Загладь свою вину

      Возмущенный девичий вскрик сотряс стены небольшого репетиционного зала, и после очередного неловкого падения одной из айдолов гремящая в динамиках музыка резко стихла. Уставшие запыханные артистки поднялись с пола и разошлись по сторонам, тяжело дыша и бросая друг на друга недовольные раздосадованные взгляды. Второй час танцевальной отработки – а они по-прежнему не могли выполнить всю партию целиком без единой ошибки. То они без конца отвлекались на замечания тренера, то никак не могли синхронно попасть в ритм, то просто неуклюже сталкивались между собой и напрочь теряли координацию.       Сегодня был явно не их день, но все четверо участниц южнокорейской группы упорно продолжали тренироваться, по привычке работая на пределе своих возможностей и не позволяя сыплющимся, как из рога изобилия, неудачам сломить их боевой дух.       – Лиса, ты это нарочно, да? – прошипела невысокая длинноволосая брюнетка и, откинув со лба мешающуюся прядь, рассерженно уставилась на подругу. – Обязательно нужно было меня толкать?       – Я? Я тебя не толкала, – отрезала русоволосая напарница, распуская из высокого конского хвоста роскошные волосы. – Ты сама не успела вовремя пригнуться. В середине песни моя очередь вставать вперед.       – Не выдумывай! Твоя партия – на одной минуте сорока трех секундах. Ты специально выскочила раньше времени!       – Джен, да брось, это просто смешно! – Лиса честно не понимала, что такое вдруг нашло на младшую Ким, которая так и испепеляла ее сердитым черноглазым взглядом. – Мы ведь сто раз уже повторяли эти движения! Ты забыла, что я появляюсь из-за твоей спины, когда Джи с Чеён наклоняются?       – Так, девочки, еще раз! – нетерпеливо прервал разгорающуюся перепалку молодой хореограф и хлопнул в ладоши. Ему категорически не нравилась царящая в зале атмосфера, и строгий требовательный руководитель не собирался терять драгоценное, без того дефицитное время на ожидание окончания разборок между солистками.       Вступительная часть композиции заиграла снова, и Джису, Лиса, Дженни и Розэ заняли стартовые позиции для танца. Их привычная дневная хореография для новой песни, обещающей порвать все танцполы, чарты и фанатские сердца, не ладилась с самого утра, и хмурые, взвинченные, как пружины, девушки всеми силами пытались собраться и хоть раз отточенно исполнить все движения так, как надо.       – Дженни и Лиса, соберитесь! Если вы и дальше продолжите толкаться, танец не будет готов даже к началу следующего тура!       Еще один оживленный динамичный заход начался гладко и безупречно и оставался таковым до тех пор, пока песня не достигла середины и к окончанию второй минуты Дженни Ким с криком не вылетела из квартета на пол, больно ударившись о ламинат.       Снова.       Музыка оборвалась.       – Десять минут перерыв – и повтор, – устало объявил хореограф и, хмуро качнув головой, вышел из душного помещения.       Да что с ними со всеми сегодня не так?!       – Лиса, прошу, прекрати толкаться! – взмолилась Розэ и огорченно захныкала.       – Да я пальцем никого не тронула! – в изумлении парировала Манобан, недоумевая, почему претензии предъявляются именно к ней. Она ведь точно так же, как и все остальные, просто исполняла свои движения!       – Я что-то не в форме сегодня, занимайтесь дальше без меня, – подхватив свои вещи, Дженни вскочила на ноги и стремглав покинула вслед за тренером репетиционный зал.       Оставшиеся девушки обескураженно посмотрели ей вслед. На памяти Лисы это был первый раз за все время, когда кто-то из них вот так сбегал с тренировки.       Что за…       – Слушай, это вообще ни в какие рамки! – тут же возмутилась Чеён, подскакивая к младшей подруге и тыча пальцем ей в грудь. – Зачем ты все время спешишь и ее толкаешь? Дождись, пока Дженни пригнется, и только потом выходи вперед!       – Я ее не толкала, я лишь дотронулась до ее бедра! – оборонительно вспыхнула та, возмущенная фактом нападения на нее Пак. – Это кое-кому другому следует быть повнимательнее и пошустрее!       Последние слова она прокричала уже в захлопнувшуюся с грохотом дверь, но покинувшая зал Дженни ее, очевидно, уже не слышала.       – Ты обидела ее, Лиса, а теперь пытаешься переложить вину? – вторила Джису, будто нарочно принимаясь активно защищать брюнетку. – Я тоже видела, как ты дважды подтолкнула Дженни рукой! Из-за этого она не удержала равновесие и упала!       – Что?!       – Так нельзя, Лиса! – голос Чеён повысился на пару тонов и приобрел нотки самого настоящего обвинения. – Из-за тебя вся тренировка может пойти насмарку! Зачем ты нас подставляешь?       – Иди и извинись перед ней! – не отставала от светловолосой подруги Ким-старшая. – Ради Дженни и ради нас!       – Да, будь так добра! И без Дженни сюда не приходи!       Не веря собственным ушам и прозвучавшим на полном серьезе требованиям, Лиса в растерянности застыла посреди зала и в ошеломлении уставилась на взирающих на нее с неприкрытым осуждением и негодованием подружек. Они, что, специально против нее сговорились, насильно затащив ее в этот чертов треугольник Карпмана и превратив ее чуть ли не в абьюзера? Из-за какой-то идиотской случайности и показавшегося им всем толчка?       Да она едва ли успела коснуться Ким! Все должно было выглядеть просто как дружеское похлопывание по попке, ведь они частенько делают так друг другу во время выступлений…       Никакого удара и близко не было!       – Ой, да хватит, вы, что, серьезно? – полная изумления и фрустрации выпалила Манобан. – Если Джен сегодня встала не с той ноги и ей что-то не то почудилось, я не обязана отвечать за это!..       Собираясь было продолжить словесную самозащиту, Лиса безвольно замолкла, как только две женских руки с вытянутыми указательными пальцами единогласно указали ей на дверь с немым упрекающим «Иди!». Вздохнув, макнэ запрокинула голову и издала обреченный стон, показывая все свое отчаяние и бессилие перед несправедливым гневом целых трех оппоненток.       Нет, ну надо же!       Лиса обреченно цыкнула и нехотя поплелась на розыски сбежавшей подруги. Сегодня просто день неженок какой-то! Сначала Розэ ворчала и дулась с утра пораньше из-за неудобно сидящей формы, так теперь Ким приспичило пообижаться и сорвать без того не ладящийся прогон! И, как назло, крайней оказалась Лиса!       Конечно, а кто ж еще-то?       А ведь всего-то-навсего брюнетке стоило поменьше витать в облаках и чуть раньше пригнуться во время выхода следующей солистки! Тогда никакого столкновения бы не произошло, и они бы плавно разошлись друг от друга, как и во всех остальных общих синхронных партиях.       Как если бы здесь и вправду было что-то новое!       И все же не зря ей еще в первый день показалось, что их лидирующие очереди в новом танце чересчур быстро меняются. Дерзкая энергичная хореография всегда смотрелась максимально эффектно и вызывала бурю эмоций у зрителей и поклонников, но едва ли кто-то из них задумывался о том, каких огромных усилий стоит артистам отработка подобных сцен. Внимание, концентрация, уверенность, скорость, артистизм и харизма были лишь верхушкой айсберга, скрывающего куда больше навыков и умений, некоторые из которых даже по прошествии долгих тренировочных лет оставались далекими от идеала и требовали от девушек еще больше усердия, самоотдачи, силы воли и выходящих за рамки максимума стараний.       Каждая из них была в первую очередь живым человеком, и когда имела место быть бессонная ночь или, например, как сегодня, чьи-то некстати растрепанные нервы, об удачной совместной репетиции вообще можно было напрочь забыть всем четверым.       Думая о своем и будучи вынужденной во что бы то ни стало вернуть упрямую партнершу обратно в зал, Лиса зашла в раздевалку, ожидая обнаружить собирающуюся домой Дженни, однако в помещении никого не было. Вещи Ким лежали на месте, а это значило, что сбежать она не успела и все еще находится где-то на территории спортивного центра.       Уборная и соседняя комната для одиночных отработок также оказались пусты, и высокая русоволосая девушка в непонимании вышла назад в главный коридор.       Куда же она запропастилась?       Понимая, что без Дженни возвращаться на тренировку смысла нет и ее съедят если не две маленьких хищных рыбки, так собственная совесть, Лиса двинулась по темному проходу, заглядывая во все залы в поисках пропавшей брюнетки. Она не привыкла чувствовать себя виноватой и просить за что-либо прощения, особенно когда не видела в произошедшем своей вины. С чего бы ей извиняться? Случившееся в зале недоразумение кроме как нелепой случайностью назвать было никак нельзя, но Лиса понимала, что за проявленную неосторожность и чужие задетые чувства отвечать придется именно ей. Веселая и простодушная девушка едва ли бы обратила внимание на подобный казус и обернула бы все забавной шуткой, будь она на месте Ким, но сейчас, находясь на другой стороне конфликта, обязана была сделать все возможное ради того, чтобы его исчерпать.       Ведь, сколько бы ошибок она ни совершала, Лиса действительно очень дорожила дружбой со всеми девочками и без умения искать компромиссы и проявлять терпимость никогда бы не смогла стать частью этого коллектива.       Как не смогла бы ладить с людьми вообще.       – Дженни, ты здесь?       Очередная дверь отворилась, являя пустое, слабо освещенное помещение, и шатенка, вздохнув, уже собиралась было двинуться дальше, как вдруг заметила в дальнем углу знакомую маленькую фигурку. Дженни сидела на табурете возле стойки с техническим оборудованием, поджав одну ногу, и была практически незаметна среди массивных музыкальных пультов и установок. В этом зале с написанным на дальней стене названием коллектива проходили съемки нескольких их специальных танцевальных номеров, и Лиса улыбнулась, вспомнив, как много они шутили и смеялись, часами напролет проводя на тренировках и успешно отсняв для Ютуб-канала группы порядка шести видео за рекордные три с половиной дня.       Этот зал действительно был особенным. Жаль, что они уже давно в нем не занимались.       Прикрыв за собой дверь, Лалиса вошла и тихонько приблизилась к старшей девушке.       – Эй, Нини… ну ты чего?       Дженни отвернулась, прячась от нее и явно противясь назревающему разговору.       – Уйди, Лиса. Я хочу побыть одна.       Да, это будет несколько сложнее, чем Лиса изначально предполагала. Ким в самом деле на нее осерчала и, судя по всему, ни для Лисы, ни для остальных мемберов это на ближайшее время не сулит ничего хорошего.       – Девчонки не пустят меня в зал без тебя, – самым очаровательным и заискивающим своим голоском отметила она.       – А я не пускаю тебя сюда, – холодно, отстраненно в ответ.       – Прости, я уже вошла.       Лиса присела рядом с Дженни на свободный стул и вздохнула. Распутывать неприятный конфликт, возникший фактически на пустом месте, не хотелось, но младшая участница знала, что сейчас это необходимо как никогда.       Ради нее и ради всей команды.       – Слушай, – собравшись с духом, начала она. – Я совсем не хотела, чтобы так случилось. Этот танец необъективно быстрый, и я реально поторопилась со своей партией. Прости, онни. Глупо вышло.       Она наклонилась и виновато клюнула чужую щеку губами. Ким не сдвинулась с места и никак не отреагировала, продолжая апатично глядеть перед собой в одну точку, и Лисе не нужно было быть психологом, чтобы понять, что даже после ее искренних извинений Дженни до сих пор дуется.       – Джейн…       Маленькая обиженная дурашка. И нашла ведь повод в разгаре дня.       Что ж, похоже, одними словами эту ситуацию не исправить.       Может, капелька нежности ее спасет? Помнится, Ким-младшая всегда улыбалась, стоило кому-нибудь из участниц приобнять ее, подержать за руку или просто посидеть рядом в качестве поддержки в какой-нибудь трудный момент.       Дженни любила внимание и порой Лисе казалось, что их принцесса слегка ревнует, если вдруг по какой-то причине ее напарницам доставалось его чуть больше.       Сейчас в освещенном небольшим светильником зале были лишь они вдвоем, и ничто не мешало Лисе коснуться холеного мраморного лица и, бережно развернув его к себе, приблизиться к нему. Еще секунда – и она одарила легким извиняющимся поцелуем уже губы Дженни, что чуть заметно дрогнули и напряглись, но в следующее мгновение расслабились и машинально вытянулись вслед за ее губами, явно не сопротивляясь и даже разделяя столь неожиданную и как будто бы уже не только дружескую инициативу.       – Так тоже на меня злишься?       Лиса произнесла эти слова беззвучно, но для забывшей на мгновение, как дышать, Дженни Ким они прозвучали подобно раскату грома, в котором помимо вербальных звуков крылось нечто гораздо, гораздо большее.       Что-то, что она смогла разглядеть глубоко-глубоко в мерцающих гипнотической синевой глазах напротив.       Что-то, что меньше всего было похоже на двуличие или фальшь.       Вместо ответа брюнетка сглотнула, наконец оживая и пряча свой растерянный и потрясенный взгляд, но от Лисы не укрылось, как вспыхнули в неярком свете зажженной лампы от неистового смущения милейшие девичьи щечки и как задрожали подобно крохотным крылышкам проснувшегося мотылька кончики длинных подкрученных ресниц.       Кажется, подходящий ключик к открытию заветной дверки был найден и ей оставалось всего лишь повернуть его.       Пухлые, подведенные матовым блеском губы приоткрылись, словно приглашая повторить последнее действие, и Лиса без лишних слов увлеченно прильнула к ним, сминая и покусывая в чуть более глубоком, серьезном и настойчивом поцелуе. Старшая выдохнула ей в рот и машинально обвила обеими руками за шею, притягивая ближе к себе и не позволяя более отстраниться. Взаимно зафиксировав тонкую осиную талию в своих объятиях, Лиса потянула Дженни вперед и пересадила ее на свои колени, удобно устраивая ее поверх себя и ни на секунду не прекращая поглаживать жмущееся к ней в порыве вспыхнувшего влечения тело. Неконтролируемый противоестественный жар волнами разлился внутри обеих в тот момент, когда языки девушек переплелись и закружились в общем сладострастном танце, что был куда проще, понятнее и приятнее того, в котором им двоим сегодня так и не удалось нормально и обоюдно сплотиться.       Продолжая одной рукой удерживать Ким за талию, второй Лиса нескромно заскользила по ее пояснице вниз, спускаясь к неприлично коротким джинсовым шортикам и начиная поглаживать сквозь плотный темно-синий деним ее попу. Старшая заерзала на чужих коленях, не в силах скрыть усилившегося от данного жеста возбуждения, и Лиса, улыбнувшись сквозь поцелуй, аккуратно пробралась пальчиками к горячей, промочившей даже плотную хлопчатобумажную ткань промежности.       – Кажется, ты не только на меня рассердилась, но еще и успела как следует завестись, – дразняще прошептала она, любуясь видом теряющей рассудок от ее ласк девушки, что уже липла к ней так, что становилось трудно дышать. – Как же тебе не стыдно, Руби Джейн…       Будто пьяная, Ким закрывающимися в блаженстве глазами взирала на удерживающую ее на себе в недвусмысленной позе шатенку, что даже самыми легкими и незначительными касаниями буквально воспламеняла, как чертов смоляной факел, всю ее изнутри, и непреодолимо тянулась снова и снова за ее восхитительными, мягкими, как паучий шелк, и дерзкими, как змей-искуситель, губами, засасывая их и понуждая целовать ее еще жарче, развязнее и дольше.       – Ты ведь хотела, чтобы я пошла за тобой? – не унималась между тем Лиса. – Да, онни? Поэтому ты сбежала? И как странно, что Чеён с Джису с чего-то вдруг встали единогласно на твою сторону…       Юная рэперша шикнула и затрепетала, стоило чужим шаловливым пальцам расстегнуть ширинку и ловко проникнуть уже под ее шорты туда, где все горело в данную секунду сильнее, чем перед самым первым в ее жизни сексом.       Горело и буквально кричало обольстительной русоволосой красотке: «Войди в меня!».       – Уммппхх… Ты можешь… хоть чуть-чуть… помолчать? – сквозь зубы процедила Ким и, еще пытаясь как-то бороться с бессовестной провокаторшей, до которой начал доходить их давний и тайный план, обиженно укусила ее за нижнюю губу.       А ведь она до последнего верила, что все будет выглядеть просто как банальное стечение обстоятельств.       Черт бы побрал первоклассную дедукцию младшей.       Манобан усмехнулась, нахально забираясь глубже и принимаясь медленно и до беспредела нежно поглаживать сходящую с ума в ее объятиях брюнетку сквозь тоненькое кружевное белье. Как это заманчиво и отрадно. Густая обильная смазка пропитала интимную шелковую ткань насквозь, и Лиса, с упоением распределяя ее еще больше своими пальцами, слегка надавила на крохотный перевозбужденный комочек нервов в верхней части чужой промежности, что от оказанной столь открыто и прямо стимуляции немедленно отозвался в хозяйке целой бурей самых ярких и однозначных эмоций.       Такая хрупкая… такая чувствительная… как самый редкий, прекрасный и благоухающий на распускающемся весеннем лугу цветочек, сорвать который имеет единоличное и исключительное право лишь она…       И, как и некоторые представители флоры, до беспредела хитрая и плотоядная.       – Только если мой рот будет занят твоими поцелуями.       Теперь настала ее очередь подразнить и поиздеваться, и Лиса не преминула использовать все свое обаяние и открытые ей для этого крайне неожиданные потенциалы.       Дженни Ким хотела ее, и загоревшаяся ответным к ней интересом девушка не преминула воспользоваться удобным случаем проявить ей себя во всей своей находчивости и красе.       – Какая же… ты… уммф... все-таки…       Дженни уронила голову в изгиб шеи и плеча Лисы, впиваясь изящными наманикюренными ноготками в ее затылок и испуская глухой и протяжный стон от затопившего всю ее ощущения чужих пальцев, виртуозно закруживших сквозь влажные трусики вокруг ее нуждающегося в интенсивных ласках женского центра и клитора. Плавные поглаживающие прикосновения действовали сильнее полноценного проникающего контакта, и изнемогающая в страстном плену чужих рук и губ Дженни до последнего не могла понять, каким образом эта невероятная, сногсшибательная, вынуждающая безбожно хотеть себя и мужчин, и женщин девушка умудряется творить с ней все это.       – Какая? – как ни в чем не бывало последовал невинный вопрос и чуть более быстрое, напористое нажатие на самую важную телесную точку, заставившее брюнетку дернуться и подскочить.       Оргазм захлестнул ее штормовым броском с такой силой, что Дженни вскрикнула и едва не слетела с коленей Манобан прочь. Белые, как снег, зубы прикусили мочку чужого уха, чтобы хоть как-то совладать с бьющим сквозь податливое субтильное тело экстазом, и девушка затряслась, зажимая не прекращающие ритмичных круговых движений пальцы своими бедрами и двигаясь с ними в унисон, чтобы по максимуму продлить долгожданное удовольствие. Жарко, искрометно, дерзко, непреодолимо – так, как она всегда этого и хотела.       И это при том, что Лиса по сути еще ничего такого не сделала.       Просто поразительно, насколько сильно Джен смогла завестись от ее спонтанного лесбийского интереса и элементарного желания извиниться за то, в чем эта добродушная бесконфликтная девушка даже не была виновата.       Дженни Ким падала на репетиции нарочно, и теперь у Лалисы не оставалось никаких сомнений в том, что данная манипуляция была ловко спланирована не только ею самой, но и удачно и очень вовремя подыгравшими ей Розэ с Джису, усилившими чувство вины младшей участницы и вынудившими как можно скорее искупить ее. «Ты обидела ее!», «Зачем ты нас подставляешь?» и все эти их бла-бла-бла были ничем иным, как финальным триггером, заставившим ущемленную, растерявшуюся от такого напора шатенку зашевелиться и начать что-то для Дженни делать, тем самым выходя из тени и становясь центральным игроком поля.       Они всё знали с самого начала и явно искали способ сближения младшей Ким с ней, который все трое солидарно решили воплотить в жизнь почему-то именно сегодня.       Вот чертовки. Она им это еще припомнит.       Дабы заглушить рвущиеся из груди Дженни стоны, смешивающиеся с невнятными самозабвенными бормотаниями, Лиса накрыла ее рот своими губами и сквозь новый затяжной поцелуй приняла исходящие в процессе их производства вибрации. Похожая на нить паутинки слюна протянулась между девушками по его окончании, и Дженни, облизнув распухшие, раскрасневшиеся от активного взаимодействия губы, задыхаясь чуть слышно ответила на последний заданный ей вопрос:       – Ахх… черт… ммммфффф! Ты… моя, Лиса… только моя…       Польщенная услышанным откровением младшая напарница довольно заулыбалась и щекотно чмокнула обворожительную рэпершу в ушко.       – Значит, все-таки хорошо, что я пришла загладить свою вину, да, Руби Джейн? – шепнула она, обдавая запальчивым томным дыханием чуткий слуховой орган брюнетки и посылая вниз по ее позвоночнику целый сноп искрящихся страстью и нетерпением электроразрядов. – И мой зайчонок больше не сердится?       Глубоко вдохнув, Ким зажмурилась, ощущая, как чужие, позволяющие себе абсолютно все пальцы неспешно проникают под бесшовную кромку ее белья, грозя начать вытворять там уже по-настоящему непристойные вещи, и, глуша в себе эротичный порыв выкрикнуть вслух какую-нибудь грязную одобрительную пошлость, из последних сил выдохнула ей в ухо:       – Нет, Лиса… не сержусь… ааахх! Пожалуйста… мне нужны… твои губы… там…       – Мм… даже так?       Одарив Дженни еще одним кротким чувственным поцелуем, Лиса подхватила ее под бедра и быстро усадила на табурет вместо себя. Ультракороткие джинсовые шортики были спущены с длинных и стройных ног вместе с промокшим насквозь бельем, оставляя одни кроссовки, и разместившаяся на полу перед Ким девушка плотоядно сверкнула украшенными цветными линзами радужками. Тяжело дыша, Дженни раскинула колени в стороны, пуская Лису к себе и властно обхватывая ладонями ее миловидное, улыбающееся, раболепно склонившееся над ней лицо.       – А я ведь уже утратила веру в то, что смогу так быстро тебя смягчить, онни. Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас горяча, – прошептала макнэ, с восхищением глядя на сидящую над ней в неприличной позе юную темноволосую девушку, уложившую свои ноги ей на плечи и начинающую повторно заводиться от того, чтó младшая собиралась в самом ближайшем времени с ней сделать.       Красивую, как священная небожительница.       Сладкую, как запретный плод.       Нуждающуюся в ней, как в единственном и последнем глотке воздуха или прохладной животворящей родниковой воды.       Готовую просить и просить о большем.       – Похоже, наша ссора действительно была не зря.       Не прерывая прямого зрительного контакта, Манобан опустилась вниз и совершила первый скользящий жест губами и языком, тут же вынудив Дженни застонать и выгнуться дугой ей навстречу. Шаткий табурет опасно заскрипел по светлому ламинату, и ей пришлось крепче ухватиться за бедра девушки, дабы хоть в этот раз предотвратить ее специально-нечаянное падение. Корпус Ким завибрировал, стоило ей слегка углубить старания и заработать ртом чуть более активно, и сходящая с ума от невыразимых оральных ласк Дженни в отчаянии закусила собственное предплечье. Подобной степени возбуждения она не достигала даже во время тайного просмотра хентая в подростковом возрасте, и, глядя на усердно работающую между ее ног голову, девушка обреченно понимала, что вот-вот снова кончит от одного только лицезрения ее там. Наравне с деликатными пальцами губы Лисы двигались предельно точно и аккуратно, затрагивая как можно больше интимных точек и максимально ощутимо воздействуя на всех них, и нещадно плавящаяся под ней, как кусочек льда под палящим солнцем, Дженни вцепилась дрожащими руками в длинные русые волосы младшей партнерши и в сердцах потянула ее за них.       – Ох, черт!.. Лиса, да!       Увлеченная ответственным процессом девушка толкнулась лицом вперед и зарылась им между мягких фигурных женственных бедер, посылая от низа живота по всему стану Дженни мириады пульсирующих сексуальных импульсов. Растущий и распирающий тазовую область нервный узел скрутился в тугой комок, от любого последующего движения угрожая лопнуть и затопить адским наслаждением каждую клеточку сплошь превратившегося в ощущение чужих губ тела, и висящая на тонкой ниточке воздержания над пропастью запретной всепоглощающей эйфории Дженни в беспамятстве шептала в нагретый, наэлектризованный их высоковольтным однополым контактом воздух:       – ХОРОШО… БОЖЕ, ТАК ХОРОШО… ЕЩЕ, ЛИСА, ЕЩЕ…       Манобан удовлетворенно постанывала, перебирая губами каждую нежно-розовую половую складочку и играясь с набухшим бугорком клитора Дженни, кружа вокруг ее пульсирующего, сокращающегося в частых предоргазменных микроспазмах центра, и с каждым новым скользяще-лижущим жестом вынуждая девушку все шире разводить для нее бедра в стороны, дабы открыть больше доступа к своему влажному, просящему лишь ее лону. Дерзкая и похотливая, как одержимая оргией нимфоманка, Дженни жаждала отдаться Манобан вся и выжать в свою очередь из нее все, что она только сможет за это короткое, дарованное им волей случая время. Непринадлежащая ей ранее шатенка теперь была обязана как следует отработать свою вину и дать Дженни понять, на что она ради нее готова. Каждое тактичное прикосновение к ее телу, каждый обжигающий поцелуй, каждое возвратно-поступательное движение ласкового язычка в самой важной, самой нуждающейся, несправедливо обделенной ее вниманием области отзывались в Ким целым фейерверком чистейшего телесно-морального наслаждения, от которого закипала кровь, плавились объятые жаром мышцы, а перед глазами, как после принятой таблетки экстази, расцветали и взрывались слепящие радужные круги.       Дженни никогда не принимала наркотиков, но подозревала, что эффект от занятия сексом с Лисой был схож с кайфом от их употребления. Жгучее опьянение, эйфория, обостренные до предела чувства и прочие физио- и психоактивные проявления говорили сами за себя, превращая Лису в ее собственный уникальный опиат, и Дженни знала, что уже в самом ближайшем будущем непременно захочет снова его попробовать.       Только, разумеется, уже не здесь и куда в бóльших количествах.       Поглощенная приятным процессом Лиса не знала, сколько прошло времени, но чувствовала, что Розэ с Джису наверняка их уже потеряли. Вне всяких сомнений эти две вертихвостки знали, чем оставшиеся мемберы группы сейчас занимались, но, если бы хоть одна из них посмела заглянуть к ним сейчас в этот зал, Лиса без раздумий бы поднялась и прибила ее прямо на месте.       Потому что такое предназначалось лишь только для тела, глаз и ушей младшей Ким.       Как минимум, до завершения данного интеркурса и их следующей приватной встречи сразу после окончания тренировки у Лисы дома.       А уж там-то она этой маленькой хитроумной бестии задаст.       Полная воодушевления и энтузиазма при мысли о продолжении банкета Лиса всосала горошину клитора Дженни в рот, параллельно принимаясь помогать себе кончиками пальцев. Мягкие подушечки растерли сочащийся вязкой влагой вход, и перед тем, как без всяких предупреждений войти внутрь, Лиса легонько прикусила гиперчувствительный комочек плоти зубами. Ким вздрогнула и, стиснув ее голову между ног, в следующую секунду обрушилась мощным, мучительным и чрезвычайно долгим оргазмом на ее лицо, залив его густой, обильной и восхитительно ароматной влагой, каждую капельку которой Лиса старательно слизала и поглотила в себя. Вкус брюнетки был терпким, пряным, насыщенным и бесконечно приятным, и Лиса покорно оставалась стоять перед старшим мембером на коленях и ласкать ее до тех пор, пока ее сидящее над ней тело не перестало содрогаться и окончательно не затихло.       Да, подобный исход событий определенно стоил того, чтобы повздорить на ровном месте.       И, конечно, того, чтобы прийти попросить прощения. Пусть даже будучи полностью невиновной.       Поцеловав напоследок гладкий, блестящий от слюны и интимных выделений лобок, Лиса выдохнула и отстранилась. Воздуха критически не хватало, дыхания и сил тоже, и девушка только сейчас поняла, насколько сильно выдохлась от собственного возбуждения и усердного трудового процесса. Она тряхнула головой и потерла обеими руками горящее, как при температуре, лицо с еще непросохшими следами чужого желания, которые, как она надеялась, останутся незаметны другим членам группы.       – Лиса-я… – тихонько позвала ее Дженни.       Смущенная и так же тяжело дышащая, она явно собиралась что-то сказать и как-то объяснить произошедшую ситуацию, в какой-то момент некрасиво вышедшую из-под ее контроля, но не нуждающаяся в излишних словах Лиса подтянулась к ней и, прижав к себе, прошептала:       – Тшш, детка… Просто скажи мне, я прощена?       Неспособная вымолвить ни одного внятного слова и оправиться после пережитого только что на табурете и вообще Ким несколько раз кивнула, сливаясь воедино с пухлыми влажными девичьими губами и с наслаждением пробуя саму себя на вкус. Она не сердилась, а всего лишь навсего хотела побыть с ней наедине. Обвив Лису обеими руками за шею, она удерживала ее возле себя еще несколько пленительных совместных минут, не желая завершать их яркое впечатляющее свидание, о котором беззаветно мечтала вот уже битый месяц, но, как бы ни была сильна жажда остаться с Лисой в этом зале навечно, она понимала, что они отсутствуют на репетиции уже очень долгое время.       Если их двоих вообще еще не вышвырнули с нее.       – Отлично, тогда давай вернемся и продолжим тренировку? Мне бы все-таки не очень хотелось ее срывать.       Получив единодушный кивок, Лиса помогла Дженни одеться и за руку вернулась с ней в тренировочный зал. Чеён разминалась перед большим зеркалом, Джису, сидя на продольном шпагате, делала забавные селфи, а их хореограф, зевая, с раздраженным видом поглядывал на часы.       Коллектив ожидал возвращения пропавших мемберов, и мелко дрожащая Лиса очень сильно старалась не думать о том, что все пережитые за последние полчаса эмоции самым что ни на есть наглядным и понятным образом отпечатались на ее лице. Спеша сюда, она даже не потрудилась освежить стершийся блеск для губ, часть которого осталась на теле Дженни, а другая до сих пор хранила на языке фантастический привкус ее самой.       В отличие от нее брюнетка вела себя на удивление естественно и спокойно, даже по возвращении к группе не выпуская ее руки и трепетно поглаживая ее пальцы в знак благодарности за принесенные извинения и в полной мере отработанную «вину».       – Рози, смотри, они помирились! – изобразив удивление, воскликнула Ким-старшая и захлопала в ладоши, на что получила убийственный испепеляющий взгляд макнэ и ее чиркнувший поперек собственного горла палец, безошибочно дающий понять: «Вам двоим – крышка».       Джису мгновенно умолкла и сделала вид, что не поняла намека. Пак непричастно округлила и отвела глаза. Листающий новостную ленту в своем мобильном хореограф хмыкнул, недовольный долгим отсутствием половины группы, и махнул рукой, веля девчонкам вернуться для возобновления репетиции в центр зала.       – Наконец-то! Надеюсь, все как следует отдохнули и собрались, – объявил он. – Тренировка – до пяти вечера, так что, пожалуйста, посерьезней, девочки! Начинаем!       Из динамиков грянули первые аккорды нового бомбического all-kill хита, и, заняв необходимое стартовое положение, Лиса вдруг расплылась в ехидной ухмылке.       – А что, если теперь нечаянно, но серьезно упаду я? – как бы невзначай шепнула она начинающей призывно двигаться возле нее брюнетке, чей отчетливый аромат парфюма и лака для волос кружил голову и оживлял в голове отнюдь не рабочие танцевальные картинки.       Так и представляя, что она сделает с ней и о чем заставит ее молить, как только тренировка закончится и они останутся наедине, Лиса едва сдерживала себя от того, чтобы не шлепнуть младшую Ким по круглой накачанной заднице уже сейчас.       Дженни нервно сглотнула и, незаметно стиснув за спиной стоящей впереди Пак ладонь Манобан, прошипела:       – Только попробуй.