HUNT

      Последний глоток чая с мятой никак не лез в горло, и Себастьян решил, что не стоит над собой издеваться. В конце концов, он, в отличие от Оливии, никогда не любил мяту. И эта пытка была просто ещё одним способом создать ощущение присутствия девушки во внезапно опустевшем доме, который теперь казался каким-то чужим. Не было цветов, которые Лив расставляла по всей гостиной, вторая мантия с символикой Министерства Магии не висела в коридоре, а половина кровати больше не хранила чужое тепло и лёгкий аромат ежевики.       Уже целый месяц никто не будил Себастьяна по утрам невесомым поцелуем. А самому Сэллоу не для кого было готовить вкусные завтраки и ужины. Для себя самого не интересно, хватит и каши, да хлеба с вяленым мясом. Но сегодняшним утром и на это «богатство» смотреть было тошно.       Друзья и коллеги пытались подбодрить, как умели. Звали в паб, на пикники, вечеринки. Даже начальство не осталось в стороне, заваливая работой, — просто чтобы некогда было грустить и скучать.       Но это слабо помогало. Веселиться не хотелось, а после работы всё равно приходилось возвращаться в пустой дом, где никто не ждёт, никто не спросит, как прошёл день, не нальёт бокал вина «для храброго стража волшебного правопорядка». Где некого обнять, оставляя позади все невзгоды, трудности и опасности. Не с кем поделиться мыслями и волнениями. Никто не скажет, что всё будет хорошо, что вместе они обязательно справятся.       Отставив в сторону давно остывший чай, Себастьян невольно покосился на красно-золотистый щит с изображением льва, висящий ровно над камином. На губах сама собой расплылась улыбка.       — Ну уж нет! Ты не посмеешь это сделать!       Сэллоу только успел вернуться с утренней пробежки, принять душ и выползти из ванной в одних только штанах, когда увидел в гостиной настоящее преступление — Оливия вешала над камином герб Гриффиндора. И это в доме, где живёт слизеринец!       — О-о-о, ещё как посмею! — Девушка задорно рассмеялась, поворачиваясь на стремянке, но не выпустила щит из рук. — Это, между прочим, мой трофей! А трофеи принято вешать так, чтобы всем было видно.       — Где ты вообще взяла эту гадость?! — продолжал возмущаться Себастьян, размышляя, как бы отобрать у Лив её «трофей» и куда после этого спрятать.       — На складе, который мы зачищали на прошлой неделе.       Сэллоу просиял, как новенький галеон.       — Милая, а вдруг на нём какое-то проклятье? Вот так повесишь, а мы потом утром не проснёмся. Или камин рухнет. Или призраки со всей округи на огонёк притащатся. Зачем нам такие проблемы?       Оливия посмотрела на возлюбленного, задумчиво склонив голову, словно размышляя, какое проклятье лучше наложить на него самого.       — Себастьян, скажи честно, тебя на работе по голове приложили, и ты соображать плохо стал? — доверительным тоном спросила она. — Потому что я больше никак не могу объяснить тот факт, что ты умудрился забыть, что я, Мордред тебя подери, старший сотрудник отдела Ликвидации проклятий! К тому же, я сделала всё по инструкции и поместила щит на карантин на три дня, прежде чем забрать.       Сэллоу умел складывать два плюс два. Точнее, в данном случае, вычитать три из семи.       — Милая, а где этот щит пробыл ещё четыре дня? — Он медленно приблизился к девушке, надеясь выхватить ненавистный герб.       — У нас под кроватью, где же ещё? В любом другом месте ты бы его уже заметил. — Лив хитро прищурилась и спрыгнула со стремянки, раскусив манёвр Себастьяна.       — Что-о-о?! А ну дай сюда эту гадость!       — Попробуй, отними! — Оливия усмехнулась и вприпрыжку помчалась вверх по лестнице, туда, где находилась всего одна комната — спальня.       Сэллоу рассмеялся, запрокинув голову. Если жертва сама загоняет себя в угол, то кто он такой, чтобы мешать? Как истинный джентльмен, он выждал еще секунд пять, прежде чем неспешно подняться на второй этаж.       Как и ожидалось, Лив вовсе не собиралась бежать через окно вместе со своим «трофеем». Совсем наоборот, сидела посреди кровати, гордо держа щит перед собой. Волосы выбились из ленты во время бега, одна лямка сарафана сползла, оголяя белоснежное плечико, на котором ещё виднелся след укуса, оставленного Себастьяном прошлой ночью в порыве страсти.       — Значит, оказываем сопротивление в процессе изъятия улик, мисс Хорн? — спросил он тем же тоном, которым обращался к задержанным преступникам.       Оливия тут же подхватила игру.       — Сначала покажите постановление Визенгамота на изъятие ценной реликвии моего факультета, мракоборец Сэллоу! — Девушка пыталась изобразить строгость и чопорность, горделиво вздёрнула носик, но в тёмных глазах плясали искорки веселья.       — Я всё вам покажу, мисс Хорн, даже не сомневайтесь! — Себастьяну уже с трудом удавалось сдерживать смех. Чтобы не выйти из образа окончательно, он сделал вид, будто проводит осмотр помещения. — Так-так-так, а это у нас тут что? Удостоверение сотрудника Министерства Магии? Похоже на подделку. Мисс Хорн, известно ли вам, какое наказание полагается за попытку выдать себя за должностное лицо? — Он вновь повернулся к Оливии.       Та, в свою очередь, кокетливо дёрнула оголённым плечиком и посмотрела на «мракоборца» снизу вверх, хлопая длинными ресницами.       — Может быть, мы попробуем как-нибудь договориться?       — Мисс Хорн, вы что, предлагаете мне взятку? Да вы хоть понимаете, с кем разговариваете?! — притворно возмутился Себастьян. — Вы будете наказаны по всей строгости закона!       Одним быстрым рывком парень прыгнул за спину Оливии, тут же начиная безжалостно её щекотать. Девушка хихикала и извивалась в его руках, наконец выпустив щит, и они повалились на кровать.       — Сэллоу, пытать арестованных запрещено! — сквозь смех пропищала Лив.       Себастьян расхохотался.       — Мисс Хорн, вы не арестованы, а только задержаны! — вернул он Оливии неосторожно брошенную во время засады на Кича фразу.       — Я буду сопротивляться!       — В таком случае, мне придётся вести допрос с пристрастием, пока вы во всём не сознаетесь, мисс Хорн!       В подтверждение своих слов парень легонько прикусил мочку уха. Он не мог увидеть, но точно знал, что в ту же секунду глаза девушки расширились.       — Я ничего не скажу без своего законного представителя! — Оливия слегка поёрзала, упираясь упругими бёдрами в пах Себастьяна и явно провоцируя мужчину на более активные действия.       — Знаете свои права, значит? — прошептал он ей на ухо, слегка качнув тазом, чтобы Лив могла полностью почувствовать результат своих стараний, а затем прочертил дорожку из коротких поцелуев от чувствительного места за ушком до следа собственных зубов на плече.       — Не рассчитывайте, что я сдамся так про-о-ох… — Оливия сбилась и судорожно вздохнула, когда Себастьян сквозь тонкую ткань сарафана нащупал горошины сосков и слегка сжал, продолжая выцеловывать незамысловатые узоры на шее девушки.       — Вы что-то хотели сказать, мисс Хорн? — поддразнил её Сэллоу, медленно стягивая лямки и оголяя грудь Лив.       Девушка быстро смекнула, что в эту игру можно играть вдвоём, и плотнее прижалась к Себастьяну, откинула голову на его плечо и качнула бёдрами, потираясь о возбуждённый член. Сильные руки тут же стиснули её талию, притягивая ещё ближе.       — Может, всё же договоримся? — мурлыкнула Оливия, запуская тонкие пальцы во всё ещё влажные после душа волосы мужчины. Она прекрасно знала, как сильно Себастьяну нравится эта незатейливая ласка.       — Мисс Хорн, какая же вы… несознательная волшебница!       Он одним рывком задрал подол, пробираясь руками под юбку, но тут же замер, не обнаружив на девушке белья.       — Даже так?       Лив тихонько усмехнулась.       — Я предполагала, что ты не согласишься повесить герб, и мне придётся долго и усердно тебя уговаривать, — ненадолго вышла из роли Оливия, но тут же вернулась к игре: — неужели допрос окончен, мракоборец Сэллоу?       — О, нет! Мы только начали. — Горячее дыхание Себастьяна обожгло мочку уха, а его ловкие пальцы безошибочно отыскали клитор.       Лив подавилась вдохом, тихонько простонав вместо осмысленного ответа.       Они были вместе достаточно давно, чтобы Сэллоу точно знал, как Оливии нравится больше всего, а потому ласкал её медленными круговыми движениями, постепенно набирая скорость и усиливая нажим, одновременно с этим второй рукой поигрывая с грудью девушки и целуя шею.       Дыхание Лив сбилось, и она закусила губу, безуспешно пытаясь сдержать стоны.       — Ещё! — умоляла девушка, ощущая, что подошла к грани уже достаточно близко.       Но вместо того чтобы исполнить просьбу, Себастьян остановился и усмехнувшись зашептал на ухо:       — Итак, мисс Хорн, вы готовы выдать следствию улики без предъявления постановления?       Лив, недовольная, что её оставили без желанной разрядки, но всё ещё возбуждённая, вырвалась из объятий и развернулась.       — Не дождёшься, Сэллоу! — На губах девушки заиграла соблазнительная улыбка, обещающая Себастьяну не то все удовольствия мира, не то все его кары.       Ловко увернувшись от очередной попытки её ухватить, Оливия приподнялась на коленях, слегка покачиваясь, словно под одной ей слышимую музыку. Завела руки за спину, чтобы расстегнуть пуговки сарафана, от чего грудь девушки предстала в особенно роскошном ракурсе, и уже Себастьяну пришлось закусить губу и усилием воли держать руки при себе, вместо того чтобы протянуть их к прелестям любимой.       Но стоило одежде упасть на постель, как самообладание подвело Сэллоу, и он повалил Оливию на кровать, удобнее устраиваясь между её ног, прижимаясь плотнее, чтобы она могла ощутить его возбуждение. Впился поцелуем в манящие алые губы, одной рукой обхватывая девушку поперёк талии, а другой — вновь находя её грудь.       — Дразнить меня удумала? Пожалуй, стоит напомнить, почему этого делать не стоит, — горячо прошептал он, разрывая поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, которого стало катастрофически не хватать.       — Да? А пока что-то незаметно. — Лив нагло улыбнулась, вильнув бёдрами и оцарапав острыми ноготками спину мужчины, отчего ему захотелось зарычать.       — Доиграешься ведь! — Себастьян сжал руку на талии девушки чуть сильнее, одновременно оставляя отметину на нежной шее.       И, не дожидаясь ответа, скользнул ниже, покрывая короткими жалящими поцелуями ключицы, плечи, грудь. Чуть прикусил горошину соска, перекатывая второй между пальцами, и тут же прошёлся языком по чувствительному месту, как бы зализывая укус. Повторил ещё раз, затем ещё, пока с губ Оливии не сорвался очередной умоляющий стон.       Но этого было недостаточно, и Себастьян скользнул вниз, прочертив языком влажную дорожку от груди до пупка, а затем переключился на внутреннюю сторону бёдер, чередуя нежные поцелуи с засосами, подбираясь всё ближе к лону.       На пробу мазнул языком, вырывая из горла девушки ещё один полный удовольствия стон.       — Вы готовы сотрудничать, мисс Хорн?       — Н-не дождётесь, мракоборец Сэллоу! — рвано прошептала Лив, разводя ноги чуть шире.       — Плохо, очень плохо! — усмехнулся Себастьян, легонько шлёпнув девушку по ягодице.       Ответом стал удивлённо-восторженное протяжное «ох», заставившее член дёрнуться в штанах. Нет, с допросом определённо надо было заканчивать. Но не так быстро.       Нежно погладив место, где едва виднелся отпечаток ладони, Себастьян вернулся к сладкой пытке, легко находя клитор и чуть втягивая его губами, заставляя распростёртую на постели девушку извиваться от желания. Провёл языком вниз, проникая внутрь.       Оливия уже даже не пыталась сдерживаться, громко простонав имя любимого.       — Что же ты со мной творишь, а? — тяжело вздохнул он, приподнимаясь, чтобы избавиться от одежды.       Хотя всё тело требовало продолжения, Себастьян медлил.       — Попроси меня, — прошептал он на ухо Лив, неторопливо проводя головкой члена по краю лона.       — Себ, пожалуйста… — Оливия сама качнула бёдрами навстречу, стремясь получить желаемое.       Мир разлетелся на осколки, и с протяжным стоном Себастьян резко вошёл на всю длину, но тут же замедлился, давая время привыкнуть. Только Мерлину ведомо, скольких моральных усилий это стоило!       Но Лив уже была достаточно готова, и требовала большего, настойчиво впиваясь ноготками в широкие плечи и скрестив ноги за спиной Себастьяна, притягивая его ближе.       Этого оказалось достаточно, чтобы стереть в пыль остатки выдержки Сэллоу, и он перехватил тонкие запястья, сводя их над головой девушки, впиваясь поцелуем в её губы, и сразу же задавая быстрый темп, с каждым разом погружаясь до самого основания и почти полностью покидая тело Оливии, прислушиваясь к её громким стонам и рваному дыханию, от которых каждый сносило крышу как впервые.       Быстрее, сильнее, растворяясь в этих ощущениях, сосредоточившись на «здесь и сейчас», где существовали только они вдвоем, возгласы удовольствия, аромат ежевики и страсти.       Оливия сдалась первой, выгнулась на постели, мелко дрожа от наслаждения.       — Себастьян!.. — Имя, в котором было замешано сразу всё: восторг, любовь, благодарность и нежность.       Одно слово, и его мир сошёлся до одной точки и разлетелся осколками. Себастьян дрогнул, входя до конца, и ощущая, как по напряжённым мышцам волнами пробегает удовольствие.       Усилием воли он заставил себя покинуть её тело, хотя ведает магия, больше всего на свете Себастьяну хотелось остаться с Лив единым целым.       — Я уже говорил, что ты сумасшедшая? — усмехнулся мужчина, чуть отдышавшись.       — И не раз. — Оливия пробежалась пальцами по его груди. — Но герб всё равно повешу.       Себастьян недовольно посмотрел на чай и потянулся к бару, отчётливо понимая, что дело паршиво, если от одних только воспоминаний в паху ощутимо потяжелело. Он специально взял выходной, а значит, может себе позволить.       Огневиски обжёг горло, и на секунду Сэллоу померещилось, что лев на щите смотрит на него неодобрительно. Пришлось тут же вновь наполнить бокал. Главное, не напиться с самого утра.       Впрочем, если Себастьяну и не показалось, то у льва было полное право осуждать хозяина дома. В конце концов, других свидетелей той глупой ссоры не оказалось.       Чувство вины уже в который раз за этот месяц больно кольнуло где-то в груди. Зато, по крайней мере, возбуждение, навеянное воспоминанием, немного схлынуло.       — Нет и ещё раз нет, если с первого раза ты меня не понял! — В тёмных глазах Оливии сверкнула сталь, а уродливая ваза, подаренная на Рождество дальней тётушкой, взорвалась, разлетевшись пеплом.       Себастьяну впору было устрашиться, задуматься, не он ли следующий в очереди после вазы, и пойти на попятную. Но за долгие годы он уже привык к эмоциональным вспышкам возлюбленной и начал считать Древнюю магию чуть ли не способом избавиться от лишнего хлама. Лив, на самом деле, точно знала, где проходят границы дозволенного, и прекрасно себя контролировала. Ещё ни одно невинное существо не пострадало от её гнева. А тёткины вазы… Пускай, к следующему Рождеству наверняка пришлёт ещё одну, один в один похожую на ту, что пала жертвой ссоры двух молодых волшебников с горячими головами.       — Да что в этом такого?! Хорн, ты раздуваешь из пикси дракона! Чем тебе не нравится праздновать свадьбу в Фелдкрофте? Красивая природа, уютное местечко. От моря недалеко, опять же. — Парень развёл руками, искренне не понимая принципиальности Лив.       С родителями она не общалась уже много лет — с тех пор, как те сами оказались от дочери, узнав, что она волшебница. До фанатизма религиозные мистер и миссис Хорн твердили, что в их девочку вселился дьявол, приглашали священника, чтобы тот провёл экзорцизм. Кто знает, чем всё закончилось, если бы профессор Фиг не подоспел вовремя. И когда Оливия с радостью приняла приглашение поехать в Хогвартс, отреклись от неё, заклеймили ведьмой и обвинили в грехопадении, якобы та сама продала душу взамен на магию.       Когда Себастьян впервые услышал эту историю, у него волосы встали дыбом. Конечно, он знал, что маглы бывают странными, но чтобы настолько?!       Сам Сэллоу вырос среди волшебников, а на факультативе по магловедению бессовестно отсыпался после ночных приключений. И понять логику родителей Оливии ему оказалось не по силам. Ведь радоваться же должны, что в семье родилась волшебница. А они не только не прыгают от счастья, так ещё и своими руками на костёр отправить готовы.       Зато, после всех подвигов Лив на благо магической Британии, у девушки обнаружилась тётушка, которую считали пропавшей без вести более тридцати лет. Точнее, двоюродная бабка, которая, как выяснилось, благополучно вышла в своё время замуж за волшебника и разорвала все контакты с роднёй. Конечно, потребовалось время, чтобы наладить взаимоотношения с женщиной, которую сама Оливия знала исключительно по семейным портретам, но сам факт того, что у неё есть хоть какая-то семья, успокаивал девушку, так что она радовалась даже сомнительного качества подаркам на Рождество.       И вот теперь пришлось попрощаться с ещё одним из них — на этот раз пострадала тарелка для фруктов. По мнению Себастьяна, такая же безвкусная, как и ваза.       — Да плевать тебе и на виды, и на море! Всё, что тебя волнует — похвастаться своими достижениями перед бывшими соседями, которые не верили, что из тебя выйдет что-то путное, — зло бросила Лив. — Ах, да. Ну и, конечно, чтобы твоей драгоценной Анне не пришлось добираться слишком уж далеко!       Сэллоу скривился. Проклятье, наложенное на его сестру-близнеца, пало само собой после смерти Виктора Руквуда, но измотанный болезнью организм так до конца и не восстановился, а здоровье оставляло желать лучшего. Себастьян старался как мог помогать Анне и поддерживать её, по крупицам восстанавливая взаимоотношения, казалось, навеки разрушенные после смерти Соломона. И Оливия на пару с Оминисом делали всё, что было в их силах, чтобы близнецы помирились.       И кто бы мог подумать, что гром грянет тогда, когда его совсем не ждали.       К окончанию Хогвартса Себастьян и Анна худо-бедно наладили контакт и смогли сблизиться. Как выяснилось, девушка была уверена, что после седьмого курса брат останется с ней в Фелдкрофте, вдали от соблазнов «большого мира». И новость о поступлении в Академию мракоборцев стала настоящим камнем преткновения, вновь посеявшим раздор между близнецами. Оминиса, сохранившего нейтралитет, буря обошла стороной. А вот на Лив, всеми силами поддержавшую возлюбленного, гнев Анны обрушился в полной мере.       Конечно, спустя время девушка остыла, и даже извинилась перед будущей невесткой. Но холодок в их взаимоотношениях так никуда и не делся, и при любой возможности обе старались друг друга поддеть, что порой неимоверно раздражало Себастьяна, безуспешно пытавшегося лавировать между двумя важными для него женщинами. Но иногда это было попросту бесполезно.       — Не трогай мою сестру! Тебе ли не знать, что у неё слабое здоровье! Путешествие в Лондон может стать для неё слишком серьёзным испытанием! Как ты можешь быть такой бессердечной эгоисткой, Лив?!       — Это я-то бессердечная эгоистка? А кто предлагает тащить всех наших гостей, включая собственного шафера и тётушку Роуз, у которой, между прочим, тоже слабое здоровье, да ещё и возраст более чем почтенный, на другой конец страны, только чтобы Анне не пришлось напрягаться?! — от всей души возмутилась девушка, вымещая гнев на ни в чём не повинной мантии.       В отличие от вазы и тарелки, та, хотя бы, пеплом не обратилась.       — Оминиса-то зачем приплетать? Уверен, он будет только рад вернуться в Фелдкрофт!       — О, да! Учитывая, что ему нужно будет сначала тащиться из Копенгагена в Лондон, а отсюда на север Шотландии. Не говоря уже о том, что его до сих пор преследуют кошмары о событиях в катакомбах!       — Перестань драматизировать, Лив! Может, ты вообще не хочешь выходить за меня замуж, если так придираешься к мелочам?! — вспылил Сэллоу.       Он понял, что перегнул палку, но было уже слишком поздно. В глазах Оливии угрожающе сверкнула магия.       — Вот теперь я уже ни в чём не уверена! — холодно бросила девушка, прежде чем коротким взмахом заставить вещи уложиться в чемодан, вместительность которого увеличилась за счёт волшебства.       Не говоря больше ни слова, она схватилась за ручку, стоило последнему галстуку змеёй заползти под крышку, и трансгрессировала, даже не выходя из комнаты, оставив Себастьяна размышлять над тем, что он только что натворил.       Первые несколько дней Сэллоу был уверен в своей правоте. В конце концов, цветущая природа Фелдкрофта ему действительно казалась более подходящей для свадьбы, чем шумный Лондон с его переменчивой погодой и вечными туманами. Да и не хотелось лишний раз заставлять Анну напрягаться — она и так была не в восторге от этой свадьбы, до последнего убеждая брата повременить и ещё немного подумать, готов ли он связать свою жизнь с Оливией, тем более учитывая их работу, из-за которой Себастьян вечно пропадал на заданиях, а Лив — в командировках. Конечно, он понимал, что здесь играет роль и неприязнь сестры к будущей невестке, притом взаимная.       Но Сэллоу лишь отмахивался, рассчитывая, что всё рано или поздно наладится само собой. В конце концов, свой выбор он сделал ещё много лет назад, пока они учились в Хогвартсе, и причин что-то менять не видел.       Но время шло, а от Лив не было даже весточки, и Себастьян начал задумываться над словами возлюбленной.       Сначала пришлось признать тот факт, что большинству гостей, в том числе тётушке Роуз, Оминису, коллегам по работе и общим школьным друзьям и впрямь было бы удобнее собраться в Лондоне.       Затем нахлынуло воспоминание о прогулке по уютному уголку Гайд-парка, скрытому от глаз маглов. И то, с каким восторгом Оливия с помощью Древней магии создавала иллюзии: вот здесь будет длинная арка из переплетённых между собой ветвей, по которой Лив пройдёт навстречу их долгой совместной жизни, а тут появятся резные скамеечки для гостей. Там, над небольшой поляной, засияют волшебные гирлянды.       С лёгким сожалением Себастьян оказался вынужден смириться с тем, что Лив мечтала об этой свадьбе и точно знала, каким должен быть самый важный день в её жизни. Их жизни.       Эти мысли заставили Сэллоу скривиться, словно он съел что-то особенно кислое. Но нетронутый лимон так и лежал на столе, всем видом демонстрируя, что он к этому отношения не имеет.       «Пора с этим заканчивать».       Себастьян бросил короткий взгляд на часы, упрямо показывающие начало двенадцатого, уверенно отставил бокал в сторону и направился в ванную.       Критический осмотр шкафа показал, что приличных рубашек всего две: зелёная с серебристой строчкой, в цветах родного факультета, и чёрная. Первую пришлось с лёгким сожалением вернуть на место. Зато чёрная, как Сэллоу точно знал, особенно нравилась Оливии и прекрасно сочеталась с тёмными плотными форменным брюками.       Что там дальше?       Высокие ботинки, гартеры с креплением для волшебной палочки, одеколон с плотным древесно-лесным ароматом — подарок Лив на День рождения.       Безуспешная попытка привести в порядок вечный хаос на голове.       Себастьян придирчиво осмотрел себя в зеркале. Хотя хмель успел выветриться, озорной блеск в глазах остался.       Финальный штрих — алая мантия мракоборца со значком Министерства Магии.       Атриум встретил привычной суетой и гамом. Все куда-то торопились, спешили по своим делам, камины ежесекундно загорались и гасли, над головой сновали совы, так спешащие доставить послания, что сталкивающиеся друг с другом в воздухе.       Ловко пробираясь через толпу, Сэллоу обогнул фонтан Магического братства, на удачу кинув в него завалявшийся в кармане кнат, и прямиком направился к лифтам.       — Придержите дверь! — раздался знакомый голос, когда створки уже закрывались.       Пришлось закатить глаза, но исполнить просьбу.       — А, это ты! — воскликнула запыхавшаяся от бега Натти, держащая какие-то папки.       — Достаточно было и простого «спасибо», — усмехнулся Себастьян, почти не обращая внимания на коллегу.       — Прости, — ничуть не смутилась бывшая однокурсница, — просто не ожидала тебя увидеть. Твой напарник сказал, что ты решил сегодня взять выходной, — понимающе улыбнулась она.       Сэллоу тихим недобрым словом помянул Мордреда — Оливия дружила с Натти ещё со школы, и оставалось только надеяться, что не стала делиться с подругой всеми деталями своих взаимоотношений с женихом. Хотелось бы верить, что ещё не «бывшим».       — Планы поменялись. Кстати, ты не видела Лив?       Ещё одна раздражающая до зубного скрежета понимающая улыбка.       — С утра была на докладе у Пилливикла, но уже должна вернуться. Так соскучился, да?       От необходимости отвечать Себастьяна спас доброжелательный голос: «Второй уровень. Отдел магического правопорядка».       — Давай, увидимся! — поспешил Сэллоу попрощаться и свернуть в нужный коридор, впервые радуясь, что Управление мракоборцев и служба Ликвидаторов проклятий находятся в разных концах этажа.       — Передавай привет… — Конец фразы потонул в шуме снующих туда-сюда сотрудников Отдела правопорядка.       — Доброго дня, мистер… — Молоденькая секретарша, явно стажёрка из Академии, приветливо улыбнулась, расправляя плечи так, чтобы продемонстрировать декольте в наиболее выгодном свете. — Чем могу помочь?       Девушка хлопала глазами и игриво накручивала тёмный локон на пальчик. Возможно, в другое время Себастьян и проучил бы кокетку, чтобы напомнить: она находится на рабочем месте, а не в пабе, но сейчас было не до того.       — Мракоборец Сэллоу. Мисс Хорн у себя? — спросил он, всем видом показывая: он не заинтересован в том, что может предложить секретарша.       Но та, похоже, не собиралась сдаваться так просто, увидев перед собой симпатичного мракоборца.       — Её нет на месте. Но вы можете подождать мисс Хорн в приёмной, мистер Сэллоу, — промурлыкала девушка. — Я могу предложить вам чай, кофе или…       — Можешь так не стараться, Джин, — донёсся из приоткрывшейся двери весёлый мужской голос. — Этот красавчик уже одной ногой в… в общем, занят, — быстро, но всё с той же усмешкой поправился Ричардс, напарник Оливии.       Себастьян улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Поначалу он ужасно ревновал Лив к Ричардсу, харизматичной мечте сотрудниц Министерства всех возрастов. Однако быстро успокоился, когда узнал, что сорокалетний начальник службы Ликвидаторов давно и безнадёжно влюблён в собственную жену, улыбчивую ведьмочку из Комитета по выработке объяснений для маглов.       — Если ты ищешь Оливию, то она буквально минут десять назад ушла сдавать дело в Архив, — быстро догадался Ричардс о причине визита Себастьяна, отвечая на рукопожатие.       Сэллоу ещё раз помянул Мордреда и развернулся обратно к лифту, напоследок расслышав грустный вздох секретарши:       — И почему все молодые и хорошенькие мракоборцы уже заняты?       Оливия, как и обещал её напарник, обнаружилась в Архиве. В слабо освещённом помещении платиново-серебристые волосы девушки, уложенные в аккуратную высокую причёску, сияли, словно луна.       Однако Себастьяну куда более занимательной показалась поза, в которой Лив склонилась над одним из нижних ящиков. Форменная чёрная мантия висела на кресле, и Сэллоу отчётливо были видны аппетитные бёдра, обтянутые мягкой замшей длинной юбки. В голове сама собой сформировалась идея.       — Мисс Хорн? — без тени улыбки и строго, словно на допросе, позвал он. — Надеюсь, вы усердно ищете «Дело о йоркширских зеркалах», которое я ожидал получить ещё неделю назад.       По сути, даже и не соврал. Лив действительно задолжала ему это дело, но, по понятным причинам, раньше было не до того.       Оливия дёрнулась от неожиданности и поднялась, на ходу поправляя выбившуюся прядь из идеальной укладки.       — Себастьян? Ты же…       — Мракоборец Сэллоу, я бы попросил. И я всё ещё жду дело. Вы провалили все сроки, мисс Хорн. Как, по-вашему, мы с напарником должны без экспертизы проводить допрос и передавать дело в Визенгамот?       Себастьян прекрасно знал, что Лив заводит, когда он в форме. Надеялся, что этот маленький фетиш сыграет в его пользу, и не просчитался: в глазах девушки всего на долю секунды промелькнул огонёк желания.       — Вам прекрасно известны причины, почему ни я, ни Ричардс не могли сдать вам материалы по делу неделю назад. Разве что вы, мракоборец Сэллоу, стащили из Отдела тайн один из маховиков. — Оливия не спешила так быстро сдаваться. Обида или провокация? — Может быть, вы принесли его с собой? — Девушка посмотрела на собеседника с разных углов, будто бы пытаясь понять, куда тот мог спрятать артефакт. — Как-то не похоже. Что ж, в таком случае, вам придётся подождать до понедельника, потому как мой рабочий день на сегодня окончен. —       Она развела руками, намекая, что ничем не может помочь.       — Ну же, мисс Хорн, мне ли не знать, что вы любите иногда задерживаться после работы? А вам известно, как это дело важно для моего отдела, — лучезарно улыбнулся Себастьян.       — И всё же я тороплюсь, мистер Сэллоу. У меня есть планы на этот вечер. — Лив попыталась проскочить мимо, но он не позволил, перегородив проход.       — Ваши планы подождут, а раскрытие преступления — нет. — Мужчина достал палочку из кобуры и подходя ближе, на расстояние вытянутой руки. — А может, вы хотите помешать расследованию?       — Вы в своём уме?! — возмутилась Оливия, округлив глаза, но отстраняться не стала.       — Вполне. А вы? — доверительно спросил Себастьян, незаметно оттесняя девушку в угол, куда не дотягивался слабый свет настольной лампы.       — А я всё же рекомендую вам провериться в больнице Святого Мунго! — Лив вскинула голову и дерзко посмотрела своему собеседнику прямо в глаза. Но этот взгляд лишь в очередной раз доказал Себастьяну, что она хочет его не меньше, чем он — её.       — Лучше я для начала проверю, не пытаетесь ли вы скрыть улики. Именем закона приказываю развернуться к стене для проведения досмотра!       Мужчина выпрямился и сделал шаг назад, давая Оливии возможность выполнить требование.       — На каком основании? Я знаю свои права, мракоборец Сэллоу. — Она даже не двинулась с места.       «Проклятье, вот этого я не предусмотрел!» — выругался про себя Себастьян. Он-то рассчитывал, что Лив сдастся и подыграет, но не тут-то было. И всё же, она не послала его к Ричардсу или, хуже того, к Пилливиклу, начальнику Отдела магического правопорядка. А значит, шанс оставался.       — Нарушение протокола и сроков предоставления результатов экспертизы без соответствующего обоснования, подозрение в сокрытии вещественных улик, создание помех следствию по особо важному делу, — отчеканил Себастьян. — Всё перечисленное является основанием для внутреннего расследования. Если вы будете сопротивляться, я уполномочен применить магию, — как бы невзначай помахал он волшебной палочкой. — Так что, проведём досмотр, чтобы снять подозрения здесь и сейчас, или продолжим разговор в допросной под запись?       Оливия, ненадолго опешившая от подобного заявления, усмехнулась и подняла руки вверх, демонстрируя, что беззащитна, а затем медленно развернулась и упёрлась руками в стену.       — Если вы так настаиваете, Сэллоу, что ж, прошу, — с улыбкой в голосе отозвалась девушка.       Себастьян же в очередной раз закатил глаза, мысленно уговаривая себя не торопиться.       Медленно приблизился и опустил руки на хрупкие плечи. Неспешно огладил рёбра и узкую талию, чуть задержавшись внизу живота, а затем вытащил рубашку из-за пояса.       — Это ещё зачем?       — А вдруг вы что-то прячете под одеждой, мисс Хорн? — шепнул ей на ухо, прежде чем ловко расстегнуть пуговки.       — Вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия, мистер Сэллоу? — в тон ему откликнулась Лив, чуть запнувшись, когда прохладные пальцы коснулись горячей кожи.       — Я лишь ответственно подхожу к своим обязанностям.       За пуговицами последовали крючки корсета. По телу девушки пробежала лёгкая дрожь, когда и этот элемент одежды пал на пол в неравном бою со сноровкой Себастьяна, и руки мужчины скользнули по обнажённой спине под расстёгнутой рубашкой от шеи до самой талии, а затем переключились на грудь, как бы невзначай коснувшись затвердевших от прохлады и возбуждения сосков.       Лив уже собиралась сказать ещё что-то колкое, когда Сэллоу резко опустился, исследуя ноги девушки, неспешно пробираясь от щиколоток всё выше, мягкими массажными движениями огладил икры, колени, внутреннюю сторону бедра до самой границы чулок, задирая юбку почти до пояса. Одурманенный ненавязчивым ароматом ежевики, по которому так долго скучал, сжал белоснежные ягодицы, едва удержавшись, чтобы не прикусить нежную кожу и не поцеловать парочку маленьких родинок. Подцепил бельё и медленно потянул вниз.       — Ты и там собрался искать?! — возмутилась Лив, попытавшись развернуться, за что тут же была награждена лёгким шлепком по ягодице, после которого остался едва заметный след.       — Мало ли где вы можете прятать улики, Хорн. Я обязан провести самый тщательный досмотр! — строго ответил Себастьян, пряча трусики девушки в карман мантии и возвращаясь к своему занятию. — К тому же вам, похоже, всё очень даже нравится.       Сразу два пальца легко скользнули внутрь, заставляя Оливию застонать, а мужчину — прикусить губу, чтобы не выругаться, на этот раз уже вслух.       Выдержка трещала по швам, как и ширинка, так что он поспешил выпрямиться и развернуть девушку, на губах которой уже играла наглая улыбка, лицом к себе.       — Что, Сэллоу, совсем не умеешь держать себя в штанах? — усмехнулась Лив, проводя по губам острым язычком.       — Не беси меня, Хорн, — предупредил Себастьян, в голосе которого от возбуждения появилась хрипотца.       — А то что? — продолжала провоцировать она.       Настала его очередь ухмыляться, наклонившись к самому уху девушки:       — Ты правда хочешь это проверить?       Одновременно с этим руки Сэллоу продолжали исследовать до последнего изгиба знакомое податливое тело, нежные касания сменялись откровенными и наоборот, пока сам мужчина внимательно следил, как уверенность в глазах Оливии тает, превращаясь в горячее, как Адское пламя, желание.       — Даже не пытайся притворяться, что ты по этому не скучала, Лив.       В ответ она потянулась за поцелуем, но Себастьян не хотел торопить события.       — Не так быстро, — усмехнулся он, — мы ещё не нашли, где вы прячете улики, мисс Хорн. Может, признаете вину, отдадите «Дело о йоркширских зеркалах» и разойдёмся по-хорошему?       Себастьян легко подхватил девушку, и та рефлекторно обвила его талию ногами, тут же ощущая, насколько он напряжён.       — Значит, дело тебе нужно, Сэллоу? — оскалилась Лив. — Так ищи его в ящиках, а не в моей… о-о-ох.       Закончить предложение ей так и не удалось, потому как Себастьян, усадив её на край стола, опустил руку вниз, быстро находя пальцами клитор.       — Сотрудничать со следствием отказывается, так и запишем, — прошептал он, незаметно доставая волшебную палочку, чтобы сковать руки Оливии с помощью Инкарцеро.       — Мерзавец! — воскликнула девушка, не ожидавшая такой подлости.       Но уже в следующую секунду ей расхотелось протестовать, потому как Себастьян прекрасно знал, что делает, медленно, но верно подводя её к грани наслаждения, но не позволяя эту грань перейти.       — Садист! — простонала Лив, когда ей в очередной раз не позволили получить оргазм.       — Не нравится? — притворно расстроился Себастьян, будто не понимал, о чём именно говорит Оливия, и убрал руку. — А если мы сделаем так?       Он удобнее устроился между её ног, по-прежнему сцепленных за его спиной, и наклонился, прижав всё ещё связанные чарами запястья девушки к столу. Припал губами к шее, прочертив дорожку невесомых поцелуев от уха до впадинки между ключицами, ощущая, как быстро бьётся сердце Лив, каким тяжёлым и прерывистым стало дыхание. Коснулся языком розовой горошины соска, заставив девушку подавиться вдохом и простонать. Чуть прикусил, тут же зализывая укус, — знал, насколько ей нравится подобное. Доводил до исступления, упиваясь тем, с какой страстью Оливия шепчет его имя, просит о продолжении не только срывающимся голосом, но и всем телом, выгибая спину и ёрзая по столешнице.       Но вместо того, чтобы наконец дать Лив то, чего они оба хотели, он продолжал «досмотр», проделав всё то же самое со второй грудью, свободной рукой вытаскивая из уже давно растрепавшейся причёски заколку, позволяя белоснежным волосам рассыпаться по столу и зарываясь в них пальцами. Нежно лаская лицо и шею, совмещая упоительную нежность со всепоглощающей страстью, продолжая разжигать огонь внутри, чтобы не осталось ничего, кроме них двоих.       Ему хотелось, чтобы хоть ненадолго Лив забыла обо всём: о глупой ссоре, о работе, об отчётах. Чтобы шептала, словно в горячке, его имя, одновременно умоляя не останавливаться и закончить эту сладкую пытку. Чтобы хотя бы в этот момент принадлежала ему и только ему, душой и телом. Чтобы он тоже принадлежал ей, отдавая всего себя, всю эту любовь, такую огромную, что уже не помещается в сердце, растекаясь по венам огнём и эйфорией. Хотелось быть победителем и самому сдаться на милость побеждённой.       Лив притянула его ещё ближе, заставляя прижаться пахом, и Себастьян рефлекторно подался бёдрами вперёд, выдавая то, насколько сильно хочет её. Получив нужный результат, она запрокинула голову, насколько могла, подставляясь под жалящие поцелуи, и потёрлась о твёрдый член, всё ещё скрытый за плотной тканью штанов.       Сэллоу закусил губу, понимая, чего добивается Оливия. И сдерживаться дальше не получалось, а потому он отстранился на несколько невыносимо долгих секунд, расстегивая рубашку и приспуская брюки вместе с бельём, чтобы уже в следующее слиться с Лив в единое целое.       Два протяжных стона показались оглушительными в тишине архива, и Себастьяну пришлось ненадолго задержать дыхание, чтобы дать Оливии время привыкнуть. Но ей, кажется, это и не требовалось, потому как девушка вновь сцепила ноги за его спиной, притягивая ближе, раз уж руки всё ещё находились в плену чар.       А потому Себастьян не стал терять время, тут же задавая быстрый темп, проникая на всю длину и выходя почти полностью, вынуждая Лив стонать в поцелуй, двигаться навстречу, насколько позволяла эта позиция. Продолжал наращивать градус наслаждения, умело лаская её тело руками, чередуя горячие глубокие поцелуи в губы с почти невесомыми на скулах, щеках, подбородке, шее, ключицах, груди. Не сдержался, оставив на плече девушки едва заметный укус — точно такой же, как в тех воспоминаниях, что крутились в голове всего несколько часов назад.       И только когда перед глазами заплясали искорки, предвещающие фейерверк удовольствия, замедлился. Себастьяну хотелось, чтобы Оливия первой достигла этой вершины.       Быстрым движением поднял девушку, позволяя обхватить себя за шею, и развернулся, садясь на край стола и передавая эстафету Лив.       И она не стала упускать возможность, оказавшись сверху. Медленно, дюйм за дюймом опустилась на член, так и не успевший покинуть её лоно, медленно, словно на пробу, качнула бёдрами, наслаждаясь ощущениями и открывшимся видом — волосы Себастьяна растрепались ещё сильнее, чем обычно, венка на шее вздулась от напряжения, румянец опалил веснушчатые щёки.       Не удержавшись от маленькой шалости, Лив плотнее прижалась к широкой, тяжело вздымающейся груди, в которой бешено колотилось сердце, и прикусила мочку уха, вырывая из горла Себастьяна хриплый стон, а затем потянула за каштановые вихры, насколько это позволяли связанные запястья, заставляя Сэллоу откинуть голову назад и подставить шею под поцелуи, то едва ощутимые, то жадные, будто Лив сквозь кожу пыталась выпить его кровь, оставляющие после себя затейливый узор красноватых отметин.       Вместо того, чтобы набрать темп, приближая пик, Оливия раскачивалась медленно, словно на волнах, не иначе как мстя за пытку, что устроил ей Себастьян. Наслаждалась тем, как сжимались крепкие руки на её талии, будто послание: «Я не дам тебе упасть, доверься мне», а в глазах мужчины в это же время бушевало настоящее пламя. Едва сдерживаемая страсть, обещающая все наслаждения мира.       И Лив отпустила контроль, позволяя себе утонуть. Вновь перекинула ноги ему за спину и впилась поцелуем в раскрасневшиеся пухлые губы, зная, что Себастьян поймёт и без лишних слов.       Как она и ожидала, Сэллоу не подвёл, оттолкнувшись от стола и крепче сжав девушку в своих объятиях, толкая её к стене. Держа Оливию легко, словно та ничего не весила, вошёл глубоко и резко, заставляя вскрикнуть от удовольствия. Раз за разом, всё быстрее, сильнее, интенсивнее. До сорванного голоса, до вспышек перед закрытыми глазами, до красных полос на спине от ногтей, до исступлённого шёпота.       — Себ, пожалуйста…       Фраза, словно также вырванная из воспоминаний, совместила две картинки воедино, и Себастьян тяжело выдохнул и до крови закусил губу, но всё же дождался момента, когда Лив мелко задрожала, зарываясь пальцами в его волосы. И только после этого позволил себе отпустить контроль, несколько раз толкнувшись глубоко и не ритмично, ощущая, как волной смывает напряжение, а во всём теле появляется блаженная усталость на пару с лёгкостью и эйфорией.

***

      — Кажется, мы договаривались больше не трахаться на работе, — нервно хихикнула Лив, когда смогла немного восстановить дыхание.       — В таком случае, после этой проклятой месячной командировки тебе стоило сразу вернуться домой, а не в Министерство. Я, знаешь ли, тоже не железный, — хриплым шёпотом вернул ей усмешку Себастьян, снимая чары и помогая девушке поправить одежду. — Чудо, что нас никто не услышал и не прибежал выяснить, что тут происходит.       Оливия хитро улыбнулась и покосилась на мужчину, словно раздумывая, стоит ли говорить.       — Я поставила полог тишины, как только услышала твои шаги.       — Но… так, подожди.       Себастьян замер, пытаясь уложить в голове то, что только что узнал. Выходит, Лив с самого начала знала, чем всё закончится? И он зря волновался, действительно ли она этого хочет, злится на него или провоцирует?       — Ах ты… Ну, знаешь, и как только шляпа отправила тебя на Гриффиндор?! С такими играми тебе самое место в подземельях Слизерина!       Вместо того чтобы обидеться, Оливия звонко рассмеялась.       — Кто бы говорил! Форменная мантия, чёрная рубашка, парфюм, который я подарила… ведь знал, что я не смогу устоять!       — Я очень на это надеялся, — не стал отпираться Себастьян.       Но веселье улетучилось, стоило подумать и ещё об одном:       — Значит, Гайд-парк? Если, конечно, ты не передумала… — неуверенно спросил он.       — Не дождёшься, Сэллоу! — расплылась в улыбке Лив, вновь обвивая руками шею жениха. — Гайд-парк нас ждёт!