Разбитая ваза

      На маленькой улице, скрытой от глаз чужих, стояла старая мастерская байков. Там, среди поверженных грез о разбитых мечтах и светлых воспоминаниях, Вакаса проводил каждый бессонный час своей ночи.Он тушил окурки на облезлых ящиках с инструментами. Взглянув в огонь, слабо трепетавший в накуренной мастерской, его глаза закрывались от невинности перед затягивающей бездной проблем. Вдыхая дым, Имауши старался скрыть нарастающую боль, которую разрывал каждый его вдох. Его взгляд невольно падал на старую вазу, склеенную несколько раз. Она служила свидетелем их настоящего и переживала вместе с ним все бури и испытания. Руки, привычно ухватившиеся за ненадежный керамический предмет, сжимали его с такой силой, что они сами казались каким-то хрупким сосудом, готовым разлететься на тысячу осколков. Вака склонился над вазой и запечатлел шрамы от ногтей и осколков, проникающих в его кожу словно острые ножи. Он слишком много собирал эти фрагменты вязкой печали, чтобы в конечном итоге получить только бессмысленное падение в отчаяние и безысходность. Дни и ночи сливались в непрерывную симфонию боли. Но даже среди этого затишья, когда время замедляло свой бег, а стены мастерской сливались с серым небом, Вакаса не позволял себе утонуть в безразличии. Бетонные полы комнаты никогда не застывали от пролитых слез, хотя они сочли бы это за слабость, а его Шини никогда не любил слабых.       Внутри мрачной и запустелой мастерской появлялся голос, который разрушал сердце каждый день. "Вакаса…, Шиничиро никогда не очнется…" – прошептал голос. Вака закричал от безысходности и стащил с полки бутылку виски. Он поднял руку, чтобы разбить стекляшку, но вдруг в его памяти промелькнула яркая вспышка – отрывок из их совместного прошлого, ласкающий его сознание. Парень вспоминал все, что казалось забытым, все, что казалось потерянным. Мотоциклы, гонки вопреки закону, собственные страхи и желания, все они стояли перед ним, готовые к забвению или пробуждению. Только оттуда отделился запах большой жизни, запах любви и свободы. Имауши долго сидел в мастерской, куря сигареты и обнимая старую разбитую вазу. Он смотрел на нее и видел отражение своих собственных потерь и разбившихся мечтаний.       Вакаса молча смотрел на старые стены, с которых осыпалась краска в нескольких местах. Он не отводил своего взгляда, вспоминая все моменты, связанные с этим местом. Мастерская его возлюбленного отпечаталась на его памяти достаточно глубоко. Жёсткий диван напоминал их ночные посиделки, которые заканчивались жарким сексом и курением одной сигареты на двоих. Он до сих пор слышал мужской смех, ведь тот был чересчур сладким звуком, который парень не мог выкинуть из своей головы. Ему было настолько больно, что хотелось ущипнуть себя и проверить, точно ли он не спит. Точно ли ему не снится кошмар? Перед глазами до сих пор стоял образ бледного Шиничиро, который истекал кровью, до сих пор он видел пустой взгляд чёрных омутов.       Имауши приходит в мастерскую каждый день, оставаясь здесь на несколько часов точно. Он курит по несколько сигарет до, во время и после своего посещения больницы. В голове запечатлён звук приборов, которые поддерживают уходящую жизнь молодого человека. Ему стабильно поступают звонки от врача, когда Сано почти покидает этот мир, но его успевают реанимировать. Это повторяется несколько раз в неделю, и он все равно не теряет надежды на счастливый конец этого кошмара. Они были связаны крепким союзом. Вместе они часто развлекались, искренне веря, что овладеют улицами своего города. Однако, одна ночь превратила всю их жизнь в кошмар. Вакаса не мог поверить в то, что его лучик был так близок к смерти. Он помнит пустой взгляд Казуторы, который с неким презрением осматривал людей, кричал на Манджиро, а потом бился в истерике, хватаясь за отросшие волосы. Ему наверное искренне жаль подростка, но он никогда не простит этого человека. Он никогда не сможет объяснить причину, почему не убил школьника в тот же день. Никогда не сможет признаться другим в своей ненависти к друзьям Майки.       Холодный воздух проникал в пустую мастерскую, словно тревожащие шорохи мыслей. Внутри оставался лишь он – Вакаса. По окнам и крыше барабанил сильный ливень, но он не обращал на него своего внимания. Занесенный страданиями и горем, парень сидел на потертом диване, обнимая разбитую вазу, которую он склеивал не один раз. Молодой человек испытывал невыносимую боль на душе, поэтому курение стало способом подавлять ее. Каждая затяжка стирала на мгновение существующую реальность, отвлекая от невыносимой тревоги, которая разрушала его самого. Всем кажется, что мастерская пропиталась запахом сигарет, траура и боли, но он до сих пор может различить слабый аромат своего возлюбленного. Имауши застрял в затянувшемся прошлом, окруженный пустотой и безжизненными предметами. Вспоминать было больно, но это было все, что ему оставалось. Вакаса закрыл глаза, позволяя воспоминаниям затопить его мечты... Тяжелое время, проведенное рядом с Шиничиро в больнице, оживляло воспоминания. Вака вспоминал их беззаботные ребяческие игры в переулках, первые победы в уличных драках и те моменты, когда они просто сидели на крыше заброшенного здания, разбираясь в жизни и обсуждая свое будущее. Будущее, которое теперь может не наступить...       Он специально пришёл к Шиничиро, когда дома никого не было. Им приходилось скрывать свою пылкую любовь от окружающих, чтобы сохранить ее. Шин каждый раз писал короткие сообщения, оповещая о свободе на несколько часов, а Имауши быстро натягивал одежду, садясь на старенький байк. Ему не хотелось потерять даже секунды, которую он бы мог провести со своим возлюбленным. Мастерская Сано всегда встречала его запахом ментоловых сигарет вперемешку с машинным маслом. Глава Чёрных Драконов тепло ему улыбался и лез целоваться, а Вака морщил носик и подставлял щеки под горячие губы. Их накрывала пылающая страсть, когда успевали стягивать только одежду. Они тогда впервые уронили вазу, которую мужчина нашёл на Филиппинах, но Леопард почему-то чувствовал себя чересчур виноватым, поэтому пообещал склеить её. Свое обещание он действительно выполнил, уже через неделю она вернулась в помещение. Шиничиро ласково целовал израненные пальцы, чтобы уменьшить боль. Вакасе была приятна эта ласка, но он полюбил своего Главу за страсть и жаркий секс, которым они могли заняться в любой момент, будь это даже 5 минут до собрания. Через несколько дней ваза снова разбилась, а вместе с ней Имауши, который не хотел отпускать родное тело из своих рук. Горячие слезы капали на пол, на бледное лицо, но он не мог остановиться. Чужая жизнь проходила сквозь его трясущиеся ладони, задерживаясь ласковыми касаниями. Шин больше не отвечал, переставая дышать, пока медики кричали вокруг них, а он не верил. Не хотел принимать эту реальность. Кажется, он запомнил точное местонахождение реанимации, приходя туда каждый день. Каждый день навещал Шиничиро в больнице. Он сидел в комнате для посетителей и наблюдал за спящим парнем, который больше не мог посмотреть на него или ответить. Вакаса не отходил от него ни на шаг и рассказывал ему о том, что происходит вне стен больницы. Он говорил о своих бесконечных победах, о встречах с бандами и о том, как он продолжает защищать их территорию, держа в руках разбитую вазу как знак бесстрашия и верности.       Такеоми и Бенкей благополучно были брошены в игнор на ближайшие несколько дней. Вакаса сидел в опечатанной мастерской, склеивая вазу уже третий раз точно, возможно это была большая попытка, но он не помнил. Он сам бил ее, а потом пыхтел, чтобы собрать её по кусочкам. Осколки всегда больно впивались в кожу, но парень просто терпел. Имауши не отходил от Майки, который жался к теплому телу старшего, ища в объятиях поддержку. Молодой человек не мог дать этого, потому что сам буквально трещал по швам. Его сердце готово было остановиться в любой момент, чтобы остановить страдания. Он вспоминал первую встречу с Шиничиро каждый день, тогда их сердца обрели преданность и раскрылись друг перед другом как хрупкие бутоны. Он видел глубину его проницательного взгляда и улыбки. Сано был с ним всегда – через победы и неудачи, слезы и смех. И теперь его родной человек находился в коматозном состоянии, его судьба была подвешена на нити, и Вакасе было трудно справиться с этим одному. Он открылся перед друзьями, признался в их отношениях, потому что больше не мог держать все в себе. Товарищи обнимали его крошечное тело, даря всю свою поддержку.       Он открыл глаза, в его сердце зарождалась новая надежда. Обнимая разбитую вазу крепче, Вакаса решил, что не может сдаваться. Их с Шиничиро любовь , хоть и пока таяла, была чем-то, что превзошло обыденность. Он не мог позволить ей померкнуть. Имауши осознал, что у нее было значение, и он сможет сделать все возможное, чтобы вернуть ее в свою жизнь. Вака дышал сигаретным дымом, который заполнял мастерскую, добавляя некую меланхолию к обстановке. На старом диване, что-то похожее на самого парня, лежала разбитая ваза, которая многократно склеивалась им самим. Она стала символом живой связи, напоминающей Леопарду о крепких отношениях, которые они разделяли, и о том, что являлось источником их силы. Вакаса убеждал себя, что его голос доходит до Шиничиро, что каждое слово, каждое воспоминание приносит ему утешение и силы. Он верил в чудо и не мог смириться с мыслью, что его возлюбленный навсегда останется в коме. Он не сдавался и продолжал ждать пробуждения Шина, несмотря на неправдоподобность этой возможности.       Вакаса водит пальцами по разбитой вазе, склеенной им несколько раз. Он мрачно вздыхает и прикрывает глаза. Огромный опыт и профессионализм Шиничиро делали его неотъемлемой частью их пары. Он был не только возлюбленным Ваки, но и вдохновением для всей банды. Теперь, наблюдая за его бездыханным телом, Вакаса чувствует, как его собственная жизненная сила с каждым днем затухает. Фразы, которые Сано всегда использовал, чтобы поддержать Имауши и всех остальных Чёрных Драконов, словно звучат в его голове. "Не сдавайся", "Будь сильным" – эти слова были их девизами и жизненным кредо.       Молодой человек прикуривает сигарету и с облегчением вдыхает никотиновый дым. Задумавшись, он встаёт с дивана и начинает осматривать мастерскую, которая когда-то была их укрытием от реальности. Но сейчас это просто пустое пространство, наполненное печалью и тоской. На старом столе он находит небольшой блокнот, где Шин делился своими мыслями и впечатлениями. Он не знал, что у его возлюбленного есть подобная вещь, тем более там большое количество слов о нем. Это заставляло его глаза снова намокать, а сердце биться чаще. Вака в буквальном смысле слышал стук своего сердца, которое желало оказаться снаружи. В уголке он заметил небольшой набросок, где чётко вырисовывалось его лицо из аккуратных линий. Ему было настолько тяжело, что захотелось разгромить пустое помещение. Молодой человек упал на колени, цепляясь за белые волосы, больно дёргая их. Его внутренности болезненно скручивало, выжимая из тела все силы. Перед глазами все плыло, но он нашёл в себе силы встать и дойти до дивана. Он дёрнул плед на себя, роняя вазу, которая с громким звуком разлетелась по всей мастерской. Имауши забылся. Забыл, что делал после. Забыл, что делал всю ночь.       Парень разлепляет свои глаза, замечая кровавые следы на ладонях. Кажется, он пытался собрать чёртову вазу заново, но она не поддалась. Вакаса держал несколько осколков в своей руке, сжимая их до побеления костяшек. Рядом лежал потрепанный блокнот, страницы которого пропитались горькими слезами. Он бережно убрал эту вещь, чтобы не испортить, ведь для него она теперь значит чересчур много. Все воспоминания с Шиничиро смешались в одну большую историю, слишком счастливую, что в жизни никогда такого не будет. Ему становится лучше, когда он перечитывает предложения, вникая в их смысл. Теперь он знает, что Сано бы не простил ему такую слабость. Имауши не покинет эту мастерскую, потому что только здесь может заснуть. Только здесь может почувствовать себя живым. Он обязательно преобразит это место, чтобы потом удивить своего возлюбленного. И когда настанет время вновь вознестись из пепла, Вакаса и Шиничиро будут вместе, наслаждаясь воспоминаниями и сильными объятиями. Вака знал, что Шин однажды проснется. Он просто должен подождать. –Я дождусь тебя, Шини, только вернись ко мне, прошу, – прошептал молодой человек в пустоту, сгребая осколки вазы, которую он обязательно склеит в очередной раз.