Я помогу

      Сейчас было раннее утро. Мужчины уже не спали, но и не особо бодровствавали. Они просто лежали в постели, греясь друг о друга.       Немец со скуки стал слегка тереться о чужую щёку, своей. Русский лишь в недоумении наблюдал за чужими действиями. Ариец запусти руку в чужие волосы и стал массировать кожу головы, а лицом он уткнулся в шею, прикоснувшись губами к коже, но не целуя. Никакой реакции не последовало, Союз так и продолжал наблюдать, не понимая, чего от него хотят. Почувствовав безнаказанность, нацист совсем обнаглел и, достав руку из волос, опустил её на чужой живот. Пальцами он почувствовал, как мышцы пресса слегка сократились. — Что ты делаешь? — Ничего, — Ладонь немного погладила живот и стала медленно опускаться ниже.       Наглеца остановила чужая рука. — Нет. Ты определённо что-то делаешь. — Русский нервничал. Действия немца уж слишком походили на приставания. Может, он просто издевается? Так же как иногда словами, только теперь действиями. — Возможно… — Рейх поднялся на колени. Он мог стоять на них с опорой на руки. И даже двигаться. Определённым образом…       Ариец опустился и слегка поцеловал широкую грудь. Она была оголена, так как Союз спал в одном белье. — И… Давно у тебя есть такие желания? — Совет немного успокоился и стал обдумывать происходящее. — Никогда не было. Мне просто стало скучно, — Он слегка поглаживал чужие бока. — И ты решил… — Он замолчал, подбирая слова, — Сделать это…? Не обижайся, но это такой себе способ развлечься. Если ты не забыл, мы оба мужчины. — Мы уже давно не публичные личности, можно не думать о том, что подумает общество и просто насладиться процессом… — Он ухмыльнулся.       Союз чуть подтолкнул немца рукой в бок. — Ляг. — Не хочу. — «Ляг», говорю, — Он толкнул сильнее, от чего немец упал всё на ту же кровать.       Коммунист воспользовался тем мгновение, когда ариец был в замешательстве, и сел сверху. Теперь он мог делать всё, что захочет. — Ну, хватит. Слезь с меня, я хочу сходить позавтракать. — Раздразнил, теперь уйти хочешь? — Я просто пошутил! Слезь. — Я не верю в такие шутки… — Он огладил грудь немца. — Ладно… Признаю, я совершил ошибку. Давай ты не будешь повторять её? — Немного пытаясь оттолкнуть коммуниста, сказал ариец. Такое положение ему крайне не нравилось. Он хотел по-другому. — Это очень хорошо, что ты признаёшь свои ошибки, но я теперь не отстану. Просто расслабься, я постараюсь сделать тебе хорошо, — Он стал расцеловывать чужую грудь, зажав для начала его руки. Союз хорошо помнил, как он один раз попытался поцеловать немца в шею, из-за чего пришлось потом затыкать нос ватой…       Рейх, к огромному удивлению, не сильно сопротивлялся, точнее, совсем этого не делал. Что с ним?       Совет перешёл к шее, он мягко поцеловал её, от чего немец дёрнулся. — Почему тебе не нравится, когда я трогаю твою шею? — Она… Слишком чувствительная. Мне в какой-то степени приятно, но мне не нравится тот факт, что ты это делаешь, — Голос слегка дрогнул. Он так боится? Никогда ещё Союзу не доводилось видеть немца в таком состоянии. Никогда. А ведь он видел его задержание в 1945… Даже тогда он был гораздо спокойнее. Наверное, стоит перейти к другим действиям.       Коммунист опустил руку на пах арийца, тот вздохнул. Из-за этого действия левая рука Рейха теперь была свободна, но он ничего не делал, лишь немного размял её и сжал в кулак.       Русский поглаживал пах немца через ткань трусов и при этом рискнул поцеловать его в шею ещё раз, он снова вздохнул. Рукой Совет чувствовал, как нацист возбудился, да и ему самому было уже тесно…       Потом Союз подставил пару пальцев ко рту партнёра. — Единственная имеющаяся смазка внутри нас, так что вперёд, — Пояснил он и продолжил ласкать шею арийца. Тот впустил пальцы себе в рот и стал их немного посасывать и даже покусывать, стараясь при этом оставить на них как можно больше слюны. Он время от времени останавливался, дабы вдохнуть побольше воздуха, его стало не хватать из-за волнения.       Вскоре с этим было покончено. Совет достал пальцы из чужого рта и залез рукой под бельё немца. Коммунист чувствовал, что партнёр был напряжён. Русский ещё раз поцеловал его шею, а потом обдал горячим дыханием ухо нациста. — Постарайся расслабиться, — Напомнил он.       Один палец скользнул внутрь. Больно почти не было, но ощущения… Необычные. Непривычно растяжение доставлял дискомфорт. Следом скользнула второй палец. Теперь больно было. Рейх прикусил плечо коммуниста, на что тот чуть зашипел, но отдёргиваться не стал, позволяя партнёру хотя бы так справится с неприятными ощущениями. Сам Союз тем временем расцеловывал и иногда посасывая нежную кожу на шее немца, пытаясь отвлечь его на это.       Пальцы стали двигаться, иногда расходясь, как ножницы, что доставляло ещё больше боли. Через какое-то время пальцы покинули арийца. Потом с него сняли бельё. Коммунист собирался переходить к «основной части процесса». — Подожди… — Тихо сказал нацист, но был услышан. — Маякнёшь, когда будешь готов, — Он вернулся к расцеловыванию чужой кожи на шее, груди и животе.       Так и прошли ближайшие несколько минут, Союз даже стал продумывать, что немец никогда не решится перейти к «главному», но вскоре он почувствовал, как его слегка подтолкнули к «тому» месту. — Только будь аккуратнее… — Ариец всё ещё волновался.       Русский медленно вошёл, лаская при этом шею. Рейх шумно выдохнул, он старался сдерживать иные звуки. Было ещё больнее, чем до этого. Совет стал двигаться, ему было хорошо, а вот немцу больно, но коммунист не останавливался, стараясь двигаться аккуратно, он искал нужную точку. — Ах… — Нацист поспешно закрыл рот рукой, мысленно ругая себя.       Союз приблизился к чужому уху. — Если тебе нужно, то ты можешь издавать любые звуки, — Он и сам говорил тяжело от возбуждения. Русский продолжил движения в том же направлении, ариец молчал… Что ж… Раз ему так хочется, пусть молчит.       Союз целовал бледную кожу на шее, не прерывая другие действия. Потом он опустил руку на половой орган партнёра и стал гладить и трогать его.       Немец всё ещё старался сдерживать стоны. Это было тяжело. Коммунист задевал все самые чувствительные точки на теле Рейха: шею, пах и простату. Пару раз он всё же издавал звуки, которые так старался сдерживать.

***

      Первым кончил нацист. Следом Совет стал понемногу сбавлять темп, потом вышел и излился. Русский лёг рядом с арийцем и крепко обнял его. Оба тяжело дышали. Немец старался не смотреть на партнёра, но всё равно прижимался в ответ на объятия. Не так он хотел… — Как ты себя чувствуешь? — Спросил Союз. — В какой-то степени приятно… Но больно, стыдно, противно и много всего ещё. Меня тошнит от этого. Я хочу помыться, помоги мне добраться до ванной.       Как бы коммунист не хотел ещё полежать в кровати, пришлось встать и отнести Рейха в ванну. Сам Совет пока занялся постельным бельём, его нужно поменять, оно грязное.       Он застрелил кровать в чистое, а старое бельё закинул в стиральную машину. Потом он отнёс немцу чистую одежду. Когда тот помылся и оделся, пересадил его в коляску и сам пошёл мыться.       Когда он вышел, нациста видно нигде не было. Куда он мог подеваться? Может, опять вышел на улицу? Так и оказалось. Он был на крыльце, наблюдал за просыпающимся солнцем. Союз подошёл к нему. — Ты не заболеешь? У тебя волосы мокрые, а на улице прохладно.       Ответа не последовало. Коммунист вернулся в дом, взял куртку и снова вышел на крыльцо. Он накрыл курткой немца и кратко поцеловал его в щёку.