ЙЕН
Йен продолжал ходить на работу. Порой вечером возвращался к себе домой, но чаще ехал к Милковичам, находя для этого предлоги. Если предлогов не было, то просто говорил, что скучает по Алексу. Галлагер оставался ночевать, но сам Милкович его никогда об этом не просил, так же как и не останавливал, если рыжий собирался ехать к себе. Йен понимал, что брак этот фиктивный, понимал с самого начала, но ничего не мог с собой поделать: его тянуло к этим двум брюнетам, как магнитом. С каждым разом найти повод для визита становилось все тяжелее: в жизни у Микки все более-менее наладилось и вроде как в помощи Йена он уже и не нуждался. Да, не гнал, но и не говорил, что желает, чтобы Йен остался. А уходить становилось совсем невыносимо. Алекс привык к рыжему, как к родному, но Мик молчал. Йен вообще боялся поднимать эту скользкую тему, потому что мог потерять и те крупицы, которые у него были. Но Мик молчал. Секс был ахуительный, крышесносный и горячий. Милкович стонал имя Йена с такой страстью и чувством, что Галлагер старался в постели так, как никогда и ни с кем. Но после Микки молчал. И вот однажды Йен перестал приходить... А Микки не звонил и не спрашивал почему. И тогда Галлагера накрыла такая жгучая тоска, что он рыдал сидя в душе, как маленькая девочка, заливаясь соплями и слезами. Микки не пишет, не звонит, не пытается хоть как-то связаться с ним, значит, не нужен он ему. Потому что когда нужен был, то Мик сразу же написал. ****************************МИККИ
Конечно, он изначально знал, что это когда-нибудь закончится. Он этого ждал, с самого начала ждал. Вот оно и случилось. Как же он боялся этого момента... Ничего в жизни Микки так не боялся! Они никогда не говорили о своих отношениях. Йен приходил и Микки был несказанно рад этому. Йен уходил и Микки не смел его держать: парень и так сделал для них с Алексом столько всего, что Милкович просто не имел морального права просить о чем-то большем. Если бы рыжий хоть раз сам начал этот разговор, если бы он сам захотел узнать, что действительно чувствует Мик по отношению к нему... Но Галлагер не спрашивал. Приходил, как на работу, а брюнет был и этим счастлив. Это было его самое счастливое время, маленький светлый отрезок его жизни. Когда Йен не появлялся уже две недели, не писал и не давал о себе знать, Милкович перестал вообще что-либо чувствовать: запахи, вкус еды, даже время будто текло мимо, параллельно его жизни. Когда в очередной раз в дверь постучали и Алекс побежал в коридор с воплем "Еее!", у Микки случилась паническая атака. Он открыл дверь, увидел на пороге Лору и начал шумно задыхаться. Микки сполз по стене, обхватив себя руками, и никак не мог вздохнуть полными лёгкими. Его рот был открыт, а по щекам лились реки слез. Он весь покрылся испариной и лишь смутно видел испуганное лицо соседки, которая, очевидно, что-то кричала, но в ушах Микки стоял белый шум, а Лора беззвучно открывала рот и тревожно смотрела ему в глаза. Дальше он мало что помнит: очнулся в своей кровати, накрытый пледом. В комнате уже было темно. Микки сел и какое-то время тупо смотрел в стену напротив, пытаясь понять что произошло. Голова болела и боль иголками била по вискам. Микки встал и вышел в гостиную. Лора сидела на диване вместе с Алексом и смотрела мультики. — Паа! — первым заметил Микки Алекс. — Привет, сосед... — тревожно отозвалась Лора. — Как чувствуешь себя? — Не знаю пока. Голова раскалывается... — Микки полез в аптечку за обезболивающем. — Часто у тебя такое? — Да, иногда болит голова... — Не голова. Приступы. — Какие ещё нахуй приступы? — Микки завис с таблеткой в одной руке и стаканом воды в другой. — Который был у тебя три часа назад, когда я пришла. — Я... Нет, у меня нет приступов. — У тебя сегодня была паническая атака. Где, кстати, твой рыжий? Микки снова начал часто и глубоко дышать. Лора вскочила и подлетела к нему. — Мик, все хорошо, дыши! — она потрясла его за плечи и усадила на стул. — Пей свою таблетку, — Микки закинул таблетку в рот и судорожно осушил стакан воды. — Где Йен, Микки? — тихо спросила Лора. — Он не приходит уже две недели, — также тихо просипел Милкович. — С ним что-то случилось? — Я не знаю. — Ты звонил ему? — Не... — Так может у него что-то произошло? Почему он не приходит? — Наверно потому, что я ему не нужен... — Так, блять! Вы что, поругались что ль?!! — Нет. — Ты мне можешь толком сказать, что случилось?! — Отъебись. Иди домой. Я в норме. — Мик... — Спасибо, Лор. Не сейчас. — Уверен, что ты в норме?! Если что, я дома. — Ладно. Лора вышла и Микки закрыл за ней дверь. Та зашла в свою квартиру, достала телефон и нашла в контактах телефон Йена. ЛОРА: Йен, здравствуй. Это Лора. Соседка Милковичей. ЙЕН: Привет. Что-то случилось?? ЛОРА: У тебя хотела спросить. ЙЕН: У меня все в норме. ЛОРА: Давно тебя не видела. Вы поругались с Микки? ЙЕН: Нет, не ругались. У них все хорошо??! ЛОРА: Эм... Может ты приедешь? ЙЕН: Если б я был нужен, мне бы написали или позвонили. ЛОРА: Вы, блять, что, сговорились?? Я тебе пишу. Сейчас. ЙЕН: Не ты. Он. Он не пишет и не звонит. 2 недели. Видимо, я ему не нужен. ЛОРА: Да еб вашу ж... ЛОРА: Мы можем завтра с тобой встретиться? Скажем, часов в семь. В пиццерии "У Джонни"? ЙЕН: Я не понимаю зачем. Но хорошо, я приду. ЛОРА: До завтра. ЙЕН: До встречи. Микки на автомате покормил Алекса ужином и выкупал. Его раздражало, что все в ЕГО доме напоминает о Йене: резиновые уточки в ванной, которые тот принёс с распродажи для Алекса, две большие чайные кружки на кухне, купленные в Икее, плед на кровати в спальне, который рыжий притащил из дома, деревянная ключница в коридоре, которую он сам прикручивал к стене у входной двери... Каждый раз, ненадолго забываясь, Мик, как проклятый, наталкивался то на боксеры рыжего в комоде, то на гель для душа в ванной с запахом мяты, то на записки на стикерах, написанных мелким ровным почерком Йена. Видимо, стук в дверь окончательно подорвал Миккину нервную систему, что привело к такому пиздецу, который до сегодняшнего дня никогда с ним не случался. Он не понимал своего состояния, он не знал, что ему делать дальше, он не представлял, как ему дальше жить. — Мик, давай мне Алекса, пойду погуляю с ним. Я сегодня выходная, а ты хуево выглядишь, отдохни, — Лора стояла около входной двери, полностью готовая выйти на прогулку. Время было чуть больше пяти и Лора рассчитала все таким образом, чтобы прогуляться с Алексом в парке, а потом успеть к семи в пиццерию. — Да, ладно, спасибо, — Микки действительно нужна была передышка. Хотя бы на пару часов. — Только не долго, а то на улице дерьмо. — Да не ворчи, мы не надолго, — сажая в коляску Алекса, ответила Лора. Без пятнадцати семь Лора забежала в пиццерию, уже изрядно замерзнув. Она тряхнула головой, сняла пальто и села за дальний столик. Заказав себе большую кружку какао и достав яблочное пюре для Алекса, она услышала звонок своего мобильного. — Лора, вы где? — Мы немного замёрзли и забежали в пиццерию, ту, на углу. Выпьем чаю, согреемся и пойдём домой. — Сказал же, блять, что холодно. — Да, прости Мик. Я думала, такого ветра не будет. — Ладно, буду через полчаса, принесу плед для Алекса. Сидите, никуда не уходите. — Хорошо, мы тут подождём, — она выключила телефон. — Ещё бы мы куда ушли. Я, блять, хочу увидеть этих двоих вместе, прежде чем покину этот столик. Йен пришёл вовремя. Увидев его, Алекс верещал на все кафе, а зелёные глаза рыжего стали влажными и блестящими. Он схватил мальчика на руки и целовал, целовал, слегка подкидывая вверх и вновь прижимая к своей груди. — Спасибо, Лора... — прошептал Йен. — Да не за что. Так случайно вышло как-то, само собой. Йен сел за столик, сняв парку, но Алекса из рук не выпускал, да тот и не сопротивлялся. Он хватал Йена за небритый подбородок и прикладывал ладошку к щеке рыжего со словом "Еее", а Галлагер не удержался и его подбородок предательски задрожал. — Йен, как твои дела? Ты выглядишь уставшим, — спросила Лора, отпивая какао из большой кружки. — Просто много работы. А как твои дела? — Йен попытался отвлечься от трогательных моментов, чтобы вообще окончательно не зареветь. Дверной колокольчик звякнул, но Йен сидел спиной ко входу и не мог видеть входящих и выходящих людей. Зато Лора заняла позицию лицом к двери, где вход отлично просматривался. Микки подошёл к столику. — Ну и холодрыга, аж яйца звеня... — и только сейчас увидел второго человека, сидящего напротив соседки. — Упс! Надо же! Какая неожиданная встреча! — Лора правильно сделала, что в свое время не пошла на курсы актерского мастерства. Зря потраченные были бы деньги. Хуевая из неё получилась бы лицедейка. — Давай мне плед, Мик, мы с Алексом пойдём домой, а вы пообщайтесь. Мне кажется, вам двоим есть о чем, — она вскочила на ноги и пока эти двое залипли в сюрпризе, выхватила парнишку из рук Йена, быстро надела на него комбез и шапочку, усадила в коляску, и энергично пошла на выход. Когда колокольчик звякнул, оповещая о том, что эта коварная женщина выполнила свою программу-минимум, Йен вздрогнул, а Микки несколько раз моргнул, будто до сих пор не был уверен, что его не глючит. — Привет, Мик... — тихо сказал Йен. — Да, привет, Йени. — Садись что ли. Будешь кофе там или чай..? Микки с трудом двинулся с места и осел на диванчик напротив рыжего. Подошла официантка и Йен на автомате заказал двойную пепперони с сырным бортиком и два кофе. Повисла неловкая тишина. Они сталкивались взглядами друг с другом и снова отводили глаза. Когда тишина стала совсем невыносимой, Йен решил все таки начать говорить хоть что-то. — Он так вырос! Назвал меня по имени... — Йен счастливо улыбался, вспоминая это "Еее" и пухлую ладошку на своей щеке. Микки молчал какое-то время, глядя на свои руки на столе. Потом все же решился. — Он каждый раз это кричит, когда к нам стучат, — глухо произнёс Милкович. — И несётся к входной двери, думая, что за ней ты. — Почему ты не написал? И не позвонил? — почти шёпотом спросил Йен, боясь услышать в ответ что-то типа "зачем" или "для чего". — Почему ты ушёл? — вопросом на вопрос ответил Микки. — Я думал... Я подумал, что я тебе не нужен. — Вот с хуя ли ты так подумал?! — Микки сверкнул своими невозможными глазами. — Наверное потому, что ты не говорил обратного. Никогда. И я подумал... Что тебе просто неловко меня типа выгонять... Ну, и если ты захочешь меня видеть, то ты напишешь или позвонишь. Но ты не писал... — Я, блять, похож на того, кому бывает неловко?!! — Мик повысил голос и соседние столики обернулись. — Что, блять? Займитесь своими делами, дамочки, тут вам не цирк!! — рыкнул он двум престарелым барышням, подтверждая тем самым, что ему не бывает "неловко". — Ты не позвонил... — Ты даже не поговорил со мной, ты ушёл, блять, ничего не сказав!! Даже сраную записку не оставил! Что я должен был думать?! — А что ты подумал? — Йен поднял глаза и посмотрел на Микки. — Что я подумал?! Что я, блять, подумал?!! Что ты не хочешь с нами иметь ничего общего, вот что я подумал! Что ты устал от нас, от меня, от бытовухи, от всего этого!! — Микки начал распаляться и жестикулировать. — И я это мозгами своими понимаю! Я знаю, это тяжело, я тяжёлый, Алекс мелкий, денег в обрез... Я понял, почему ты ушёл. — Как ты мог так обо мне подумать?! — Йен округлил и без того большие глаза и даже рот приоткрыл. — А что ещё мне было думать?! Ты же не говорил мне обратного! — ехидно бил он теми же словами Йена. — Микки... — У меня ничего нет, кроме проблем. Я не могу тебе ничего дать. Я не могу тебя держать около себя только потому, что мне это пиздецки нравится. Только потому, что мне это необходимо! И если б я тебе сказал остаться или вернуться, ты бы так и сделал, потому что ты хороший человек. Но я так не хочу, именно потому что ты хороший человек... — Нет. Не поэтому. Я бы остался, потому что я люб... — Йен запнулся. — Потому что твоё "ничего" — для меня "всё". Я просто не хотел навязываться вам. Официантка принесла заказ и поставила его на стол. Есть совсем не хотелось. — Ты... Йен... Ты для нас всё. Ты для меня всё. Я не знаю, как мне дальше жить без тебя. Я задыхаюсь, когда тебя нет рядом... — последние слова Микки сказал шёпотом и положил голову на руки перед собой, упершись лбом в предплечья, но Йен их чётко услышал, они гремели в его голове. Он мечтал услышать это все то время, которое знал Микки. Брюнет не поднимал головы, боясь посмотреть на Галлагера. — Микки. Посмотри на меня, — тихо сказал Йен и накрыл своей большой ладонью руку Милковича. Микки поднял глаза и начал тонуть в этом, сука, зелёном, таком родном, близком и нужном. — Пойдём домой. Микки шумно выдохнул, надавил основаниям ладоней на глаза и было видно, как его напряжённые плечи расслабились, а морщинка между бровей исчезла. Он махнул официантке, расплатился и попросил упаковать пиццу с собой. Они молча вышли из пеццерии. На улице было морозно и пахло приближающейся зимой. Микки нес коробку с пиццей, а Йен шёл на шаг позади от брюнета. Он периодически протягивал руку и касался то плеча впереди идущего парня, то его руки. У Микки от этих касаний бегали пупырки по позвоночнику и губы сами по себе чуть подергивались в счастливой улыбке. Милкович быстро набрал сообщение Лоре, что ему нужно ещё пару свободных часов, на что та тут же ответила, что хоть всю ночь. Когда входная дверь захлопнулась, Микки только и успел, что положить коробку на тумбочку в коридоре, и тут же был припечатан к стене сильным телом. — Я так скучал Мик... — зашептал Йен, облизывая шею брюнета и покрывая его лицо горячими поцелуями. Его руки уже были под футболкой Микки и вовсю ощупывали тело сверху вниз и обратно. — Блять, Йени... Скучал ахуеть как! Ты нужен мне! Не уходи больше... Никогда не уходи... Останься... — шипел Микки, стаскивая с Йена парку. — Поцелуй меня. Йен рычал и громко дышал, оттягивал голову Микки за волосы, трахая его рот своим языком и впиваясь губами и зубами в шею. Йен терся своим пахом о его бедро, а вторую ногу держал между ног брюнета, потирая своим бедром ширинку парня. — Мой... Мой... Ты мой, я за тебя глотку порву, — шея Микки покрывалась засосами, а тело била дрожь желания. — Никому тебя не отдам. Не гони меня только... — все, что говорил Йен, отдавалось разрывами петард в сердце, а все, что он делал губами и руками, скручивалось тяжёлым комом внизу живота. — Я так щас в штаны кончу, Галлагер, — хрипел Микки, закатывая глаза и чувствуя, как от запаха, голоса и тепла этих рук у него поджимаются яйца. — Ну уж нет! — Йен рухнул на колени и быстро расстегнул ремень и молнию на джинсах, одним движением спустив сразу штаны и белье с Микки до щиколоток. Член Милковича выпрыгнул из заточения и смачно щёлкнул головкой по животу, оставляя влажное пятно на коже от смазки. Йен обхватил ствол рукой и прошёлся несколько раз вверх-вниз по всей длине. Микки откинул голову и грохнул затылком в стену. — Боже, как же ты течешь, Микки... — Йен широким движением языка прошёлся по мокрой блестящей головке. Мик гортанно застонал и его бедра задрожали. — Кончи мне в рот, малыш. Хочу тебя выпить досуха. — Блять, Йен... Даа... — Йен, не мешкая и не растягивая удовольствие, взял сразу на всю длину и застонал. Ещё несколько движений головой и он почувствовал пульсацию в стволе, а потом тёплые удары спермы у себя в глотке. — Блять, блять, блять... Оооохххх, бляяя, — застонал Микки и его колени начали подкашиваться. Йен рывком вскочил на ноги, подхватил обмякшее тело и в несколько шагов добрался до спальни. Он положил брюнета на кровать, снял с него обувь и болтающиеся на щиколотках джинсы и быстро разделся сам. Достав из тумбочки смазку, Йен закинул ноги Микки себе на плечи и начал растягивать его для себя. Его руки дрожали от возбуждения и нетерпения, он рычал и охал, пока брюнет не пришёл в себя после первого оргазма. Микки подхватил себя под коленями и прижал ноги к своей груди, полностью раскрываясь перед Йеном. — Давай же, Йен, не томи, — прохрипел Мик и после увиденного Йену пришлось пережать основание своего члена со стоном. — Ты мой! Скажи это! — Галлагер низко рычал, покусывая Микки за бедра и живот. — Твой, только твой, трахни меня уже!! — Что же ты творишь, малыш? Дьявол! Такой красивый для меня... Хочу.... Йен брызнул лубрикант себе на член и приставил головку ко входу. Когда он вошёл, они оба застонали в голос, а Микки выгнулся дугой. Йен сжал челюсти до крошева эмали зубов и его вены на шее вздулись от напряжения. Он мог кончить в любую секунду, чего делать не хотел категорично. — Ох, ёбаный свет! Микки! Бляяяя... — Йен из последних сил сдерживал себя, чтобы не разорвать парня под собой на части. Он аккуратно входил и выходил, видя как член Микки снова приходит в боевую готовность. — Йен, давай же... Хочу... Жёстко... — Микки сексуально хрипел, подавался навстречу и стонал во весь голос, даже не пытаясь хоть чуточку сдержаться, тем самым усложняя Йену планы хоть немного продлить акт. — Галлагер, мать твою! Кобелина ты пидорская, как же я хочу тебя! Сильнее... Ещё, бля! Да вытрахай же из меня душу! Давай, ещё... — Заткнись, заткнись, кончутаааккк... — Йен зажмурился, чтобы не видеть этого блядски-прекрасного раскрытого рта и закатанных глаз. — Узко... Как же узко.. Ебать... — Да, ебать, Галлагер. Команду понял верно. — Провокатор! Какой же ты пиздец горячий... Мик... Малыш... Держись, сладкий... — Йен подхватил брюнета под ягодицы, встал поустойчивей и начал вбиваться в парня под собой с сильными шлепками и охрененной скоростью. Бил прицельно точно, как снайпер, каждый раз в самую простату, от чего Милковича размазывало и мозги превращались в кисель. Микки потянулся к своему члену и выл в голос не прерываясь. С Йена струйками тёк пот, он покрылся красными пятнами. В голове шумело, а волна оргазма стремительно накатывала внутри тела. Микки кончил с криком не то удивления, не то восхищения, снова изогнулся и сжал член Йена внутри себя. Йен больше не мог терпеть: он откинул голову назад и застонал в голос, толкая свое семя внутрь жёсткими и короткими движениями. Ещё несколько толчков и Йен рухнул рядом с Милковичем, растирая попутно сперму на животе и груди парня. — Я люблю тебя, Милкович, — хрипло, на выдохе выдал рыжий. Микки застонал снова и повернулся, уткнувшись в грудь Галлагера лицом. — Чёртов Галлагер... Йен обнял Микки, а тот переплелся с ним ногами, всхлипывая и целуя грудь и ключицы. Через какое-то время их дыхание выровнялось, а тела превратились в бескостное желе. Они провалились на какое-то время в лёгкий сон. — Переедешь ко мне, Галлагер? — тихо спросил Мик, очнувшись. — А ты будешь мне сосать, когда я этого захочу? — Да пошёл ты... — в голосе была слышна улыбка. — Да, буду, — чуть погодя добавил он. — По первому требованию? — Именно, блять! — Хорошо, я согласен. — Заебись... Мне начать прям сейчас? — Оставим это на потом. Надо воспользоваться пока вот этим вот, — Йен провел ребром ладони между булок брюнета по мокрому от спермы и растраханному кольцу мышц. — Иди сюда, медвежонок, — Йен перевернулся на спину, усаживая Микки на себя. Он начал руками проходить по сочным бёдрами и ногам Милковича, оглаживать живот и грудные мышцы, царапать бока короткими ногтями. Микки накрыл его кисти своими ладонями, следуя за движениями рук Йена, но не мешая им, просто не давая прервать контакт ладоней со своей кожей. — Красивый мой, — шептал Йен, разглядывая парня сверху из под полуопущенных век. — Хочешь меня, жеребец? — хрипло и пошло предлагая себя говорил Мик. Он знал, как это работает с Йеном. Тот сразу же повёлся, сглатывая набежавшую в рот слюну. — Хочу. Всегда, — тихо заскулил Йен. — Бери. — Охтыжбля.... — Йен приподнял бедра Микки и направил свой ствол рукой. Парень, не медля, сразу сел, упираясь ягодицами в тело под собой. — Мик, бля... Нереальный! Охбля... — Микки снова поднялся почти до конца и снова мощным движением сел. — Что ты со мной... Ох... Твою! Ох... — Йен задыхался, внизу его живота скручивало что-то физическое, а где-то в районе груди что-то другое, что-то очень сильное. Все это переплеталось между собой в животе и хотелось скулить от восхищения и переизбытка. Он смотрел на Микки снизу вверх и не мог оторвать глаз. Микки тоже держал взгляд, не разрывая контакта, и двигался, двигался, сцепив свои и руки Йена в замок. — Я люблю тебя, малыш... Я так сильно люблю тебя... Иисус, блять... Ещё... — Йен, я сейчас кончу... Скажи ещё... — щеки Микки горели, глаза нереально блестели, как в лихорадке, а влажный язык все время пробегал по искусанным припухшим губам. Микки потянулся к своему члену, но Йен перехватил его руку и снова зажал в замок. — Кончи для меня без рук, медвежонок... Давай, ты сможешь, любовь моя... Сладкий мой мальчик... — Микки стонал и набирал темп, но никак не мог схватить своё удовольствие. Оно ускользало прям вот-вот... Тогда Йен отпустил одну руку и смачно шлепнул по сочному бедру, рядом с ягодицей. — Кончай, Микки!! — рычал Йен, шлепая снова и снова. — Аааа, д-д-да, да, да-да... Так! Ещё! Ууух... — с каждым новым шлепком Микки чувствовал, как оргазм подкатывает все ближе и ближе и вот он накрывает, мощно, как цунами, не остановить и не остановиться. Зажмурившись, брюнет начал полосовать живот Йена лентами спермы, приоткрыв рот и закатив глаза в экстазе. — Ёбаный по голове! Блять! Йен! Йен... —скулил Микки, пока рыжий сильно вколачивался в него снизу, догоняя уже собственное удовольствие. Йен вцепился в бедра Микки и рывком насаживал его ещё сильнее на свой член. Микки хрипел и охал. Всё как он любил. Жёстко, сильно, властно. Никто никогда не делал для него такого, что могло бы так размазывать. Йен доводил его до грани, а потом заводил ещё дальше, туда, где Микки не бывал. Каждый раз это было настолько ярко и чувственно, что он готов был рыдать от нахлынувших ощущений. Как только Мик почувствовал пульсацию внутри себя, дрожь напряжённого тела и услышал стоны Йена, он упал грудью на грудь рыжего, целуя его шею и плечо. Йен обнял Микки и что-то бессвязно шептал между гулкими вздохами. Только тяжёлое дыхание, как после забега, нежный шепот и лёгкие охи. Три минуты, пять, десять... Двигаться не хочется. Нет ничего вокруг: мир померк, звуки исчезли. Только нежный шёпот, только запах кожи, только касания любимых рук и горячее дыхание на шее. Только не в одиночку, только вместе. — Это пиздец, Галлагер... — Да молчи, я сам в ахуе. Чуть не скончался... — Ты на меня какое-то свое рыжее заклятье наложил? — Та же хуйня пришла в голову по поводу тебя... — То, что ты делаешь со мной, это противозаконно, — бубнил Микки в шею Йена, не поднимая головы. Он так и сидел сверху, прижимаясь своими бёдрами к бокам рыжего. Галлагер и не был против. Всё гладил брюнета по спине, ягодицам и бёдрам. — Ага, иди подай на меня в суд, — хмыкнул Йен. — А чё писать-то надо? Что ты меня околдовал? — Так и напиши: "Кончаю три раза за час, порой без рук". Микки укусил Йена за плечо, а тот шепнул его по заднице. — Оу... — выдохнул Микки. — Не кусайся, медвежонок. — Почему ты меня так называешь? — Я погуглил. Ты же Миша. — Никогда не зови меня этим именем!!! Слышишь?!! Так Света называла. Не хочу. — Хорошо-хорошо, — Йен чмокнул Микки в щеку и скатил его с себя на бок, аккуратно вытащив свой член. Он взял лицо Микки в ладони и нежно гладил большими пальцами скулы. — Мы семья, Мик? — тихо спросил он, глядя в синие глаза. — Похоже на то, даже справка есть, — улыбнулся Микки. — Тогда я должен предупредить. Я ревнивый. Очень. Если ты будешь мне изменять, то делай это так, чтобы я не знал. Убью обоих. — Кто тебе уже рассказал про моего любовника Чака? — Мик театрально поднял брови в наигранном изумлении. — Мик... —Понял. Ебаца и непопадаца. — Михайло!! — Хорошо. Я буду осторожен. Спасибо, что предупредил, — стебался Микки. — Я серьёзно, — Йен сдвинул свои брови. — Я тоже. Я ж пиздец какой ебливый и конспиратор к тому же. Этакий агент 007 с постоянно зудящей жопой. — Милкович! — Заткнись, придурок!! У меня теперь даже на подрочить не встаёт, если тебя рядом нет!! — Хорошо, — заулыбался Йен. — Нихуя хорошего. Потому что я тебя же и заебу. В прямом смысле этого слова. — На это вся и надежда, и расчёт! Микки долго смотрел на Йена, став теперь серьёзным. Гладил рукой его влажные волосы, забираясь пальцами в кудрявые от пота пряди. Все приоткрывал губы, будто пытаясь что-то сказать, но потом снова закрывал рот и снова думал о чем-то важном. — Мне никто не нужен, кроме тебя, Галлагер. Никто, слышишь? — наконец решившись прошептал он. —Только ты, слышишь? Ты у меня под кожей, что поделать. — Я люблю тебя, Мик. — Душу мою забрал, дьявол рыжий. — Я тебе свое сердце в обмен отдал, — Йен притянул Микки к себе и крепко обнял. Терся щекой о щеку, целовал в висок. — Держи его крепче. А если не нужно будет, просто раздави, чтобы сразу насмерть, чтобы не мучался, только не отдавай никому. — Никому. Никогда. Обещаю. — Хорошо. Я тебе верю, Милкович. Они снова лежали в тишине и эта тишина была громче всех слов. Она давала покой, наполненность, понимание, согласие, любовь. — Когда ты вещи перевезешь свои? М? — Я завтра выходной. Завтра и перевезу. — Хорошо. — Хорошо. — Ладно. — Люблю тебя. — Тоже... Они томно целовались и гладили друг друга и это не было похоже на секс, это было похоже на любовь. — Мне так хорошо с тобой, — шептал Микки в шею рыжего. — Мне так не хватало тебя... Твоего голоса, запаха... Твоих глаз... — Всё вокруг напоминало о тебе, чуть не рехнулся тут... Я тебя никуда не отпущу больше.. — Мой сладкий... Такая тоска без тебя, без вас с Алексом... Особенно ночами... — Мне холодно без тебя. — Я здесь, я тебя согрею. На улице давно стемнело и тихий шёпот в спальне был таким личным, чем-то очень важным и нужным им обоим. Микки зарывался носом в волосы Йена и дышал, дышал, никак не мог насытиться, гладил по спине и прижимал к себе, боясь снова потерять. — Я люблю тебя, рыжик...Пиздец как... Йен мурлыкал и терся щетиной о шею Милковича, как тот любил. Он лёг сверху на Микки и медленно развёл его ноги своими. — Давай ещё разочек, медвежонок, — шептал Йен, нацеловывая ушко, — а потом в душ и Алекса заберём у Лоры. Микки обхватил Йена ногами за спину и тот вошёл сразу на всю длину, мыча от удовольствия. — Ты такой тёплый и нежный внутри, Микки... Так сладко... — Йен медленно двигался, навалившись всем весом на брюнета, мокро и глубоко целуя его рот. — Нежный мой рыжий сучонок, — мурлыкал Микки. — Ммм... Твой. Скажи ещё... — Мой... — Щас кончу от твоих слов... Ещё... — набирая темп, просил Йен. — Мой любимый, мой сладкий, мой... — Ох, бля... — Йен излился внутрь, тут же вышел, спустился вниз, погрузил член Микки в свой рот и парой пальцев нашёл его простату. Тот застонал, приподнялся на локтях и начал изгибаться, натыкаясь то на пальцы Йена, то погружаясь в тёплый рот своим членом. Спустя пару минут он кончил со стоном в рот Йена и упал на подушку. — Господи, ты великолепен, — простонал Микки. Йен чмокнул его в живот и положил на него голову. Они пролежали ещё минут десять и Йен потянулся к своим джинсам, чтобы достать телефон. Время было почти двенадцать. Микки мерно сопел, видимо уснув от переизбытка эмоций за один вечер. Галлагер тихонько встал, принял душ и пошёл к соседке за Алексом. Он тихонько постучал и через пару минут услышал шорох за дверью. Сонная Лора открыла дверь и впустила Йена в квартиру. — Прости, что разбудил. Я за Алексом, Микки спит просто, — шёпотом сказал рыжий. — Что, умотал ты нашего родителя? — хитро заулыбалась Лора. — Ну, немножко, — скромно пожал плечами Йен. — Всё хорошо? — О да, теперь все отлично. Я завтра вещи перевожу! — Ну, славатеосспади. Я рада. — Спасибо тебе, Лора. — Спасибо не булькает! — Понял. Завтра зайду к тебе вечером. Давай малого заберу. Йен прошёл в комнату и аккуратно сгреб Алекса с дивана. Тот даже не проснулся. Йен вернулся в квартиру, в их с Микки квартиру, и уложил мальчишку в его кроватку, тихонько накрыв одеялком. Микки спал в той же позе, в какой его оставил Йен. Подошёл к Микки и его тоже накрыл одеялком, бессовестно раскинувшегося голышом по середине постели. Галлагер счастливо улыбнулся, окинув взглядом комнату, наполненную его любимыми мальчиками. — Мои Милковичи, — тихо пробубнил он и с той же мечтательной улыбкой вышел на кухню проверить, есть ли молочка для кормления, когда Алекс проснётся.