✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Затея с Францией была обречена с самого начала. Во-первых, Драко не хотел ехать. Он знал, что его сын был в безопасности с Блейзом и Дафной, но перспектива того, что его не будет всего в нескольких дверях от Скорпиуса, была ужасающей. Во-вторых, заголовки, которые появились в газетах после их с Грейнджер визита в Министерство ранее на этой неделе, привели Дейзи в ярость. Сначала в них не было ничего необычного, пресса обсуждала по большей части внезапное возвращение Грейнджер в ОМП. В газетах были слухи о том, какие новые карьерные возможности её ожидали. Или, может быть, она всего лишь навещала Гарри во время обеда? Было ли это рекламным трюком, чтобы показать Рону, что она двигается дальше? Затем, благодаря новому заклятому врагу Драко — Парвати Патил — слухи дошли до абсурда. Согласно данным Ведьмополитена, Драко и Грейнджер были в Министерстве затем, чтобы получить свидетельство о браке. Ведьмополитен также сообщал, что они должны были пожениться ближе к концу сентября на частной церемонии в поместье. Как утверждала Дейзи, Драко не прилагал достаточно усилий, чтобы исправить заголовки, даже не смотря на то, что постоянно был на связи со своими адвокатами по этому поводу. С прошлого инцидента она настаивала на том, чтобы они вдвоём дали Рите интервью о своих отношениях. Неудивительно, что Драко отказал её требованию. Пара уже случайно появилась в Пророке и Ведьмополитене, и то, что они встречались, ни для кого не было секретом. У него начало закрадываться смутное подозрение, что Дейзи не будет довольна, пока у неё не появится собственного разворота в газетах. Хотя всё это, несомненно, испортило поездку, настоящей причиной того, что Драко затемно обнаружил себя во французском Министерстве Магии, стоящим в очереди за получением портключа в Уилтшир и совершенно обессиленным, была Грейнджер. Это всегда была грёбаная Грейнджер. Поездка проходила на удивление хорошо. Они исследовали волшебный Париж, Дейзи была в восхитительном настроении и ни разу не упомянула газет. Воздух был прохладным и запахи земляного кофе и магазинов сладостей наполняли аллею, по которой они неспешно гуляли. Драко накрывала ностальгия, когда они проходились по магазинам и перекусывали в уютных кофейнях, предварительно убедившись, что купили Скорпиусу абсурдное количество макарунов со вкусом фисташки. Драко прикинул, что если Дейзи принесёт Скорпиусу угощение в понедельник, их первая встреча пройдет как по маслу. Позже этим вечером Дейзи и Драко отправились в магловскую Францию в его любимый ресторан. Дейзи была сама яркость и радость, когда они наблюдали за речными судами, лениво проплывающими по Сене. Она значительно отличалась от той разгневанной ведьмы, которой была, как только вышли те злополучные газеты. Дейзи пригубила своё шампанское и оглядела залитую светом свечей веранду. — Где ты узнал об этом ресторане? Здесь очаровательно. — Мы с Асторией наткнулись на него во время нашего медового месяца. Нам нужна была передышка от волшебного мира. Мы даже остановились в магловском хостеле, — он усмехнулся, с теплотой вспоминая об этом. — Нам пришлось делить комнату с пятью другими людьми. — Звучит ужасно, — сказала Дейзи, положив руку на сердце. — На самом деле, как раз наоборот, впервые в жизни мы почувствовали себя безымянными. — Ты всё ещё хочешь быть безымянным? — спросила она. — Иногда, — честно ответил Драко. — Но потом я вспоминаю, что я не единственный Малфой. Я не могу скрыться от своего прошлого. Скорпиус нуждается в том, чтобы я восстановил наше имя, чтобы у него был шанс в этом мире. Дейзи улыбнулась. — Ты действительно замечательный отец. Скорпиусу очень повезло, что у него есть ты. Почувствовав тепло от её похвалы, Драко насладился оставшимся вечером вместе с ней. Она могла быть остроумной, когда переставала держать оборону. Как раз в тот момент, когда он подумал, что не может представить дальнейшую жизнь с Дейзи, они разделили эти редкие приятные моменты, которые привели его в изумление. Поздним вечером того же дня Драко читал, облокотившись на изголовье кровати, когда к нему на колени скользнула Дейзи, облачённая в шёлковую кружевную ночнушку. Не теряя времени, она сняла его очки для чтения и отбросила его книгу в сторону. Её нежные руки согрели его обнажённую грудь. — Привет, — застенчиво сказала она. — Привет, — ответил Драко, отводя золотистую чёлку от её глаз. — Сегодня у меня был чудесный день, спасибо тебе. Его губы сложились в натянутую улыбку. — Я рад. Потому что это казалось естественным поступком — он наклонился вперёд и прижался своими губами к её в коротком поцелуе. Сперва поцелуй был нежным и простым, но её ладони быстро скользнули вверх по его плечам и погрузились в его волосы. Он позволил своим рукам проложить путь к её бёдрам, скользя подушечками пальцев по нежной коже во время своего путешествия. Его руки мягко легли под прохладу ткани. Девушка замурлыкала в ответ и приоткрыла губы, приглашая его язык проникнуть внутрь. Ожидания Дейзи от этой поездки были очевидны. Драко не был физически близок ни с кем после Астории, и, как бы он ни был морально готов к этому, что-то было не так. Он крепче сжал руки на её бёдрах, намереваясь убрать её со своих колен, но она приняла его действия за признак нетерпения. Дейзи прижалась к нему бёдрами, и с её губ сорвался тихий стон. Драко замер, подумав в этот момент о Грейнджер. Он вспомнил тот звук, который Грейнджер издала, когда он провёл пальцами по её голове и зарылся в шелковистые кудри. Он хотел, чтобы она была той, кто тихо стонал в его губы. Не Дейзи. Дейзи снова двинула бёдрами с большим давлением, и Драко подавил инстинктивное желание вернуть жест, опрокинув её спиной на матрас. Он скатился с кровати, врезавшись в стену рядом с ней. Дейзи приподнялась на локтях, её ночная рубашка съехала набок. В тусклом свете она выглядела соблазнительно, и Драко заставил себя возжелать её, но желание не приходило. Он думал лишь о веснушчатой коже и медово-коричневых глазах. Дейзи подползла к краю кровати, обхватила его чуть выше его бёдер и притянула к себе. — Драко? Что случилось? Мышцы его челюсти напряглись. Он не мог подобрать слова, чтобы объяснить обилие эмоций, переполняющих его. Дейзи поцеловала его ниже пупка, и непрошеная дрожь прокатилась по его позвоночнику. — Я знала, что ты сомневался, но я думала, теперь мы готовы. Убрав её руки от своего тела, Драко сказал: — Я не хочу этого делать. Дейзи поражённо села на колени. — А чего ты хочешь, Драко? — В её голосе сквозило разочарование. Драко колебался секунду дольше, чем следовало. Смущение отразилось на лице Дейзи, заставив и без того розовые щёки покраснеть ещё больше. Она бросилась прочь от него и заперлась в ванной. Драко выдохнул и подошёл к двери. Он постучал. А затем постучал ещё раз. После нескольких минут мольб с его стороны, чтобы Дейзи вышла, она открыла дверь, держа в руках сумочку с её туалетными принадлежностями. Она проскользнула мимо него и начала собирать чемодан. — Я не понимаю, почему ты злишься на меня. Я просто не готов, Дейзи. — Я злюсь на тебя не из-за того, что ты не будешь заниматься со мной сексом, Драко. Я злюсь, потому что я так сильно старалась понравиться тебе и твоей матери достаточно, чтобы эти отношения двинулись дальше. Ты нравишься мне, Драко, честно. Я думаю, что могла бы полюбить тебя однажды, но я никогда не нуждалась в том, чтобы заключить брак по любви. — Если брак не по любви, тогда зачем он? Она издала негромкий смешок. — Зачем, как ты думаешь? Мы члены чистокровного общества. Это то, к чему нас готовили с рождения. Драко упал в кресло и провёл рукой по лицу. — Значит, вот, зачем. Ты просто использовала меня ради моих денег всё это время? — Мой отец, он в одной неудачной сделке от краха. Мне нужно это, — она махнула рукой между ними, — и тебе тоже. Я думала, мы оба понимали, чем были наши отношения с самого начала. Он тряхнул головой. — Я не могу поверить. — О, не строй из себя покровителя, Драко, я не настолько глупа. Я знаю, что ты тоже использовал меня. Я знаю, что никогда не стану ей. Драко похолодел. Дейзи никак не могла действительно узнать о его чувствах к Грейнджер. Даже он сам не знал, что чувствует к ней. — Я не пытаюсь заменить её, — продолжила Дейзи нежным голосом. — Я знаю, как сильно ты всё ещё любишь Асторию. Может быть, я слишком молода, но я могу стать матерью для Скорпиуса. Мы оба можем извлечь выгоду из этого брака. Ох, точно. Астория. — Ты не хочешь этого. Ты должна хотеть найти кого-то, кто сможет любить тебя. — Драко было любопытно, почему он больше не был расстроен двуличием Дейзи. Она положила прохладную ладонь на его щёку. — Я не создана для любви, я была создана для того, чтобы моя семья выжила. Мы оба были, — она грустно улыбнулась. — Я собираюсь остаться у друзей. Подумай об этом, ладно? Он кивнул. Она обернулась, прежде чем уйти: — Не заставляй меня ждать слишком долго.✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Портключ перенёс Драко к воротам поместья. Он будет один вплоть до завтра, так как у Вимси были выходные, а его мать находилась в Америке. Летний зной официально покинул Уилтшир, а на смену ему пришёл долгожданный свежий воздух, что делало условия для полётов практически идеальными. Драко жаждал уединения, которое приходило вместе с парением высоко над землёй, и направился к квиддичному полю, даже не потрудившись сначала заглянуть в поместье. Ему нужно было время, чтобы разобраться во всём, что произошло с ним за последние двадцать четыре часа. Когда он приблизился к полю, лёгкий ветерок донёс до него голос Грейнджер. Он сам предоставил ей возможность не давать ему ни минуты покоя. — Вверх! Она стояла одна посреди поля, держа руку вытянутой над своим подарком ко дню рождения. — Ух, вве-е-ерх! — приказала она с ноткой нетерпения. Метла не ответила. Словно капризный ребенок, которому не позволили съесть сахарное перо, она топнула ногой и раздражённо всплеснула руками: — Уф-ф! Вверх, ты, тупая палка! — Ты должна быть искренней, Грейнджер. Перепуганная, она отпрыгнула от его голоса, споткнувшись о метлу. — Малфой! Что ты здесь делаешь? — В последний раз, когда я проверял, это было поместьем Малфоев, — ответил он, саркастично растягивая гласные. — Я имею в виду, предполагалось, что ты будешь во Франции. — Её начали беспокоить волосы, собранные в пучок у неё на голове. В целом она вела себя весьма нервно. На ней была коричневая толстовка на несколько размеров больше с изображением солнца, тоже имеющего довольно встревоженный вид, обтягивающие чёрные эластичные брюки, и снова та нелепая грязная чёрно-белая обувь. Драко проигнорировал её не-самый-деликатный вопрос и указал на метлу, которая теперь лежала на земле между ними. — Попробуй ещё раз. Грейнджер скрестила руки на груди и перенесла опору на одну ногу, отставив другую в сторону. — Я занимаюсь этим уже четверть часа. Я ей не нравлюсь. — Я правильно расслышал? Гермиона Грейнджер, — он приложил ладонь к уху, — сдаётся? Её глаза сузились. Этот взгляд быстро становился одним из его любимых. Она снова вытянула руку на метлой и сильно зажмурилась. — Вверх! — метла едва замётно дёрнулась. Рассерженная пуще прежнего, Гермиона всплеснула руками: — Видишь? — Мы сегодня вспыльчивые, не так ли? — Я не вспыльчивая. Я просто не понимаю, почему я не могу просто заставить эту штуку работать. Наверное, я проклята, это единственное правдоподобное объяснение. Драко взял её за руку. Она попыталась вырвать ладонь из его хватки, но сдалась, когда он послал ей предупреждающий взгляд. Напряжение покинуло её тело, когда Драко широко развёл её пальцы и положил свою ладонь поверх её руки. Не убирая своей руки с её, он сказал: — Попробуй ещё раз. — Вверх! — Ничего. Разочарование исказило её черты. — Грейнджер. — Их глаза встретились. — Ещё раз. Не разрывая зрительный контакт, она произнесла: — Вверх. Метла оторвалась от земли и с глухим стуком опустилась в её ладонь. Никто из них даже не попытался сдержать улыбку. — Идеально. Теперь садись, — скомандовал Драко. Грейнджер без энтузиазма оседлала метлу и посмотрела на него, ожидая следующих инструкций. Драко скрестил руки. — Не веди себя так, будто ты не прочитала двенадцать книг по теме полётов, прежде чем прийти сюда. Ты знаешь, что делать теперь. — Ему было слишком весело наблюдать за тем, какой несчастной она была. — Их было не двенадцать, — пробормотала Гермиона себе под нос, прежде чем оттолкнуться от земли. Грейнджер на метле была неимоверно неуклюжей. Метла понеслась вперёд, ускоряясь по всей протяжённости поля и швыряя её из стороны в сторону, как тряпичную куклу. — Ты должна стать с метлой единым целым, Грейнджер! — проорал ей Драко. — Как я могу стать единым целым с неодушевлённым предметом, Малфой! — завопила она в ответ. Он подбежал к ней. — Разве вы с твоей палочкой не единое целое? — Да, но это другое, она выбрала меня! — метла вильнула, и Грейнджер слегка пошатнулась, вцепившись в древко с такой силой, что побелели костяшки. — А ты выбрала эту метлу. Если ты будешь уважать её, она будет уважать тебя. — Технически, это ты её выбрал. Спасибо, между прочим. Он отмахнулся от её благодарности и указал на поле: — Давай. Я хочу увидеть, по крайней мере, три приличных круга. С решительным видом и закушенной губой она полетела. Медленно. Так медленно, в самом деле, что Драко стало скучно, и он разлёгся посреди поля, положив руки под голову. Он наблюдал, как облака проплывали по небу над его головой, а тепло сентябрьского солнца почти убаюкивало его, погружая в спокойный сон. Когда Грейнджер завершила финальный круг, она зависла в воздухе рядом с ним и прочистила горло. Он прищурился, глядя на неё снизу вверх. Её голову окружал яркий нимб света, который снова вызвал у него это смутное ощущение уюта. Затолкнув это чувство на задворки сознания, Драко с кошачьей грацией прыжком вскочил с земли и отряхнул брюки от нескольких травинок. — Я знала, что у меня врождённый талант, — сказала Грейнджер, слишком гордая собой. Даже если бы захотел, он бы не смог удержаться от того, чтобы не закатить глаза. — Давай не будем забегать вперёд. Я проголодался, ты хочешь пообедать где-нибудь? — Иначе известное как «прошу, не оставляй меня одного». Совершенно сбитая с толку, Гермиона выпалила: — Тыхочешьсомнойпообедать? — Это всего лишь еда, Грейнджер, а не предложение руки и сердца. — В газетах пишут другое, — ответила она. Теперь, задумавшись о предложениях руки и сердца, Драко потерял аппетит. — Ладно, что ж. Идём? Грейнджер выпучила глаза: — Жениться? Желудок Драко скрутило. — Обедать, Грейнджер! Обедать! Мерлин, ты сегодня невозможна. — Что ж, в следующий раз выражайся яснее! И не нужно быть таким грубым из-за этого. — Ты хочешь пойти поесть или нет? — В этот момент Драко скорее съел бы ботинок, чем разделил с ней еду. Грейнджер зависла напротив него и с вызовом вздёрнула подбородок. — Нет. — Прекрасно, в таком случае отправляйся на точку аппарации. — Он неуклюже поплёлся прочь от неё, намереваясь найти что-нибудь съедобное на кухне. — Но я голодная! — крикнула она за его спиной. — Тогда тебе лучше найти место, где ты сможешь перекусить, — равнодушно отозвался Драко. — Ты знаешь… — внезапно новоявленная звезда квиддича Грейнджер вылетела прямо перед ним, остановив его на полпути. — Это ты невозможен. — Подвинься, Грейнджер — Нет. — Хорошо. Драко шаркнул ногой, обходя её, и по пути задел бедром заднюю часть её метлы. Гермиона пискнула и без малейших усилий с обеих сторон рухнула вниз, но Драко успел поймать её за локоть, прежде чем произошло столкновение с твёрдой землёй. Он притянул её обратно и помог ей обрести равновесие. Забытая метла упала на землю. Разгорячённые лучами солнца, их тела излучали жар в пространство между ними. Руки Грейнджер каким-то образом очутились на груди Драко, вздымаясь и опадая вместе с ней от его теперь уже поверхностного дыхания. — Почему ты не во Франции? — тихо спросила она, пристально изучая пуговицу его рубашки. Внезапно Драко почувствовал, что тонет. Чтобы сосредоточиться, он начал считать веснушки на лице Грейнджер. — У Дейзи были определённые ожидания от этой поездки, которые я не смог оправдать. — О. — Указательный палец Грейнджер опасливо вытянулся и потеребил пуговицу. Его тело загудело от её прикосновения. — Почему ты не в Норе с Чарли Уизли? — спросил он в ответ. Её пытливый взгляд поднялся, чтобы встретиться с его собственными. — Даже Чарли Уизли не сможет соблазнить меня пойти туда. Эта глава моей жизни закончилась. Драко сглотнул. — А твоя следующая глава? Её тело сильнее прижалось к нему, и руки Драко инстинктивно обвились вокруг её талии. — Я ещё не до конца уверена. Глаза Грейнджер впились в Драко, в них плескалось всё невысказанное, когда её кулаки вцепились в его рубашку. Она приподнялась на носочках, на половину притягивая его к себе. До него донёсся аромат её амбрового мыла, смешиваясь с его собственным. Сердце Драко ещё никогда не билось так быстро, как оно билось в этот решающий момент. Он напряжённо облизнул губы и наклонился к ней. Когда ресницы Грейнджер затрепетали, а её мягкие губы приоткрылись, Драко остановился. Его парализовал страх. Голос Дейзи эхом отдавался в глубинах его сознания. Чего ты хочешь, Драко? Не этого, подумал он. Не чувства погружения в темноту, в ожидании неизбежного сокрушительного столкновения при падении. Не перспективы разбить сердце своему сыну, когда Грейнджер обнаружит, что Драко не стоит её времени. — Драко? — от её ожидающего шёпота губы Драко сжались в тонкую линию. Он с силой выдохнул и отступил, рассекая заряженный воздух между ними. — Я не могу. — Ему с трудом удалось произнести это. Грейнджер опустилась на пятки и обхватила себя руками. Ему хотелось всё вернуть. Ему хотелось притянуть её для неистового поцелуя и никогда не отпускать. Но если бы он это сделал — если бы позволил себе обладать ей, он бы отдал каждую частичку себя прямо в её руки. И если бы она выбрала то же, она бы сделала так же. Он бы солгал, если бы считал, что сможет защитить её сердце, что сможет дать ей то, в чём она так отчаянно нуждалась. Рядом с Драко над её головой всегда будут нависать тёмные тучи. — Мы не сможем дать друг другу то, что нам нужно, — сказал он, и его голос надломился. — И что же, ты думаешь, нам нужно? — спросила Гермиона. — Покой. — А она даст его тебе? — Гермиона. — Она даст его тебе? Тот покой, которого ты ищешь? — настойчиво повторила она. Драко сжал ладони в кулаки по бокам, когда его мысли бросились в разбег. Сможет ли Дейзи когда-нибудь полюбить его безо всяких условий? Дать ему утешение, которого он так безнадёжно жаждет, когда его мучают кошмары? Сможет ли сидеть рядом с ним в доверительной тишине, когда он не сможет выразить свою всепоглощающую скорбь? Имело бы это вообще значение, если бы она не смогла? Нет. Это было не важно. Слова кислотой разъедали его горло: — Она даст мне достаточно. Малфой наблюдал, как последний проблеск надежды потух в её глазах. Гермиона всегда была тем красиво изломанным лучом света, что тянулся к нему, а он раз за разом не протягивал рук в ответ. После всего, что он сделал с ней, всего, через что они прошли, у него не было выбора. Он не мог дотянуться до неё.