the final round

"возможно, не стоило закидываться таблетками в туалете?" темнота, уткнувшаяся по углам комнаты, мягко поглотила звонкий хруст бьющегося стекла. — очень интересно.. голос дилера звучит тяжёлым скрежетом прямо в мыслях игрока, в этом нет никаких сомнений — тот сопутствующий каждой фразе металлически-хриплый звук, что издаёт искорёженная оболочка, явно не может быть разделён на реально существующие слова. дуло дробовика смотрит прямо в лоб игроку. "смотри, сейчас ты ничего не можешь сделать." щелчок спускового крючка кажется грохотом усталому разуму; запястья, скованные наручниками, рефлекторно дёргаются. выстрел вхолостую. очередная стеклянная линза разлетается от резкого удара, цепь наручников звякает об стол, а дилер точным движением отсекает часть ствола ружья, почти моментально направляет его на себя и стреляет, лишаясь оставшихся двух жизней. чёрт его знает, что всё-таки представляет собой голова с глубокими провалами на месте глаз и гротескной улыбкой, но от выстрела оскал только расползается шире, как и темнеющие дыры-глаза. несколько просчётов одного — выигрыш второго. — игрок победил. — разливается хрипящая, плотная тяжесть голоса по сознанию. на тусклом экране появляется вопрос: удвоить ставку или лишиться всего? вот оно. азарт от обычной игры уже начинает угасать, и это — то, что нужно. немного дрожащий от напряжения палец незамедлительно тянется к затёртой кнопке подтверждения; щелчок — выбор сделан, игра продолжается. что-то заметно мешает адекватному восприятию действительности, и до третьего, заключительного раунда игрок добирается исключительно благодаря ошибкам дилера. ошибкам ли? правила известны и неизменны. выстрел ружья с наскоро отпиленным стволом забирает две оставшихся "игровых" жизни; остаётся только одна, настоящая. — ты готов? лезвие с характерным звуком опускается, перерубая два провода разом. одна половина дисплея тускнеет, моргнув на прощание блеклыми светодиодами. приглушенная тяжёлой дверью музыка давит на обострённый слух — не совсем уж нестерпимо, но достаточно для того, чтобы многократно усилить изначальный страх и невесть откуда взявшееся раздражение. игроку не хочется умирать — ну, по меньшей мере, сегодня. — да чтоб тебя, тварь ебанутая! вскакивая со своего места, он тянется к руке дилера через весь стол, хватает узловатые пальцы и рывком тащит к себе. ни продолжения руки, ни тела за ними не оказывается — только выходит из запястья толстый кабель в полупрозрачной, мягко светящейся обмотке, вьётся широкий шлейф и многочисленные провода. от приложенной силы самые тонкие проводки рвутся, сыплют мелкими искрами; сжимается повреждённая изоляция, обнажая пучки оборванных медных жил. к привычному невнятному хрипу примешивается электронный шум — в голове же игрока это звучит как болезненный, резкий выдох. его затуманенное сознание совершенно неадекватно реагирует на неудачу, порождая желание отыграться — и чем быстрее, тем лучше. оглушающий гнев смягчается, его место занимает жестокое и немного пакостливое любопытство. кисть чужой руки безвольно лежит на столе, слабо содрогаясь, когда пальцы склонившегося над столом игрока касаются ещё целых проводов, натягивают, сгибают и пережимают их, изредка поглаживая по тонкой изоляции; теперь в хрипящем звуке ему мерещится тихое неровное дыхание. в этот раз всё ощущается немного иначе. самую малость неуверенно, слишком уж осторожно, наугад переступая с ноги на ногу в тесном душном пространстве, он подбирается ближе к дилеру, а в мыслях вертится только одно: если его не останавливают, значит, можно и продолжать. "разве не так это работает?" глаза потихоньку привыкают к темноте, и взгляд ненароком цепляется за расплывчатые очертания огромного количества разнокалиберных проводов. выпрямляясь, чтобы увидеть всё в подробностях, игрок задевает головой шторку прожектора — и она насмешливо дребезжит, мелко содрогаясь всем своим проржавевшим металлическим телом. разнородные звуки, доносящиеся отовсюду, не позволяют расслабиться ни на секунду, сливаясь в какофонию, нечленораздельную мешанину, сбивающую с толку. руки ведут себя исключительно хреново — дрожат и поначалу вообще не желают двигаться в заданном мозгом направлении; неловкие пальцы трепетно перебирают гудящие, слегка нагретые провода, проскальзывают в промежутки между плотными переплетениями, медленно прокручивают тугие стяжки на отдельных их пучках и порой — случайно, конечно — скоблят неровными ногтями мягкую изоляцию, оставляя за собой кривые вдавленные линии. это забавно и совсем, совсем бессмысленно — действия игрока приводят к тому, что скребущий механический хрип становится непрерывным, то усиливаясь, то затихая, однако в его восприятии это звучит как странный набор резких вдохов, тяжёлых долгих выдохов и едва слышимых бранных слов, комбинирующихся в хаотичной последовательности; кто бы мог подумать. он тихонько усмехается и тянется рукой выше, за голову дилера; долгое нажатие, лязг холодного металла — и защитная панель сдвинута в сторону, а все подключения открыты. ощущение опасности уходит полностью, как и остатки раздражения — спустя несколько секунд кажется, будто их и вовсе не было. в тусклом жёлтом свете поблескивают тонкие дорожки микросхем, а путаница цветных проводов выглядит как шедевр абстракционизма. особый интерес вызывает кабель, выходящий из самого центра конструкции — ещё более внушительного диаметра, чем тот, что тянулся из запястья. игрок, даже не видя другого варианта, выдёргивает его и залезает в широкий разъём всё ещё слегка трясущимися пальцами; немного запоздало приходит мысль о том, что, возможно, не стоило так делать. — обработка входящей информации прервана. отключение через десять; девять; восемь.. он завороженно вслушивается в электронный шум — и слышит всё тот же голос, теперь дрожащий и тихий; слова периодически обрываются зернистым шорохом помех, усиливающихся при малейшем движении внутри порта. — два.. о— так и не произнесённое слово обрывается протяжным скрипяще-воющим звуком — и он, как ни странно, полностью соответствует тому, что слышится игроку. кабель снова занимает своё законное место в последнюю перед отключением секунду. на удивление, руки сейчас работают значительно более сносно. "возможно, всё не так уж и плохо, как могло бы быть." гул проводов возобновляется почти мгновенно, вспыхивают и тут же потухают красные светодиоды в глубине пустых глазниц. пошатываясь, игрок отстраняется и облокачивается на стол, и из пересохшего горла вырываются ошмётки звука — глухо клокочущий смех. — ничья? — ничья. — довольным механическим ворчанием отзывается дилер.