Разврат в стиле "Слово пацана" Часть 2

— Почему ты дрожишь? — Насмешливо спрашивает Кащей. — Неужели тебе холодно? — рука замерла, на его лице сверкнула безумная улыбка. — Извиняться будем? Рома ждал этого вопроса и боялся его. Он знал, что когда-нибудь он задаст его, заметит дрожь в его теле, вызванную вовсе не сдерживаемыми слезами, а страхом перед ним, Колик запертый, избитый, одинокий. Но он по-прежнему не знал, что ему ответить. Он понимал, что от его ответа зависит многое. Что, если он допустит ошибку, он заплатит за это высокую цену. Сам до конца неуверенный в том, что делает, отрицательно мотнул головой. Полуулыбка сошла с лица Кости. Его тонкие губы поджались, а рука крепко схватила шею. Колик понял, он совершил ошибку, огромную ошибку, и сейчас его ждёт расплата. Сердце пропустило удар и теперь билось в сбивчивом темпе, дыхание перехватило, но он тут же понял, что это пальцы мужчины сдавили его горло. Глаза выпучились от ужаса, казалось он так и умрёт от удушья. Горячик слёзы снова потекли по грязным щекам Ромы. Он умоляюще смотрел на мужчину, в надежде, что это как-то остановит его, смягчит, но слëзы не смягчили, его гнев только возрос. Его рука, наконец, разжала горло, давая возможность дышать. А Колик сам не знал, хотел ли он дышать. — Мордой в пол упал — приказал Кащей. Колика охватила паника. Теперь он ничего не мог видеть, кроме грязи на бетонном полу. От того, что он не мог видеть, что происходит, было ужасно страшно, он мог только ощущать, как его руки были заведены за спину, как это было больно. Казалось, что от того, что он не видит, все остальные чувства стали только острее. Он слышал каждый шорох, каждое малейшее движение в воздухе, он ощущал каждое прикосновения к его коже, и, казалось, он чувствовал каждое его движение. — Ты поступил некрасиво, — схватив его за волосы, Кащей больно ударил парня головой об пол. На лбу снова выступила тёплая кровь и стала тёмными каплями капать на пол. — Я поступлю с тобой так же. Хотелось реветь навзрыд, кричать, умолять, но было страшно произвести даже малейший шорох, вздохнуть чуть громче положенного. Ему оставалось только тихо ронять слёзы, кусать губы, сдерживая крик, и мысленно молить о пощаде. Звякнула бляшка ремня. Колик замер, затаив дыхание, и прислушался. Он понял, что сейчас должно произойти. Этого он боялся больше всего. — Пожалуйста, не надо, — не сдержался Колик, в последний раз тихо взмолив о прощении. — Прошу. — Поставь себя на еë место — процедил сквозь зубы Кащей на самое ухо Колика, но в этот раз не ударил, только больно сжал плечо. Рома снова прикусил губу, зажмурившись от боли. Страх нарастал с каждым новым звуком падающей на пол одежды. Казалось, что в душе больше ничего не осталось, кроме страха. Всё произошло быстро, почти мгновенно. Режущая боль внизу и ощущение чего-то большого, горячего и твёрдого внутри. Рома еле сдержал крик, слёзы с новой силой хлынули из глаз. Больно, нестерпимо больно. Кащей недолго двигался медленно, он почти сразу стал двигаться быстро, наращивая темп и пробиваясь с каждым толчком всё глубже и глубже, норовя войти полностью. — Она сама хотела! — последний шанс. — Ты тоже сам хочешь! — сорвался на крик Кащей, входя полностью, оттягивая парня за волосы и ударяет его лицо об пол. Послышался хруст, кровь хлынула на пол. Шанс проëбан. Рома взвыл от боли и бился кулаками об пол, задыхался в своей крови. Кащей кончил глубоко, слишком глубоко. Последний крик сорвался с губ, и парень сдался окончательно. Ему хотелось умереть. Хотелось умереть, когда Кащей быстро одевался и смотрел на него презрительно, когда его сильно ударили в спину ногой, когда на него плюнули и оставили валяться на холодном полу.