Его место

Заключив перемирие, Ли Ноу и Сынмин отправились опять на кухню готовить. Точнее старший готовить, а младший убираться. Сердце Кима, казалось, било все мировые рекорды по скорости бега. Он, прикусив губу, подметал пол, а в голове вертелось, КАК они были близки с Минхо. Старший же вновь напевал песенки себе под нос. Давно Сынмину не было так хорошо… особенно рядом с Ли Ноу. — Щеночек! — вырывая из лап размышлений, позвал младшего Минхо. — М? — Иди сюда. Сынмин послушно подошёл к Ли Ноу, как тот и просил. Старший повернулся к брюнету с ложкой еды. Пар поднимался маленькой струйкой воздуха. Минхо подул на ложку, сделал ещё полшага к Сынмину. Они так близко. Парень поднёс еду к губам Кима: — Попробуешь? Губы? Конечно! Они, должно быть, самые сладкие на свете. Почему взгляд не может отлипнуть от губ?? Чёрт, он же про еду! — Минни? — немного наклонив голову, спросил Ли Ноу. СЫНМИН! ОЧНИСЬ! МИНХО! ЕДА! СРОЧНО! — А? Да, конечно, хён, — улыбнувшись, ответил Ким и приоткрыл рот. Старший аккуратно погрузил ложку в рот Сынмина и с надеждой взглянул. Щеночек с наслаждением прожевал рис с кусочком мяса. Это прекрасно. Ли Ноу прекрасен. Его еда. Его взгляд. Его губы. Всё прекрасно. Он так близко. — Ну как? Может он погрузить внутрь не только эту чёртову ложку? — Хочу ещё… — прошептал младший. Он зачарован. Заколдован чёртовым котом. Этот взгляд так манит. А губы… боже… эта улыбка, которую хочется спрятать под своими губами. Так хочется попробовать их на вкус. Сначала провести языком. А после впустить в ход зубы. Прикусить каждую, чтобы услышать блаженное «ммм…». Интересно, а кот рычит, когда хочет быть главнее? Заводится ещё сильнее, когда ведёт не он? Когда кто-то старается овладеть этим самовольным созданием? — Просто потерпи, — тихо проговорил Ли Ноу. Мозг отказывает. Это слишком! СЛИШКОМ двусмысленно сейчас. У него всегда так. Но сейчас. Пожалуйста, не надо! — Или нужно заняться дрессировкой нашего щеночка? Хочется выть!!! МИНХО ПЕРЕСТАНЬ! НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ! Надо напасть! Вдох. Выдох. Вдох. Сынмин делает шаг вперёд, из-за чего Минхо приходится пятиться к столешнице. Ещё шаг. И ещё. Спина Ли Ноу встречается с твёрдым краем. — Ты ещё воздухом со мной не поделился, хён… — сделав акцент на последнем слове, прошептал Ким на ухо старшего, — а уже дрессуру предлагаешь. Плохой из тебя хён, раз не держишь своё слово. Ли Ноу потупил взгляд, будто вспоминая, о чём говорит Сынмин. У себя в голове Ким усмехнулся. Победа. Озадаченный кот — это забавно. И, сука, так притягательно. Минхо делает движение телом вперёд и хитро улыбается: — Начнёшь задыхаться, и мой воздух станет твоим. Я не буду его тратить зря. Мог бы и поберечь мои старческие лёгкие, — он выпрямился и посмотрел в глаза младшему. — А теперь сядь и жди остальных… щеночек. Минхо на манер Кима сделал акцент на последнем слове и легонько толкнул парня грудью. Сынмин проиграл. ГРЁБАННЫЕ ЧУВСТВА! А хотелось! ТАК МНОГО ХОТЕЛОСЬ!!! Прижаться телом к хёну. Впиться в губы. Обвить руками шею. И не отпускать. Напирать, чтобы потом растаять... чтобы потом стонать... и молить нагнуть прям здесь... на этой чёртовой кухне... — Сынмин, — позвал старший, привлекая внимание. Парень вопросительно посмотрел на Ли Ноу. Перед глазами всё ещё стоял тот самый до жути манящий Минхо, но Ким послушно отступил и сел на стул. — Хороший мальчик, — усмехнулся кот и вернулся к готовке. Но «хороший мальчик» ушёл в себя как только его глаза зацепились за бёдра Ли Ноу. Они ещё сильнее привлекали внимание после такой близости. Привлекали и манили. А внизу тянуло. Приятно и, сука, так не вовремя. — Хэй-хэй! Мы вернулись! — раздалось из коридора. Совсем не вовремя. В комнату ввалились Чонин, Феликс и… Хёнджин? — Хён, мы решили не мучать менеджера, поэтому Джинни доехал с нами, можно он с нами поест? — состроив милейшие глазки, спросил макнэ. — Конечно, к чему вообще вопрос? — ответил Минхо. — Вы можете пока в гостиной потусить, тут немного осталось. Мы с Сынмином справимся. Хёнджин с Чонином плюхнулись на диван, а Феликс почему-то тормозил. Он взглянул на Сынмина, на что щеночек лишь постарался максимально непринуждённо улыбнуться. Только после этого Ликс отправился к ребятам. — Приготовь тарелки и приборы, — послышался голос Ли Ноу. Ким принялся выполнять новые команды от старшего, поглядывая в сторону ребят. Кухня и гостиная слишком удобно располагались. Из одной комнаты можно было отлично наблюдать, что происходит в другой. Сейчас вот Чонин залез в телефон, а Хёнджин и Феликс решили разместиться на ковре. Они сели друг напротив друга. Сынмин видел, как Хван периодически трогает волосы котёнка, что-то оживлённо объясняя. — Отнесёшь? — прозвучало как-то слишком близко. Минхо просто стоял рядом, а сердце зашлось так, словно они вновь зажимались у стола. Сынмин старался не смотреть на кота. Куда угодно, только не на него. Эта близость душит грёбанным биением сердца в горле. Старший проследил за взглядом: — Как ты? — А? Ли кивнул в сторону парней. — Нормально, вроде, — пожал плечами щеночек. — Тогда отнесёшь тарелки? — мягче спросил Минхо, погладив парня по голове. — Д-да, конечно. Сынмин понёс тарелки с едой в гостиную. Но что это было? С чего вдруг такие вопросы и жесты? Он поставил на стол блюда. А следом за ним с оставшимся ужином пришёл Ли Ноу. Все расположились на полу. Весь ужин ребята обсуждали сегодняшний день и расписание на завтра. По графику у них примерка костюмов и съёмка для какого-то шоу. Феликс периодически кидал обеспокоенные взгляды на Сынмина, а тот смотрел, как Хёнджин и Ли Ноу перекидываются шутками, от которых чуть стол не перевернули несколько раз. Остальные, конечно, смеялись, но на душе Кима тянуло болью. Ли Ноу, и правда, хорошо с Хёнджином. Больно. И ведь сам же подтолкнул. Минхо берёт палочками кусочек баклажана и подносит ко рту Хвана: — Скажи «а»! — Хён, ты же знаешь, что мне это не нравится, — начинает капризничать принцесса. — А ещё я знаю, что мы договаривались: ты съедаешь кусочек, а я не скидываю STAY ту фотку, — усмехается старший. — Это шантаж! — Малыш, это сделка, — улыбается Ли Ноу, — ешь. И Хёнджин съедает. Младшие за столом рты пооткрывали. Танцор же ненавидит баклажаны. Только один раз Чанбину удалось накормить Хвана этими овощами так, что этому привереде понравилось. А теперь Ли Ноу просто взял и уговорил? Да ещё и малышом назвал… малышом… как же Сынмин хотел быть его малышом. Как тогда Минхо шептал это слово, стоя на коленях перед Кимом. Да, в фантазиях, но стоял же!

***

Наконец ужин закончился, и самый старший вместе со своей принцессой ушёл мыть посуду. Из кухни доносились визги, смех и проклятия. Им действительно хорошо вместе. Чонин ушёл в душ, Феликс — к себе в комнату, а Сынмин смотрел на тех двоих. Почему там не он? Почему не он делает Ли таким счастливым? Больно. Вздох. Что же между Феликсом и Хёнджином? Брюнет прикусил губу, и отправился в комнату светлого котёнка. — Можно? — постучав, спросил Сынмин. — Минни? Конечно! — послышалось из комнаты. Феликс сидел за компьютером, кажется, он хотел поиграть. — Я тебя отвлёк? — присаживаясь на кровать, спросил гость. — Да нет, просто проверял обновы. Старший крутанулся на кресле и подъехал к Сынмину: — Так что я весь твой. — Мне кажется, я готов к разговору, — собрав волю в кулак, произнёс щеночек. Он посмотрел на Феликса и пытался найти там хоть какую-то реакцию. На коже старшего бликовала подсветка компьютера. Хоть глаза и были темнее тьмы, но Сынмин был уверен, они точно смотрят на него с теплом. Феликс придвинулся ближе к кровати и взял в свои маленькие лапки руки Кима. — Я скажу, только если ты мне сам расскажешь всё, — на выдохе сказал младший. — Конечно. Иначе и быть не может. Его маленькие пальчики гладили ладони Сынмина, а на лице была успокаивающая улыбка. Почему он такой? Хочется вывернуть наизнанку всю душу... только ему. Только он поймёт, точно. — Я не знаю с чего начать, — признался Ким. — Хм… — задумался на мгновенье Ликс, — мы можем разместиться поудобнее и говорить обо всём на свете, как тебе? Кажется, только с ним это сейчас и возможно. С ним так легко. Он настоящее солнце группы. И поверить сложно, что у него могут быть какие-то проблемы, что ему нужен такой, как щеночек. Чёрт, он так хорош. Он само определение любви, добра и тепла. — Хорошо. Феликс переместился на кровать и улёгся на неё, а младший последовал его примеру. Они смотрели на потолок. Хотелось бы так же лежать где-то и глядеть на ночное небо. И чтобы на душе было хорошо. Чтобы не было ничего, заставляющее нутро превращаться в острую, колющую глыбу льда. — Мы с Ли Ноу сегодня гуляли вместе и говорили… — выдохнул Сынмин, — говорили о нём и Хёнджине… Ким прикусил губу. Даже простое воспоминание вскользь дарило боль. Рядом послышалось шевеление. Кажется, Феликс перевернулся: — Если тебе тяжело, то… — Мне нравится Минхо, хён… — с горечью произнёс младший, — понимаешь? Нравится… так нравится… до мокрых снов… до фантазий… почти до галлюцинаций! Блондин аккуратно убрал волосы с лица Сынмина: — Мне так же нравится Хёнджин. — Но они… они так близки! И я должен быть рад, но не могу! — тихо злился младший. — Понимаешь, я вижу его с ним… и так больно… так хочется ненавидеть, но потом… когда мы наедине… он меняется, и… — И влюбляешься ещё сильнее… — выдохнул Ликс. — … но потом они опять вместе, и он… я… — Сынмин повернулся к старшему, — понимаешь, это я его подтолкнул!!! На душе скребло всё, что только могло. Говоря такое сейчас, Ким признавался и себе во всём. Он и правда, чёрт возьми, винит себя. Он действительно влюблён. И так хочется выть бродячим псом от этого всего. Феликс успокаивающе гладил младшего по голове и смотрел на него с болью в глазах. Кажется, он хорошо всё понимал. — Минни, я знаю. Из-за постоянных сольных мероприятий мы с Джинни почти не пересекаемся. И это отдалило нас, а когда-то казалось, что ещё чуть-чуть и мы будем вместе. Но сейчас он нашёл спасение в Минхо… прости… — Нет-нет! Минхо сам сказал, что это всё у них из-за того, что меня не было рядом в нужный момент! Это не твоя вина… — щеночек погладил хёна по щеке, — честно. — Значит нам просто нужно быть ближе к ним и не упускать ни одного момента, — прошептал Феликс. Сынмин готов поклясться, что услышал тихое мурчание от таких простых поглаживаний. Хён действительно котёнок. Самый настоящий. Котёнок, который тает от ласки и тепла. Котёнок, которому тоже нужен кто-то рядом. Близко. — Ты справлялся с этим один? — еле слышно проговорил Ким. Это казалось таким интимным… их личным разговором, который должны чувствовать только они. — Сейчас я с тобой, и мне легче, потому что у меня есть возможность облегчить твою боль. — Хён… — шепчет младший, — погладь меня ещё раз... Сердце внутри гулко стучит. Оно просится наружу. Вырваться из этого всего. Убежать как можно дальше. Сынмин аккуратно оглаживает пальцем линию челюсти старшего. И есть что-то. Из-за чего боль глушится терпким теплом… и ещё чем-то… всего одно движение… и их губы соприкасаются. Так робко… так неуверенно… и страшно открывать глаза… а рука Феликса на волосах замирает. Боже… сердце застревает в горле. Мгновение, что длится вечность. Мгновение, из-за которого кажется, что по всему телу мурашки бегают в панике. Сынмин аккуратно сминает нижнюю губу хёна, проводя кончиком языка. Это плохо. Это отчаянно! И душу разрывает! Но Ликс прижимает к себе Кима и углубляет поцелуй, сплетая языки. Так нельзя! Но боги… ммм… хаа… старший перехватывает инициативу... он так нежно посасывает язык и вплетает пальцы в волосы брюнета. Сынмин тает. В голове каша… в голове бурлящий котёл мыслей… так хорошо… чёрт! Возд… Стук в дверь.