Winds of their lives

      Сказать по правде, Баки не очень-то и хотелось обучать никого из Узумаки. Особенно если припомнить тот случай, когда из-за наследничка Минато-сама, чтоб ему хорошо отдыхалось в тенечке с холодненьким, Баки едва сдержался, чтобы не разнести в клочья чужую деревню!       А дело было так…       После позорного нападения в нарушение всех мирных договоров и не менее позорного проигрыша Конохе, в противостояние с которой Скрытый Песок оказался втянут благодаря интригам Орочимару, этого проклятого змееподобного ниндзя-отступника, и безвременной кончины Четвертого Казекаге, дела в Сунакагуре пошли совсем плохо. Попытки убить Гаару не прекратились, потому что после потери Казекаге Совет стал бояться его еще больше, чем раньше, да и старейшины вынесли окончательный вердикт об уничтожении столь опасного сосуда. Поэтому Гаара, не желавший отвечать за свои поступки по-серьезному раньше времени, быстренько смылся в регулярную армию Страны Ветра, тем самым в чем-то позволив выдохнуть и жителям деревни, и советникам, потому что тень Шукаку теперь не маячила у них над душой.       Но, с другой стороны, Даймё Страны Ветра, прямо скажем не понравились две вещи: то, что по стране где-то гуляет опаснейший маньяк-джинчуурики и то, что деревня Скрытого Песка в конце концов ослабла до такой степени, что уровень преступности в довольно малонаселенной Стране Ветра повысился в разы! И еще неизвестно, что больше раздражало государственного мужа, первое или второе, но в последнем письме, зачитанном на Большом Совете срывающимся голосом Эбизо-сама, чувствовалась неиллюзорная угроза отобрать в пользу Даймё и эти не благословенные ничем земли и выпнуть суна-нинов обратно кочевать по всей Великой Пустыне!       Однако хуже всего в этой истории было то, что прознав про предательство со стороны Скрытого Песка и его вероломное нападение на Коноху прямо во время экзамена под руководством Орочимару лидер Скрытого Облака, Четвертый Райкаге Эй едва ли не поставил под угрозу дипломатические отношения, которых, в общем-то, никогда и не было — просто надо было для порядка поднять шум, что и делал любой уважающий себя Каге.       » — Но давайте не впадать в отчаяние! — пободревший голос старейшины Эбизо показался стоявшему тогда в глубоких раздумьях Баки голосом умирающего, тщетно пытающегося скрыть свое смертельное заболевание от беспокойной родни. — У нас есть еще второй сын Казекаге, Канкуро! Он ведь тоже хорошо обучен, недавно стал чуунином и даже почти готов в скором времени принять высокое звание джоунина! Он вполне может прибыть в Скрытое Облако и сойти за наследника Казекаге, чтобы Райкаге Эй умерил, наконец, свой пыл и продолжил и дальше поставлять такие нужные Суне батарейки и аккумуляторы. Правда, Баки-но-доно?»       Последние предложения были сказаны Главой Совета с такой интонацией, что стоявший позади в дверях на правах приглашенного джоунина от Корпуса Ветра Баки едва сдержался, чтобы не вздохнуть со всхлипом и не закрыть руками свою перебинтованную тюрбаном голову. Потому что как раз Канкуро, а не Гаара и не Темари представлялся ему наиболее непослушным и непредсказуемым, хотя и самым адекватным из всех троих. На самом деле сенсей Баки уже с первых дней совместных тренировок всегда выдерживал расстановку сил так, чтобы Гаара интуитивно понял, что от него ждут разумных и взвешенных решений, Темари в силу своей природной любознательности и открытости умела заводить выгодные деревни связи, а Канкуро… Баки долго не мог понять, какая же все-таки у старшего из сыновей Казекаге сильная сторона. Пока не увидел его за работой в мастерской и с сожалением не заключил, что этот, в отличие от брата и сестры, так и останется простым, хотя и хитроватым в свою сторону, работягой. И, что самое противное, Баки так и не смог понять, что у Канкуро было на уме — то ли просто любовь к игре в куклы, то ли тщательно скрываемая тяга к управлению и власти над всем и вся, открыто проявляющаяся косящим все на с своем пути вихрем у грубовато-заботливой Темари или в виде карающей неугодных песчаной лапы Гаарочки в режиме биджу. Но, как бы то ни было, в тот момент Канкуро оставался единственным наследником клана Казекаге, о чем и вещал только что Эбизо-сама.        — Баки-но-доно? — скрипучий голос почтенного старца так и не вывел Баки из раздумий, но последовавшее вслед за ним бойкое старушачье «да он спит с миссии-то, наверное!» заставило Баки вскинуться и злобно зыркнуть в сторону стоявшей рядом с ним и хихикающей бабули Чиё.        — Я не сплю, — нахмурившись и встрепенувшись, отчеканил Баки, злобно зыркнув на Чиё-баа-сама, которая уже успела натянуть свою самую сахарную, действительно сахарную, улыбку и достаточно громко прошептать «да шучу я, шучу!» — Конечно же, все будет, как скажет Совет старейшин.       При этих словах Баки опустился на одно колено и, склонив голову в сторону Эбизо-сама, клятвенно заверил, что он найдет способ привести Канкуро под грозовые очи Райкаге, даже если ему придется пойти наперекор собственной совести. А то, что в случае с Канкуро ему придется это сделать, Баки знал яснее ясного.       Как и ожидалось, Канкуро обнаружился в своей каморке, оборудованной под импровизированную мастерскую. Баки хотел было как всегда начать беседу о делах со своим незадачливым бывшим учеником с сурового разноса по поводу окружающего его беспорядка, как вдруг выползшая из-под миски с засохшей ячменной кашей, стоявшей тут же на столе перед кукольником, большая песчаная жужелица имела неприятность, начав взбираться гладкому эмалированному боку посуды, подскользнуться на пригорелом зерне и со скрежетом упасть внутрь открытого бока Карасу! В Карасу что-то сверкнуло, потом заискрило. Конечно, бедное насекомое со свистом вылетело оттуда, но процесс было уже не остановить. В воздухе запахло горелыми проводами, а буквально подпрыгнувший с мешочком песка, чтобы потушить драгоценную собственность Суны Канкуро уже вытянул губы трубочкой, чтобы непечатно ославить проклятое насекомое, посмевшее своим неловким падением, случившимся по вине безмерной прожорливости, похоронить результаты его недельного труда, как вдруг он почувствовал на себе знакомый по тренировкам суровый взгляд.        — Извините, Баки-сенсей, — почесал в голове Канкуро, а потом вдруг со злостью пнул по ножке верстака и буквально заныл:        — Все люди как люди, один только я сижу с этими куклами, каждый суставчик которой я должен знать лучше своих суставов!        — Как раз об этом я и хотел поговорить, — с серьезным видом начал Баки, у которого в голове вдруг родился почти безотказный план как обставить все так, чтобы Канкуро сам, по своей воле, поехал налаживать давно и прочно испорченные отношения с Кумо, хотя, говоря по правде, Облако само испортило их со всеми Скрытыми деревнями, но почему-то упорно считало, что все было с точностью до наоборот.       Брови Канкуро удивленно поползли вверх, чем парень очень напомнил своего отца, Четвертого Казекаге. У Расы тоже было ровно такое же выражение лица, когда его что-то сильно интересовало.        — Аккумуляторы, — определенно произнес Баки и, кашлянув от волнения, потому что его единственный глаз уловил во взгляде Канкуро тот редкий неподдельный интерес, ради которого молодой марионеточник мог все бросить и пойти хоть на край мира шиноби. — Есть возможность договориться с Великим Райкаге о поставке большой партии аккумуляторов для наших марионеток. Взамен предложим им… что-нибудь. В общем, как-нибудь выкрутимся. Главное и первостепенное пока — убедить Райкаге, что у нас все стабильно и законно.        — Зачем? — Канкуро посмотрел на своего сенсея как на идиота, — Есть же прекрасные солевые батареи из Скрытого Камня. Правда, они довольно громоздкие и часто выходят из строя в самый неподходящий момент, но мы как-то все уже привыкли. Однако … Однако же никогда не следует упускать хорошую возможность, правда ведь, сенсей?!       В тот момент Баки мысленно выдохнул. Но оставалась еще одна проблема — уговорить Канкуро представить себя как наследника Казекаге. Но озвучить это сейчас он не решился. Разберутся по дороге. А то Канкуро, который при упоминании о том, что он, возможно, в будущем станет Каге, всегда картинно взывал к небесам, отколет с ним какую-нибудь штуку похлеще, чем старуха Чиё. У бабки была в запасе такая маленькая несмешная шутка: картинно пялиться на кого-нибудь из уважаемых джоунинов с ног до головы в общественном месте, а потом объяснять, что это «не она смотрит, это он про нее так думает, извращенец! Бу-га-га-га-га!»        — Только тебе нужно выглядеть поприличнее! — заметил Баки, а потом, поскребя для порядка подбородок, заметил:        — Ты ведь все-таки будешь представлять Сунакагуре.        — Тогда … могу я взять кого-нибудь в качестве сопровождения? — Канкуро высказал здравую мысль впервые за все время, что Баки общался с ним.        — Конечно-конечно. Бери, кого хочешь! — постарался улыбнуться ему мастер Ветра.        Баки еще не знал, на что он только что подписался.       Это стало понятно через два дня, когда они, пустившись в путь до Скрытого Облака, добрались до границы со страной Огня.        — Вы сами разрешили мне взять с собой тех, кого я выберу, — Канкуро поправил обвисшие за время пути примотанные к спине марионетки. Подойдя к одному лишь ему известному кусту, он раздвинул ветви, из-за которых пахнуло пригорелым на костре раменом быстрого приготовления и послышался заливистый собачий лай.       Через пару мгновений перед ошарашенным Баки предстал со свистом отправивший в рот последние лапшинки с обгрызанных с обоих концов походных палочек светловолосый лохматый пацаненок, который подрался с Гаарой на экзамене на чуунина (ага, а потом Гаара все уши прожужжал Баки об этом Наруто, кажется так). Второй вышедший из кустов подросток, к вящему ужасу Баки, поднявший с земли и усадивший на голову маленького белого щенка, похоже, был еще одним новым другом Канкуро.       Баки открыл было рот, чтобы возмутиться, однако Наруто опередил его. Он быстро подскочил к Канкуро и, дернув того за рукав, громко шепнул в ухо:       — А твой большой песчаный сенсей…       — Он не любит, когда его так называют, — нити чакры зажали нос Наруто, и тот вынужден был заткнуться.        — Да ладно тебе, — буркнул Наруто, освободивший свой любопытный нос из плена нитей, — Вон у меня учителем теперь старый подглядывающий за девушками извращенец, дружащий с жабами. Что естественно, то не безобразно, как говорит Какаши-сенсей!        — Теперь я понимаю, как мне повезло с сенсей Куренай, — подал, наконец, голос парень с собачкой, которого Канкуро позже представил как Кибу Инузука.       И тут только Баки открыл рот, чтобы возразить, но потом, сообразив, что они прошли уже почти треть пути до Облака, махнул рукой. Он так и знал, что Канкуро что-нибудь выкинет — сердце чуяло!        — Ладно, пошли уже, — в конце концов буркнул он, понимая, что если сейчас прогонит этих двух генинов Конохи, то они вполне могут обидеться и даже не на него, а на Канкуро, и тогда донесут своим сенсеям что-нибудь плохое про еще одного наследника Казекаге (плохое от Гаары Конохагуре уже увидела!), и тогда у Суны будет еще больше проблем с соседями.

***

      Путь до Кумо был неблизкий — предстояло пройти почти всю Страну Огня, завернуть потом в небольшую Страну Горячих Источников, также находившуюся под негласным протекторатом Конохагуре, но имевшую столь много связей с соседней страной Молнии, что служащие там шиноби Конохи вынуждены были мириться с периодически отправляемыми туда разведывательными отрядами Кумо. Формально в стране была и своя Скрытая Деревня Горячих источников, однако же многие жители, имеющие способности к ниндзюцу, охотнее предпочитали поступать на службу в Деревню Скрытого Облака, явно мотивируясь не только близостью Кумо, но и фактическим отсутствием какой-либо охраны границ. В общем и целом пройти предстояло только один кордон, и поэтому Баки поначалу особенно не беспокоился. Они были примерно в двенадцати часов пути от Ю но Куни, когда до сенсея Баки четко дошла одна очень ясная мысль.        — А вы часом не в самоволке? — вдруг почти автоматически спросил он у жарившего на небольшом костре колобки с рисом Кибы и Наруто, который до блеска начищал прокопченный чайник, оставленный вчера на костре Канкуро. Опять этот Канкуро, блин!..       Вчера под вечер Канкуро проверял ход суставов нижних конечностей куклы и так заболтался с коноховцами, что даже не заметил, как никогда не видевший куклы песик Акамару вцепился в пышную шевелюру марионетки и в конце концов выдрал почти всю овчину, из которой были сработаны «волосы» Карасу. Немного погодя, спохватившийся Канкуро был в таком ужасе от увиденного, что, совершенно забыв про чайник, убежал в сумерки искать сосновую смолу для того, чтобы приклеить густую шевелюру на место, и долго бы так бегал в темноте, пока Киба не догадался найти его и сказать, что они-то сейчас в лиственном лесу. Когда же Баки вытащил многострадальный чайник из костра, то воды в нем уже не было — только вонючая гарь.        — Я надеюсь, что вы отправились с Канкуро с позволения вашей деревни и ваших сенсеев, — еще раз повторил Баки, хотя его единственный глаз еще не разучился видеть удивление, написанное на лицах посторонних.        — Дык Канкуро же сказал, что обо всем договорился и за его счет гуляем в Кумо, даттебайо. Или нет?! — хлопнув голубыми глазами, Наруто посмотрел на Кибу и подошедшего к ним с котелком воды Канкуро. — Слышь, ты же сам говорил, что в Кумо нас ждет горячий шоколад, правда, Киба?!        — Какой еще горячий шоколад?! Мы ведь говорили… об аккумуляторах? — Баки с места подскочил к принявшему позу «я здесь не при делах» Канкуро и дернул его за капюшон, который Киба называл «кошачьей шапкой».       В ответ Канкуро лишь начал свое обычное:        — Да почем я знаю!       Но Баки сам уже прекрасно все понял. Он резко выдернул висевшую на поясе походную суму Канкуро и с силой высыпал ее содержимое на землю.        — Нетрудно было догадаться, — поднял он с земли помятый буклет, едва не улетевший вдаль от возникшего из-за его гнева ветра, — что Канкуро и на сей раз преследовал личные цели, совершенно забывая о благополучии деревни!       На буклете, среди ярких картинок, на которые Баки счел неприличным смотреть, черным по белому было написано: «Ежегодный карнавал Кумокагуре. Самые красивые и горячие девушки Скрытого облака в ярких бикини продемонстрируют свои лучшие навыки и сразятся со всеми желающими. Самых удачливых ждет фото и видео с такой красоткой, как неприступная Самуи, а также с другими горячими шоколадками от молочно-белого до горько-черного»       — О, похожа на бабку Цунаде, даттебайо, — ткнул на картинке прямо в то, что было похожим, влезший в разговор Наруто, и тут же получил по рукам.       — Я должен был догадаться, — прорычал Баки, сминая буклет и кидая его на землю, — Что репертуар главного паяца деревни не поменялся! Ладно, что сам хотел, но этих двоих-то ты зачем с собой сманил, дурная голова?!       — За компанию, — недовольно буркнул Канкуро, а на вопрос Наруто, мол, а чё шоколаду не поедим-не попьем, утвердительно кивнул, мол, будет вам шоколад, обещал же!       Оставшееся время до границы Страны Огня и Страны Горячих источников они преодолели молча. Баки был не просто обижен — он был зол. Чертовски зол на Канкуро и севшую к ним на хвост компанию. Они ведь государственные дела собрались решать, а не смотреть на то, как полуголые куноичи Кумокагуре валяются в грязи тренировочной арены и демонстрируют фигурное кендзюцу — зараза Канкуро так любил танец с клинками, что просто не смог устоять перед таким соблазном!       В конце концов они дошли до небольшого деревянного строения, оказавшегося на проверку гнездом пограничного патруля, и Баки сунул в маленькое резное окошко документы: свои и Канкуро, естественно. Вякнув что-то о цели визита как об обычной дипломатической миссии между двумя скрытыми деревнями и как-то сумев растаможить кукольный театр Канкуро, Баки вместе с генинами, включая тупо перебежавших кустами на другую сторону Кибу и Наруто, двинулись вглубь Страны Горячих источников, где, по достоверным слухам, уже давно не было ни Даймё, ни скрытой деревни, но все же были шиноби. Большинство из которых было, как водится, нукенинами разного происхождения и сорта.       Заночевать решили в первой попавшейся им гостишке, скукожившейся на берегу местной речки, вода в которой оказалось довольно теплой — намного теплее, чем в реках Страны Огня в это время года. Ночевать в доме попросился, как ни странно, Канкуро, аргументировав это тем, что слышал какие-то жужжащие звуки над водой, пока купался и стирал свой бессменный балахон. Киба и Наруто в воду лезть отказались наотрез, хотя Акамару и выкупался на мелководье, после высушившись, повалявшись в придорожной пыли, что заставило Баки набрать походной котелок воды и вылить его на бедного песика, а после высушить в потоках теплого ветра. Это настолько понравилось Акамару, что к неудовольствию Баки, псина скоро начала бегать не только за хозяином. Животные быстро понимают, кто к ним помягче, хотя к людям Баки был более чем суров.       Вскоре стала ясна и причина того, почему Канкуро потащил вместе с собой двоих генинов Конохи. Он ожидаемо опасался, что ему прилетит Райтоном от какой-нибудь местной куноичи, если той не понравятся его поползновения, а с техниками Кибы и Наруто считал себя защищенным едва ли не абсолютной защитой Гаары! С последним Баки бы поспорил, но произошедшие далее события приняли настолько плохой оборот, что если бы Баки только предполагал, к чему они приведут, то повернул бы восвояси и бросился бежать в сторону Суны быстрее ветра…       Итак, в гостишку они заселились поздно вечером. Хозяйки данного постоялого двора на отшибе — две улыбчивые молодые девушки лишь немногим старше Канкуро — показали им единственную приличную комнату, в которой ничего толком и не было, кроме пованивающих несвежим потом двух футонов, раздолбанного кем-то с кулака котацу, вентилятора на потолке и розетки вместе с удлинителем, взглянув на которую (а может и на улыбчивых загорелых девушек?!), Канкуро важно сказал, что даже здесь уже чувствуется близость заветного Кумо.       Девушки также сообщили, что в оплату включено использование утюга и душа. Душ, к сожалению, не работал, как ни силился Наруто крутить ручки, а вот опробовать никогда доселе невиданный ни в Конохе, ни в Суне электрический утюг для Канкуро стало делом чести. Он попросил одну из девушек показать ему, как пользоваться утюгом, видимо, чтобы удвоить собственное удовольствие, но, к сожалению, нагревался такой утюг медленнее обычного угольного утюга, и поэтому нетерпеливый и голодный Канкуро оставил эту затею и двинул в комнату, на запах походного рамена быстрого приготовления.       Баки изо всех сил старался не замечать, как эти трое громко гогочут, одновременно пожирая заваренный крутым кипятком и воняющий как весь базар Суны рамен и играя в карты. Да уж! И тот, который громче всех орет с набитым ртом «ща поффтафлю тебе на плечи по фефтерочке!!!» — это старший сын Казекаге! Какой стыд, какой позор! Поведению остальных двоих Баки еще не был так удивлен — да что можно взять с мальчика с собакой, сенсеем у которого была миленькая женщина, и Наруто, сенсеем которого был Хатаке Какаши. Да Наруто был еще хорошим мальчиком, учитывая, какие его окружали сенсеи! Баки до сих пор трясло от злости, когда он вспоминал, как на экзамене на чуунина случайно заглянул через плечо этому Какаши, когда тот увлеченно читал книгу. Наивный Баки думал, что у Какаши в руках были новейшие разработки Конохи по тренировке генинов, и он надеялся тоже, так сказать, приобщиться к знаниям, но на деле оказалось, что господин Какаши читал… похабный роман! А ведь Баки давно говорил своим ученикам не общаться с генинами из других деревень и не набираться разврата. Вот только кто его слушал!       Тихо возмущаясь про себя, Баки задремал, уткнувшись головой в «Рекомендации по ведению переговоров. Сборник, изданный с дозволения Четвертого Казекаге». Очнулся он уже глубокой ночью, потому что кто-то тормошил его за ногу.       — Песчаный сенсей, — послышался рядом шепот, и принадлежал он явно не Канкуро. — Песчаный сенсей, а Вы не знаете, какой у Гаары любимый цвет?       — Гаара любит бирюзовый цвет, — с улыбкой ответил Баки, понимая что это неугомонный Наруто обратился к нему, справляясь о своем друге. — Самый лучший, самый любимый цвет во всем Скрытом Песке. Даже символ на головном уборе Казекаге у нас сине-зеленый. Цвет травы и воды.       — Ааа, понял, даттебайо! — потянул Наруто, который ничего не понял. — А Вы не могли бы посмотреть, что там так протяжно ноет, а то Канкуро вчера сказал, что это воют неприкаянные души незакопанных мертвых шиноби!        — Да какие мертвые… — и тут Баки вдруг наконец-то осознал, что он, привычный к шуму сильного ветра, не заметил, что в комнате стоит протяжный гул. Слывший одним из самых храбрых ниндзя Песка, Баки потянулся и зажег свечу, которая тут же притянула к себе источник жужжания.        — Москиты, — вдруг раздался где-то издалека голос Кибы. — Шино рассказывал мне, что в Кумо и прилегающих к стране Молнии территориях их просто дохрена. А Шино Абураме знает толк в насекомых. Говорил я тебе, Наруто, чтобы ты не снимал сетки с окон — прохладнее от этого все равно не стало, а кровососов напускали. Даже бедный Акамару боится их, — и тут Киба, видимо, погладил заскулившего в ответ на свое имя Акамару.       Канкуро же никак не принимал участия в разговоре. О существовании кукловода напоминало лишь характерное похрапывание, на что Киба заметил, что если бы мама в детстве вовремя не сводила его к ирьенинам удалить аденоиды, то он бы храпел точно так же.        — Так, давайте думать вместе, — Баки тоже забрался под довольно толстое на его счастье одеяло. — Противник нестандартный, так что нельзя действовать поодиночке. Нужно проявить настойчивость в поиске решения и всем вместе поднапрячь мозги. Что мы имеем?        — Клоны?        — Вихрь Пронзающего Клыка?        — Боюсь, что тут не помогут даже Лезвия Ветра? Разбудите Канкуро! — Баки теперь уже отчетливо слышал это противное тонкое «Бызь-бызь-бызь!», которое не предвещало ничего хорошего.        — Дак мне же девчонки дали специальное средство из Скрытого Облака — суешь пластинку в электрическую фиговину, включаешь в розетку и спишь спокойно, даттебайо! Они сами так сказали! — начал оправдываться бесхитростный Наруто.        — Боюсь, что это сработает только против единичных особей, как выразился бы Шино, — недовольно буркнул Киба, — И вообще хорошо, что его тут нет. А то бы не позволил даже притронуться к насекомым.        — Спокойствие, — вдруг неожиданно послышался голос Канкуро. — Сейчас все будет. Натяните одеяла на носы и как можно быстрее выходите из комнаты. Я сам разберусь с этой гадостью.       Делать было нечего, поэтому Баки, Наруто и Киба с Акамару на голове, натянув на себя одеяла и сопровождаемые задорным «бызь-бызь-бызь», перебежками бросились к выходу, оставив Канкуро один на один с превосходящим в десятки тысяч раз противником…       Крепко захлопнув дверь, Баки едва перевел дух.       Прошло немного времени, и назойливое жужжание изнутри действительно прекратилось, а из комнаты вышел довольный Канкуро.        — Сыпанул немного старой доброй отравы. Ну той, что мне выдали из коробочки с печатью красного скорпиона, — довольно почесывая живот, похвалился он перед прибежавшими на шум хозяйками. — Теперь все москиты, тараканы, постельные клопы, мошки, вошки… в общем, все, что мельче кошки, еще три месяца не побеспокоят ваших гостей.        — А когда можно будет пойти в комнату спать? — осторожно осведомился позевывавший и сонно трущий кулаком глаза Наруто.        — Через десять дней, — нимало не лукавя, бодро ответил Канкуро.

***

      Как они добрались до границы со страной Молнии, Баки уже толком не помнил, ведь, по сути, не произошло ничего интересного. Баки и Канкуро прошли через кордон без проблем, а Наруто и Киба преспокойно переплыли через пересекавшее границу топкое и вонючее болото, которое избегали даже москиты из-за огромного количества растворенного в нем метана. Но он отлично помнил, как они взбирались на огромное изрезанное острыми холмиками плоскогорье.       Кумокагуре находилась на вздыбленных еще в древности вулканических траппах, оставшихся там, видимо, со времен первого пришествия Кагуи. И даже будучи ниндзя, подъем дался всем четверым очень тяжело — не помогли ни опыт и выносливость Баки, ни молодость и дурость его невольных подопечных. Поднимаясь вверх, они прошли сквозь все климатические пояса: от влажного тропического леса, внезапно совершенно безжизненного, с поросшими мхами и лишайниками скоряченными взад и вбок деревьями, до родной для суновцев пустыни у самого начала плато, где не росло даже кактусов. Между этими двумя природными зонами была еще одна, не менее странная, заросшая причудливыми, никогда никем из путешественников не виданными растениями. Высокие, до трех метров, толстые «столбы», покрытые множеством мелких чешуйчатых листьев, росли прямо на голых камнях с плодородным слоем нанесенной сюда ветрами и дождями свалявшейся грязи. На некоторых из этих «столбов» высились как древние головные уборы из павлиньих перьев розетки мелких и ароматных бледно-желтых цветков, о чем негромко сообщил всем Канкуро. Наивно надеясь, что до Кумо всего-то день пути, компания решилась на ночной переход, дабы сократить путь. Перед рассветом-то они и вышли к этим странным цветущим «столбам».        — Это — всего лишь растения, — попытался успокоить Киба ошалевших от увиденного Наруто и Канкуро. Последний же, в силу природного любопытства, даже имел наглость подойти и довольно сильно схватить этот ствол руками. В результате растительный «столб»… рассыпался на тысячи водяных осколков, вызвав фонтан причитаний со стороны Канкуро и подвывания о местных злых духах.       Вопли Канкуро напугали Наруто и взбесили самого Баки, который был просто уверен, что быстрее всех местных духов вместе взятых они сейчас получат Райтоном от патруля Скрытого Облака. В конце концов Баки Лезвий Ветра едва сдержался, чтобы не треснуть своего бывшего ученика о другой такой же древесный столб, на деле оказавшийся травой-переростком, как и хорошо известные в Суне бананы, о чем тоже уведомил Киба.       Зато потом всем четверым пришлось экстренно успокаиваться. Потому что на напуганном Наруто вдруг начал проступать покров биджу. Лица Канкуро и Кибы отчетливо побелели даже при слабом рассветном свете, а уже утомленный общением с другим подобным же биджу Баки просто устало похлопал по своей бессменной сумке со свитками и, зевнув, спокойно заметил, что он сейчас прочтет что-нибудь такое на ночь, что очень-преочень не понравиться Девятихвостому.        — Например-р-р-р? — рядом уже рычали.        — Например, «будь проклят Курама и вся его хвостатая родня», — зевая, ответил Баки, расстилая свой походной плащ между камней с подветренной стороны, хотя его и здорово кидало в холодный пот при виде вертикальных зрачков глаз одной из форм демона-лиса.        — Сенсей, вот только когда так говорите, то в мою сторону поворачиваться не надо! А то еще ненароком меня проклянете, и я окосею или у меня рот зашьется! — буркнул голос Канкуро из темноты, и Баки про себя рассмеялся. Киба и Канкуро, не сговариваясь, уже успели рассредоточиться по камням — инстинкт самосохранения у обоих отработал безупречно.        — Р-р-р! — последний раз зарычал Наруто и обмяк, буквально упав Баки в руки. Впрочем, это было неудивительно. Баки, разговором выиграв себе немного времени, сумел сформировать поток ветра, который, подняв один из небольших камней, пращой запустил его в голову перерождающегося джинчуурики. Да, наутро Наруто очнется с головной болью и, скорее всего, никогда не вспомнит об этом эпизоде, но позволить ему перевоплотиться в биджу на чужой территории было бы равносильно допустить прямое объявление войны.       Немного переведя дух и на всякий случай положив отключившегося Наруто рядом с собой, Баки покрепче завернулся было в одеяло, чтобы хотя бы немного покемарить в застилающей их туманной дымке, на самом деле оказавшейся настоящими облаками, сконденсировавшимися на плато и теперь спускающимися вниз, чтобы, как и в каждый предыдущий день, пролиться дождем на влажный до хлюпания в обуви лес. Но поспать не получилось, потому что яркий свет буквально ослепил его единственный глаз, заставив инстинктивно вжаться в камни.       — Йо-йо-йо! — гулко заохал кто-то над ним, и Баки едва сдержался, чтобы не плюнуть прям в чей-то торс, обтянутый то ли стандартной сетчатой бронефутболкой шиноби, то ли чем-то срамным, похожим на привозные женские капроновые колготки… Баки так и не понял. Но зато он отлично понял, что их вычислили и теперь точно доставят под грозные очи Райкаге как опасных преступников, потому что в путевом билете шиноби у Баки была отметка в «два прибывающих лица», но никак не «четыре».       — Йо! Это Би, И если ты не знаешь меня, то знай Я самый крутой рэпер здесь. Банзай! А ну-ка чужак со мной ты сыграй! Теперь давай насчет раз два три Крутую рифму ты подбери! Слушай сюда! Это Молния, да! Самая лучшая в мире страна! Гром грохочет, но не идут здесь дожди…       — Мил человек, своей дорогой иди! — отозвался в ответ Баки.       — Вот это да! Крутые слова! Неужели сделал ты Би на раз-два?..       И тут, как ни странно, голос человека, танцующего в темноте и жонглирующего, к ужасу Баки, семью громовыми клинками, начал удаляться, не переставая выдавать рифмы. Рядом завозился Наруто, невольно потирая ушибленную голову.        — Баки, что это был за хмырь? — вдруг услышал он голос Канкуро совсем рядом.        — Почем мне знать, — отмахнулся Баки, а потом, перекладывая Наруто на другой бок и сам отворачиваясь и ложась рядом, махнул рукой в сторону уже порядком надоевшего Канкуро, из-за которого и заварилась вся эта каша. — Ты тоже много не знай. А то знаешь слишком много. Не по возрасту…       Но уже буквально через полчаса Баки разбудил заливистый лай Акамару.        — Твоя собака учуяла врага? — спросил он у Кибы, лицо которого вынырнуло из пушистого спального мешка.        — Нет, Акамару просто хочет гулять…       Далее Баки уже ничего толком не помнил, потому что потом они снова двинулись путь, а через некоторое время после начала подъема по голым скалам всем стало трудно дышать. Когда же они добрались до канатной дороги, то усиленный метаболизм Кибы и Наруто уже позволил им идти, почти не задыхаясь и не останавливаясь. Баки же интенсивно обдувал себя ветром, создавая вокруг вихревые потоки, а Канкуро… просто нацепил кислородную маску с баллоном, хотя вскоре уже вполне смог обойтись и без него, научившись часто и мелко дышать.       Фуникулер привез их прямо к Главным воротам Кумо, где в это время какой-то шиноби Облака играл в тетрис. Лениво взглянув на них и отпив что-то шипучее из какой-то жестяной баночки, он молча кивнул им, мол, заходите. И никаких проверок.        — Песчаный сенсей, — шепнул тут пританцовывающий около него уже повеселевший и действительно напрочь забывший о событиях прошлой ночи Наруто. — А почему нас не досматривали на входе? Всех же досматривают, даттебайо!        — Не знаю я! — тихо шепнул Баки, привычно поведя руками.        — План-перехват по поимке биджу, ха! — крикнул тут им вслед караульный, и все четверо застыли в глубоком непонимании. — А, вы, я смотрю, боитесь чего-то еще больше, чем биджу. Видимо, несете Боссу свежие плохие новости!       Баки махнул рукой, мол, угадал, и процессия двинулась далее, вглубь деревни Облака, которую никто из них до этого в глаза не видел. Облаку, в какой-то степени, повезло, потому что саму деревню не затронули крупные конфликты шиноби. Однако Кумокагуре не отличалась ни благоустроенностью и домашним уютом Конохи, ни исторической неизменностью Суны. Это было что-то среднее между вечной стройкой и вошедшим в реальность магазином на диване — то там, то здесь суетились, что-то то ли возводя, то ли разрушая шиноби всех оттенков кожи и разного цвета волос. Речь не была ни быстрой и шумной, ни четкой и размеренной — она как будто бы неспешно плыла. Казалось, что каждый из шиноби Облака говорит с набитым ртом, что ли.        — Вы уже чувствуете, как в воздухе пахнет той неповторимой свободой, которую можно почувствовать только здесь, в Кумо, поднявшись выше облаков?       Громко выразивший свое удовольствие Канкуро подбежал к одному из пестревших грубо намалеванной рекламой магазинов и уперся руками в витрину, — Жалко, что нельзя потрогать и попробовать. А так смотрите…       И тут Киба, Наруто и Канкуро уставились на никогда не виданные им баночки, коробочки, скляночки…        — Это корм для собак? Я чувствую запах! — удивился Киба, тыкая пальцем в сторону большой яркой коробки, на которой была нарисована собака, наслаждающаяся какими-то сухариками. — Интересно, но мама бы не одобрила такой подход. Зато, наверное, как удобно брать с собой на миссию, да, Акамару?!        — Смотрите-смотрите, тут какие-то баночки, даттебайо! Интересно, что это?        — Это, наверное, та самая знаменитая шипучка из Кумо! Улёт! — Канкуро буквально что не пританцовывал (интересно, почему им всем вдруг сразу резко так захотелось танцевать?!). — Осталось только найти настоящий магазин радиодеталей, и я буду абсолютно счастлив! А то я уже задолбался скручивать их со всякого старья!..       И тут бы Баки по-хорошему нужно было остановить буйную фантазию своих невольных подопечных да направиться бодрым шагом прямиком в резиденцию Райкаге, как вдруг…       — Дядь, еды нам не купишь? — на Баки, лупя глазенками, посмотрели два мальчугана, которым по возрасту полагалось уже быть генинами, но грязь на лице и под ногтями, а также отсутствие протектора со знаком Облака говорили о том, что они — просто нищие бродяги, которых много было и в Суне. Сердце Баки дрогнуло.       — Где у вас тут продуктовый магазин? — спросил их Баки, хотя инстинкты бывалого шиноби подсказывали, что тут что-то не так.       — Там, за углом…       Отойдя немного за угол и внезапно оказавшись в закрытой наглухо подворотне Баки мгновенно понял, что его обставили. Вместо генинов перед ним блеснул яркий свет и только вовремя примененные Лезвия Ветра сохранили его от сформированного для нанесения молниевого разряда облака вокруг кулака нападавшего.       Отпрыгнув назад и, оттолкнувшись от стены, чтобы придать себе ускорения, Баки с силой заехал ногой в грудь противнику. Тот упал, но потом почти мгновенно поднялся. Однако внезапно позади на шею Баки накинули веревку, через которую была пропущена чакра с мощной стихией Молнией. Но Баки был быстрее. Он не зря звался еще и Баки Черного Ветра. Быстро выставив ладони перед собой, он вихрем поднял земляной столб и забросал нападавшего сзади комьями почвы, а облепившие веревку комочки рыхлой земли, успевшей впитать чакру Ветра Баки, сработали как громоотвод.       Баки разорвал веревку, ударом Режущего Ветра в бок разделался с нападавшим, а потом, уклонившись от нескольких ударов клинками с пропущенной между ними молнией, успел выскочить в просвет из кем-то искусно спланированной ловушки.       Во время боя Баки понял две вещи: во-первых, все эти манипуляции по его отвлечению преследовали одну цель — разделить их; во-вторых, Баки понял, о каком джинчуурики идет речь.        — Наруто! — выдохнул он, обнаружив, что ребят нет на месте. — Канкуро! Киба!       Баки охнул и схватился за голову. Точно же! Киба и Наруто просто исчезли, не предупредив никого в Конохе! Сенсоры, видимо, в последний раз засекли след их чакры в момент пересечения границы страны Огня.       И если до этого момента дела Баки (да и всей Суны) были плохи, то сейчас все стало куда хуже. Шутка ли: потерять джинчуурики чужой враждебной скрытой деревни в такой же чуждой и не менее враждебно настроенной скрытой деревне!!! Баки как никогда почувствовал близость неотвратимого и смертного наказания за такую, пусть и невольную подставу для Сунакагуре вообще и для местечкового правительства в частности. Он примерно мог представить, ЧТО с ним могут сделать: если шиноби разрушенного освободившимся Девятихвостым Кумо и потерявшей своего биджу Конохи прибудут под главные ворота Суны, то им просто выкинут со стен его, Баки, повинную голову. Отрубленную, конечно же. Но тут Баки себя не жалел. Ему было совестно помирать, не выполнив обещание, данное Расе-сама, о том, что он поможет устроиться в жизни Темари, Канкуро и Гааре. По поводу последнего просили целых три раза, поэтому Баки ну просто не мог отказать. Кроме того, Баки Лезвий Ветра и сам чувствовал большую ответственность за родственную троицу Песка. Как же: сколько сил в них было вложено, сколько он с ними намучился…        — А теперь я еще и умудрился потерять Наруто! В чужой деревне! — Баки скривился и, вспомнив о предстоящем наказании, едва не всхлипнул. — Какая несчастная у меня судьба!       Однако же надо было что-то предпринимать, ведь Баки был не таков, чтобы не применить свою знаменитую неукротимую настойчивость в любом деле. И поэтому тогда он и принял единственно правильное решение.        — Надо сообщить в Коноху, — твердо решил Баки упредить главное. — Надо связаться с сенсеем Наруто.       Более здравой мысли, на данный момент, к сожалению, не было.       Но как связаться лично с Какаши Хатаке? Посылать свой призыв со свитком было долго, да и бегал кошак довольно медленно.        — Это ж Скрытое Облако! У них здесь точно должна быть электрическая связь со всеми деревнями! Вот только где?!       В конце концов Баки углядел на конце одной из пересекаемых им улиц какую-то будку с огромным аппаратом, подозрительно напоминающим старый телетайп, которым еще пользовались в Суне для передачи срочных сообщений. Он буквально рванул туда, и внезапно чуть не налетел на двух обожженных высокогорным солнцем куноичи, видимо, идущих с миссии.        — Изви. — Баки постарался как можно быстрее пропасть из виду, как вдруг, к его крайнему удивлению, одна из девушек достала из подсумка на поясе, где обычно хранились кунаи и сюрикены, какой-то предмет, вытянула из него штуку, похожую на антенну, и, нажав на какую-то кнопку на нем, приложила этот кусок кирпича к уху и через некоторое время довольно запищала:        — Ой, привет, дорогая! Ты тоже с миссии?.. Не-ет, просто слежка… Говорят, в Страну Молнии заявился Девятихвостый и теперь все на ушах. Да, и Босс тоже. Так что бургерная на сегодня отменяется… Да дома бахни жареной кукурузы своей коронной техникой Сверхвысоких частот и пойдем смотреть шоу «Баттл Би». Нет ничего лучше, чем полежать, задрав ноги…        — Можно позвонить? — вклинился в ее веселое щебетание Баки, сообразив, что к чему, прибавив также важное:        — Я знаю, где джинчуурики. Он, тут в Кумокагуре, и поэтому…        — У нас рабочий день уже кончился, дядя, — помахала перед его носом увольнительным талоном девушка. — Так что сорри, ничем не можем помочь!       Девушка убрала обратно штуку, оказавшуюся, к удивлению Баки, местным телефоном. Тот, понимая, что дело гиблое, решил хотя бы расспросить, не видели ли они поблизости местного патруля или кого-то из дежурных шиноби.        — Какой патруль, дядя?! — затараторила в ответ вторая девчонка, крутя пальцем у виска. — Ты хоть знаешь, куда ты забрел? Вон, читай, если грамотный!       И тут только Баки заметил довольно-таки высоко висевшую, некогда блестевшую огоньками вывеску. Теперь же все лампочки на ней были либо скручены, либо разбиты, а на облупившемся плакате красовалась написанная краской для рисования взрывных печатей надпись: «Фовелы Облока».        — Видел, дядя?! Мы тоже в Академию шиноби ходили так-то!       И тут до Баки начало медленно, но верно доходить, что они так легко проникли на территорию деревни как раз по той самой причине, что вошли в тот район, который почти не контролировался властью Райкаге. Он смутно вспомнил, как Третий-сама рассказывал им о том, что Кумокагуре — это деревня контрастов. С одной стороны — это носители одних из самых совершенных ниндзюцу, в распоряжении которых были Стихии Молнии, Света и прочего излучения, а также множество самого разного рода артефактов шиноби, в основном собранных предприимчивыми облачными ниндзя из разных уголков широкого шинобского мира. Но, с другой стороны, боевые соединения Скрытого Облака были настолько разрознены, что в конечном итоге представляли собой нечто среднее между бандами и отдельными боевыми группами. Миссии здесь не распределялись, а заслуживались. Чем более успешным ниндзя был кумо-нин, тем на более высокоранговые миссии он мог претендовать. Поэтому в Облаке царил просто какой-то культ успеха, ну а все те, кто проигрывал в этой гонке, в конечном итоге оказывались выброшены на задворки деревенской иерархии, чаще всего уходя на полулегальное положение, схожее с положением бродячих ниндзя, не имеющих собственной скрытой деревни. Видимо, как раз на место дислокации таких неудачников, не брезговавших промышлять и простым разбоем, и наткнулся Баки вместе со своими подопечными.       — Лучше бы тебе двигать отсюда, дядя! — покачали головой уже отошедшие от него на приличное расстояние девчонки. — И побыстрее!       Но Баки отступать не собирался.       … А тем временем Киба, Канкуро и Наруто продвигались все глубже и глубже на территорию совершенно незнакомой деревни. Любопытство вело их вместе со сводящими от голода животами, которые урчали так, что никакие жабы Джираи-сама даже близко не квакали! Акамару тоже поскуливал, но скорее от жажды. Сейчас бы им сошла любая еда, даже самое странное блюдо из местной кухни, даже та же шипучка, которой, по словам Кибы, только мыть собачьи клетки.       — Рамен с свинкой… рамен с тоненькими ломтиками ветчины, даттебайо!.. — бормотал себе под нос Наруто, озираясь по сторонам, как и его приятели.       — Здесь только запах алкоголя, сигарет и нечистот, — уверенно констатировал Киба, а Акамару поддакнул ему коротким лаем. — И еще запах дешевых женских духов.       — Значит, в правильном направлении идем! — приободрил всех Канкуро. — У куноичи Облака наверняка найдется что-нибудь съестное.       Они медленно, но верно продвигались вперед по узким улочкам громоздившихся друг на друга разнокалиберных и разношерстных построек, которых не то, что домами — даже подсобными помещениями назвать было трудно. Сколоченные из чего попало, крепко склеенные друг с другом как коробочки в искусстве оригами, помещения не имели дверей, а зияли черными дырами входов, иногда прикрытыми прибитым сверху куском картона или в лучшем случае, отрезом какого-то тряпья.       — Погодите-ка, — Канкуро остановился около одного такого дома и выдернув нитку из закрывавшего его вход куска ткани, зажег ее спичкой, а потом протянул Кибе, — Понюхай и скажи мне, из какой скрытой деревни увели?       — Да это местное, — вдохнув прогорклый дым, констатировал Киба. — Синтетика.        — Славный нейлон из Кумо, — довольно ответил Канкуро и с силой дернул кусок бежевой, но блестящей несмотря на грязь, ткани, чтобы оторвать его для нужд своих дорогих кукол. Оторвать не получилось, но на треск занавески из домика наружу высыпал с десяток шиноби с протекторами Кумо.       — Чё как дела? — начали они с ходу. Все еще грязные, видимо, после какой-то из не самых честных миссий, которые раздавались как раз таким обитателям трущоб, со сбитыми почти на уши налобными протекторами с оттиском облака, местные ниндзя в количестве пяти человек возрастом не старше Канкуро уставились на незваных гостей в ожидании немедленных ответов. — Чё тут забыли, дурики?!       — Эй, кто дурик?! — начал было заводиться Киба, но в это же самое время рядом с ним простой и прямодушный Наруто выложил цель визита как на духу:       — А мы тут за этим… как его… квадратным таким, разделенным на маленькие порции, даттебайо!       Шиноби Облака тут же благодушно заулыбались. Один из них, самый рослый и, видно самый главный, вышел вперед и сладко заныл через дырочку в зубах:       — О-о-о, вы по адресу, гости дорогие. Только денежку вперед пожалуйте! — он протянул к ребятам смуглую руку.       — А на пробу не дадите? — продолжал Наруто. — А то как так-то?! Мы ведь не просто так тащились через полмира шиноби за этим… этим тем, даттебайо! — продолжил он, тыкая пальцем чуть ли не в грудь шиноби Кумо. — А то вдруг это все фуфло, не более?!       — Как фуфло?! — чуть не подпрыгнул от неожиданности главарь маленькой уличной банды, а потом потряс своим темным и пахнущим свежестью озона от грозившей вырваться наружу стихии Молнии кулаком перед носом Наруто. — В гензу вводит отменно! Не хуже самого Мангекё Шарингана!       — Так, мы, похоже, не туда зашли, — потянул назад за руки обоих сообразивший быстрее всех что к чему Канкуро. — Ребята, нам бы попасть на рок-фестиваль…       Конечно, Канкуро тогда ляпнул первое, что ему пришло в голову. Но это был тот случай, когда неправильно подобранная легенда сыграла с ним злую шутку.       Парни из Кумо вдруг внезапно окружили всех троих, и теперь уже от волос и из рук каждого зачинщика сыпало искрами.       — Рок — отстой! Слушай рэп, если ты крутой! — вдруг, потрясая пальцами в каком-то ему одному понятном ритме, заныл главарь.       — Канкуро, пошли отсюда, — попытался было образумить друга Киба, но того было уже не остановить.       — Чё? — вдруг поднял налитые кровью глаза Канкуро, которого затрясло так, как будто бы в нем сидел не один, а сразу с десяток биджу. — Чё ты сказал?       — Рок это…       — Рэп всех задолбал! Слушай метал! — вдруг рявкнул Канкуро так, что бедный песик Акамару обмочился прямо на валявшийся тут же газетный клочок с четвертью лица Райкаге, с которым он до этого игрался.       — Лучше буду вышибалой, чем поклонником металла!..       — Рэп читают нукенины…       И неизвестно, в конечном счете, в чью пользу был бы в итоге счет этого невольного баттла между шиноби из Облака и взбешенного Канкуро, нитями чакры подцепившего и выдравшего хлипкую стенку их неказистого жилища, если бы вдруг Наруто не заулыбался и, помахав рукой, многообещающе крикнул, забыв о приличиях:        — Большой песчаный сенсей, наконец-то Вы нас нашли!       И тут же сильный порыв ветра размазал по стенам окрестных лачужек всех участников противостояния…       — Что же вы не сказали, что знакомы с уважаемыми людьми, — всхлипнул главарь ватажки, лишь мельком глянув на нависшего над ними, подбоченясь, Баки.       И вся до этого полная бравады кучка мгновенно исчезла в облаке искр и света. А между тем Баки был несказанно рад, что он все-таки первый нашел Джинчуурики Девятихвостого, опередив прочесывающих все вокруг сенсоров и АНБУ Облака. Однако же для порядка он, напустив на себя грозный вид и взяв за шкирку виновника всего балагана Канкуро, грозно и определенно скомандовал:        — Идем домой! Но сначала, так и быть, заглянем в Коноху!..

***

      До Страны Огня они добрались за три дня морем и, что странно, совершенно без приключений. К вечеру последнего, четвертого дня пути, горе-путешественники прибыли в Деревню Скрытого Листа, где их уже ждали. К огромному удивлению Баки и страху Кибы это оказалась госпожа Цуме Инузука собственной персоной, которая сразу же поспешила громко оповестить, как она беспокоилась.        — Кто тебе позволил отлучаться вон из деревни вне выполнения миссии? — зарычала она, глядя на успевшего загореть сына. — Мы тут вас всех обыскались, я с ног сбилась, прочесывая окрестности, даже не доверяя чутью самых лучших нинкенов! А ты, оказывается, убежал в другую деревню, как шелудивый пес, сорвавшийся с привязи!        — Мама! — начал было Киба. — Мама, позволь я все объясню…       Но его не слушали. Госпожа Цуме продолжала распекать сыночка.       — С возрастом ты становишься точно такой же как и твой папочка! — в конце концов в сердцах произнесла она, и тут Баки почувствовал, как Канкуро умоляюще посмотрел на него, мол, сделай что-нибудь, сенсей, она ж его сейчас живьем съест, а тыжсенсей, тебе ничего не будет!       Баки, сам прекрасно понимая, что Кибу надо как-то спасать, громко откашлялся и задал самый очевидный, но только все испортивший вопрос. Он осведомился, где сейчас господин Инузука.       И что тут началось, что тут началось! Даже двое караульных шиноби вынуждены были покинуть свой пост и отойти подальше, чтобы ненароком не попасть в звериный водоворот слов, какими потчевала своего сбежавшего муженька Цуме. В конце концов бедная женщина угомонилась, однако ее звериная энергия успела разворотить окрестные кустарники, а также засыпать небольшой придорожный колодец комьями поднятой вверх земли.       Киба, Канкуро и Наруто успели дружно спрятаться за спину Баки, у которого от увиденного начал дергаться единственный глаз. На своем веку он повидал, конечно, всякое, но чтобы женщина выгнала своего мужа из-за всех тех причин, которые указала Цуме… Ну столько недостатков не уместилось бы ни в одном шиноби, даже если взять всех когда-либо существовавших шиноби во всех великих деревнях и помножить их недостатки на два!       — Ну! — тут Цуме подскочила уже к самому Баки и грозно надвинулась на него. — А что бы Вы, например, сделали на месте господина Инузука?! — последние два слова она издевательски выплюнула прямо в лицо уже невозмутимо пытавшемуся вместе с ребятами очистить заваленный придорожный источник Баки.        — Знаете что, госпожа Инузука, — ответил слегка запыхавшийся от перетаскивания камней, заваливших общественный колодец, Баки. — Вот что я Вам скажу…       — Да, скажите-скажите!..       — Вот что я вам… Вот если бы я, — тут Баки ткнул пальцем себе в грудь, указывая, что это только его мнение, — был бы господином Инузука, то…       Он взглянул на переполненные страхом глаза Кибы и открытый рот Канкуро, понимая, что сейчас не может ошибиться, а иначе разъяренная женщина бахнет Гацугой уже наверняка, и продолжил:        — Держал бы я Вас на коротком поводке, а голос бы Вы подавали только по команде.       Баки не очень хорошо знал людей, но он помнил слова покойного Третьего Казекаге об отрезвляющем эффекте того высказывания, которое оппонент ждет меньше всего. Однако реакция Цуме Инузука удивила его не меньше. Баки, конечно, ждал, что она попритихнет после этого от неожиданности, но когда он взглянул на нее, то обомлел, потому что на него широко раскрытыми глазами смотрела не прежняя баба с ярким макияжем и уложенными химической завивкой волосами. Нет, на него смотрела удивленная девочка Цуме, которая совсем по-детски похлопала себя по татуированным щекам и надув губы, с нескрываемым удивлением произнесла:       — Вы правда считаете, что я настолько не умею вести себя прилично, Баки-сан?!       — Да, считаю, — сурово произнес Баки и кивнул в сторону Кибы. — Ваш сын — это ж Ваша ответственность. Наверное, Вы всегда твердили ему, что он слабак и ничего не может, вот он и решил сбежать и сделать что-то по-настоящему грандиозное, чтобы доказать Вам как Вы не правы. Правда, Киба?       Баки четко помнил наказ Третьего о том, что при любом заведомо непроверенном утверждении важно разделить ответственность. Третий-сама умел блеснуть на любом Совете Суны заведомо ничего не значащей и даже полностью противоречащей контексту фразой, а затем обставить все так, как будто бы одна половина уважаемых советников придерживается его мнения, а другая — против, но у него, как Великого Казекаге, всегда есть право вето, что еще больше укрепляло его власть и влияние в скрытой деревне. Все-таки Баки тоже был некогда учеником сильнейшего в истории Суны Каге, сила которого заключалась не только в железном песке, но и в красноречии.       Итак, Киба и Канкуро довольно закивали, а Наруто приправил сказанное своим веским «даттебайо», так что Цуме оставалось только признать свое поражение всухую.       — Ладно-ладно, я не буду наказывать Кибу слишком сурово, — махнула она. — В конце концов у меня тоже совершенно нет времени на его воспитание. Ах, все на мне, все на мне в клане Инузука!       Баки приветливо улыбнулся явно кокетничающей с ним женщине и сообщил, что теперь, когда все вернулись куда надо, им с Канкуро нужно срочно возвращаться в Сунакагуре.       — А шоколад я все-таки достал, даттебайо! — не преминул похвалиться Наруто темно-коричневой плиткой, когда Канкуро и Баки уже собрались домой. — Передавайте привет Гааре, большой шоколадный сенсей! Тетя Цуме тоже благодарит Вас, правда?       Баки обернулся назад, когда они с Канкуро уже свернули на дорогу, ведущую в сторону границы Страны Огня. Он успел заметить, как эта самая Цуме снова посмотрела на него, а потом похлопала себя по татуированным щекам и со смущением отвернулась, не сказав ни слова.       — Кажется, Вы ей понравились, — со знанием дела прокомментировал случившееся Канкуро. — Вот не замечай, чего не следует, — строго выговорил ему Баки, — А наказания за то, что ты впутал в это свое дельце биджу Конохи, тебе точно не избежать! Месяц будешь у меня кошек вычесывать, понял?!..       Баки улыбнулся своему воспоминанию и снова посмотрел на маленького Боруто. Влетал ведь он уже в проблемы с этими Узумаки и не раз. Как-нибудь и с наследничком Наруто-сама справится!