я твоя церковь я твоя религия
Вечером субботы в особняке Буфф д, эте пройдет небольшой концерт, участниками которого будут воспитанники Дома Очага. Буду рада, если вы найдете время и посетите его. Уверяю, дети будут просто в восторге от новых лиц. Надеюсь, вам так же понравится и мое выступление. С уважением, Арлекино. Софиты освящали сцену, переливаясь различными цветами и все они были в центр, на тяжелую красную ткань. Ризли пробирался через сиденья и сжимал в руках скромный букет радужных роз, которые словно мальчишка сорвал по дороге. Он совсем недавно смог выбраться из крепости и искренне боялся опоздать на концерт. Как никак не каждый день его приглашают куда-то на поверхности. Найдя свободное обшитое красной бахромой кресло, мужчина осторожно присел на место. Вокруг сидели лишь дети разных возрастов. Герцог так же заметил лица, когда-то уже мелькающие в крепости Меропид. Они нашли приют на время или же стали такими же солдатами, как другие сироты? Дала ли им выбор Арлекино? Эти мысли преследовал его сейчас, но обсуждению не подлежали сейчас. Не сегодня. Тяжелые кулисы были недвижимы, однако за ними можно было разглядеть жизнь. Бегали чьи-то ножки, тихо кто-то разговаривал, а зал пребывал в молчании, ожидания представления. Первыми выступал небольшой хор, напевающие колыбельную, столь красивую и спокойную, затем немного фокусов от Лини и Линетт, вызывающие бурю эмоций у публики и у Ризли тоже, затем музыкальные номера от скрипки до фортепьяно. Зал наполнили мелодии, самые разные от веселых и заводных до грустных и трагичных. Дети определенно старались. И красная ткань вновь закрылась… Напряжение росло, особенно у Ризли, ведь, если верить ведущему, в самом конце выступала сама «Отец» и он не знал, что от нее ожидать. «Арлекино всегда была падка на сюрпризы» — пронеслось в голове у герцога. В миг, «золотые врата» отворились, открывая вид на внутреннюю жизнь театра. Молодая девушка в длинном облегающем красном платье нежно приставила к своему плечу скрипку. Ризли не сразу признал ее, но как только пришло осознание, что на сцене сейчас Арлекино, он не мог оторвать от нее глаз. Привыкший видеть ее в стогом бело-черном костюме, не мог налюбоваться открывшейся красоте. Изящная талия, вырез на ноге, обнаженное плечо. Фасон идеально подчеркивал женскую фигуру. Достаточный, чтобы быть яркой, запоминающейся и соблазнительной, но не пошлой. Идеальный баланс. Шикарные длинные волосы, что водопадами представлялись ему в его руках в самых смелых снах, были заплетены в толстую косу и закреплены на шпильках. Она напоминала ему греческую богиню, что ударом смычка по струнам — превратит землю в прах, сожжет до тла вселенную и его сердце. Только сейчас Ризли осознал как сильно попал. Попал в ловушку чувств, словно бабочка в пауке. Он ловил себя на этой мысли ранее, но всячески отгонял, видел сны, но старательно забывал. Сглотнув воздух, Ризли продолжать лицезреть это странное чудо, не в силах оторвать взгляда. Закрытые до того момента веки приоткрыли черные бездонные глаза с крестовидными зрачками, что давно въелись в его памяти. Строгая и холодная, резкая, но справедливая и нежная — она стояла перед ним на сцене, словно алый цветок. Прекрасная Персефона, ставшая светом в его темном царстве. Поразительный когнитивный диссонанс и разрыв его шаблонов. И простое осознание. Он влюблен. Отчаянно и бесповоротно. Прозвучали первые ноты на фортепьяно, а за ним и виолончели, за ними вступала и Арлекино. Ризли не раз видел, как она держала в руках меч, с какой уверенность наносила ему удары в пусть и дружеском, но поединке, но сейчас… Она с такой нежностью смотрела на скрипку, будто бы она держала в руках младенца, а не музыкальный инструмент. Девушка умело перебирала ноты одну за другую, драматичный момент смеялся на паузу, потом снова мажор. От композиции перехватывало дыхание, но больше от вида Предвестницы. Взгляд цеплялся за все: изящные черные руки, меловидное лицо, идеальную, как ему казалось, фигуру. Остальной оркестр не существовал для Ризли. Он видел лишь розу, что готова была выпустить шипы, лунную богиню, спустившуюся с небосвода и играющую с его сознанием и чувствами.***
Концерт подошел к концу, скрипка, что долго играла и озаряла весь концертный зал мелодией, ослабла, прекращая свой бег. Ризли не отводил свой взгляд до самого конца, держа в своих руках радужные розы, такие же красивые и изящные, как и его деловой партнер и по совместительству собеседник за чашечкой чая, но все ли останется так же? Когда в голове герцога настоящий бум эмоций и он уже не уверен, что просто вручит букет, сдержав в узде нахлынувшие эмоции. Как к ней относится и называть? Зачем она его пригласила? И искренни ли его чувства или то было лишь мимолетная искра, которую он ощутил и просто надумал себе все остальное? Он шел к ее гримерке, изредка узнавая верно ли выбрал направление. Рука крепче сжала букет и вот герцог уже подходит к закрытой деревянной двери. Ризли хотел ее увидеть, хотел снова поговорить и не желал дожидаться очередного чаепития или весомого повода для встречи. Просто взглянуть на сошедшее на землю божество. Одним глазком. Еще раз. Мужчина постучал и строгий женский голос ответил незамедлительно: «Пройдите». Герцог прошел внутрь и закрыл дверь за собой… Взгляд тут же зацепился за девушку. Кажется, со стороны он выглядел как дурак, опьяненный и завороженный идиот, который держал в руке не самый красивый букет радужных роз. Девушка же снимала с уха последнюю серьгу и, положив ее в шкатулку, повернулась в сторону Ризли. — Рада была видеть тебя. Понравилось выступление? — она говорила спокойно, будто выступать на сцене для нее привычное дело. Он, взглянув в ее глаза и попытавшись совладать с эмоциями, положил букет на столик. — Великолепно. Давно занимаешься скрипкой? — усмехнувшись, произнес Ризли. Старался не смотреть на Арлекино, постоянно уводил взгляд в сторону и пытался отвлечься. За его легкой насмешкой скрывалась буря. — С самого детства. Обязательные занятия, но это мне по душе. Благодарю за цветы, — взяв радужные розы, Предвестница поставила их в вазу, — Как ты угадал, что они мне нравятся? Девушка оперлась о столик руками и наклонила голову на бок, обнажая шею. Она знала, что тот чувствует. Как бы тот не пытался скрыть, все было написано на его лбу. И признаться, Арлекино сама не раз ловила себя на симпатии к герцогу, но сомневалась. В себе, в ней и в общем положении дел. Слишком много рисков, но… кто не рискует, тот не пьет шампанское, не так ли? — Простая интуиция, — герцог нервно сглотнул, ненадолго переведя взгляд на собеседницу, которая полуприсела на столик и поправила вырез на ноге. Она не любила платья и если бы не Ризли, то выступала бы в том же костюме, в каком ее многие привыкли видеть. Но, заметив его в зале, в ней впервые проснулось желание произвести на кого-то впечатление. — Хочешь что-то обсудить? Боюсь, сейчас не самое подходящее время. — А… нет, я просто хотел вручить тебе букет и поблагодарить за приглашение, — произнес управляющий крепости. — Раз уж ты нашел время на посещение концерта, то не желаешь ли выпить чая? Ты искусно его завариваешь. Чайник на тумбочки. Приношу извинения, что не оказываю должного гостеприимства, нужно привести себя в порядок. Герцог кивнул и подошел к тумбочке, которая оказалась совсем близко к Арлекино. И девушка, решив взяв все в свои руки, схватила мужчину за руку и дернула на себя, а после обняла одной ногой, прижимая к себе и не давая выбраться. Этот жест был нужен Ризли. И он сразу все сразу и убедился, что пригласили его не просто так. Мужчина прижался к ней и Предвестница могла физически ощутить его напряжение и накатывающее, словно снежный ком, возбуждение. Наклонив голову, тот слегка коснулся холодными губами шеи. Невинное и осторожное прикосновение. Он боялся спугнуть ее, боялся, что это все вновь лишь очередной сон и даже если так, то просыпаться не хотелось. Ризли убрал выбившуюся прядь ее волос ухо, выпрямляясь и смотря в ее глаза. — Кажется, я попался к тебе на крючок, — прошептал герцог, усмехаясь. — Верно, — Арлекино намотала его галстук на руку и притянула к себе, впиваясь в столь желанные губы. Поцелуй был быстрым, бешенным и до чертиков желанным. Она кусала нижнюю губу Ризли, углубляла поцелуй, проникая языком в его рот, пока тот пытался сконцентрироваться хоть немного и не потерять остатки трезвости рассудка так быстро. Герцог положил руки на ее талию, слегка сжимая и прижимая к себе столь хрупкое и изящное тело сильнее. Давал ей ощутить все возбуждение, причиной которого была она. Ее руки гуляли по его спине, что в тайне сильно возбуждало мужчину. Как эта женщина смогла покорить его сердце? Вошла в него так быстро, хлопнув дверью, что Ризли все, что осталось — смириться с этим постфактум. Отстранившись от поцелуя, он прикоснулся к ее шее. Влажно целуя и изредка кусая кожу, он осторожным движением спустил одну лямку ее дорогого и чертовски привлекательного платья. Тяжело дыша, девушка поправила лямку и взглянула на единственного мужчину, нарушившего ее внутреннее спокойствие. Он сводил ее с ума своим присутствием, вызывал бурю эмоций, что скрывались под равнодушным выражением лица. — Не так быстро… — она резко слезла со стола и толкнула, заставляя герцога сесть в кресло, на котором недавно сидела сама. — Что ж… позволю тебе вести, — он усмехнулся, но через секунду уже тяжело вздохнул. Ризли не ожидал, что Арлекино сядет к нему на колени, практически полностью оказываясь в его власти. Перед его лицом вздымалась желанная и красивая грудь, однако ему нельзя было даже разорвать эту пусть и дорогую, но тряпку, хоть и очень хотелось. Ожидание стало его злейшим врагом на это вечер. Нежным прикосновением, он снова провел пальцами по чувствительной шее, после опять поцелуя, пока руки, опустившись ниже, схватили девушку за ягодицы. Она тяжело дышала, обнимала его за плечи и становилась податливой с каждой секундой. Образ сильной и властной женщины, коей была в самом начале действа рассыпался на глазах герцога и это не могло ему не нравится. Предвестница вдыхала его одеколон. Дорогой. С нотками табака и бергамота. Дамские ручки водили по его телу, забираясь под одежду и впиваясь в огрубевшую кожу коготками. Прелюдия переходили все границы и возбуждали до безумия. Рассудок обоих медленно сходил с ума, пьянел от желания владеть друг другом. Подхватив девушку под ноги, Ризли прижал ее к стене напротив зеркала. Он кусал ее плечи, проходя языком по линии платья, кусал и зализывал укусы, ставил засосы где мог дотянуться и желал услышать стон. И герцог добился своего. От ласк, от прикосновений и перевозбуждения с уст Арлекино сорвался первый стон, тихий и несколько неловкий. Она впервые за свою жизнь ощутила смущение. И герцог поцелуями поднялся к ее уху. Он чувствовал ее настроение, ее неловкость. Нравилось ли ему это? Безумно. — Все хорошо, не сдерживайся, — прошептал Ризли на ее ухо, обжигая его горячим дыханием. Он счет нужным сказать это. Дать ей ощущение того, что ему можно доверится здесь и сейчас. И это помогло. Хоть девушка уже имена близость с другими так, из интереса в период бунта, но никто из них не вызывал таких ощущений, когда дышать было тяжело, голова была ватной, а мысли путались и растворялись в прикосновениях. Герцог взял все на себя. Поднявшись к ее приоткрытым губам, вновь поцеловал девушку, на этот раз грубее, настойчивее. Руки, сжимавшие ягодица, осторожно пробирались под платье, желая стянуть с партнерши нижнее белье, что лишь мешало бы. Он, добравшись до своей цели, провел пальцами по половым губам сквозь уже влажную ткань хлопковых трусиков. Отодвинув те в сторону, повторил тоже самое, уже с обнаженной кожей. Она была горячая, словно по ее венам текло пламя. Указательный палец проник внутрь ее лона и начал медленные движения, пока свободная рука, крепко держала за талию и прижимала к себе. С девичьих уст, прямо в поцелуй, сорвался стон громче предыдущего. Ее голос проникал в легкие, мешал дышать, а дышать и вправду было тяжело, будто бы он попал в пекло Сумеру, в самое сердце пустыни, когда солнце в зените. Она сводила его с ума, когда касалась коготками кожи головы, перебирала волосы и опускалась ниже, оставляя едва заметную царапину на шее. Не в силах сдерживать себя больше, он и сам простонал в ее припухлые от поцелуя губы. Щеки Арлекино пылали. Первая искренняя эмоция на ее лице, которую Ризли увидел, разорвав поцелуй, когда легкие уже пылали от нехватки воздуха. — Ты… восхитительна… Перуэр, — еле-еле произнес герцог, коснувшись ее лба своим и смотря в затуманенные черные глаза. — Не останавливайся, — прошептала девушка, проведя рукой по его щеке. Этот жест, полный нежности и так контрастирующий с ее обычным образом и согласие на продолжение. После этого обоих стало ясно, что пути назад нет. Как можно быть такой разной? Он не совсем не понимал. Сильная в бою, справедливая в воспитании, изящная на сцене и искренняя в постели? Это было что-то выше его понимания, его самого… Он хотел еще и ещё… Он ускорил движения пальца, медленно проникая вторым и чувствуя ее узость, еще более сильный жар и влагу. Она хотела его, а он ее. И доказательством тому служили влажные пальцы и бедра Арлекино и вставших член герцога, который уже вовсю рвался наружу. Ризли сделал несколько шагов назад, вытаскивая пальцы из влагалища девушки и провоцируя ее на недовольный стон. Затем посадил на столик. Благо, тот был достаточно широким. Сделал шаг назад, осторожно стянул с нее хлопковые трусики и бросил в сторону и стал снимать с себя штаны. Нервно, нетерпеливо и грубо. Пару раз ругнулся, назвав ремень блядским, но все же расстегнул его и бросил на кресло. Арлекино же протянула руку и провела по чувствительному и горячему бугру на штанах герцога, а после ловкими движениями расстегнула сначала пуговицу, затем ширинку. И слезла со стола, поворачиваясь к партнеру спиной и убирая толстую косу на плечо. Герцог поддался вперед, касаясь губами ее плеча, лопаток и пальцами обхватывая тонкую застежку, осторожно расстегивая платье и после руками стягивая лямки с плечей, заставляя ткань упасть на пол и открыть перед ним столь желанное и красивое тело Предвестницы. — Позволишь не сдерживаться? — прошептал мужчина, положив руки на ее талию. Он сжимал нежную кожу, поднимался выше, чтобы обхватить нежную грудь и пальцами сжать чувствительные соски партнерши, которая прикусила нижнюю губу и тихо промычала. Расценив это как согласие, герцог развернул Арлекино к себе лицом и припал губами к шее, опускаясь к ключицам. Параллельно он снимал свой пиджак, галстук и рубашку, обнажая перед девушкой мускулистое крепкое тело. Сейчас все таяло в ощущениях и прикосновениях друг друга, а вздохи и тихие стоны партнерши распространялись по небольшой комнатке, впивались в сознание герцога. Краем глаза заметил на столе странную вещицу, которая имела форму вытянутой донельзя трапеции и посередине всего красовалась непонятная шкала. В голове тут же всплыли некоторые воспоминания. Точно. Прибор для отслеживания ритма и темпа, чтобы музыкант не запутался. И вместе с осознанием на лице Ризли появилась ухмылка. Кажется, в его мыслях метроном можно было использовать несколько иначе. Арлекино, смотря на покрасневшее от жара и перевозбуждения лицо герцога, пыталась уловить ход его мыслей. Мужская рука завела незамысловатое приспособление, переместила грузик на шкале в самый верх и недолгую тишину помещения разбавили медленные размеренные удары. Он подхватил обнаженное тело партнерши и вновь усадил на стол. Возбуждение на мгновение ослабло, но стоило ему взглянуть на чуть порозовевшие женские щеки, на нежную кожу, на дрожащие от желания пальцы, как страсть вновь затуманила рассудок, более не оставляя возможности отвлечься. Губы касались шеи, на которой уже практически не осталось живого места, руки касались груди, вставших сосков и плавно опускались ниже. Предвестница не осталась в стороне на этот раз. Ее изящные руки схватились за штаны и резинку нижнего белья, опуская те вниз насколько было возможно, и освободила уже стоявший и подрагивающий от томительного ожидания член. Пальцы обхватили ствол, начиная медленно поглаживать. Арлекино уловила идею Ризли и темп, заданный метрономом, стал основой ее движений. Осторожные, медленные, сводящие с ума. С мужских губ срывались тихие стоны, что отзывались внутри нее маленькое победой, ликованием. Он не мог ждать и сорвался. Резким движением герцог повалил партнершу на стол, вынуждая ее отпустить половой орган и вцепиться острыми коготками в крепкие плечи, закинул стройные ноги на себе, сжимая ягодицы. Свободная рука охватила тонкие запястья, прижимая их над девичьей головой. Он навис на ней, смотря в глаза, слыша ее тяжелое дыхание и медленные удары метронома. Головка члена касается половых губ. Горячо и влажно. Мгновение и Ризли медленно и осторожно входил внутрь девушки. Он боялся ее спугнуть, боялся сделать ей больно или заставить чувствовать себя неприятно. Следил за выражением ее лица, останавливался, давая ей привыкнуть, пока не оказался внутри на всю длину. Несколько секунд, давая Предвестнице свыкнуться с новыми ощущениями. Получив легкий кивок как знак, что тот может продолжать, герцог, вслушиваясь в заданный приспособлением темп, двигался медленно и плавно. С уст партнерши срывались тихие постанывания, она пыталась перехватить инициативу на себя, сбить его с ритма, подмахивая бедрами. И это у нее почти получилось. Мужчина был заворожен, полностью опьянен этой бестией. Она все еще казалась ему божеством, которое он смог получить. Сменив руки на дамских запястьях, свободная рука осторожно легла на грузик метронома, опуская по шкале ниже и делая ритм быстрее. Движения так же ускорились, постепенно становясь грубее, резче, снова замедлились. Ризли однозначно издевался над ней, изводил, заставляя тяжело дышать, стонать громче. Движения сменяли друг друга. Сначала медленно и плавно, отчего Арлекино жадно глотала воздух и подмахивала бедрами, затем быстрее и резко, вынуждая ее пару раз выкрикнуть имя партнера, и вот, когда грузик оказался практически в самом низу, герцог убрал руку с метронома, помещая ее на тонкую и изящную шею. Толчки теперь были быстрые, грубые, резкие. Член практически покидал влагалище Предвестницы и один движением вновь оказывался внутри до самого конца. Крики вперемешку со стонами и попытками что-то сказал заполнили комнату. Пальцы на шее Арлекино слегка сжались, постепенно вызывая легкую асфиксию и усилия ощущения от малейшего прикосновения со стороны Ризли. Дамские руки были освобождены из плена и тут же обняли плечи герцога, оставляя на тех царапины. Пожар внутри обоих разгорался. Слишком жарко и слишком хорошо. Девушка прогнулась в спине, закрыла глаза и сжала половой орган внутри, немного замедляя толчки. Тело будто пронзил электрический ток, оно напряглось и через секунду размякло. Она достигла своего пика наслаждения и герцог ощутил это и хотел бы он быть выносливее, продолжить, но член подрагивал внутри лона партнерш, свидетельствуя о скором оргазме. Несколько быстрых и резких толчком, пальцы на шее сжались чуть сильнее и мужчина вытаскивает половой орган, кончая на живот дамы тут же целуя ее в губы и убирая руку с хрупкой шеи. Он погладил нежную кожу и разорвал поцелуй. — Прошу прощения, не смог сдержаться, — прошептал герцог, утыкаясь лбом в плечо Предвестницы. Она тихо посмеялась, погладив его по волосам. — Не стоит извиняться за это, — ответила Арлекино. Ему действительно не стоило извиняться за такое. Ноги дрожали, рассудок все еще был затуманен. В голове все еще слышались ее стоны, то как она произносила, задыхаясь, его имя. Хоть мысли постепенно приходили в порядок, герцог все еще около минуты пытался отдыхаться, обнимая партнершу. Затем нащупал упаковку влажных салфеток и, открыв ее, стал в первую очередь вытирать с подтянутого живота Арлекино собственную сперму, затем обтер ее бедра, закинув одну ножку на свое плечо и поцеловав коленку. И только закончив с партнершей, тот вытер лишнее и с себя. С трудом поднявшись со стола, Предвестницы, опираясь о край стола, присела и подняла платье. Безнадежно испачкано и помято, но в этом нет никакой проблемы. Сейчас оба приводили себя в порядок и с некоторой неловкостью посматривали в сторону друг друга. Достойный конец дня. И теплые чувства до сих по теплятся в сердце девушки, а герцог лишь убедился в том, что попался на ее крючок с концами, но никто не станет говорить об этом. Не сейчас. — Буду рада тебя видеть на следующем концерте, — проговорила Арлекино, сложив уже ненужное ей платье на руке. — Буду рад, если пригласишь. Скоро мне принет новый сорт чая. Пуэр. Надеюсь, ты разделишь со мной чашечку и по достоинству оценишь его вкус, — герцог открыл перед ней дверь, пропуская вперед. — Тогда жду от Вас письма, — пройдя мимо него, девушка поправила прядь волос. Кажется, это действительно повод заказать столь необычный чай.