Медь которая нас связала

« – Бранте, я принёс два медных кольца. Слышал же, души тех двоих, кто наденут их всегда будут вместе, как бы далеко не были тела. Возьмешь?» Воспоминание проноситься перед глазами, заставляя в груди что-то прекрасно трепетать. Томмас, мой милый друг. Я понимаю, что ты тогда хотел сказать. Кажется, с первого дня сами близнецы пророчили нас друг другу. Никак иначе я не в силах объяснит, что ты, часть моей души и плоти, с детства жил со мной в соседнем доме. Я помню это клокочущую ярость, что прошибала меня каждый раз, как зазнавшиеся дворянские детки смели что-то говорить тебе. Сколько кулаков об их лица разбил, уже и не сосчитать. А ты всегда просто смеялся и говорил, что мне лишь бы подраться. Глупо это всё, ты же знал, как отец порол меня за каждую стычку. Но ради тебя было не жалко, ради тебя, можно было всё. Я провёл по своим пересохшим губам рукой. Тогда, кажется, оставался месяц или чуть меньше до нашего уезда в столицу. Мы сидели на окраине города, недалеко от шахт, где разворачивался сказочный вид на место, где мы прожили. Ты вдохновенно рассказывал, до чего ты дослужишься, что больше никто не посмеет задеть тебя, перевезёшь родителей в лучшее место. Я слушал, и каюсь, думал лишь о том, как же красив твой голос. Как органично он звучит в сумраке наступающей ночи, и как я мечтаю сохранить этот момент навсегда в моём сердце. Я наклонился и поцеловал тебя, сердце сбилось в бешенный и безумный ритм, и не было для меня более радостной новости чем та, что ты ответил мне. Мы так и седели потом там до утра, твоя голова покоилась на моём плече, и остальное было уже не так важно. Месячный путь в Этерну напоминал мне первые дни молодых супругов. Конечно же я взял кольца. Университет и военная академия заметно поделили нас, ты завел новых приятелей, и с содроганием души мне думалось, что ты позабудешь о нашей связи, отмахнешься от неё, как он назойливой мухи. Но при первой же встрече после нашей разлуки, я увидел в твоих глазах тот же страх. Ты всегда целовался так, будто в последний раз. А ещё не терпел писать писем, оттого мне не было неведомо, куда на этот раз забросила тебя судьба. Сидя префектуре над бесполезными бумажками, слушая упреки отца и сводного дяди у меня шла голова кругом. Я бродил по местам нашей былой любви, и чувствовал себя загнанным зверем. Вот наша крепость, дерево с которого ты упал, наше школа, двор… Я не знал, как должен буду жениться, о чем так настойчиво просил отец, если сама идея придать нашу любовь кажется мне тошнотворной. Мы встретились случайно, ну почти, тебя перекинули сюда служить. Отгуляв такую радость в первом кабаке, мы сняли первую попавшуюся комнату, и провели там всю ночь. Боже, Стефан открутил мне все уши, за слухи о моих необычных связях. Как будто мой братец так безгрешен, я слишком хорошо понимал его несчастную любовь детства. А потом ты пожаловался на Оттона, и скинуть этого мерзавца стало делом всей моей жизни. Я спас тебя от преследования, выслав почти к Старшему на кулички, лишь бы он не добрался до тебя. Я вертелся как змей на сковородке, обманывая, выслуживаясь, воруя. Только помогите мне избавиться от этого ненавистного аркана. А ты женился. Вот так просто однажды пришёл и позвал меня к себе на свадьбу, сказав, что без меня её бы не было. Я бы очень хотел, чтобы эти слова имели дугой контекст. В тот миг я понял Стефана слишком хорошо. С детства недолюбливая этого выскочку, я прочувствовал в один миг всю ту боль, что он носил годами. Я отстоял церемонию. Ты клялся, что назовёшь первенца моим именем, и у меня нет причин тебе не верить. А в тот вечер я допоздна сидел у брата, пил как никогда до, и выливал душу по своей несчастной «простолюдинке» выходящий замуж, с которой я не буду. В жизни бы не поверил, что мой брат-задира может обнимать меня пока я плачу. Я всё гладил и гладил то несчастное кольцо. Зато доказательства на Оттона добыл, этот мятеж спутал мне все планы, но да к черту. Я не мог злиться на тебя, даже за такое. Хотел бы спросить за что, но боюсь, как бы ответ не довёл меня до истинной смерти. Поэтому я сосредоточил всю свою злость на аркане. Отчего же нет, ведь по его вене мой возлюбленный уехал так далеко. Суд чести. В бушующим от народного гнева городе мы схлестнулись как заклятые враги, и не скажешь, что на одной стороне баррикад. Ну да какое там восстание, какая империя. Была лишь моя злость и военачальник. Наверно ярость и сгубила меня. Моё тело истекает кровью, медленно и больно. Моя истинная смерть. Прости, Томмас, я не смог отомстить за тебя. Я верчу в охладевающих пальцах твой подарок, пока слезы скатываются из моих глаз. Надеюсь меня ждет вершина столпа, больше всего на свете я так не хочу тянуть тебя вниз…