***
В кафе, на удивление, не было шумно. Это, вроде, и хорошо, но безлюдность оставляет много места для некой интимности. Будто они будут тут лишь вдвоём. Будто они снова у Ёнджуна дома пытаются приготовить блинчики, не спалив кухню. Но это не так. Это больше не их кафе, а они с Бомгю больше никогда не будут на той кухне. Это невозможно даже в теории, ведь Ёнджун больше не жил с матерью. Глупо было приходить раньше положенного времени. Теперь он сидел и бездумно листал ленту, лишь бы заполнить пустоту в груди и помещении. Жаль, что так пусто не могло быть в его голове. Глупо было так долго выбирать, что надеть. Но ему всё так же хотелось хорошо выглядеть для Бомгю. Ёнджун сидел за их столиком. Им нравилось сидеть в углу за ширмой, создавалось впечатление, что это лишь их уголок, укромное место. Никто не увидит влюблённых взглядов и случайных прикосновений, никто не услышит шёпот вперемешку с тихим смехом. Приятная музыка и приглушённое освещение больше не приносило тех же ощущений. ― Привет, ― послышалось рядом. Ёнджун вздрогнул, оторвавшись от экрана телефона. Бомгю действительно пришёл. Было ли плохо, что Ёнджун обрадовался этому? ― Так непривычно, ― Бомгю повесил куртку рядом с пальто Ёнджуна, ― что ты пришёл раньше. Кажется, ты теперь пунктуальный? ― он улыбнулся, присаживаясь напротив. Ёнджун отложил телефон и вцепился в меню, уткнув туда взгляд. Почему Бомгю не сел на диван рядом? Они сейчас были так близко, об этом Ёнджун мечтал столько времени. И всё равно их разделяла огромная пропасть. ― Да, пришлось стать. На работе опоздания не ценятся. ― Логично, ― Бомгю, в отличие от Ёнджуна, не боялся смотреть в упор. Это Ёнджун подмечал через секундные взгляды, что бросал, словно вор. ― Если не секрет, кем ты работаешь? ― Переводчиком, ― Ёнджун читал список блюд, будто не знал их наизусть. ― Вау, это здорово, ― кивнул Бомгю. ― Переводишь книги? Или что-то другое? ― Да, перевожу художественную литературу. ― Как ты и хотел, ― Бомгю улыбнулся, сложив руки в замок. ― Я правда рад за тебя. Ёнджун поджал губы, всё-таки откладывая меню и поднимая взгляд на Бомгю. ― А ты? Как поживаешь? ― Хорошо, ― улыбка сползла с лица Бомгю. ― У меня всё хорошо, ― он принялся почёсывать предплечье. Ложь. Наверное, это была единственная ложь, которую Бомгю так часто любил говорить. Он не врал Ёнджуну. Ёнджун слишком хорошо знал Бомгю, чтобы у того получалось. По крайней мере, Ёнджун думал так раньше. Видимо, он ошибался. — Это… хорошо, ― Ёнджун скептически оглядел Бомгю. ― А ты? Работаешь? ― он бегал глазами по лицу Бомгю, выискивая в них малейшее изменение, надеясь, что он не соврёт ему снова. ― Да, ― Бомгю развернулся в зал, ― наверное, уже можно позвать официанта? ― он повернулся, улыбнувшись. ― Можно, ― Ёнджун нажал на кнопку вызова официанта. ― Кем? ― Что? ― Кем работаешь? ― Да много кем, ― Бомгю пожал плечами. ― Знаешь, то тут, то там. Интересно попробовать всё, ― он хохотнул. Ёнджун нахмурился. ― Ты больше не играешь? ― Нет времени и желания, так что, ― Бомгю прикусил губу. Это не было похоже на Бомгю, которого Ёнджун знал. Если от него вообще хоть что-то осталось, кроме низкого голоса и улыбки, всё так же сводящих с ума. Тот Бомгю ни за что не отказался бы от музыки. ― Понятно. Они сделали заказ: привычные блинчики, две колы и картошка фри. В этот раз не одна на двоих. Есть в тишине было до ужаса некомфортно. ― Как твоя мама? Как дела в цветочном? ― Бомгю постукивал пальцами по стакану. ― У неё все в порядке, ― Ёнджун отложил картошку. Ему не хотелось говорить о своей матери, но тишина пугала ещё больше. ― Цветочный процветает, но я давно там не был. Ёнджун звонил матери раз в неделю. Контрольный звонок, потому что он должен быть хорошим сыном. Если их разговор длился дольше десяти минут, её приятель начинал сходить с ума. Он усвоил это ещё подростком. Теперь ему и не особо нужно было это общение. ― Здорово, можешь передать ей привет. Ёнджун усмехнулся. ― Обязательно. А как твоя мама? Бомгю вздрогнул, убирая руки под стол. ― У неё тоже всё хорошо. Бомгю так много спрашивал о жизни Ёнджуна, но не хотел рассказывать о своей. Это было обидно. Словно Бомгю перестал ему доверять, но ведь это именно Ёнджун тот, чьё доверие было подорвано. Несправедливо. ― Ты надолго здесь? ― Ёнджун возил вилкой по тарелке. ― Не совсем, по делам на несколько дней. ― Понятно, ― хмыкнул Ёнджун. Еда быстро заканчивалась, и встреча подходила к концу. Ёнджун хотел бы заказать что-то ещё. Лишь бы побыть с Бомгю подольше. Сейчас, когда он действительно был здесь, Ёнджун явно осознавал недостаток Бомгю в своей жизни. Он проводил с ним столько времени. Когда-то и дня не мог прожить без его глупых шуток, бесконечных рассказов, заливистого смеха. Ёнджун разделял с ним всё. Моменты радости, первую поездку на велосипеде, первый поцелуй, выпуск из школы, поступление в университет, одну кровать на двоих, потому что спать одному было невозможно. Они были вместе, когда им было плохо, были рядом друг для друга несмотря ни на что. Теперь ему приходилось жить в одиночестве два мучительных года. Каким бы жалким он себя не чувствовал, как сильно бы не обижался, эти чувства никуда не уходили. Настолько сильно он любил, что это делало больно. ― Знаешь, ― начал Бомгю, ― я скучал по тебе, Ёнджун-и. Если сердце и в самом деле могло разбиться, то осколки его сейчас болезненно впивались в рёбра. Бомгю пробрался в сердце Ёнджуна и прокручивал его осколки так, чтобы рана не смогла зажить никогда. Что-то сломалось в нём. Ровно в тот день, когда Бомгю ушёл. И продолжало ломаться с каждым днём всё больше. Но вместо «почему ты оставил меня?», он выдал самое правдивое на свете: ― Я тоже сильно по тебе скучаю. Бомгю вздохнул. Экран мобильного телефона Ёнджуна загорелся, и он тут же почувствовал, как его щёки зардели от вопросительно-мучительного взгляда напротив. На его блокировке всё ещё стояла совместная фотография. В тот день они гуляли по набережной и увидели зеркало, что стояло напротив воды. Фотографии вышли отличными, и они были действительно счастливы на них. Ёнджун смущённо перевернул телефон экраном вниз. «Да, я всё ещё в том месте, где ты оставил меня». Вслух произнести страшно. Вдруг Бомгю сбежит и на этот раз? ― У меня тоже остались эти фотографии, ― Бомгю улыбнулся. ― И та песня, она всё ещё у меня на звонке. ― Сменил номер, но оставил Baby на рингтоне? ― Ёнджун вскинул брови. ― Ну, ты же её поставил. ― Она просто тебе нравится, признай это, ― приятная ностальгия начинала окутывать Ёнджуна. ― Ладно, хорошо, у тебя не совсем плохой вкус. ― О, ― Ёнджун усмехнулся, ― у меня отличный вкус. Это ты слушаешь никому неизвестные андеграунд группы. Что тебе вообще сделал Джастин Бибер? ― Понравился тебе в двенадцать, и потом я слушал его до посинения, ― Бомгю оглядел Ёнджуна сверху-вниз. ― Он многим нравится! ― цокнул Ёнджун. ― Хорошо-хорошо, но я никогда не прощу тебе Sexy and I Know It, ― засмеялся Бомгю. ― Согласись, это были тёмные времена. Ёнджун улыбнулся, напряжение постепенно уходило. ― Боже, ты тогда с такой чёлкой ходил, а ещё говоришь, что это мои тёмные времена? ― Ёнджун сложил руки на груди. ― Ты обещал это забыть! Все ошибаются… ― А ещё те времена, когда ты решил стать панком и почему-то порезал свои вещи, типа это гранж, ― Ёнджун засмеялся. ― Прекрати, ― Бомгю скрыл лицо в ладонях. ― Я только начал, ― усмехнулся Ёнджун. На самом деле, всё прошло куда лучше, чем ожидал Ёнджун. Наверное, их связь с Бомгю — это что-то неизменное. Спустя почти два часа всё ощущалось так, словно этих нескольких лет разлуки не было и вовсе. Но кафе уже закрывалось, и им нужно было уходить. На улице было всё так же холодно. Ёнджун расправил воротник пальто, чтобы порывы ветра не так сильно кусали лицо, и сунул руки в карманы. Он нащупал пачку сигарет и удивился, что за всё это время так и не захотел закурить. ― Ну, было приятно увидеться с тобой, ― Бомгю переминался с ноги на ногу. ― Взаимно, ― улыбнулся Ёнджун. ― Ты всё ещё на Хондэ? ― Мм, почти. Переехал неподалёку. Но вообще, ― Ёнджун очень переживал, что эта встреча снова может стать последней и хватался за любой шанс побыть с Бомгю хотя бы на несколько мгновений подольше, ― нам в одну сторону. ― О, ― Бомгю вытянулся в лице. ― Ну, я имею в виду, если у тебя нет каких-то других дел сейчас… Мы могли бы вместе прогуляться. ― Нет, эм, ― Бомгю потёр затылок, ― мне не туда. — Значит, всё-таки занят, ― Ёнджун хмыкнул. ― Нет, ― вздохнул Бомгю. ― Дел нет, просто я остановился в «Ночных огнях», так что нам не по пути. Но я могу тебя проводить. Ёнджун свел брови к переносице. ― В «Ночных огнях»? Почему не у себя дома? ― Ёнджуну было стыдно признаться, сколько раз он ходил туда после. Так что он знал наверняка: сейчас там никто не жил. Было бы странно, продай семья Чхве квартиру. Почему там никого не было? ― Мы её продаём, ― Бомгю пожал плечами. ― О, ― Ёнджун понимающе кивнул. ― Но этот клоповник? Серьёзно, там даже нет обогревателей. На улице так холодно. Сними хороший отель, ― нахмурился Ёнджун. Есть места, куда лучше не соваться. Мотель «Ночные огни» скорее подходил для дальнобойщиков и беглецов, которым совсем неважно, где ночевать. К тому же он был в плохо известном районе. ― Я не могу, ― Бомгю поджал губы. — Это дорого, ― он отвёл взгляд. ― Оу. Ёнджун глупо хлопал глазами. Дорого? У Бомгю были проблемы с деньгами? ― А в твоём номере есть что-то важное? ― Почему ты спрашиваешь? ― Бомгю наклонил голову вбок. Наверное, будет очень странно приглашать к себе Бомгю. Возможно, это не к месту. Ёнджун совсем не знал, почему Бомгю на самом деле вернулся и по какой причине вообще сбежал. Но он никогда не простит себе, если отпустит важного ему человека в такое место, когда он мог предложить спокойное и безопасное. ― Пошли ко мне, ― Ёнджун посмотрел в глаза Бомгю, зрачки которого на миг расширились. ― Ну… ― Бомгю замялся. ― Ты можешь забрать оттуда свои вещи завтра и оставаться у меня, сколько нужно. — Это как-то слишком? Я не хочу доставлять неудобства. ― Брось, Бомгю-я, ― Ёнджун потянулся к его руке, но вовремя себя остановил. ― Что бы ни было… Что бы ни произошло, ты всегда можешь на меня рассчитывать.***
Было действительно странно. Осознавать, что за стенкой на диване лежал Бомгю. В его одежде, в его квартире. Эти два дня казались сном, потому что всё было настолько нереально. Конечно, Ёнджун не раз представлял, что они снова встретятся, но теперь, когда это и вправду произошло, он не знал, что ему делать. Он не решился предложить посмотреть вместе фильм, он вообще ни на что не мог решиться. Бомгю всё ещё был запретной территорией, загадкой. Столько вопросов, которые Ёнджун не мог задать. Мысли съедали его. Он крутился в кровати и никак не мог уснуть. Дверь в его комнату со скрипом приоткрылась, и Ёнджун тут же испуганно присел на кровати. ― Боже, напугал, ― Ёнджун провёл по волосам руками. ― Прости, но я не могу так… Это очень подло с моей стороны, мне стоит уйти, ― Бомгю стоял в дверном проёме. ― Просто не хочу снова делать это молча. Ёнджун раскрыл рот в немом вопросе. Он совершенно не ожидал услышать это. ― Что такое ты говоришь? Не понимаю, зачем тебе уходить. ― Я вообще не должен был подходить к тебе, ― Бомгю кусал щёку со внутренней стороны. ― Извини. Не знаю, почему вообще согласился прийти. Это очень эгоистично. ― Бомгю… ― Ёнджун плохо видел его в темноте, лишь смутные очертания. Поэтому он не мог рассмотреть его лицо, понять, о чём он думал. ― Не надо уходить, ― он скинул с себя одеяло и встал с кровати. Бомгю продолжал стоять там, как вкопанный. Ёнджун неспеша подошёл к нему. Он слышал, как часто Бомгю дышал и всхлипывал. ― Пожалуйста, останься, ― Ёнджун нашёл его руку в темноте и переплёл их пальцы. ― Ты плачешь? ― Нет, ― Бомгю сглотнул и отвернулся, но руку не убрал. ― Почему ты мне врёшь? ― Ёнджун потянулся к его лицу и нежно провёл ладонью по намокшей щеке. ― Потому что у меня не было выбора, ― он облизнул пересохшие губы и тяжело вздохнул. ― Мы можем… просто вместе полежать? ― такая простая просьба, которая раньше была совершенно обыденной. ― Немного, и, если ты захочешь, ты можешь потом уйти. Бомгю ничего не ответил, и Ёнджун посчитал это молчаливым согласием. Он потянул Бомгю за руку к кровати.The Neighborhood ― Softcore
Они лежали лицом друг напротив друга, как и много раз прежде, но всё было по-другому. Бомгю тоже был сломанным. Тихим. Просто лежал и содрогался то ли от холода, хотя Ёнджун всегда включал этот старый обогреватель на полную, то ли от тех секретов, что скрывал от Ёнджуна всё это время. ― Бомгю, расскажи мне. Я не могу тебе помочь, если ты не скажешь, что с тобой, ― Ёнджун сжал его ладонь. ― У тебя кто-то есть? ― резко выпалил Бомгю. ― Что? ― вопрос застал Ёнджуна врасплох. ― Ты с кем-нибудь встречаешься? Ёнджун рассмеялся, если бы мог. Кто у него мог быть, когда он только и делал, что жил прошлым? ― Нет. Бомгю придвинулся ближе, осторожно кладя свободную руку на чужую талию. ― Тогда я бы хотел побыть эгоистом подольше, ― он провёл рукой по предплечью Ёнджуна, добираясь до шеи. По коже Ёнджуна прошёл табун мурашек. Так его давно никто не касался. ― Что ты имеешь в виду? ― прошептал Ёнджун, сглотнув. Бомгю придвинулся ещё ближе, продолжая поглаживать его шею. ― За это тоже извини. Прости меня за всё, ― тихо проговорил Бомгю, прикрывая глаза. В следующую секунду их губы соединились в отчаянном поцелуе. Такими были и они. Отчаянные, запутавшиеся и разбитые. Ёнджун позволял себя целовать, потому что сам желал этого не меньше. Губы Бомгю были сухие, но целовать их было всё равно до жути приятно. Все мысли покинули голову, хотелось только, чтобы это не заканчивалось. Они целовались не спеша, каждый хотел запомнить этот момент, оставить свой отпечаток на чужих губах. Ёнджун привстал на локтях и начал покрывать поцелуями разгорячённые щёки Бомгю, заставляя их пылать ещё сильнее. Они были такими же мягкими, какими он их запомнил. И в эту секунду всё ощущалось так правильно. Но обида, что годами расцветала внутри Ёнджуна, никуда не ушла. Она вплелась в любовь к Бомгю и пустила там корни. Тяжело дыша, Ёнджун разорвал поцелуй и уткнулся лбом в чужой. ― Почему? ― Ёнджун прикрыл глаза. ― Почему ты ушёл? Скажи, мне нужно знать. ― Мне пришлось. Так нужно было, ― Бомгю отодвинулся и перевернулся на спину. ― Кому? ― Ёнджун тут же ощутил нехватку тепла. ― Моей семье, Ёнджун. ― Что случилось? Ёнджун не мог отступить, когда наконец был так близок к правде. ― Ты действительно хочешь знать? ― Бомгю повернулся к нему ― Я мучаюсь этим вопросом с того дня, как ты исчез. Ты хоть представляешь, что я испытывал? ― Ёнджун сжал кулаки. ― Я перебирал сотни вариантов и так и не понял. Бомгю молчал с минуту, должно быть, собираясь с мыслями. В комнате было тихо, лишь шум обогревателя, что отчаянно пытался работать, хотя его уже стоило заменить. ― Ты знаешь, мой отец не самый лучший человек. Ёнджун не стал это подтверждать, просто внимательно слушал. ― Ты видел его несколько раз, но и я тоже. Наши встречи можно пересчитать по пальцам, ― он усмехнулся. ― Этот подонок… Он набрал кредитов и свалил. А знаешь, к кому приходят коллекторы, если не могут найти человека? ― Бомгю вздохнул, присаживаясь. ― Они идут к родственникам. Только это необычные коллекторы. Это страшные люди. Отцу больше не давали кредиты в обычном банке, и он пришёл к ним. Бомгю начал почёсывать руку, что всегда делал, когда волновался. ― Такие места, как «Ночные огни» меня больше не пугают, Ёнджун. Мне приходилось жить и там, где было похуже. В разы. Ёнджун поджал губы. ― Он оставил на нас все это и ушёл. Это смешно. Но знаешь… знаешь, что еще сложнее? Смотреть, как моя мама страдает из-за этого ублюдка, ― процедил сквозь зубы Бомгю. ― Как каждый вечер напивается вусмерть. ― Почему ты не рассказал всё это раньше? ― Ёнджун не мог сдержать вопрос, рвущийся наружу. ― А что, если бы они пришли и за тобой? Я не хочу для тебя жизни в страхе, ― Бомгю помотал головой в разные стороны. ― Не хочу. Квартира под арестом другого банка. Я хватался за любую работу, просто чтобы выплатить долги отца. — Значит, ты приехал, чтобы разобраться с теми… людьми? ― Нет, ― Бомгю усмехнулся. ― Тогда я бы точно к тебе не подошёл. Мы выплатили им всё совсем недавно. Сейчас я разбираюсь с квартирой. Закрою кредит и продам её. Если Бомгю намеревался продавать квартиру… Это означало, что он не собирался больше возвращаться. ― Ты бы мог сказать мне. Мы бы что-нибудь придумали. Бомгю издал тихий смешок и покачал головой в разные стороны. ― Что, Ёнджун? ― слишком громко спросил Бомгю. ― Что тут придумывать?! Ты правда не понимаешь. И, знаешь, я надеюсь, никогда не поймёшь, какого это ― быть брошенным. Последняя фраза отозвалась болью в груди. Ёнджун знал, что такое быть оставленным. Сначала матерью, что променяла его на очередного ухажёра, затем Бомгю, тем единственным человеком, которому он доверял, которого он любил. ― Мне жаль, что с тобой это произошло, но… ― Мне не нужно понимание или жалость, ― перебил Бомгю. ― Я больше ничего не жду от людей. Но Ёнджун действительно сожалел. Ему было плохо лишь от мысли, что всё это Бомгю, тому солнечному Бомгю, которого он знал с детства, приходилось проходить в одиночестве. ― Я тебе завидую, ― признался Бомгю. ― У тебя есть стабильность. Будущее. Я не могу думать не то, что на год вперёд. Я, чёрт возьми, не знаю, что ждёт меня завтра. Ёнджуну никогда не было уютно в этой большой кровати. А сейчас и подавно. Он понимал, о чём говорил Бомгю, и всё равно это было несправедливо. Зачем ему это стабильное будущее, в котором никого нет? Зачем тогда он подошёл к нему, зачем заговорил? ― И я не знаю, что ещё ждать от отца, ― Бомгю свесил ноги с кровати. ― Вернётся ли он, доставит ли ещё больше проблем? ― он повернулся через плечо. — Это моя семья, Ёнджун. Я связан с ней на всю жизнь. И от этого никуда не деться. ― Ты думаешь, я совсем глупый и ничего не понимаю? ― Ёнджун начинал злиться. ― Да, ты многое пережил. Но и я тоже. Бомгю отвернулся, опустив голову. ― Да, ты прав. Поэтому я просил прощения. Ты тоже этого не заслужил. ― Но я готов тебя простить, Бомгю, ― Ёнджун подвинулся к нему и положил руку на его плечо. ― Ты никогда меня не простишь, ― Бомгю скинул чужую руку и встал на ноги. ― Я сам себя не прощу. У меня куча проблем, с которыми мне предстоит разобраться. И я не буду втягивать тебя в это. ― Почему ты снова решаешь за меня? ― возмутился Ёнджун. ― Я готов быть втянут в это дерьмо вместе с тобой, ― он встал за ним. ― Глупый, ― Бомгю зашёл на кухню и включил свет. ― Это глупо. Ёнджун поспешил за ним, хватаясь за последнюю надежду. ― Да, хорошо, ― теперь в проёме стоял Ёнджун. ― Я глупый. Ничего не понимающий, глупый и до сих пор по уши влюблённый. Бомгю, который до этого переодевался, замер с чужой майкой в руках. ― Не надо меня любить. ― Как будто я могу это контролировать, ― Ёнджун развёл руками. ― Пройдёт время, и ты встретишь хорошего человека, что сделает тебя счастливым. Ёнджун облизнул губы, на которых всё ещё оставалось призрачное ощущение поцелуев, и снова ответил самым честным: ― Ты делаешь меня счастливым. ― Я сломаю твою жизнь! Очнись, ― мольба во взгляде Бомгю убивала. Ёнджун забрал майку из его рук и швырнул её куда-то на диван. ― Прошу тебя, ― он взял Бомгю за руки и взглянул прямо в глаза. ― Прошу… ― прошептал Ёнджун. ― Пожалуйста, ― Бомгю прикрыл глаза, не в силах выдержать чужой взгляд. ― Я не хочу снова делать это... Но так нужно. Я не хочу такой жизни для тебя. И это мой выбор. ― А как же мой выбор, Бомгю-я, ― голос Ёнджуна надломился. Взгляд Бомгю изменился. На самом деле, теперь Ёнджун ясно видел, что и сам Бомгю стал другим. ― Если я захочу, я могу уйти. Ты сам сказал это, ― медленно проговорил Бомгю, так, чтобы каждое слово засело в памяти Ёнджуна. Чтобы его же слова разъедали изнутри. Бомгю снова забрался под рёбра в разбитое сердце. Осколки крошились. ― Отпусти меня, ― выдохнул Бомгю. Ёнджун сжал челюсть. И отпустил. Последнее, что он услышал ― звук хлопнувшей входной двери. Снова только он и пустая холодная квартира, которую уже невозможно согреть. Захотелось курить.