We Fall Apart

Последнее, что Джон ожидал — увидеть Джима. В Бартсе. Спустя столько лет. Джон едва сдерживается, чтобы не отшатнуться. В итоге чуть наклоняет лицо, но на него даже не смотрят. Джим смотрит только на Шерлока. Джим его не узнаёт. Джон сам не понимает, что испытывает. Облегчение? Он не хочет разбираться в этом. Он давно не мальчишка. Он отучился в Бартсе, прошел войну. Убивал людей и спасал чужие жизни. Он нашел кого-то, кто был почти как Джим. Кто был лучшей версией Джима. Но все же Джим здесь. Джим строит из себя кого-то, кем точно не является. От этого по спине Джона пробежали мурашки. Уже ночью, лежа в кровати без сна, не в силах просто взять и выкинуть это из головы, Джон осознает, что хочет узнать, понять, насколько Джим изменился. Джим не дал ему сесть в тюрьму, ему с рук сошло убийство. Он разрушил до основания его привычную жизнь и оставил, заранее зная, чем всё закончится. Джим лучше всех мог бы понять Шерлока. Курит ли он еще? Джон издает глухой стон, вспоминая о горьком привкусе сигарет на губах. Он всегда старался выбрать тех, кто не курит. Слишком много воспоминаний, всего того, что Джон хотел бы забыть. Он замечает за завтраком, как подрагивают едва заметно руки. Едва не расплескивает чай. Неосознанно трет место, где давным давно был ожог, а сейчас не осталось и следа. Роняет телефон Гарри на пол. И потом, решает всеми силами избегать Бартса. Он искренне верит, что Джим его не узнал, и это к лучшему, говорит себе Джон. Что бы он сказал? «Дорогой Джим, спасибо, что не дал мне сесть за непреднамеренное убийство» — даже мысленно звучит слабо и жалко. Как и: «Почему?». Но уже стоя в бассейне, ощущая как нежно Джим поправляет на нём несколько килограмм взрывчатки, Джон осознает, что был не прав. Джим узнал. И знает всё. Как и всегда. Джон понимает это по достаточно мягко сказанным словам: «Соскучился, Джонни-бой?». Джон узнает и интонации, и его движения. Словно этих лет никогда не было. Словно между ними ничего не изменилось. Джим видел его насквозь. И следом подкралось осознание, где он находится и с кем. — Мой бравый солдат, Джонни… Ты же скажешь, что я хочу? Джон поджимает губы, едва заметно кивает. У него нет сил даже бояться, что может произойти. Он помнит пустой взгляд матери и ее слова: «В нашем доме живет дьявол». Дьявол стоял прямо перед ним.

***

Джон сам не понимает своих реакций. Словно Джим нажал на какую-то скрытую кнопку в глубине его сознания, и все снова летит коту под хвост. Наверное, ему стоило сходить к психотерапевту. Но что он мог сказать? «Здравствуйте, меня зовут Джон. Когда мне было шестнадцать, я убил человека. Мне помогли избавиться от тела, и даже в полиции решили, что я просто ищу внимания. Я встречался с самым опасным человеком в Великобритании и мире, кажется, он все еще во мне заинтересован». О, он представлял реакцию той же Эллы. Вместо психотерапевта он покупает сигареты. А потом лезет на крышу и там уже пытается успокоиться. Унять бушующую внутри злость. В последний раз он был таким, когда убил того парня… Первую сигарету Джон просто зажигает и смотрит как она тлеет. Он выкуривает вторую, медленно неглубоко затягивается, кашляет, чувствуя ту самую гребанную горчинку. Помогает мало. Вообще не помогает. Злость кипит внутри. Джон даже четко не может ответить на что он злится. На Джима? На себя? На то, что не может не думать о том, что бы было если бы не… Он не может не думать о взрывчатке. О том, как нежно ее надевал на него Джим. Как интимно это было. Так же интимно и нежно, почти благоговейно, как когда он обводил все его синяки. Был ли Джим таким уже тогда? Конечно. Разумеется. Джон хотел бы не помнить. Он хотел бы сказать самому себе, что не надо быть доверчивым дураком. Но вместо этого бьется затылком о железо пытается не слышать в голове голос Джима. Знала ли его мать? Она поэтому перевела его подальше от Лондона? Джим убил уже тогда. Скрыл убийство. А потом Джон убил за него. Для него. И Джим тоже это скрыл… Джон тушит сигарету и залезает обратно в окно. Его трясет. Видела ли Гарри? Знала ли она, что Джим такой? Каким он был для остальных? Джон бьет кулаком в стену, сметает книги на пол. Он мечется словно тигр. Но этой дикой нездоровой энергии не было выхода. И больше всего его бесило то, что даже зная все, осознав, что произошло. Увидев Джима целиком. Прожив столько лет без него. Джон. Не. Сожалел. Он болезненно дергает себя за волосы. И вдруг резко замирает, видя входящий на экране чудом не пострадавшего телефона. Джону достаточно «неизвестный номер», чтобы запустить со злостью телефон в стену. Только немного успокоившись, выкурив еще парочку сигарет и аккуратно обработав ссадины на костяшках, Джон спускается. Выпивает чашку крепкого чаю с мелиссой и полностью проигнорирует подозрительные взгляды Шерлока. Он знает, что от него пахнет сигаретами. Знает, что видок у него тот еще. На разбитый телефон приходит короткое смс, заставляющее Джона оскалиться и скривиться. Он думает, что между ними целая пропасть из пережитого. Но чего точно сейчас нет — сознание Джона не сужено. Он не отравлен гормонами настолько, чтобы идеализировать чертов образ. Джим не хороший человек. И Джон — тоже.