Извращенец.

— Да, Европа? — голос даже не дрогнул, пока Ганимед сверху вниз смотрел на Титана. Тот сидит перед ним на коленях и положив свои руки планете на бедра, ведет ими вверх, усмехаясь тихо, чтобы Ганимед заметил, но его девушка на другом конце провода не услышала этого. — Нет, мы на базе, а что? Ганимед проводит рукой по волосам с раздражением, Титан даже слышит часть ругани Европы на то, что… На что-то, Титан перестал слушать на половине фразы, все равно Европа — планета вспыльчивая, ее иногда пыль от астероида бесила, Ганимед ему рассказывал, так чего ему слушать бессвязный бред. Нога Ганимеда дергалась, заставляя дёргаться и руку Титана, пусть тот и не обращал внимания на это, шаловливыми ручками подбираясь ближе к ширинке брюк. Расстегнуть их было не сложной задачей и скоро перед взглядом Титана был лишь член его дорогого «товарища». Ну, хорошо, не так — парня подруги девушки Титана. Они познакомились не так давно. Титан привел Титанию и остальных спутников к базе, где проводилась спутниковая революция. Там то и Титан познакомил Титанию с Европой. Честно сказать те нашли общий язык быстро. И довольно не плохие подруги сейчас. Титание так сказать немного нравился Титан, и она предложила ему начать встречаться. Как начать,просто попробовать,как опыт. Титан согласился. А почему бы и нет? Опыт ему не помешает. Хотя если честно, он пожалел. Через время когда Титания с Европой куда ушли, не знаю наверное пошли куда , погулять? После чего Титан, Ганимед и остальные спутники остались одни. Они не помнили, как оказались отстранёнными от других спутников, помнили лишь то, как Ганимед жаловался на своих девушку. Ганимед жаловался на то, что Европа слишком стервозная сука, которая ревнует его к каждому столбу, ну кроме мальчиков, ведь она убеждена, что Ганимед чистый натурал и плевать, что он в начале отношений говорил о опыте с парнями. Титан не жаловался на Титанию, просто он не чувствовал к ней ничего, практически ничего. Они не заметили как сблизились и впервые поцеловались на тот день. Это было неправильно, но так хорошо, пусть в тот день они ограничились лишь поцелуями. Они не пытались бегать друг от друга после этого, устоявшиеся планеты, но не желающие в момент все менять. Ганимед привык к вечно агрессивной Европе, и для него это просто стало частью жизни, пусть иногда и было просто невыносимо, а Титан просто смирился, пусть и понимал, что не чувствует ничего по отношению к Титание. Они продолжали встречаться и изменять своим девушкам, ссылаясь на то, что прекрасно сблизились и стали за такое время хорошими друзьями. Они разговаривали, играли, жаловались, поддерживали друг друга, спали вместе или целовались, лежали в объятиях друг друга, слушая чужое сердцебиение, и лишь недавно начали вести и сексуальную жизнь. началось с глупого вопроса Ганимеда, не хочет ли Титан ему отсосать, тот усмехнувшись сказал, что может попробовать. Вскоре они стали так сказать «товарищами, или даже друзьями с особенностями» и могли как встретиться и просто поболтать, так и для того, чтобы трахнуться и сбросить накопившийся стресс. Обычно они договаривались, чтобы не было недопониманий. Но сейчас что-то шло не по плану, хотя и Ганимед не был против того, чтобы Титан ему отсосал. Его губы обхватывали его член, оставляя слабый след помады, которой тот накрасил губы, черт его знает для чего, но признаться честно, вид был ахуенный. Яркие губки Титана выделялись на светлой коже паха, оставляя за собой след помады и тут же смешиваясь со слюной и слегка размываясь, оставаясь лишь в воспоминаниях. — А от меня ты теперь чего хочешь? — Ганимед старался слушать бред Европы, который она в очередной раз несла, пусть и хотелось лишь наплевать на все, сбросив звонок и заставив Титана насадиться горлом глубже. И если первое без скандала он не мог сделать, то второе — запросто. Он запустил руку в зеленоватые волосы, поглаживая их, слегка оттягивая, чувствуя вибрацию, что прошла по члену от стона младшего. Он подталкивал Титана заглотить чуточку глубже, хмыкая на что-то, отвечая по телефону. Титан сжимает губы плотнее, заглатывая глубже, тут же просясь вдохнуть воздуха и Ганимед ослабляет хватку на волосах, позволяя тому отстраниться и отдышаться. Он видит как по подбородку Титана стекает слюна и он выглядит так прекрасно, что иррационально хочется трахнуть его прямо сейчас, не отключая звонок, чтобы Европа слышала, что, да, черт дери ее подозрения, он ей изменяет оправданы, и изменяет он ей с тем, кто его понимает и слушает, и что им хорошо вместе, платонически и морально, но… Нельзя, слишком много головной боли. Титан тем не менее, слегка отдышавшись, вновь возвращается к своему делу, вновь берет член в рот, но теперь глубже, настолько, что головка чужого члена касается задней части глотки, а губы, покрытые слюной сжимаются у основания, заставляя Ганимеда убрать телефон от рта и тихо простонать, добавив что-то вроде «Ахуенно сосёшь, продолжай, Тимми» и вновь вернуться к разговору. Титан усмехался, но ничего не вытворил — ему и самому не особо-то хотелось палиться, смотреть потом на лицо Титании искаженное от боли и обиды,вообще не хотелось. Титан лишь заправляет слегка выбившуюся, немного длиннее чем обычные пряди, за ухо и продолжает с легким, провокационным причмокиванием. Пальцы впиваются в чужие бедра и Титан вновь чувствует чужую ладонь на своем затылке и иррационально чувствует себя в безопасности. С Ганимедом хорошо, Титану хорошо от того, что он может доставить юноше удовольствие, ему хорошо находиться здесь и сейчас. — Европа, отвали, заебала, мы тут с Титаном. Если просто хочешь поорать — сходи ка ты нахуй. — Ганимед взбесился слишком резко, заставляя Титана хмурится, продолжая минет, пока он наблюдал, как Ганимед отбрасывает телефон куда-то в сторону и тот летит прямо в астероид с характерным звуком. Интересно, разбился? Конечно. — Продолжай. — теперь обращено явно к нему, из-за чего Титан просто продолжил. Ганимед теперь казался взбешенным, и Титану хотелось его успокоить. Он отстранился, целуя головку и проводя пальцами в кольце от основания к головке, надрачивая, чтобы перевести дух и попытаться узнать, что произошло. — В норме? — С тобой — да, а с Европой — пиздец. — выдохнул Ганимед, глядя затуманенным взглядом сверху вниз. — Опять из-за мелочи, не бери в голову. — Хорошо, расскажешь, если захочешь. — Титан, слишком спокойно для данной ситуации пожал плечами, теперь смотря более игриво. — Я люблю тебя, Гани. Мы будем сегодня заходить дальше минета? — Хах, наверное, но для начала я кончу тебе на лицо. — Пф, извращенец. — Титан засмеялся, останавливая руку на секунду для того, чтобы вновь обхватить ствол губами. Теперь он заглатывал не глубоко — достаточно, чтобы и пальцами у основания дрочить и заглатывать до них, целуя головку. Ганимеду было сложно сдерживаться — все же Титан на коленях это всегда прекрасно, а теперь он был уже на пике удовольствия и чувствовал, что скоро кончит. Телефон в углу разрывался от настойчивых звонков, но оба игнорировали это. Ганимед ронял тяжелые вздохи, едва не переходящие в жалобные стоны. Слишком хорошо, очень хорошо, настолько, что он вот-вот кончит. Ганимед задышал чаще, слегка пихая Титана рукой в плечо и тот понял, отстраняясь и продолжая доводить любовника рукой. Ганимед кончил быстро, с прерывистым вздохом, после откидываясь на спинку какого то астероида, пока его сперма оказалась на щеках, носу и губах Титана, даже на его изящных пальцах. Густая сперма стекает по губам, когда Ганимед все же достаточно приходит в себя, чтобы найти силы, посмотреть на неудовлетворенного любовника и его член от представшей взору картины вновь болезненно наливается кровью. — Ты же не оставишь меня неудовлетворённым, Ганимед? — улыбаясь так по-блядски, явно нарываясь, спросил Титан, утирая рукой сперму с лица, а потом чертыхаясь и говоря, что он вытрет это немедленно и закончит через минуту. — Конечно, малыш, заканчивай быстрее. — хрипло сказал Ганимед проводя рукой по мокрым от пота волосам и привставая, чтобы сбросить брюки с ног. Что же, их девушки не вернуться, возможно они ушли на долго. У них еще много времени.