Short-Cut

Сиффрин, погруженный в свои мысли, шел вперед по темному коридору Дома Перемен. Друзья следовали за ним, разговаривая о том о сем и стараясь разрядить обстановку шутками. Путнику же было не до шуток. Этот цикл — кажется, двухсотый по счету — только что стал тупиковым. Нужной книги в библиотеке попросту не оказалось, или же Сиффрин нарушил необходимый порядок действий и это все испортило. Он не терял надежды. Но происходящее здорово раздражало. Как назло, до следующей Слезы было слишком далеко. Партия только что победила сильного монстра, а значит — впереди привал. Значит придется слушать фразы, что он слышал уже сотню раз, есть еду — всегда одну и ту же. Откажись Сиффрин от угощения — друзья раскусят его в два счета, а этого он допустить не мог. Но. Но. Но. Был еще один выход. Тот, который ему посоветовал Цикл. Такой простой, такой очевидный. И как только Сиффрин не додумался до этого сам? — Ах. Здесь кажется безопасно, — говорит Одиль, предвзято осматривая небольшую комнату. — Предлагаю устроить короткий перерыв. Путник кивает, улыбается, и пока его друзья делятся впечатлениями от битвы — он бесшумно отходит в сторону. Поворачивается спиной. Взвешивает в руке кинжал, перекидывает и ладони в ладонь. Он делал то же сотни раз со своими врагами. То, что он задумал сейчас не отличается почти ничем. Верно? Сиффрин протяжно выдыхает. Зажмуривается. …И с усилием проталкивает лезвие клинка прямо себе в живот. Боль ошеломительная. В уме повторяется одна и та же мысль (что я делаю, что я делаю, что я делаю), на языке появляется вязкая горечь. Из горла вырывается надсадный кашель — белая ткань плаща пачкается тяжелыми, темными каплями. — Сиф?.. Что ты… Сиффрин полуоборачивается и видит побледневшего Изабо. Такого искреннего ужаса Сиффрин не видел на его лице никогда. — СИФФРИН! — О ПЕРЕМЕНЫ! — БОННИ, НЕ СМОТРИ! — Одиль закрывает собой Бонни, от шока будто постарев сразу на десять лет. Тело перестает слушаться, Сиффрин заваливается набок, но окончательно упасть ему не дают. Воин подхватывает его почти у самого пола — так, что рукоять кинжала глубже погружается в плоть. Липкая кровь заляпывает подбородок и шею, тело Сиффрина трясет, но желанный покой не приходит. Цикл не перезапускается! Он не может вернуться! — …я не могу его вылечить! — плачет Мирабель. — Не могу! О да. Сиффрин предусмотрел даже это. После битвы с сильным противником друзья почти без сил, а запасы еды, тоников и всего остального что в теории могло бы помочь — исчезли. Но как же сильна боль! Сиффрин тянется к рукояти кинжала, надеясь, что у него хватит сил на еще один удар. Но, все тщетно. — Диль, что происходит?! Почему Мира плачет? — О Перемены. Почему?! Как… — …Сиф? Сиффрин разлепляет потяжелевшие от слез веки и смотрит наверх. Над ним навис Изабо. Судя по всему, воин устроил его у себя на коленях, а то мягкое, во что Сиффрин упирается плечами — его рука. — Ха… Ха-ха… — смеется Путник. В голове возникает глупая, жестокая шутка, но вместо того, чтобы ту озвучить он тянется к руке воина. — П-пожалуйста. — Сиффрин? В полумраке застывшего во времени Дома грозный воин выглядит ожившей мраморной статуей. Или привидением, которых он вроде как боится. Ох, ирония. — Убей… меня… — Путник старается улыбнуться, но получается наверняка жутко. — Слишком… больно… — Т-ты… почему… — тот сглатывает. Качает головой. Глаза его наполняются слезами. — Зачем?.. — Не могу больше… — Сиффрин заходится в надсадном кашле. Поле зрения сужается и темнеет. — Пожалуйста? Секунды тянутся слишком долго. Сиффрин слышит плач, ощущает, как дышит Изабо, как Одиль приговаривает «Бонифаций, нет!""Стой!». А потом живот пронзает такая невыносимая агония, что он едва не теряет сознание. «ЗА, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!» «БОННИ, НЕ СМОТРИ» Под ребра впивается холодным, но на этот раз боли Сиффрин почти не чувствует. Время поворачивается вспять.

***

— Нуу, светик. Как тебе мой совет? Сиффрин сидит у корней дерева желаний, вертя шляпу в руках. Наверняка Цикл знает, что его план сработал не так как надо. — С-резать путь? — пытается шутить Путник. Цикл на это морщится. — Ужасно. — Остро-умно. — Замолчи пожалуйста. — Ха-ха, — Сиффрин водружает шляпу на голову. Рука его сама собой ложится на живот. Фантомная боль дает о себе знать коротким уколом. — Правда быстрее чем слезы. — Я говорил! Мои советы самые лучшие, светик. Только вот… Цикл поднимается и садится возле путника, щуря глаза. — Дай-ка кинжальчик. Покажу кое-что. Сиффрин повинуется, отчего лезвие кинжала тут же оказывается возле его живота. — Целься выше. Где ребра, видишь? — лукаво тянет Цикл. — Меньше крови, меньше боли. Или вот сюда, левее. — Хм. Путник хмыкает и кивает. Новая мысль появляется в его изможденном разуме — смерть от руки Изабо была быстрой и почти безболезненной. Может, это удастся как-то использовать? Нет. Нет, это неправильно. Неправильно, так? — О-хо-хо, о чем думаешь? — Не важно, — Сиффрин встает, отряхивает плащ, вдыхает и выдыхает. — Ты говорил про библиотеку. Что мне нужно найти?