеке Джонсона. На ней было обтягивающее, чёрное платье. У него не было лямок, поэтому оно не прикрывало плечи. Оно было довольно коротким, даже близко не было к коленям. У Нее был вечерний, роскошный макияж. А волосы покрашены в блонд. Но из-за стробоскопов и других различных световых эффектов, Джонсону казалось, что у девушки волосы голубые. Слишком пьяное состояние - это галлюцинации. Ты не можешь понять, где ты, кто тебя окружает. Лишь воспоминания в голове могут отпечатываться в рандомный момент. Твой мозг формирует все плохое в твоей жизни, а ты на это ярко реагируешь. У тебя нет защитной реакции, осознания последствий. Ты воображаешь свой мир. Мир, в котором все хорошо. Джонсон смотрел на девушку и видел Фишера. Он видел своего парня без протеза, который улыбается и мило смотрит на него. Все размыто, лишь лицо «Салли» перед ним. Он не слышит крики, пьяные голоса и громкую музыку, все затихло. Было ощущение, что он попал в сон. В прекрасный сон, где Фишер был очень искренним. Салли улыбался и что-то говорил, но Джонсон не мог разобрать его слова. Фишер тянется к ширинке, у пьяницы расплывается улыбка. Он забыл, что вокруг них толпы людей. Он считал, что сидит в теплой кроватке с Фишером у себя в квартире. Джонсон начал тянутся лицом к человеку напротив, он закрыл глаза и вытянул губы. Но что-то не так. Ему стало больно, его голова была опять на спинке дивана. Он открыл глаза и увидел размытый силуэт. С каждой секундой он был более отчетлив, и он еще больше убеждался, что перед ним стоит Фишер. Он судорожно повернул голову налево и увидел девушку, которая кокетливо смеялась. Когда он осознал, что он тянулся поцеловать незнакомую девушку, стало до жути мерзко и стыдно за себя. Блондинка закатила глаза и ушла в другой конец зала. Теперь нужно посмотреть на Фишера. Нужно поднять взгляд. —«Почему все так жжет. Из глаз текут слёзы? Боже, я такой ничтожный. Зачем опять доверял, зачем я открылся ему.»- мыслил Салли. И в правду, он наблюдал почти за всеми действиями Джонсона. Но когда он начал перегибать уже сломанную палку, он вмазал ему пощечину. Салли прекрасно понимал, что Джонсон в пьяном состоянии. Но он не знал про галлюцинации Джонсона. Впервые в жизни Салли чувствовал настолько большую ревность. Это ощущалось как 30 ножевых по животу. Он не знал что делать. Уходить? Покидать Нокфелл? На глазах у Ларри поцеловать другого? —Салли, - Джонсон взялся за голову, но все еще не решился поднять взгляд, - Я тебе все объясню, просто пошли от сюда, пожалуйста, - с каждой секундой осознания произошедшего восстанавливались. А салли заливался слезами все сильнее. Слёзы - его неконтролируемая черта, за которой невозможно уследить. И особенно в алкогольном опьянении. Он просто не чувствовал на своих щеках обжигающие соленые капли. Он всегда скрывал свой плачь, никогда не скажет о недавней истерике или почему у него опухшие глаза. Его мог выдать только голос. Все это сформировалось из-за буллинга. Неизвестно, когда Фишер начнет нормально проявлять эмоции и не стесняться этого. —Сиди тут и не двигайся, - у Фишера дрожал голос. Он повернулся в сторону барной стойки и направился туда. А в глазах Ларри все темнее и темнее..***
Тепло..Птицы поют тихую мелодию. «Я в раю?» только такие мысли задавались Джонсону. Но он чувствует какой-то предмет около своих губ. Губы? Нет, предмет слишком холоден. Он открыл глаза и увидел Фишера, который пытался всунуть между губ Джонсона стакан с водой. Ларри был на пуфике около шкафа. На нем была рубашка и брюки, видимо, свитшот тоже пострадал алкоголем. Он задавался вопросом, как Салли донес его до дома. Джонсон взял стакан и начал пить. Алкоголь отпускал его, но все же двигался вяло. —Где Эш?, - тихо сказал Джонсон. —Я купил ей номер в клубе на ночь и донес до туда, - опустошенно проговорил голубоглазый. Осадок произошедшего давал о себе знать, - Я позвонил Нилу и он помог дотащить тебя. Джонсон не знал, как оправдать себя. Чувство вины поглощало его от одного вида на Фишера. —У меня галлюцинации были, - начал Джонсон, - Я видел тебя в этой девушке, - Ларри опустил взгляд, - Ты же знаешь, мне кроме тебя никого не надо, - с надеждой на понимание посмотрел Ларри на него, - Извини меня.. Прошу.. Я перестану пить, я устал чувствовать вину за свои поступки, - Салли сел на пол напротив Джонсона. —С этого и надо было начинать, - Он взял за ладонь Джонсона, - Я сильно за тебя переживаю. А еще я ахуел насколько сильно я ревнивый, - вздохнул голубоглазый. Ларри ухмыльнулся. Фишер встал с пола и снял протез. Положив его на тумбочку, он дал знать Ларри, чтобы тот прижал колени. Он сел на его колени лицом к лицу. —Прощаю тебя, романтичный эгоист, - шутливо произнес Фишер. Им было неловко смотреть друг на друга в таком положении, поэтому голубоглазый сразу же вцепился в его губы. Это был домашний, тёплый и милый поцелуй. Джонсон начал гулять по бедрам Фишера, немного сжимая руками. Он иногда переходил на его шею, оставляя нежные, короткие поцелуи. Взяв инициативу, Ларри поместил руки на свое туловище и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Дойдя до половины, он начал поднимать свитер голубоглазого. Но тот положил свою руку на его и отстранился. —Не срывай одежду, - с неровным дыханием начал Салли, - Я не хочу, мы еще многого не сделали, - повернулся в сторону. —Что же например?, - спросил Джонсон, соблазнительно разглядывая Фишера. —Ну, хотя бы родителям рассказать надо, - неуверенно сказал голубоглазый. —Блять, какой день недели?, - судорожно выпалил патлатый. —Воскресенье, - спокойно ответил Сал. —Помнишь о чем мы договаривались на вечер понедельника? —Ну, Я с Генри пойду на ужин к вам с Лиз.., - Фишер округлил глаза, - Блять, знакомство, блять, мы им расскажем, - кажется, из его лексикона можно было услышать одни маты. Но и в правду, завтра у них будет семейный ужин, где они планировали признаться. Ларри знал, что его мама отреагирует спокойно. Ей очень важен выбор своего сына. Но вот отец Салли.. Все же, в любом исходе стоит надеяться на лучшее. Ребята переместились на кровать, и, кажется, просидели вместе до самого утра. Фишер лежал на коленях у Джонсона, а потом наоборот. Они разглядывали рисунки патлатого, а он рассказывал истории создания картин. Разговаривали обо всем на свете, у них буквально бесконечный диалог. Параллельно к этому каждый раз целовались в самых разных позах. Когда они увидели за окном рассвет, Салли ушел. Джонсон не переодеваясь провалился в сон, похмелье давало о себе знать. А Фишер пролежал до 8 утра с мучительными мыслями. Переживание росло все сильнее, когда он представлял у себя в голове диалог в отцом. Салли прожил 9 лет с ужасными отношениями между папой. Раньше он много напивался и мог применять физическую силу к мальчику. Как только можно унижал, оскорблял и пару раз выгонял из квартиры на несколько недель. И только в последние полгода все начало налаживаться. Он не хотел выбирать между самыми дорогими людьми в своей жизни и искренне надеялся, что подобного не произойдет.