Потерявший небо

— Фли! — Раф издалека машет инженеру, который уже часа четыре по крупицам разбирает формулу синтетического энергона. Сикер довольно хмыкает, наблюдая за тем, как мальчик бодро бежит в его сторону. — Фли, чем занимаешься? — Страдаю, — глубокомысленно изрекает ученый, отпивая из куба энергон, который он по-тихому притащил из хранилища. — Опять ты преувеличиваешь! — Эскивель забирается на когтистую ладонь, а после перелезает ближе к монитору. — Ретчет нам не поможет? — Боюсь, у доктора других дел много, — Фливейн разминает затекшую поясницу. — А мне еще отчет Магнусу писать, — сикер делает грустные окуляры и утыкается в экран. — Ты теперь под его начальством? — мальчик открывает компьютер и загружает к себе данные от автобота. Работать с инженером Раф любил, потому что тот часто рассказывал про неловкие и веселые происшествия с войны. Про остальное, ясное дело, молчал. — Ага. — А вы это, ну, помирились? — «помирились» для их ситуации вряд ли было словом подходящим, но Раф пока другого придумать не мог. Фливейн испытывающие на него глянул, вскидывая оптогрань и складывая манипуляторы на груди. У Рафаэля от неловкости покраснели уши. Обсуждать дела любовные с семиметровым инопланетным роботом было весьма экзотическим занятием. — Помнится мне, что ты обещал больше не поднимать эту тему. — Фли, ну я же о тебе волнуюсь! — возмутился мальчик. — Ну и мне чуточку интересно. Да и с кем ты еще об этом поговоришь? — Ха! Праймус с тобой, — мех махнул на Эскивеля манипулятором. — Вроде бы да. Раф радостно хлопнул в ладоши и принялся за расчеты. У них в запасе было еще три долгих часа, за которые Фливейн успеет обныться о несправедливости бытия раз тысячу.

***

— Не думаешь ли ты, что мы сотворили какую-то хуйню? — Фливейн подозрительно оглядывает экспериментальный образец, сделанный по обновленной формуле. А вот усовершенствовали ли они ее или испортили — только предстоит узнать. — Без понятия, — парень зевает, уже тихонечко посапывая на плечевом сегменте у сикера. Вместо трех часов они проторчали у компьютеров пять, и сейчас оба устало терли глаза и окуляры. Фливейн не сразу замечает вернувшегося из патруля Бамблби, который приветственно машет манипулятором, приближаясь к лаборатории. Фли редко с ним общался хотя бы потому, что ни черта не понимал. Но с разведчиком у него было гораздо больше общего, чем почти со всей командой Прайм, а потому в закромах его лаборатории лежал пока еще не до конца доделанный голосовой модуль. Фливейн обещал себе, что до дня активации желтого автобота он успеет его ему подарить. — О, Би, наконец-то, забирай его, — Фли аккуратно передает молчаливому разведчику мальчика. Бамблби радостно пиликает и удаляется с хрупкой ношей в ангар. Закаты в Неваде до безобразия одинаковые и ярко рыжие. Старенький звездолет инженера натужно скрипит от ветра. Фливейн облегченно вентилирует. Прохлада, которой так не хватало весь день, ласкает лицевую, пробираясь под стыки брони и помогая немного охлаждать систему. — Закончил? — Магнус заставляет Фливейна вздрагивать и озираться по сторонам. Вечно он не вовремя. — На, — сикер протягивает дапад начальству, а сам забирается по трапу на корабль. Хочется улечься на платформу и не двигаться целую неделю. Серво болезненно ноют, заставляя инженера тихонечко стенать. — Ты еще не тестировал образец? — Хочешь, чтобы я занялся этим сейчас? На мне еще звездолет Уилджека висит, — от воспоминаний о белом рекере сикера бросает в дрожь. Удивительно, но Магнус это замечает почти моментально, аккуратно присаживаясь рядом на платформу и несмело кладя свой манипулятор на плечо Фливейну. — Может, сначала расскажешь, что вчера произошло? — Ничего не произошло, если ты об этом, — давясь внезапно подступившим страхом выплевывает сикер. Ультра Магнусу от этого не легче. — Фливейн, это неправильно. — А что? Думаешь, правильней пойти и рассказать Оптимусу? Или правильней самолично начать разбираться с этим, чтобы все узнали, что Уилджек пытался со мной сделать? Не надо волновать команду тем, чего не произошло, ладно? — Но это волнует тебя, — Магнус хмурится. — Закрыли тему, — огрызается ученый. Огрызается и дрожит всем корпусом. Фливейн отчаянно борется с желанием попросить командующего его обнять. Хотя бы на минуту. Он помнит, что Магнус теплый. — Фли, — снова это сокращение, — ты не в порядке. Сикер упрямо смотрит в стену. Она серая и совсем неинтересная. Он смотрит до тех пор, пока омыватель не начинается скатываться на серво. Магнус теряется и, не придумав чего лучше, спешно начинает стирать его с чужой лицевой. Фли был прав, командующий — эмоциональный калека, который каким-то неведомым образом сейчас смотрит на изуродованного войной Фливейна, как на самое прекрасное существо в мире. И это ранит. Дерет изнутри и жжется так сильно, что сикер уже захлебывается. Он не в порядке. Он никогда не был в порядке. Фли успокаивается быстро, но дрожать не перестает. — Их резали, кажется, сутки, — хрипло начинает он, разворачиваясь к Магнусу спиной и позволяя рассмотреть черные крылья. Металл там был тоньше, чем где-либо еще, весь поцарапанный от небрежного отношения и в рубцах. — Это они тебя так? — командующий аккуратно, все еще не веря, что это мертвое, касается израненных пластин. — Где? — Фли неуклюже поворачивается. — А, нет, это меня опи. Как видишь, до войны у меня тоже все не слава Праймусу было. Магнус вздрогнул. Подумать только! Фли в юности унижали таким мерзким способом. — Прости, — за что командующий извинялся, Фливейн не понимал, но решил тактично промолчать и позволить дальше изучать себя. У основания крылья были подрезаны. Неглубокие шрамы задевали важные нервные провода, обрывая их, и основные магистрали. — От нехватки питания они сначала немеют, — тихо поясняет Фливейн, — потом из-за боли процессор блокирует оставшуюся нейросеть. Все еще считаешь это красивым? Фли знает, что у него на крыльях ни единого живого места. И болтаются они у него за спиной только потому, что когда-то сил не хватило отрезать. — Ты же сам сказал, что у меня плохой вкус, — Магнус завороженно и с тоской смотрит на шрамы. Инженер тихо смеется. — Херовый, Магнус, очень херовый. Командующий благоразумно игнорирует матерщину и аккуратно касается легким поцелуем чужих крыльев. Фливейн все равно не почувствует. Правда ведь? — Если я не чувствую, это не значит, что я не вижу, командующий, — Магнусу страшно поднять на инженера окуляры и признаться в том, что он ужас как хочет его касаться. Вместо этого Магнус поцелуями спускается к основанию крыльев, а после — неожиданно для обоих — глосой проходится по шейным магистралям, вызывая у Фли судорожный всхлип. — Фливейн, мне кажется, я больше не выдержу, — шепчет ему на аудиосенсор командующий. — Давай, ты просто меня оттолкнешь, так легче. У Магнуса от нетерпения дрожат манипуляторы. Он шлемом утыкается инженеру сзади в шею и мучительно долго ждёт, когда его пошлют. А Фли отчего-то тихо скулит, а после нечаянного поцелуя в плечо протяжно стонет. — Ты слишком тяжелый, что бы тебя толкать, — признается ученый, замечая, как Магнус скользит манипуляторами по его крыльям. Ниже не спускается, заставляя Фливейна нетерпеливо ерзать. — Врешь, — легонько цепляет дентами тонкую магистраль, слегка ее прикусывая. Почему теперь ему не противно? Почему он его не отталкивает? — Может быть, — честно признается сикер, уже сам вцепляясь в чужой манипулятор и перемещая его себе на талию. Магнус от такого почти рычит и пускает слабый ток в стыки чужой серой брони. Фливейн стонет, утыкаясь лбом в холодную стену. Очень кстати, что стена все-таки холодная. — Фли, это громко, — Магнус затыкает ему энергоприемник, из-за чего инженер недовольно мычит. В стыки посылается более сильный разряд, и сикер выгибается. Это определенно сводит с процессора. — Фливейн? — громкий стук в дверь заставляет Магнуса вздрогнуть и резко убрать от инженера манипуляторы, заставляя того недовольно рыкнуть. — Какая только сука посмела, — тихо шипит сикер, немного приоткрывая боковую дверь корабля. — Рэтчет? Тебе чего? Доктор с сомнением оглядывает громко вентилирующего коллегу и протягивает планшет. — Тут парочка наработок по синтэнергону, совсем забыл тебе отдать, — Фли благодарно кивает. Рэтчет еще пытается завести какую-то беседу, но Фливейну сейчас вообще не до этого. — Я завтра со всем разберусь, — уверяет Рэтчета ученый и хлопает дверью. — Дурной доктор! — Ты всех ругаешь? — Магнус смотрит на него устало. — Да-к если я их ругать не буду, то кто? И вообще-то это моя платформа, — как бы между прочим замечает сикер. Ему не хватает смелости сделать первый шаг, а Магнус его будто бы дразнит. Развалился на платформе и вставать не собирается. — Что-то не так? — командующий смотрит на недовольного сикера снизу вверх. Фливейн нервничает, легонько постукивая когтем по бедру. В процессоре вертится только одна фраза, от которой он готов расплавиться со стыда. — Да, не так. — Фливейн, успокойся. Я, — командующий в миг становится серьезным, садясь на платформе, — я к тебе больше никогда так не прикоснусь. Поэтому прошу прощения за…. — Да ты, блять, издеваешься?! — злобно рычит сикер, тыкая когтем в начальника. — Я пока понять не могу, чем же ты меня так цепляешь. Хотя нет, могу. Ты бестолковый и самоуверенный идиот! — Магнус даже спорить не пытается, ибо Фливейна лучше вообще не злить в такие моменты. — Вечно перед оптикой маячишь и работать мне мешаешь, а я, как последний придурок, на все это с радостью ведусь. — К чему ты клонишь? — не выдерживает Магнус, вскакивая с платформы и оказываясь вплотную к сикеру. — К тому, что после того поцелуя, я места себе не нахожу, — почти воет автобот. — А сейчас, да я с процессора скоро сойду от такого! Я не понимаю, что мне можно к тебе чувствовать. — Фли, я… прости. Мне казалось, что тебе мерзко. — Мне непонятно это. И чуждо, — инженер делает шаг навстречу, неловко хватая командующего за протез, — но это не значит, что я не хочу. У Магнуса будто мир переворачивается от такого. Фли трясет от перенапряжения и разом обрушившихся на него чувств. — Хорошо, — командующий отодвигает его за плечи и целует в лоб ошалевшего от всего инженера. — Отдохни сегодня, — начальник забирает со стола отчет и тихо прикрывает за собою дверь. — Ха! Серьезно? Бестолковый Магнус.