(Не)последняя встреча

      Океан бледно-бирюзовый, и он прекрасен. Сэм ищет более подходящее, полное определение цвета, но его нет. Даже в мыслях не хватает эпитетов, чтобы передать все очарование природы, которая их окружает.              Они стоят на довольно высокой круче. Редкая зелень на ее склонах ярко констатирует с насыщенно-коричневой или землей, или глиной. Немного в стороне группой стоят аккуратные дома. Вокруг гуляет свободный, своенравный ветер.              Сэм гадает, что дает необычный цвет воде, но и тут в голову не приходит ничего. Небо затянуто легкими облаками. Они сероватые, местами немного голубые, встречаются и почти белые. Бледную бирюзу дает точно не отражение.              Люцифер, который стоит рядом, поворачивает голову к нему. Сэм просто чувствует взгляд, который давно научился узнавать, не видя. Хотя, возможно, его давно — это лишь с десяток встреч за несколько недель.              Разум трезвеет резко. Сэм заставляет себя не вспоминать каждую из уже случившихся встреч. Он и так перебирает их в памяти слишком часто. Сегодня он молился с конкретной целью.              Решимость улетучивается быстро. Сэм сжимает кулаки. Смешно, но ему кажется, что так легче собраться. Он смотрит на Люцифера. Глаза в глаза. Воздух свежий и с особенным вкусом, но когда он скользит в легкие с новым вдохом, Сэм этого не чувствует.              — Это наша последняя встреча, Люцифер.              Слова падают тяжело, но они сказаны. Сэм не знает, где находит силы произнести это так спокойно и скоро. Но это правильно. Он принял решение и должен ему следовать.              — И почему же, Сэм? — Люцифер смотрит острее прежнего, пронзительно, и склоняет голову к плечу.              — Я… — Сэм умолкает, едва начав говорить. Искать объяснения тяжело. Он не справился с этой задачей до конца даже наедине с собой и в итоге сдался надежде, что Люцифер разозлится и не станет проявлять интерес к причинам решения. Сейчас шансы кажутся еще более призрачными. Сэм сдается и решает говорить то, что приходит на ум: — Люцифер, это все равно тупик. Я благодарен тебе за помощь в Небраске и за все, что было после. Но я… Я не скажу тебе «да», на что ты, очевидно, рассчитываешь.              Главная фраза сказана намного легче, чем озвученное ранее решение, но на душу ложится неподъемным булыжником. Сэм хочет зажмуриться и открыть глаза тогда, когда все вокруг будет иначе. Но он продолжает держать взгляд Люцифера, в котором разгорается буря.              — Очевидно, Сэм? В самом деле? Разве я что-то говорил об этом хоть раз? — Люцифер задает вопросы буднично, но за спокойствием его тона мерещится что-то опасное.              — Нет, — признает Сэм, стараясь тоже держаться спокойствия. — Но я не представляю, зачем бы тебе еще отзываться на каждую мою молитву и устраивать мне прогулки в разные части света, во время которых мы просто разговариваем. Часто о чем-то совсем неважном. Это…              — Что, непохоже на дьявола? — перебивает Люцифер. Его глаза не наливаются краснотой, но в них будто зарождаются маленькие молнии. Сэм невольно отступает на шаг. Он не чувствует страх, чутье почему-то молчит, но угроза невидимо висит в воздухе и от нее хочется дистанцироваться. — Что ты знаешь обо мне, Сэм, чтобы думать, что понимаешь мои поступки? То, что старик пустил в массы жуткими легендами? Или то, что написали обезьяны в своих бесполезных книгах с его подачи?              — Хочешь сказать, что ты не совершал ничего из того, в чем тебя обвиняют? — Сэм не замечает, как следом за Люцифером, поднимает голос.              Это не ссора, еще нет, но уже понятно, что ей станет. Сэм радуется, что ближайшие поселения достаточно далеко. Есть шанс, что гнев Люцифера обрушится на него, а не на невинных людей.              — Хочу, чтобы ты перестал лгать самому себе, Сэм, — отчеканивает Люцифер.              Сэм пытается осмыслить ответ Люцифера, но терпит полное поражение, когда оказывается вовлечен в сокрушительный, настойчивый поцелуй. Тело прошивает током. Сэм цепляется за плечи Люцифера, когда эмоции переполняют.              — Не надо, — это жалобная мольба, которую Сэм выдавливает, когда с трудом заставляет себя отстраниться.              Дыхание безнадежно сбито. Тело колотит легкая дрожь от напряжения и возбуждения, которого не должно быть. Ник мужчина. Сэм не уверен, что четко помнит, почему мужчины его возбуждать не должны. В голове туман и сумятица мыслей.              Они все еще слишком близко. Сэм чувствует горячее дыхание, но не может определить, принадлежит оно ему или Люциферу. И руки все еще на плечах. В груди пламя, которое согревает и причиняет боль одновременно.              — Почему, Сэм? — голос Люцифера холоднее льда, но его прикосновения теплее солнечных лучей. Контраст сводит с ума и путает окончательно. — Потому что в твою идеальную картину мира не укладывается, что ты можешь быть важен мне не из-за того, что ты мой сосуд?              Вопрос бьет наотмашь, но странно расставляет мысли на правильные места. Сэм думает, что это может быть продолжением игры ради одной цели: добиться его доверия, чтобы получить добровольное согласие. Но чутье, инстинкты, чувства, — все говорит совсем другое.              Сэм без сожалений шлет умение думать в Преисподнюю.              — Нет, — голос хрипит. — Вот поэтому.              Он целует как в последний раз. Так, как не целовал никого и никогда: не сдерживая ничего, не видя границ, не помня себя. Сэм позволяет себе стать оголенным нервом, который изумительно и безупречно проводит чувства. Он чувствует себя свободным.              Это началось не вчера. Это зародилось в Небраске и отказалось исчезать. Это крепло с каждой встречей, когда Люцифер разбивал все страхи любым отсутствием давления. Это заняло свое место так глубоко в душе, что его можно вырезать оттуда только с куском нее.              Это стало необходимостью, острой потребностью и общей свободой.              — Сэмми… — тихий выдох Люцифера звучит ровно в губы.              — Просто скажи мне, что мы придумаем что-нибудь, чтобы не допустить битвы, — это превосходит мольбу, это ставка на кон всего.              Сэм не знает, что будет делать, если Люцифер скажет, что это невозможно, или просто откажется. Он не может об этом думать. Секунды молчания становятся вечностью.              — Вообще-то у меня есть пара идеек, — небрежно произносит Люцифер.              Мир раскалывается на «до» и «после». Сэм не помнит, как дышать. Он прижимается лбом ко лбу Люцифера, обхватывает ладонями его щеки и чувствует, как на глазах выступают слезы.              — Поделишься?              Вопрос важен, но он не то, что хочется сказать на самом деле. Нужные слова стоят в горле и не идут дальше. Сэм уверен, что знает почему: слишком сильно, слишком рано, слишком несерьезно прозвучит в таком накале эмоций.              — С тобой — чем угодно, Сэм, — Люцифер не отговаривается, он весомо обещает.              Сэм путается между улыбкой и еще ощущаемой влагой в глазах и не запоминает, кто целует первым в этот раз.