Беспощадно красивый

Вызов к директору всегда обещал неприятности — это Рон Уизли уяснил за время учёбы в Хогвартсе на все сто процентов. Даже сейчас, когда Волдеморт превратился лишь в воспоминание, все Пожиратели, кто не успел скрыться, были выловлены и осуждены, а слизеринцы, вернувшиеся вместе с другими факультетами на дополнительный восьмой курс, тише воды ниже травы (даже Малфой!), от Дамблдора можно было ожидать сюрпризов с подвохом. Собственно, так и случилось. — Дорогие мои, — начал он, когда Рон, Гарри и Гермиона с опаской вошли в кабинет, — вы же помните, что ваш сокурсник Драко Малфой находится на испытательном сроке? Все помнили, как тут забудешь! Преступное семейство Малфоев удивительным образом избежало справедливого возмездия: старшие отделались гигантским штрафом и домашним арестом, а младший вовсе в зале суда был выпущен на свободу, с условием, что никогда больше не вернётся на скользкую дорожку, а если вернётся — тоже получит штраф и домашний арест. Правда, тогда и Гарри его освобождению поспособствовал, от чего Рыжик пришёл в ярость. Но ничего не поделаешь, таков уж Гарри — защитник всех сирых и убогих. Малфой, конечно, ни на сирого, ни на убогого не тянул, однако Беллатрисе их не выдал, поэтому преспокойно теперь учится, а не сидит в Азкабане, где ему самое место. Вслух Рон так и сказал, добавив ещё: — Он как был зловещим Хорьком, так и остался. Только удачно мимикрирует под белого и пушистого. Дамблдор с сомнением на него посмотрел, а потом понимающе улыбнулся: — Ох, уж эти детские обиды… Ну да ладно, сейчас не об этом. Дело в том, что учебный год приближается к концу, и Министерство потребовало на Драко характеристику. От себя я, разумеется, напишу, но было бы совсем замечательно, если бы в этом поучаствовал кто-нибудь из вас. Например, мисс Грейнджер. У Рыжика дыхание от возмущения перехватило. — Это почему сразу Гермиона? Мы, допустим, с Гарри тоже очень можем побыть «например», нам труда не составит написать, какая Малфой пакость! — Вот поэтому и мисс Грейнджер, — отрезал Альбус. — Мне нужна справедливая характеристика, а не что попало. Так как, мисс Грейнджер, вы согласны? — Пожалуй, — подумав, кивнула Гермиона. — Не беспокойтесь, директор, я напишу правду, только правду и ничего, кроме правды… — Дружище, ты почему не воспротивился? — возмущённо просопел по дороге в гриффиндорскую башню Рыжик, едва Гермиона улизнула от них привычным маршрутом в библиотеку. — Если Герми напишет правду (а она напишет), то, конечно, Хорька упекут и оштрафуют, а он потом будет мстить. А так бы он нам мстил, и мы бы его за это отлупили хорошенько, а она не может, она — девочка. Гарри от такого потока мыслей даже притормозил. — Рон, ну, во-первых, Малфой сейчас не в том положении, чтобы кому-то мстить, — фыркнул он, — а, во-вторых, Гермиона вполне может постоять за себя. Однажды она уже дала ему по носу. До сих пор помню его стоны… *** Драко отчаянно хотел под домашний арест, до того ему осточертело прикидываться паинькой. И если бы вопрос не стоял ещё и о штрафе (а фамильное состояние и так было общипано Министерством почти до последних перьев), он бы давно развернулся по полной. Его бесили все. В большей степени, без сомнений, факультет бравого Годрика. Львы в этом году охамели окончательно. Ещё бы — целых четыре героя на факультете: Поттер, Уизел, Грейнджер и Лонгботтом. Ну и вели себя соответственно. Что оставалось бедным слизеринцам? Только ходить на мягких лапах и старательно учиться, в карты между собой ещё играть на желание. Драко от своего печального положения настолько в этом деле потерял форму, что в последний раз Панси обыграла его с позорной лёгкостью. — Хандришь, Малфойчик, — подмигнула, сгребая колоду. — Я подумаю, чего бы такого пожелать, чтобы ты взбодрился. — Я бы на твоём месте, родной, напрягся, — захихикал присутствовавший тут же Блейз. — Она изобретательная. — Да мне всё равно уже! — отмахнулся Драко. — Пару месяцев, потом экзамены — и мы на свободе. Дотянуть бы, а то от нашего примерного поведения аж зубы ломит. — Он, возведя глаза к потолку, вздохнул и церемонно развёл руками: — Так что я весь к вашим услугам, миледи. Долго думать «миледи» не пришлось: Рон Уизли в очередной раз при всех в Большом зале за завтраком заявил, будто её место в Азкабане — за то, что хотела сдать Гарри Поттера Волдеморту. Она изо всех сил старалась выглядеть милой и безобидной, а он не давал ни единого шанса окружающим поверить в её раскаяние. Панси тогда так хрустнула тостом, что испугалась за зубы, а ещё через пять минут прошептала на ухо беспечно попивающему кофе Малфою: — Вот тебе моё желание — поссорь Уизли и Грейнджер. Тогда ему точно будет не до меня. Драко поперхнулся: — Сдурела? Как я это сделаю-то? Посмотри на его кулачищи — он меня так разукрасит, если узнает… — Он решил во что бы то ни стало заставить Панси передумать, но тут Дамблдор обычным способом призвал всех к вниманию и провозгласил: — Дорогие ученики, вы все помните, Драко Малфой у нас на испытательном сроке. Для характеристики в Министерство я опросил всех учителей и выяснил, что претензий к его успеваемости нет. Более того, Драко претендует на диплом с отличием. И это похвально. О его же поведении и душевных качествах нам поведает (по моему поручению) Гермиона Грейнджер. Завтра характеристика будет зачитана при всех. Спасибо за внимание и приятного аппетита. Не сразу отойдя от шока, Драко медленно обернулся к Гермионе. Та холодно ему кивнула. — Тебе конец, друг! — потянув его за рукав, хмыкнул Блейз. — Эта тебе всё припомнит. — Я готов, — дёрнув веком, отозвался Драко, которому от подобной несправедливости стало наплевать уже и на штраф. — Панси, готовься к представлению… *** На самом деле мстить Малфою Гермиона не собиралась, а то, что он, как был заносчивым снобом, презирающим всех, кто ниже его по происхождению, так им и остался, так это чистая правда. Вон, он даже от спасшего его Гарри нос воротит, чего уж говорить об остальных. Наверняка, потому что тот полукровка. Может, если бы у неё настроение было получше, она и не стала бы предавать огласке многие свои мысли о Драко, но Рон, в последнее время занятый, чем угодно, только не любовными переживаниями, обращал на неё гораздо меньше внимания, чем ей бы хотелось. И виной этому была даже не какая-нибудь пышногрудая девчонка, вроде Лаванды Браун, а компания развесёлых друзей и квиддич, карты, посиделки за сливочным пивом и кое-чем покрепче. Посоперничать с картами и выпивкой Гермиона, конечно, могла бы, а вот квиддич был для неё камнем преткновения. Именно из-за этого характеристика на Малфоя грозилась стать нордически бескомпромиссной. Строчить её Гермиона взялась в библиотеке, стремясь убить сразу двух зайцев: сегодня как раз должны были поступить новые книги, которые ей непременно хотелось заполучить первой. Она быстро написала характеристику и уже поставила дату и подпись, когда мадам Пинс сообщила, что книги прибыли. Бросив на столе и свиток с характеристикой, и письменные принадлежности, Гермиона бросилась распечатывать упаковки и совсем не обратила внимание на раздавшийся за спиной шорох. Вернувшись, она положила характеристику в сумку и запечатала заклинанием, чтобы Гарри и Рон чего-нибудь не напортачили. В это время вбежавший в слизеринскую гостиную Драко рухнул на диван и под вопрошающими взглядами Панси и Блейза засиял улыбкой: — Дело сделано! Скоро поеду в мэнор и буду там жить нищий, но гордый… На все попытки рассказать поподробнее, он отмахивался и загадочно щурил глаза. Панси и Блейз, строя догадки, не спали почти всю ночь и так толком ни до чего и не додумались. Утром Драко был всё таким же загадочным. За завтраком положил себе в тарелку блинчики, полил клубничным сиропом и неспешно стал есть, а, увидев входящую в Большой зал Грейнджер, даже замурчал в предвкушении. — Чего-то я за него уже совсем боюсь, — пнув Блейза под столом ногой, всхлипнула Панси. — Наш Малфойчик, похоже, закусил удила. — И не говори, — внимательно посмотрев на гриффиндорский стол, где уже расположилось Золотое Трио, сказал тот. — Мне впервые за год по-настоящему не по себе. А всё ты со своими желаниями… Дальше они ели молча. Оба сильно нервничали; хорошо, Дамблдор не заставил себя ждать. Сразу поинтересовался у Гермионы, готова ли характеристика, взял свиток и радостно объявил: — Дорогие ученики, чтобы мисс Грейнджер из-за её исключительной доброты не пришло в голову что-то менять, попрошу профессора МакГонагалл зачаровать характеристику так, чтобы она прочитала себя сама, но как будто бы это мисс Грейнджер. Прошу, Минерва! МакГонагалл взмахнула волшебной палочкой, и свиток взмыл в воздух, на лету разворачиваясь. — «Драко Люциус Малфой, несмотря на блестящие результаты в волшебных науках, всё так же остаётся надменным аристократом, — раздался мелодичный голос Гермионы. — С представителями других факультетов разговаривает свысока, чувствуется, что вопросы крови волнуют его, как и прежде. Он не отдаёт должное Гарри Поттеру, хоть тот, рискуя собственной жизнью, спас его из Адского пламени. Демонстративно от него отворачивается…» — Вот мерзавка! — стукнув кулаком по столу, прошипела Панси. — Закапывает на ходу. — По мере того, как свиток перечислял все огрехи Драко по отношения к Поттеру и всему гриффиндорскому факультету, Панси мрачнела всё больше, а Блейз на нервной почве положил себе в чай уже восемь ложек сахара. Только Драко продолжал хладнокровно пилить ножом очередной блинчик. А свиток тем временем неистовствовал: — «Такому снобу, как Драко Малфой, мало одного года, чтобы исправиться. Вполне возможно, будет мало и всей жизни…» — Здорово она его, — радостно прошептал Рыжик Поттеру. — Лучше и мы бы не справились. Ещё и тоном таким великосветским. Она его уничтожила! Не успел Гарри с ним согласиться, как свиток томно проворковал: — «Однако есть у Драко и несомненное достоинство: он беспощадно красив! Его серые глаза, сияющие, словно лёд под утренними лучами солнца, так и манят утонуть в их пленительной глубине, а губы, подобные лепесткам роз, иной раз позволяют себе улыбнуться, обнажив жемчужные ровные зубки, которые чудо как хороши. Что уж говорить о его восхитительно стройной фигурке и длинных ровных ножках. А какая у него кожа! Просто атлас. А волосы! Белое золото. Любая девушка посчитала бы себя избранной счастливицей, если б он только обратил на неё внимание. Посему считаю, что он имеет право на любое поведение, ибо — бог! А богам позволено всё…» Про дату составления характеристики и подпись уже никто не слушал. В Большом зале воцарилась гробовая тишина, только было слышно, как кто-то из сестричек Патил свалился со скамейки в обморок. Первым пришёл в себя Блейз. — Малфойчик, жаль, что ты не бессмертный, — в восхищении выдохнул он. — Не знаю, как ты это сделал, но такого я даже представить не мог. Вон, гляди, Паркинсон сейчас удар хватит. Однако последствия будут, не сомневайся. Рыжий уже таращится на Грейнджер, как на змею, а Поттер, извини, но на тебя. Лучше беги прямо сейчас. Я прикрою. — И не подумаю бежать, я медленно уйду вдаль, — взмахнув ресницами, шепнул Драко и громко сказал: — Не знал, Грейнджер, что ты поклонница моей красоты. Отдаю должное твоему вкусу. — После этих слов он поднялся и выплыл за дверь. И тут Большой зал наполнился гомоном. Переговаривались все, кроме застывшей статуей Гермионы. Она точно помнила, что ничего подобного не писала и написать не могла. Кто-то жёстко её подставил. Только вот, кто? Какая гадина? Поразмыслив, она пришла к выводу: кроме самого Малфоя, так унизить её было некому. Подло и элегантно — в его стиле. — Герми, это что такое сейчас было?! — вывел её из задумчивости полный ревности голос Рона. — Значит, мы с Гарри на мётлах гоняем по вечерам, а ты о хорьковых прелестях вздыхаешь. Ишь нацелилась! А может, у вас вообще отношения, и ты так ненавязчиво решила о них сообщить? Вот ведь… — И, главное, как хорошо гадёныша разглядела-то, — сердито перебил его Поттер. — Глаза, губы, ноги… Может, у него и родинка какая-нибудь пониже спины есть? Или ты пока не в курсе? Вот ведь… Гермиона хотела крикнуть, будто она ни при чём, что Малфой каким-то образом испортил характеристику, но неожиданно осознала, с какой ревностью Рон на неё смотрит. Это было поистине достижение, и она вместо того, чтобы наорать, снисходительно пожала плечами: — А что такого? Я обещала написать правду. Драко беспощадно красив. Точка!.. *** О подколодной влюблённости Грейнджер в Малфоя не судачил только ленивый. Даже учителя прониклись и за вечерним чаепитием у Дамблдора рассуждали, насколько было бы здорово, если бы Драко ответил взаимностью и был заключён брак между ними, как представителями прежде враждующих классов. Гермиона отмалчивалась, загородившись стопками учебников, благо были выходные, сам Малфой носа из подземелий не показывал. И всё бы ничего, если бы под вечер субботы его не позвал к себе Дамблдор. Долго хвалил за успеваемость, потом внезапно спросил напрямик: — Мальчик мой, а что вы думаете о мисс Грейнджер? Её чувства очевидны. — Ничего не очевидны, — закатив глаза, скривился Драко. — Ваша мисс Грейнджер всегда меня недолюбливала, ещё и нос мне на третьем курсе разбила. В связи с этим предполагаю, она просто эстет. Пусть любуется издалека… В этот вечер Альбус ничего от него не добился, отметил про себя, что такие крепкие орешки так сразу не колются, и отпустил восвояси. Драко, посмеиваясь, уже почти дошёл до слизеринских подземелий, как в сумраке неожиданно появились две фигуры. — Ты смотри, дружище, тут у нас беспощадно красивые Хорьки без охраны разгуливают, — издевательски сказала одна голосом Рона Уизли. — Беспощадно храбрые Хорьки. Бессмертные, наверно… — И не говори, — сказала другая фигура голосом Поттера. — Напомни-ка мне, Рон, какие у него глаза? — Серые, сияющие, словно лёд под утренними лучами солнца. Они куда-то там манят. — А губы? — Подобные лепесткам роз. Плюс жемчужные зубки, плюс стройная фигурка и длинные ровные ножки. — Хм… Спасибо, последнее я и сам запомнил. — Гарри Поттер полностью вышел из темноты и схватил побелевшего от страха Драко за руку. — Про кожу и волосы — тоже. Про родинку мы ещё не знаем… — Про какую родинку, придурок?! — взвился Драко. — Отпусти меня сейчас же! — И не подумаю, — прорычал Гарри. — Будешь знать, как того, кого не надо очаровывать. Даже близко к Гермионе не подойдёшь больше, понял? — Понял! — выворачиваясь изо всех сил, рявкнул Драко. — Я и не подходил. Больно надо! Я не виноват, что у вашей заумной подружки глаза есть. — Дружище, да он нарывается! — проревел Рыжик, хватая Драко за другую руку. — Готовься, Хорёк, мы тебе сейчас твою красоту подправим — неделю в зеркало смотреть не сможешь. — Именно, — вцепляясь в него крепче, добавил Гарри, и тут из той же темноты хрипло донеслось: — По пятьдесят баллов с Поттера и Уизли за неадекватное поведение! — Крёстный, они хотят меня убить! — наконец освобождаясь, взвыл Драко и кинулся к Снейпу. — Нельзя ли этих агрессоров отчислить вот прямо сейчас? — Вот прямо сейчас нельзя, — ехидно ответил Северус. — Но я обязательно поставлю этот вопрос на педсовете. А теперь ты отправляйся куда шёл, а вы оба потрудитесь объяснить, почему на него напали! — Потому что нельзя быть красивым таким, — шмыгнув носом, понуро сказал Рон, когда Малфой стремительной походкой исчез за поворотом. — И чтобы не очаровывал кого не надо, — насупившись, добавил Гарри. — Изумительно! — восхитился Северус. — Основания — выше всяких похвал. Второй вопрос: в уме ли вы?.. Как Драко добрался до слизеринских комнат, он и сам не помнил. — Жаль, что я не бессмертный, — сказал, привычно рухнув на диван, кинувшимся к нему Панси и Блейзу. — Поттер и Уизел хотят меня убить…