мое сердце вчера танцевало на костях

Наруто шел по кварталу Учих, засунув руки в карманы брюк, и пытался выглядеть как можно более беззаботным и мирным. Но катонщики все равно бросали на него подозрительные взгляды и стоило больших усилий не закатывать на них глаза. Столько переживаний из-за их маленькой принцессы, стоит ли это того? Менма рассказывал, Саске тот еще засранец, хотя для братца все, кто не лебезил перед ним, недостойными казались. И потому, Наруто шел неторопливо, разглядывая дома и магазинчики, и фрески на стенах, словно турист. И так, и так раньше в квартал Учиха не заглядывал, было интересно, как они живут. Еще и таким поведением, думал, сможет пригасить их паранойю, хоть на пару процентов взглядов станет меньше. Маневр ожиданий не оправдал, буравили взглядами до самого главного дома. А на веранде его Итачи встретил и сразу напряжение схлынуло, доверяли Ворону Учиха, что не только с чужаком справится, но и их драгоценную принцесску убережет. Наруто мысленно вздохнул, удерживая приветливое лицо, пока заходил за Итачи в дом. Он был всего в двух клановых кварталах — Учиха и Хьюго — и у бьякуганщиков не чувствовалась настолько отталкивающая атмосфера, хотя уж те-то известны своей высокомерностью. Но скорее всего дело было в том, что сейчас он не к подруге и сокоманднице пришел, а к жениху своего брата. Долгая история… Но если в двух словах, младший сын главы клана Учиха оказался проклят, какие-то проблемы с чакрой (Наруто не вдавался в подробности), настолько сильные, что даже искусство ба-чан не помогло. И единственным вариантом оказалась свадьба с человеком с сильной ян-составляющей чакры, а просто передача крови бы не помогла, их нужно было связать на всю жизнь. И кто же сильнее, чем Узумаки, сдерживающие биджу из поколения в поколение? Сам Наруто в данный момент был сосудом для Кьюби, а потому клан Учиха запросил его старшего брата — Менму. Тот и согласился, хотя так отзывался о женихе, словно ненавидел… еще и эта история с Сакурой… В любом случае, он сейчас на миссии в стране Снега, до свадьбы две недели, а Саске уже сдавать начал. Итачи попросил Наруто помочь, и вот он здесь, готовый поработать донором для несчастной учиховской принцессы. Саске ведь из-за своего проклятья всю жизнь в клане провел, ни в Академию не ходил, ни на фестивалях не появлялся. Запертая в башне принцесса и есть. Одни сёдзи за другими, с рисунками растений, с вязью символического огня и камона клана Учих, они прошли весь дом, так никого и не встретив. По сравнению с суматошным кварталом, где бегали дети, а взрослые тренировались в техниках, торговали и обменивались сплетнями, Главный дом оказался тихим и прохладным, как храм. Наруто хмыкнул, чувствуя, как на него действует такое показное спокойствие, ужасно захотелось подстроить какую шутку. Да хоть споткнуться случайно и вазу уронить, только бы взбаламутить застоявшийся воздух и эту хрупкую тишину. — Спасибо, Наруто, — мягко произнес Итачи, остановившись перед узкой белой дверью. — Зачем еще нужны друзья, — хмыкнул Узумаки и шагнул вперед. В комнатке пахло лекарствами, а еще озоном, как после частого использования райтона. Рядом со шкафом со свитками стояло два кресла, в одном уже сидел брюнет — Саске, похоже. Выглядел он хреновастенько, бинты на шее и руках казались более наполненными цветом, чем его кожа. Длинные волосы были закреплены на одной стороне кенсейканами, костяные заколки лишь подчеркивали его изможденный вид. «Мог бы хоть что-то цветное надеть, — подумалось Наруто, — в черном и белом выглядит как рисунок на школьной доске». Саске открыл глаза, ресницы у него были длинные и густые, как у девчонки, и пристально посмотрел на Наруто. — Кто ты? — он закашлялся, сгибаясь в кресле и закрывая рот платком. Итачи бросился к нему, обеспокоенно спрашивая, не принести ли лекарств, но получил за тревогу лишь взмах рукой. — Я в порядке, — хмыкнул Саске, полуложась в кресло. Наруто сел в соседнее и положил руку на подлокотник. Саске повернул в его сторону голову и на мгновение Узумаки показалось, что на него смотрит слепой. Учиха втянул воздух носом и это странное ощущение только усилилось. — Ты не мой жених, кто ты? — Не видишь что ли, — язвительно отозвался Наруто, наблюдая, как Итачи вводит иглу в вену, — брат его. Звать Наруто, но для тебя Наруто-сама. — Ты пахнешь ярче, — хмыкнул этот странный Саске. — Основная — ветер? — Что? А, да. Это важно? — Не особо, — покачал головой Саске и наклонился через кресло Наруто, забирая с полки свиток, — постарайся не колоться слишком сильно. Узумаки откинул от себя прядь его волос, упавших на руку, и отодвинулся немного. Повадки у Саске были диковаты, как для Учихи, но Итачи даже глазом не повел, может, для его братца это было в порядке вещей. — Уколоть тебя? О чем ты? — спросил Наруто, когда Саске вернулся на свое место, делая странную вещь со свитком — наматывая на свое левое предплечье. — Хм? Ветер колется, огонь жжет, земля давит, вода душит, молния зовет. Ты не так чувствуешь чакру? Хм, похоже, каждому свое. — Я не сенсор, — ворчливо ответил Наруто, — чакра есть чакра, это поток, а не иглы. Саске пожал плечами и провел пальцами правой руки по свитку на левой, почернели и набухли линии печати, чернила потекли по его белому хаори, по бинтам и даже по коже. Он прикрыл глаза, невозмутимая фарфоровая статуэтка, и Наруто вдруг вспомнилось, как мама передавала ему печать Кьюби, правда, у них было старинное помещение под храмом масок, а не беленький чистенький больничный кабинет. Да и как можно сравнивать печать демона и обычную… а что это, кстати? Хоть он и был Узумаки, к фуиндзюцу каждая семья подходила по своему. Но по общему рисунку можно было предположить… — Фуудзя хоуин? Такая большая? — Все переживаешь о размере, добе? — фыркнул Саске. Наруто ужасно захотелось его ударить. «Больных не бьют», — пару раз повторил он мысленно. — Перемудрили, — с видом знатока произнес Наруто, — я бы добился такого же эффекта с печатью в два раза короче. — А какая она была бы на вкус? — Саске повернулся к нему, на мгновение улыбка изогнула его губы, но из-за иероглифической маски это показалось жутковатым. — Вкус, — повторил Наруто, чувствуя, как начинает кружиться голова, словно его в иллюзию поместили. Что за странные вопросы. — У печати? — Моя на вкус как вода из минерального источника, — кивнула Саске и коснулся двумя пальцами губ. Итачи рассмеялся, слушая их, он привык-то к своему брату, а Наруто его первый раз встретил и уже хотел развстречать. Странный, даже по меркам шиноби (хотя это хранитель демона говорит). Итачи поменял иглы и запустил систему в обратную сторону, Саске аж подкинуло, когда первые капли крови Узумаки попали в его вену. — Пресвятой Кишимото! — он сжал свою руку над иглой и тяжело, быстро задышал. Линии печати на его лице засветились по сторонам, словно угольки разгорелись. — Ш-ш-ш… что это за чакра? — Саске? — Итачи подскочил к нему, прижимая руками к спинке кресла, следя обеспокоенными глазами, чтобы не вырвал иглу. — Такие уж Узумаки, потерпи немного. — Нет, я… — Саске махнул ладонью, на который был накручен свиток, — все… все в порядке. Не ожидал, что его ветер будет таким… Он прижался макушкой к спинке кресла, Наруто увидел, как щеки Саске покраснели, а лоб заблестел от пота. Что не так с его чакрой, почему такая реакция? Пальцы Саске дрожали, когда он пытался схватиться за подлокотники. Итачи шагнул к шкафу со свитками, выбирая новую печать, думая, чтобы могло помочь его обожаемому отото. Наруто поддразнивал его порой за братский комплекс, но сейчас и ему передалось волнение Итачи. — Попробуешь печать Изуны? — Я в порядке, Итачи, — выдохнул Саске слабым голосом, — просто не ожидал, что будет так… щедро. Словно летний ураган. Подай молниеотвод, пожалуйста. Румянец сходил с его щек, а вот бледность не возвращалась, он стал выглядеть просто белокожим, как Итачи. Наруто с интересом смотрел, что будет дальше. А дальше Саске стряхнул свиток с руки и, пока в его второе предплечье вливалась кровь, поднял к губам печать концентрации. И сразу затрещало электричество, запахло озоном. Итачи кинул в него металлическую сферу, та отрастила хвост, а потом вообще разделилась на три копии, и томоэ закружились вокруг Саске, собирая молнии с него. Наруто подпёр ладонью голову, наблюдая за парнем в центре леса из молний с исследовательским интересом. Какаши-сенсей тоже обладал райтоном, но все его техники были отточенным и, хотя и свистели тысячей птиц, оказывались полезными. Саске же, казалось, едва ли контролирует свои молнии, шибает ими, как сломанная трансформаторная будка. Интересно, что его волосы не электризовались, висели спокойно, словно лаком обрызганные. Может на кенсейканах была ещё одна печать. Молнии сверкали, томоэ уже начали нагреваться и краснеть, Итачи, тревожно прикусив губу, держал в руках ещё один шар. Но превращать молниеотводы в магатаму не пришлось, хватило всего трёх. Печати поползли вниз, Саске болезненно сгорбился, сжимая рукой ту, в которую была воткнута игла. Итачи забрал свиток и осторожно убрал капельницу. — Ух, — Саске со странной, будто пьяной улыбкой выпрямился и провел руками по волосам, — славная чакра. До вечера точно хватит. Он элегантным, изящным движением встал из кресла и поклонился перед Наруто, приложив ладонь к груди. — Благодарю, Наруто-сама, — почти пропел он, так мягко произнеся, снова ввел Узумаки в ступор своей странностью. То «добе» называет, то так вежливо обращается, аж страшно. — Буду рад увидеть вас завтра, если вы снова одарите меня своей милостью. Он вышел из комнаты, не прощаясь, и металлические томоэ летели за ним, потрескивая от вложенной силы. — Что ж… — Наруто… — Твой брат производит впечатление, — улыбнулся Наруто. — Он всегда такой? — От чакры Чоджи начал петь, — хмыкнул Итачи, возвращая свиток на полку. — Слишком чувствительный к чужой энергии. Спасибо тебе. — Это просто кровь, — неловко улыбнулся Наруто, закидывая руку за голову, — на моем месте ты бы сделал тоже самое. Итачи закрыл стеклянные дверцы и мягко улыбнулся, взмахнув рукой к двери: — Хочешь перекусить? — От твоих печенек никогда не откажусь. Только давай без яичницы, а то будет как в прошлый раз.