Коль сердце ваше занято другим

Новоявленная герцогиня Алва лежала с открытыми глазами будто мертвая, даже ресницы не трепетали. Служанка тихо вышла из комнаты, повинуясь нетерпеливому жесту Рокэ, благо вечерний туалет герцогини к торжественному ужину был готов, вот только сама герцогиня явно не была. — Рикарда, — позвал ее Рокэ, подходя к кровати, — Посмотрите на меня? Голову девушка повернула, но взгляд отвела. Ну, прямо аллегория надорской скромности. — Герцогиня... Алва, — вот теперь этим взглядом опалило, в Рокэ впились две серые молнии. Он вздохнул и понадеялся, что следующие слова прозвучат сочувственно, а не надменно, что юная дева его услышит, — Привыкайте к новому имени, так или иначе вам все равно придется, моя дорогая супруга. Рокэ сел рядом с постелью на стул, как рядом с больной, и позвал еще раз: — Рикарда? Я прошу вас хоть бы сегодня... — Слова были не те и, очевидно, совершенно бесполезны, казалось, она даже дышать перестала. — Знаете, — Рокэ начал заново еще раз, — Вы все сделали правильно. Спасли мать от монастыря, а сестер от позора. Вам нечего стыдиться или... — Зачем вы мне это говорите? — Она села так стремительно, что Рокэ едва успел отвести занесенную над ее запястьем руку. — Зачем? — ее требовательный взгляд Рокэ почти смутил. Разве такой душевный порыв перенесет правду: политика, госпожа Окделл, и нас обоих ей перемололо. — Рикарда, я всего только выразил восхищение благородством и силой духа моей благоверной жены. Разве не так должен поступать праведный муж? — Герцог Алва! Праведный! Да как вы смеете... — показалось или юная дева сморгнула слезы, голос ее точно подвел. Рокэ встал, отошел на середину комнаты, прекрасно понимая, что в дипломатии и переговорах он не был силен никогда, а началось у них и без того скверно. — Прошу простить меня, эреа, я вижу, мы с вами снова не с того начали. Позвольте объяснить. Я буду говорить откровенно. Вы должны понимать, что нам с вами друг от друга все равно никуда не деться. И осчастливить меня потомством вам все равно однажды придется. — Он поднял руку, предвосхищая ее желание его перебить, - Поверьте, мне тоже не доставляет радости вся эта история и принуждать вас силой я, разумеется, не стану. После, можете выбирать где вам нравится жить: здесь в Олларии или в Алвасете. О родных краях, естественно, забудьте. И чем скорее мы придем к мирному соглашению, тем скорее вы будете освобождены от моего общества. Вы это понимаете? Поджав губы — она, похоже, хотела возразить, но благоразумие все же победило, Рикарда посмотрела прямо ему в глаза и Рокэ дождался неуверенного кивка. — Вот и прекрасно. Поэтому, давайте начнем сначала: я слушаю ваши пожелания и просьбы и обязуюсь исполнить, а после этого мы вдвоем, рука об руку, это важно, спускаемся к гостям. Сделаете мне такое одолжение? — У меня нет просьб, герцог Алва. Мне от вас ничего не нужно. Рокэ покачал головой. — Я понимаю. Я прекрасно понимаю вас, Рикарда. Но увы, не могу быть здесь на вашей стороне. — Рокэ призвал все свое спокойствие и медленно произнес, — Выдумайте что-нибудь, если ничего не хотите и закончим с этим на сегодня. Добрых минут десять они молчали: Рокэ стоял, глядя на нее, она сидела на постели хмурая, но, наконец, вздохнув, встала, прошлась по комнате и обернулась: — Рихарда. Ри-хар-да. Сможете повторить? По коридору застучали каблучки туфель — герцогиня выпорхнула из комнаты, не став слушать ответ. У дверей парадного зала она его дождалась, смиренно положив руку на подставленный локоть. — Ри-хар-да. — наклонившись к ней, тихо произнес Рокэ с таким надорским акцентом на который только был способен, склонив голову, будто ученик ожидающий решение строго ментора. Юная супруга смерила его острым недоверчивым взглядом, на ее губах мелькнула короткая улыбка, свободной рукой она показала в воздухе нечто, что Рокэ принял за знак "удовлетворительно" и тут же снова стала серьезной. Шаткое перемирие между ними достигнуто или это только ли затишье перед бурей, Рокэ понять не смог. В любом случае, с этим стоило разбираться после необходимого, но уже заранее надоевшего торжественного ужина.