Ты зря боишься ада, ведь ты сам дьявол! «Борджиа», сериал
— Детка, ты заболела, раз звонишь мне в такую рань? — Тут такое дело, — сказала Рей. Она стояла перед зеркалом в узких чёрных брюках и сером кардигане. — В Альдераане пропало две двушки, труп одной нашли пару дней назад на трассе, вторая — числится пропавшей. — И? — Думаю разобраться в этом деле. Ункар что-то неразборчиво прошипел в трубку, потом приказал своему псу, той-терьеру Микки, немного помолчать, пока хозяин болтает по телефону. — Решила поиграть в Нэнси Дрю, детка? Был понедельник. Раннее утро. Дождь, который лил три дня и три ночи, наконец закончился и вышло долгожданное солнце. Рей не могла не радоваться — осушитель воздуха, который она преобрела в местом магазинчике с товарами для дома, перестал справляться с влагой в доме, а борьбы с плесенью ей хватало и в Лондоне. Даже в её новенькой квартире. Эти дни Рей провела дома за написанием книги. В основном — формировала мысли о жизни и смерти в мало связанные между собой предложения. — Типо того. Ты против? Люди любят такие истории — это коммерческий успех на стадии предпродакшена. Я даже название придумала: «Потерянные девочки Альдераана». — Дерьмовое название, детка, — передразнил её литературный агент. — Подумай ещё. — Ладно. Прости. Но исчезновения школьниц действительно странные. Местный коп говорит, что из первой девочки словно всю кровь высосали. — Ты там Эдварда Каллена себе ещё не нашла? — Ха-ха, — передразнила его Рей, копошась в косметичке в поисках туши. — Ты слушаешь? — Да, детка. Продолжай. Что там с телом — В том-то и дело! Что непонятно куда кровь делась. Нет следов чужого вмешательства, как и следов какого-либо насилия. Ункар помолчал с минуты. Девушка поняла, что от закурил. — Тебя это так впечатлило? — В какой-то степени. Стоит писать об этом? Мужчина вздохнул. — Стоит, конечно. Ты давно с таким воодушевлением ни о чем не говорила, детка. Хочешь совет от дядюшки Платта? Рей присела на краюшек кровати и надела на ступни старые лакированные балетки. — У меня нет выбора, да? — Значит, слушай, детка. Избегай всех этих подробностей расследования, профессиональных словечек: никаких «экспертиз» и «баллистики», оставь это фанатам сериала «All Rise for Jullian Clary». Пиши о людях, как жители городка воспринимают трагедию. Пообщайся с семьями. Главное — сделать упор на эмоции. И без пошлятины, умоляю. — Хорошо, босс. Халтурная писанина — что и говорить. Рей отправила черновик своему литературному агенту и сразу пожалела: из написанного ей толком не нравилось ничего. Хотя Ункар в ответном электронном письме использовал «хорошо» вместо «отлично», как было раньше; девушку это расстроило. Она решила разобраться с этим позже. Надев солнцезащитные очки, Рей отправилась в церковь. В церкви в Альдераана не осталось свободных мест на скамьях. Амвон купался в утренних лучах. Венки, букеты, ленты со словами прощания. Рей не могла заставить себя посмотреть на белый гроб среди цветочного моря. В каменной церкви стояла полная тишина. Не было слабого шума, как на похоронах пожилых людей, когда гости обмениваются фразами вроде «она так мучилась, что смерть была ей благословением» в ожидании поминального кофе. Все молча сидели на лавках, с тяжелым сердцем и ощущением несправедливости происходящего. — Я мало знаком с этой семьей, — сказал Финн. Он был одет в тёмно-синий костюм, который сдавливал прорезающийся пивной живот. — Они живут замкнуто. Отец — фермер, а мать — учительница младших классов. У Кайдел мало подружек в школе. — Но, видимо, её тут любили, — Рей кивком указала на букеты цветов, которые горожане несли и несли. — Раз они простая семья, откуда деньги на такие похороны роскошные? До панихиды оставалось десять минут; перед входом в церковь стала собираться очередь. Рей наблюдала за людьми, успевшими занять сидячие места. Странное дело: ни одного ребенка или подростка. — Да. Кайдел была милой девочкой. Пела в церковном хоре. А похороны — это прихоть госпожи мэра. Миссис Органа всё организовала за свой счёт. — Какое благородство, — не без иронии заметила девушка. — И что, все похороны мэр оплачивает? Финн посмотрел на неё искоса. — Нет. Только эти. Кайдел всё-таки ребёнок. Ей было всего шестнадцать. Рей вздохнула. Они сидели у правой стены. Скамья была неудобной и девушка ёрзала, как непоседливый ребёнок на воскресной службе, куда её привели родители против воли. — Ты же понимаешь, что убийца может быть здесь? — Я не буду обсуждать с тобой детали дела, Рей. — Можешь не обсуждать. Просто послушай мои теории. Я тут на форуме местом покопалась. Говорю, сделал кто-то из местных, тот, кто хорошо знал лес вокруг города и поэтому специально выбросил тело с фермой, — вслух рассуждала девушка. — Давай не будем обсуждать дело в церкви, лады? — пробурчал с особой грустью Финн, несвойственной полицейским. Рей вздохнула, но больше вопросов не стала задавать. Девушка сложила руки на груди, как обидевшийся ребёнок (только ногами не болтала) и принялась рассматривать людей в церкви, утопая в догадках. Кто же? Может, убийца — та милая бабулька в свитере? Или близняшки-азиатки с одинаковыми причёсками? А может пожилой мужчина с тростью, сидевший ближе всех к алтарю, и о чём-то мило беседующий с бледнолицей великаншей? Выглядел он так, словно сам готов отойти в мир иной с минуты на минуту, а его собеседница — точная копия норвежских богинь только в плотском обличии. Рей также подозревала рыжеволосого и долговязого ирландца, стоявшего всё это время у входа в церковь; видок был у него такой, будто бы парень не просыхал последние пару лет. Он еле стоял на ногах всё время хватался за колонну, чтобы не встретиться лицом с мраморным полом. — Финн, — к ним подошла коренастая пожилая дама в строгом чёрном платье-футляре. — Рей. Благодарю, что пришли. — Мы знакомы? — удивилась девушка. — Нет. Но я знала вашего дедушку, Шива. — Рей, это миссис Органа. Мэр нашего города, — представил их полицейский. Рей пожала сухую, но крепкую руку женщины. — Рада знакомству. — Взаимно, милая. Ты к нам надолго? — Как пойдет, — избегаю прямого ответа, казала Рей. — Видимо, моего дедушку тут знали все. Он знаменитость, а я даже не подозревала. — Можно и так сказать. Как насчёт ужина завтра? В восемь? — предложила мэр. — Мне бы хотелось узнать тебя поближе. Как никак, мы почти могли стать родственниками. Рей удивлённо вскинула брови. Кем? Родственниками? — Да. Я не против, мэр, — согласилась девушка. — Отлично. Я пришлю за тобой машину, милая. Финн прокашлялся и поднял глаза к потолку, когда трубы органа приглушенно заиграли «Не бойся», и панихида по Кайдел Конникс началась. Её родители медленно двинулись с ещё несколькими людьми по узкому коридору между скамьями к алтарю. Блестящий закрытый белый гроб несли несколько мужчин, плача. Процессию возглавляла мама Кайдел. Её лицо было открытым — к такой женщине, наверное, часто обращаются на улице за помощью, подумала Рей. Отец же девочки был намного ниже жены, худой и неприметный. Держась за руки супружеская пара, убитая горем, поднялась на помост. Вслед за ними шёл высокий мужчина в чёрном облачении. «Отец Рен», — шепнул на ухо девушке Финн. Рей обернулась, сосредотачивая взгляд на священнике. Невероятно высокий и долговязый мужчина заканчивал процессию, как тень, следуя по пятам за семьей погибшей девушки. Рей вспомнила их встречу на заправке, когда он показался ей мелким наркодиллером или сутенёров в бегах. Но никак не священником. Последние звуки органа стихли, и после минутной паузы пастор Рен взял слово. Голос его, звучавший монотонно, постепенно набирал силу. — Вся жизнь может перемениться в одно мгновенье. Но Господь с нами всегда. И сегодня тоже. Рей видела, как шевелятся его губы, но не слышала слов. Не хотела слышать. Ей стало душно и я она захотела выбежать из церкви, но вместо этого сжала ладонь Финна. После того, как процессия переместилась с кладбища в поминальный зал, которым служила небольшая столовая, Рей решила прогуляться по близлежащей к церкви территории и подышать морским воздухом, потому что от терпкого микса запахов — ладана и цветов, — разболелась голова. Чем дальше девушка отходила от собора, тем безобразнее становились могильные плиты. Видимо, их давно забросили родственники. Кладбище раскинулось по волнообразным холмам, тянувшимся к самому обрыву; внизу бушевало море. Солёные пенистые волны изредка вспархивали над холмом, захватывая камни. Рей подошла к самому краю и обернулась, рассматривая город со стороны, как заблудившийся путник. Небо разрезали несколько одиноких птиц. — Не хотел вас напугать, — сказал мужчина. Священник переоделся в однотонную сутану и сейчас выглядел не так нарядно, как на панихиде. Чёрные волосы растрепались. Отец Рен шагал по узкой тропе, зажав в зубах тлеющую сигарету. Рей удивлённо подняла брови. — Мы знакомы, — опередила его девушка. Легкий бриз с моря гулял по кладбищу, пробираясь под кожу. Рей пожалела, что не взяла с собой шарф. — Вы расплатились за меня на заправке. Священник кивнул. — Да. Точно. Вы выглядите…по-другому. — И вы, — ответила Рей, указывая на гладко выбритое лицо мужчины. — У меня была трудная ночка, впрочем, как и у вас, стоит полагать. — Мужчина выпустил перед собой облако дыма. — Вы замёрзли, мисс Палпатин, верно? — Можно просто Рей, — поправила она, — и да, если честно, погода здесь чертовски быстро меняется. Ой. Священник Рен рассмеялся и молча пригласил зайти девушку в келью, расположенную с задней стороны церквушки. — Будете чай и…чай, — священник растерянно моргнул. — Я не успел обжиться до конца, Рей. Прошу меня простить. — А что случилось с вашим предшественником? — Архиепископ Йоркский посчитал, что отец Скайуокер будет полезен в другой епархии. Я пришёл ему на замену в конце прошлой осени, — объяснил священник. — Будете печенье? Оно овсяное, я такое не люблю, но одна из прихожанок постоянно его приносит. Темная сутана придавала его фигуре особую элегантность. Ему было явно не по себе от жалкой обстановки дома, как бы принижавшей достоинство его сана. Комната была почти пуста и совершенно безлика: потертый линолеум, стулья, треснувшая каминная доска, на которой Рей с заметил катушку от спиннинга и кучу беспорядочно раскиданных монет, очевидно собранных в церкви. — Надеюсь, вам будет удобно, — пробормотал отец Рен, поставив электрический чайник греться. — Не волнуйтесь. Я привыкла к спартанским условиям. Жила за трамвайной линией в Дублине. Там и не такое видела. — Так вот откуда этот акцент, — рассмеялся пастор Рен. Ирландский акцент английского — как лепрекон, его как такового не существует. Но при этом, все англичане считают своей задачей указать на него. Хотя говор священника тоже нельзя было назвать исконно валлийским. Рей могла предположить, что пастор Рен долгое время прожил в Штатах, судя по тому, как он «акал», или же просто вырос где-то на севере страны. — Значит, вы ирландка. И что вы забыли в Альдераане? — Ищу вдохновение, — пожала плечами она, — я писательница. Возможно, вы читали «Скрытую угрозу». Мужчина молча достал из-под кипы бумаг потрёпанный томик её книги в мягком переплёте: с черно-белой обложки на девушку взглянула её юная версия с отсканированной старой фотография из нулевых. Рей благодарно улыбнулась мужчине. — Польщена. И как вам? — Вам честно ответить, Рей? — Конечно! — с трепетом в голосе произнесла писательница. Она давно перестала реагировать как на положительные, так и на негативные отзывы простых обывателей и даже критиков. Профессиональная деформация. — Весьма претенциозно. Всё написано очень шаблонно, но это логично, учитывая, что «Угроза» ваша первая крупная рукопись. И, пожалуй, финал не заставляет задуматься. Он скорее выглядит так, словно вы не знали что написать и вставили первую попавшуюся философскую цитату из интернета. — Он открыл последнюю старицу книги и прочитал: — «Как жаль, что мои родители об этом не знали, но узнала я». — Тоже самое могу сказать о Библии, — фыркнула Рей, не понимая, откуда взялась агрессия, — лучшая книга, чтобы стать атеистом. Полна аллегорий, но ни одним здравым советом, применимым к реальной жизни. Мужчина звонко рассмеялся, и щёки Рей вспыхнули от злости. — Простите, не хотел вас задеть, но вы попросили ответить честно. — Я тоже ответила честно, отец Рен. — Не буду оспаривать ваши убеждения, но Библия — нечто большее, чем сборник кулинарных рецептов. Библия — вечная книга, в отличии от той литературы, что приведены в The New York Times. И если говорить на чистоту, Рей, то я бы мог предположить, что вы обижены на мир и в частности на свою семью. — Будете цитировать Священное писание теперь? — Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека… Повисла тишины. Закипел чайник. Пастор молча достал с полки коробку чая и две кружки. — Чёрный. С чабрецом. — Благодарю, — мрачно ответила Рей, а потом спросила, словно и не было перепалки между ними. — Почему вы стали священником? — Пути Господни неисповедимы. — Пастор Рен присел напротив девушки. — Моя семья весьма набожна. Я обучался в колледже Сейнт-Энмундус в Лондоне, но в юности не выбрал стезю духовенства, а поступил в Кинг-колледж на кафедру истории. Мой отец был археологом, хотя, точнее сказать, вандалом и жадным до антиквариата, и часто брал меня в экспедиции. И лишь спустя долгие-долгие годы путь привёл меня к Богу. — Поэтично, — сказала девушка, сделав глоток чая, обжигая нёбо. Дерьмо. — Вы много стран посетили? — Достаточно для пятнадцатилетнего мальчишки. — Я не выезжала ни разу за пределы Великобритании. — Какие ваши годы, Рей? Всё впереди. Советую начать с Каира — это город-артефакт. — Спасибо за совет, отец Рен. Мужчины криво улыбнулся. — Могу ли я дать вам почитать одну книгу? — поинтересовался он. Рей кивнула. Мужчина взял с полки Библию в кожаном переплёте. — Возьмите, пожалуйста. Эта моя Библия из семинарии. Здесь есть кое-какие пометки. Возможно, они натолкнут вас на новые мысли. Рей с неохотой приняла писание. — Приходите в любое время, Рей. Обсудим. Я буду ждать.***
Рей резко проснулась и какое-то время прислушивалась, пытаясь определить, что её разбудило. Ветер замер. Всё стихло. Она по-прежнему слышала заунывные гудки машин, но теперь ещё удавалось разобрать шум дождя, капли которого разбивались о старую крышу. Она спустилась с кровати. Часы на стене показывали три часа дня. Она легла под утро, не заметив, как прошло время, пока перечитывала свою первую - и единственную - книгу. Кажется, она обещала встретиться с мэром Органой вечером. Натягивая свитер, она отвела штору и выглянула в окно. По небу стремительно неслись облака, сквозь них сияло солнце, позолачивая дождевую воду и придавая призрачность пустым улицам. Рей дрожала, растирая руки, зависнув в мгновении между прошлым и будущим, в ловушке между ужасными воспоминаниями, пришедшими во сне, и красотой старинного Альдераана, который не смог бы стать её домом, как бы Рей не старалась. Старая улочка словно замерла во времени. Она задумалась о пасторе Рене. Он словно был воплощением такой погоды. Этот наглый священник выбил из неё всю мотивацию работать и писать, словно ему доставляло удовольствие так измываться над кем-то. А ещё называется священником! Рей активировала электронагреватель, выключенный на ночь ради экономии — через полчаса как реле выключает вентиляцию, становилось холодно, из-за чего зимой стены наверняка покрываются тонкой корочкой льда ночью, а весной — их пропитывает влага; Рей прошла в кухню и поставила чайник, чтобы заварить кофе и позавтракать. Девушка приняла в полной темноте горячую ванну, втёрла к кожу лосьон с витамином Е, который нашла под раковиной. Потом она надела чёрный свитер и потёртые джинсы. В параллельном мире Рей могли бы назвать красавицей: лицо с правильным чертами лица, миндалевидный разрез глаз и густые волосы. И все же в ней было что-то неправильное. На её лицо приятно смотреть, но только на него. Позже этим же днём приехала машины, присланная мэром. Крохотная черная машинка увезла Рей загород к холму, где стоял особняк миссис Органы, укрытый густым лесом. Городок остался позади, превратившись в хоровод ярких огней. Рей вышла из машины и проследовала к старому особняку на холме. — Добрый день. Э-э-э…Леди мэр пригласила меня на ужин. Азиатка-горничная молчаливо отступила в сторону, пропуская девушку в просторный, но тёмный вестибюль поместья. Минуту они молчали, пока горничная запирала дверь. Дом вокруг насторожился и засек постороннего посетителя. Рей оставила куртку на вешалке, и теперь не знала, куда деть себя. И её замешательство, видимо, ни сколько не смущало горничную. — Я Роуз. Можете обращаться, если вам что-то понадобиться. Проходите в столовую. Я предупрежу хозяйку, что вы прибыли, — мрачно проговорила девушка, указывая куда-то в сторону. — Ожидайте. Рей пошла блуждать по лабиринту из комнат виллы. Коридоры были тёмными и мрачными, лишь огни свечей озаряли помещения. Девушка теребила лямку сумки и шагала вперёд, почти наощупь. На стенах висели старые фотографии — на некоторых снимках Рей узнала молодую леди Органу. Наконец девушка нашла столовую плавно перетекающую в гостиную. Комната была определенно неуютная: с чересчур высоким потолком и узким изразцовым камином, откуда как будто веяло холодом, несмотря на разведённый огонь. Вся комната была оклеена тёмно-малиновыми обоями. Силуэты мебели скользили тенями по старому паркету. Из-за полумрака Рей не сразу заметила, что в гостиной сидит мужчина. Он словно спал с открытыми глазами, наблюдая за языками огня в камине. — Добрый вечер, — по приветствовала его Рей. — Меня пригласила леди Органа. Моё имя Рей Палпатин. Я… Мужчина не реагировал. Девушка подошла ближе и только на короткой дистанции заметила, что к его рту была проведена трубка, да и сам он сидел не в обычном кресле, а в кресле для инвалидов. Рей спасовала, не зная, что делать. Она сделала шажок вперёд, практически вторгаясь в личное пространство мужчины. Мужчина – кругленький, розовощекий, бородатый – куда естественнее смотревшийся в экстерьере гостиной, нежели она. Рей принесла на колени перед мужчиной, замечая в его серых глазах слёзы. — Сэр, вам… — Рей! Где ты? Девушка отшатнулась от инвалида. На пороге в комнату появилась мэр Органа в сопровождении служанки. Женщина по-матерински обняла Рей. — Роуз, увези Хана в комнату. Уже поздно, ему пора спать, — распорядилась она ледяным голосом и служанка незамедлительно исполнила её приказ. — Надеюсь, мой супруг тебя не напугал? — Нет, что вы. Я просто удивилась. — Бедный Хан. Он попал в страшную аварию десять лет назад в Мадриде и с тех пор, — голос женщины дрогнул, — с тех пор он лишь существует, а не живёт. Мой долг, как жены, облегчить его страдания. Насколько это возможно. — Приношу свои соболезнования, мэм, — проговорила Рей. — Благодарю. Но не будем о грустном. Давай присядем. Мэр Органа с оптимизмом подняла бокал, отпила глоток и вздохнула. — Я очень рада, что ты приняла моё приглашение, – сказала женщина, а затем поманила к себе ещё одного странного мужчину; видимо, он тоже прислуга. — Добро пожаловать в мою скромную обитель. Чуи, мой дорогой, ты смешаешь нам мартини? Женщины присели на диванчик. — Чуи был преданным другом моего супруга. Хан был археологом. Преподавал в Оксфорде в свои лучшие годы. Чуи сопровождал его во всех экспедициях, — рассказывала женщина. Рей показалось, что она несколько раз сказала о муже так, словно он умер. — Институт несколько лет назад отказался продлевать рабочую визу с Чубаккой и я посодействовала тому, чтобы он остался в стране и помогал мне. Ну, и Хану, конечно. Чуи — на вид индиец, под шестьдесят, — ни на минуту не оставался в покое: он расхаживал по сумрачной комнате, наполнял бокалы, ворошил дрова в камине, трогал мраморного купидона, яркий в свете огня и непоседливый. — Думаю, вы гордитесь домом, — перевела тему для разговора Рей. — Я, конечно, видела немного, но дом раскошный. — Спасибо, милая. Это родовое поместье. Его построил мой отец в качестве подарка своей возлюбленной — моей матушке. Ты знала, что мой отец, Энакин, был первым мэром Альдераана и занимался его обустройством, а твоя семья этому способствовала. — Нет. Я, если честно, мало чего знаю о семье и их жизни здесь. А то, что знаю, только из устал матери. Ей здесь не нравилось. Дедушка хотел, чтобы она продолжила какое-то семейное дело, но она уехала. Шив злился на неё. И вообще, их отношения были отвратительными, насколько мне известно. — Да. Кларисса всегда оставляла последнее слово за собой. Твоя бабушка умерла рано, Шив занимался воспитанием дочери один. А у отцов это плохо получается, знаешь ли, — горько усмехнулась мэр, — но, несмотря на сложность их отношений, ты всё же носишь фамилию Палпатин. — Вы правы. Мама любила девичью фамилию. Но не любила семью, подумала Рей, но не сказала вслух. Леди Органа подлила себе в бокал ещё мартини. Разговор потёк сам по себе. Женщины обсудили политику, мэр расспросила Рей про писательство. — Госпожа. Пришёл мистер Сноук. В гостиную зашёл пожилой мужчина, опираясь на трость. Рей вспомнила, что видела его ранее в церкви в сопровождении женщины-великанши. — «Мне думается, нигде смерть не была бы мне так желанна, как возле короля» — продекламировал он. — Рей Палпатин! Наконец-то мы встретились. Боже, какая красавица. Вылитая Кларисса. — Рей, познакомься, Гарольд Сноук. Он настоял, чтобы я вас познакомила сегодня. — Всё именно так. Пришлось угрожать Лее, что я уйду из городского совета и перестану спонсировать строительство отеля. Не хотел упустить возможности, — его костлявая рука легла на плечо Рей. — Мы дружили с твоим дедушкой с пелёнок. Земля ему пухом. — Пройдёмте за стол, ужин готов, — предложила мэр. Леди Органа помогла пожилому мужчине пройти в столовую. Она сама села во главу стола; Рей села по левую руку, а мистер Сноук — по правую. Сначала горничная подала тёплый салат с морепродуктами, а после — запеченные лобстеры с укропом. Мэр болтала со Сноуком, пока Рей жевала. Еда была на вкус восхитительной и она боялась, что проглотит от удовольствия вилку. — Мистер Сноук, вы сказали, что спонсируете строительство отеля. Расскажите подробнее. — Это старая идея. Её предлагал реализовать ещё твой дедушка, — перебила её мэр. — Но он так и остался в «столе». Нам удалось выбить у графства землю недалеко от бухты. Отель будет лишь частью проекта по привлечению туристо в Альдераан. — Звучит заманчиво, — сказала Рей. — С гордостью сообщаю вам, дамы, что мы работаем согласно плану, — прокряхтел Сноук. — Через два месяца состоится официальное открытие отеля «Первый Орден» в Альдераане. Сноук выпрямил S-образную спину и обвел взглядом столовую, словно ожидая аплодисментов. Но ему пришлось довольствоваться лишь кивком мэра. – Он станет настоящей гордостью этих мест, – продолжил Сноук. – Полномасштабная реконструкция старинного здания, которое смело можно назвать историческим. И в добавление – современный и конкурентоспособный центр красоты и здоровья. Или спа, как это сейчас называется. – Он изобразил в воздухе знак кавычек. – Остается только финальная отделка. И нужно дать возможность местным жителям первыми опробовать новый комплекс. И, разумеется, подготовить торжественное открытие. — Я бы хотела сейчас побывать в спа, — хохотнула Рей, опьянев от мартини. — Значит, мой дедушка, предложил этот проект? — Именно. Шив входил в городской совет Альдераана, а также долгие годы занимал должность финансового директора в аббатстве. — Я всегда ненавидела всё, что имело отношение к бухгалтерии и отчетности, — призналась мэр. — Твой дедушка же не вылазил из мэрии часами, кропя над бумажками. Благодаря ему мы не обеднели во время кризисов. — Давайте выпьем за него, дамы, — предложил Сноук. — Шива нам не хватает. Рей молчала. Потом разговор плавно перешёл на неё. Старик Сноук осыпал девушку вопросами: начиная от жизни в приюте, заканчивая личной жизнью. — Ты наша красавица. Только глаза грустные, но, может, это мне мерещится. — Вы смущаете меня. — Как тебе в доме? «Ведьмин вяз», как никак. — Все это глупые суеверия. Не стоит их поощрять, – высказалась леди мэр, нахмурив брови. — Весь Альдераан пропитан суевериями, — огрызнулся Сноук. — Шив в них верил. Он всегда говорил, что ощущал их присутствие. – Чье присутствие? — уточнила Рей. Рей не хотелось об этом говорить, но любопытство пересиливало. Любопытство было её самым большим грехом. – Присутствие мертвых. Шив говорил, что видит их и слышит и что они не желают никому зла, что они просто не ушли в иной мир. – Давайте лучше примемся за десерт, — прервала его Лея Органа. — Роуз приготовила тирамису. Служанка подскочила к ним. — Все это глупости, — сказала мэр. — Не волнуйся, милая. Погруженная в свои мысли, Рей не ответила. Когда время перевалило за полночь, Рей попрощалась с хозяйкой дома и, открещиваясь ото всех предложений остаться на ночь, решила вернуться домой. Хотя «домой» звучало странно. Ей казалось, что Альдераан не может стать её домом. Служанка в пугающем молчании проводила гостью к машине, в которой ждал личный водитель мэра. — Доброй ночи, Роуз, — сказала она на прощание. Помолчав минуту, горничная сказала: — Уезжайте. — Простите? — Уезжайте из аббатства. Пока за вами не пришли, — а потом добавила с улыбкой: — Спокойной ночи.