***
— Мы просто познакомим тебя с твоими дядями и тётей, хорошо? Это небольшая встреча, они не обидят тебя. Ваньинь, наверное, никогда не использовал уговоры, чтобы добиться желаемого. Обычно это были безобидные манипуляции. Громкие угрозы с обещанием лишить пару конечностей неугомонного брата. Драки, если разговор был невозможен. В случае Сичэня — это были поцелуи. Лань Сичэнь слишком податлив, если найти правильный подход. А с Цзинъи это не прокатило — бить ребёнка он не собирается, целовать как Сичэня тоже, а на уговоры малыш не шёл. Мальчишка уже второй час дулся, обижался, шёл на соглашение, резко обрывая свои порывы. Прижав игрушечного кролика, которого в первый день ему подарил Ваньинь, Цзинъи прячется за ногу Сичэня, показывая ему язык. Психолог уже понял, что вид Лань Сичэня внушает ему защиту, но Ваньинь устал разбираться в этом сам. Этот мелкий засранец понимает, что Лань Сичэнь не Цзян Ваньинь, который может отказать ему. — Не хочу. — Тебе не понравился Ванцзи? — Сичэнь кладёт руку на макушку, тепло улыбаясь. — Он обидел тебя? — Дядя Лань хороший. — Мальчишка качает головой. — Мама говорит, что её тупой брат её бесит. Я не хочу, чтобы мама злилась. — О, Боже. — Ваньинь понимал, что ребёнок глотает все новые слова слишком быстро, но не ожидал, что Цзинъи действительно что-то запомнит. — Цзинъи, послушай. Я очень люблю своего брата, просто иногда он ведёт себя как... Как бы сказать? Мудак? Идиот? Хаос вселенского масштаба с шилом в заднице? Или как кретин, которому посчастливилось удачно выйти замуж и теперь его шило в заднице заменяет член Лань Ванцзи, но проблем меньше не становится? — Большой ребёнок. — Подсказывает Сичэнь, чтобы его возлюбленный не применял более грубые слова. — Вот! Большой ребёнок! Взрослые должны быть ответственные и умные, а твой дядя не может себя так вести. — Можем выбросить его за дверь, если он будет тебя злить. Правда? — Цзинъи хлопает своими глазками и Ваньинь почувствовал прилив любви к этому ребёнку. — Я буду тебя защищать. Цзинъи даже не пытается скрыть своей искренней надежды в голосе. Что за чудесный малыш? Ваньинь думает, что когда Цзинъи будет немного старше, то будет обучать его борьбе, а Сичэнь думает, что стоит провести воспитательную беседу не только своему сыну, но и любимому психологу. Иногда Сичэнь думает, что работа в полиции отлично подошла бы возлюбленному. Он резок, груб, умеет ломать ноги и другие конечности, выполняет свои обязанности и чётко выражает свою речь. Такой исход событий был бы кстати, особенно, что у Ваньиня будут наручники... Сичэнь встряхнул пару раз головой, чтобы отогнать непрошенные мысли, когда Ваньинь с радостью подхватывает Цзинъи на руки: — Ты ж мой маленький защитник. — Мужчина целует подставленную щеку. — Но мы также можем выставить его за дверь. — Да! — Цзинъи возбуждённо подскакивает на руках. — Ваньинь. — Лань Хуань? Эта небольшая война была проиграна ещё до начала спора. Сичэнь бы поспорил, но... Ваньинь так нежно смотрит на него и улыбается, а Цзинъи не уступает — смотрит с надеждой, с детской радостью и искорками в глазах. Сичэнь проиграл и думает, что Ванцзи сможет простить ему эту слабость. — Я обязательно поддержу вас и помогу защитить маму. — Вот видишь, Цзинъи? Твой папа совсем не против. — Мужчина победно ухмыляется. — Поедем? Цзинъи — убедившись, что его маму никто не обидит, а папа поддержит любое их решение — согласно кивает.***
— Ты потерял Сичэня? — Тупо смотрит на него Вэй Ин застыв со стаканом руках. — И украл ребёнка? — Ага. — Серьёзно? — Ага. — Ваньинь пытается не обращать внимание на заинтересованный и безумный взгляд брата, который буквально любопытно пожирает ребёнка. — Сичэнь сейчас подойдёт, паркует машину. Познакомься, А-И, этот ид... Этот человек — твой дядя, Вэй Ин. Вэй Ин — это Цзинъи, наш с Сичэнем сын. — Оу... Мой младший братик стал таким взрослым и завёл собственную семью. — Мужчина теряет всякий интерес к своему злому брату, примирительно протягивая раскрытую ладонь Цзинъи. — Привет, малыш. Я — Вэй Ин, будем дружить? Мальчишка смотрит на ладонь, поднимая голову на Ваньиня, который едва заметно кивает ему и улыбается. Что-ж, ладно. Его мама сказала, что любит своего брата, но он ведёт себя как идиот, значит Цзинъи должен быть хорошим сыном, чтобы мама не была разочарована. Он ещё может защитить её, а папа ему поможет. Цзинъи глубоко вдыхает и выдыхает: — Мы выбросим тебя из дома, если ты обидишь мою маму. — Мальчишка кладёт свою руку в раскрытую ладонь. — Меня зовут Цзинъи. — Вау, да у него будет твой характер, А-Чэн. — Вэй Ин счастливо улыбается, пожимая маленькую ладошку. — Не волнуйся, твоя мама сама обидит кого угодно. Приятно познакомиться, Цзинъи. — Где сестра? — А-Цзе на кухне, павлин тоже. Лань Чжань с детьми в комнате, возможно уже спустился, ждали только вас, но как я вижу у нас пополнение. — Вэй Ин склоняет голову и широко улыбается, смотря как Цзинъи прячется за ногу пришедшего Сичэня. — Здравствуй, Сичэнь-гэ. — Господин Вэй. — Мужчина приветливо улыбается, потрепав мальчишку за волосы. — Всё хорошо? — Конечно-конечно, просто не ожидал, что у нас будет небольшое пополнение в семье. Проходите в гостиную, все уже ждут вас. Вэй Ин выставляет руку прямо перед лицом Цзян Чэна, останавливая его, когда спина Сичэня была скрыта за стеной. Он молчит, сканируя взглядом лицо брата. Это раздражает и даже немного пугает, ведь Ваньинь ожидал кучу вопросов, но когда Вэй Ин молчит — это ещё хуже, чем когда его поток неиссякаемой энергии бьёт фонтаном. В глазах немой вопрос и Ваньинь ответит на всё позже. — После ужина? — Когда все будут спать. Вэй Ин согласно кивает и отпускает руку. Он широко улыбается, обнимая Ваньиня за плечи, весело направляясь туда, где их ждёт множество взглядов и вопросов. — Я скучал по тебе, братишка. Ваньинь в ответ улыбается. Да. Он тоже скучал по своему брату.***
Самые большие опасения Сичэня — были абсолютно напрасны. Слишком эмоциональное принятие сына, понимающий взгляд Ванцзи и его мягкая, едва заметная улыбка. Вэй Ин обнимает Цзян Чэна за плечи, прижимает к себе, изредка кидая какие-то комментарии, бросая взгляд на Сичэня, который держит мальчишку на руках. Цзинь Цзысюань недовольно нахмурился, не получая желаемых ответов, но после радостно улыбнулся малышу, когда Ваньинь провёл большим пальцем по своему горлу, а Вэй Ин пригрозил ему кулаками. Про темнеющий взгляд Сичэня Цзысюань боялся что-то сказать, но застывшая улыбка на лице Ланя-старшего пугала больше, чем Ваньинь и Вэй Ин. Яньли — Божий ангел, неудивительно, что Цзинъи потянулся к ней сам, сжимая длинную юбку в ладонях. Она улыбалась и вела себя абсолютно непринуждённо в этой ситуации, лишь кидала полные нежности взгляды на младшего брата. — Чудесный мальчик. Цзинъи смущённо отвёл взгляд в сторону, пробормотав что-то непонятное, быстро прячась за ногу Ваньиня, скрывая пылающее лицо в брюках. Эта тётя такая добрая и ласковая, а ещё улыбается ему. Ему просто не понятно почему ему все улыбаются. Цзинъи... Он просто не привык к тому, что его ласково гладят по голове. Хвалят. Покупают конфеты и игрушки. Его одежда больше не порвана, а кровать не такая жёсткая. Ему больше не нужно прятаться под одеялом, боясь, что в ночи кто-то утащит его. Папа разрешает спать на большой кровати, а мама часто засыпает рядом с ним, читая какую-нибудь сказку. Он чувствует ком в горле и слезы на собственных глазах, но его внимание привлекает топот ног по лестнице. Он столкнулся взглядом с парой любопытных глаз, которые внимательно осматривали его, а после мальчик в жёлтой кофточке подбежал к его маме с громкими криками «дядя». Цзинъи невольно напрягся, сжимая ногу Ваньиня сильнее. Мальчишка в голубой кофточке смешно наклонил голову, осматривая нового члена компании с ног до головы, ослепительно улыбаясь, словно сделал какие-то собственные выводы. — Здравствуй, негодник. — Ваньинь гладит маленькую макушку племянника. — Знакомься, А-Лин, Сычжуй. Это Цзинъи — ваш братик, вы же позаботитесь о нём, верно? — Позаботимся, дядя Цзян. — Сычжуй мило улыбается, аккуратно подходя ближе к Цзинъи. — Я Сычжуй. Будем дружить? Ваньинь предполагал, что Юань будет как своей неугомонный отец, но в этом есть своя прелесть. Вэй Ин всегда умел расположить к себе и это чудесно, что Сычжуй перенял именно это качество от отца. Цзинь Лин недовольно хмурится, ведь всё внимание досталось его «брату». А его дядя позволяет тому находиться за своей спиной. Сычжуй аккуратно подталкивает его за плечо, указывая взглядом на Цзинъи, ослепительно улыбаясь в ответ на нахмуренные брови. Им нужно поладить, чтобы дядя Цзян не расстраивался. — Я Цзинь Лин. — Недовольно ворчит мальчишка. — Я не удивлён, что ребёнок Лань Ванцзи — самый воспитанный. — Это и мой ребёнок, если ты не забыл. — Шепчет Вэй Ин в ответ брату. — Я уверен, что воспитанием занимался Ванцзи. — Цзысюань усмехается. — И твоим тоже. Пока взрослые пытаются убить друг друга взглядом, а именно Вэй Ин мысленно пытается утопить Цзысюаня в огне, Цзинъи смущённо протягивает ладони, позволяя двум другим ручками обхватить их. Они не обидят — твердил мысленный голос. Они не будут тебя бить и забирать твои игрушки — добавляло подсознание. Ваньинь улыбается Сичэню, едва заметно кивая. Всё прошло просто замечательно, если не считать помятый край его брюк, который так отчаянно и яростно сжимал Цзинъи. Это небольшая цена за спокойствие и небольшую дружбу между детьми. Ваньинь очень надеется, что позже они будут настоящей семьёй и будут стоять друг за друга, а не против друг друга. — Давайте за стол. — Мягко предлагает Яньли, замечая как Цзинъи потерял всякий интерес к новым друзьям, любопытно осматриваясь по сторонам. Он очень голодный, пусть и ел пару часов назад. Ему стыдно за свое постоянное желание есть, но мама не ругается, а только подхватывает его на руки и идёт к столу.***
Яньли — ангел — положила ещё добавку для малыша, заботливо протягивая ему свежую булочку. Ваньинь заметил её вопросительный взгляд, заметил подобные взгляды и от её мужа, но Вэй Ин прекрасно всё понимал. Он поджимал губы, натянуто улыбался, позволяя себе изредка поглаживать ребёнка по голове и протягивать ему еду со стола, когда тот искал чтобы съесть. Он никогда не видел, чтобы дети были так счастливы жареной курице. Вэй Ин ощутил себя тем самым ребёнком, который боялся вернуться в тот кошмар, когда тебе приходилось голодать. —Какой чудный малыш. — Начинает Яньли, когда маленькие ушки убежали в свою комнату наверх. — Чья идея? — Наша. — Сичэнь одобрительно улыбается, прежде чем Ваньинь успел что-то сказать. — Почему скрывали? — Вэй Ин, тебе ли не знать, что детям нужно время, чтобы привыкнуть. Мы дали Цзинъи это время. На самом деле я думал, что это было слишком поспешным решением, но Ванцзи сказал, что будет прекрасно, если Цзинъи познакомится со всеми в ближайшее время. — Лань Чжань! — Господин Цзян попросил держать это в секрете. — Ванцзи чувствует на себе прожигающий взгляд мужа, мысленно проклиная своего зятя. — Мальчики. Не стоит ругаться, я полностью понимаю ваши чувства, но мы должны понимать, что Цзинъи — приёмный ребёнок и ему обязательно стоит постепенно привыкать к новой обстановке. — Яньли кладёт голову на плечо мужа. — Признаться честно я действительно удивлена вашим решением, но Цзинъи... Он мне нравится. — Погоди ещё немного и этот чудесный малыш будет вить из тебя верёвки. Сичэнь абсолютно безотказный в его капризах. — Ваньинь отмахивается от щекочущего чувства лёгкости в душе. — Я боялся, что Цзинъи не сможет поладить с... Со всем вообщем. — Он не выглядит запуганным большим скоплением людей. Первое время боялся, зато посмотри сейчас: резво убежал играть с ребятами. Ему просто стоит привыкнуть к большой семье. То, что он не прячется и не впадает в истерики — чудо. Он сможет привыкнуть, Ваньинь. Сычжуй и А-Лин помогут ему быстро адаптироваться в этом. — Павлин прав. — Одобрительно кивает Вэй Ин. — Детям нужно просто показать, что ты не представляешь для них опасности. — Вэй Ин — ты само воплощение катастрофы вселенского масштаба. Ты представляешь самую большую опасность даже для меня. Я удивлён, что Цзинъи вообще потянулся к тебе. — Я самое лучшее, что было в твоей жизни, А-Чэн. — Вэй Ин кладёт руки на сердце, хлопая пушистыми ресницами. — Я удивлён, что малыш потянулся к тебе и принимает тебя как маму. — Цзинъи так решил. Но если ты желаешь с ним поспорить, то прошу. Сичэнь проиграл, будет приятно видеть как мой сын победит тебя. Сичэнь улыбается, Ванцзи бросает на него вопросительный взгляд, получая в ответ лёгкий кивок головой. Ванцзи — довольный ответом расслабляется, под молчаливые вопросы всех присутствующих. — Цзинъи для своих лет очень грамотный. — Переводит тему Вэй Ин. — Он поздоровался и представился. Хорошо говорит, несмотря на свой возраст. Ты его научил? Хотя нет, ты только угрожаешь сломать мне ноги и вырвать хребет. — Я с радостью выполню своё обещание, дорогой братец. — Ваньинь не обращает внимания на укоризненный взгляд сестры и темнеющую ауру вокруг Ванцзи. — Сяо Синчэнь был его воспитателем. Он отличный психолог, но и навыки педагога развиты не хуже. Неудивительно, что Цзинъи так хорошо разговаривает. Я обращался к нему за помощью, чтобы найти хорошую семью для малыша. Синчэнь теперь заведует детским домом. — Ушёл из органов? — Сун Лань переманил его в более комфортное для работы место, мало кто хочет иметь дело с отбитыми ублюдками. Так или иначе, Синчэнь занимается обучением детей, конечно Цзинъи будет хорошо излагать свою речь. — Ваньинь пожимает плечами. — Что не скажешь о желаниях. — В тон ему отвечает Сичэнь, тяжело выдыхая. — Цзинъи не умеет просить. — Ооо... С этим сталкивается каждый родитель, Сичэнь. — Отмахивается Цзысюань. — Дети могут часами смотреть на то, что им нравится, пока ты сам не догадаешься. Несмотря на то, что Цзинь Лин очень избалован своими дядями, он не будет просить много. — Мгм. — Поддерживает Ванцзи. — Со временем пройдёт. — Я очень на это надеюсь. — Ох, Сичэнь, только не балуй его слишком сильно. Дети могут понять, что ты безотказно купишь им всё, что они попросят, но также они должны знать меру в своих просьбах. — Мягко наставляет Яньли. — Цзинъи должен понимать, что есть кнут, а есть пряник. — Сичэнь не может ему отказать, это делаю я. Цзинъи из него верёвки вьет, хлопая глазками. — Ваньинь усмехается. — Вы бы видели выражение его лица, когда Цзинъи спрятал все конфеты в доме себе под подушку. — Так бывает, А-Чэн. — Яньли мягко улыбается ему. — Вы справитесь. — Лань Чжань тоже пытается противостоять обоянию Сычжуя. Пока получается плохо, но он очень старается. Сичэнь-гэ — Вэй Ин улыбается. — Цзинъи может быть ещё травмирован от воспоминаний о детском доме. Это тот самый случай, когда ты боишься проснуться снова там, Цзян Чэн. Боишься, что кто-то может забрать твою еду, побить тебя или забрать игрушку. Воспитатели не лучше, поверь. — А-Сянь... — Всё в порядке, А-Ли. — Мужчина отмахивается. — Если он принимает Цзян Чэна за маму, то так тому и быть. Дети тянутся к людям, которые их больше привлекают. Это всё ещё сложно, но думаю вы дадите ему возможность понять, что он действительно нужен и любим. — Конечно, Господин Вэй. — Можно Вэй Ин, мы не чужие люди. — Вэй У Сянь ослепительно улыбается. — Особенно после того как обломал шипы моему младшему братику. Ваньинь улыбается уголком губ, когда его семья продолжает вести неторопливый разговор, делясь некоторыми подробностями о воспитании детей. В груди непонятная нежность и лёгкость. Вэй Ин и Яньли наставляют их в воспитании ребёнка, а Ванцзи коротко соглашается, пока Цзысюань тихо посмеивается. Цзинь Лин самый избалованный ребёнок в большой семье не только отцом, но ещё и заботливыми дядями, которые купят что угодно, лишь бы племянник был счастлив. Ваньинь лично покупает ему всё, что тот пожелает, виновато оправдываясь потом перед сестрой и её мужем. Мужчина не мог отказать детям. В своё время Ваньинь не имел возможности просить слишком много, Вэй Ин боялся озвучивать свои желания под суровым взглядом матери, а Яньли не требовала ничего, довольствуясь обществом братьев, поэтому этим самым братьям приходилось подрабатывать, чтобы баловать свою старшую сестру. Лань Сичэнь ярко улыбается тёплым словам Яньли, чувствуя себя гордым отцом, а Ваньинь чувствует как засосало под ложечкой от атмосферы. Когда он в последний раз так сидел с семьёй? Когда так легко и непринуждённо общался с ними, не касаясь щепетильной темы? Когда его мысли были в порядке? Ваньинь не помнит определённого момента, но никогда и ни за что не поменяет такие посиделки в обществе семьи, когда можно поделиться подробностями о трудности родительских обязанностей. Это огромная ответственность. Сичэнь это понимал, когда подписывал бумаги. Кажется, его маленький, но серьёзный шаг — сделал переворот в жизни, которая делилась «до и после».***
— Нуууууу. — Выжидающе тянет Вэй Ин, присаживаясь на лестницу. Ваньинь уже пожалел, что остался один на один со своим братом. Сичэнь ушёл проверять детей, на пару с Лань Ванцзи, ведь было подозрительно тихо и резких звуков, говорящих о начале войны тоже не издавалось. Яньли уснула на плече своего мужа, которому пришлось покинуть их общество, но братья даже не расстроились. Все-таки сестра весь день на ногах, нянчилась с гиперактивным сыном и чуть менее активным племянником, а тут ещё и Цзинъи. К счастью, братья Лань, взяв на себя ответственность за детей, не стали разбирать маленький клубочек из подушек и одеял на постеле, чтобы не потревожить заснувших там детей — отправились спать, понимая, что Вэй Ин настроен на разговор, а Ваньинь всеми возможными взглядами умолял Сичэня не оставлять его. К сожалению, Лань Ванцзи имел совсем другие планы и чуть ли не под ручку увёл старшего брата, показывая где лечь спать. Цзян Чэн не нашёл выхода лучше, чем проводить разговор на улице. — Как продвигается ваше примирение с Сяо Синчэнем? Вэй У Сянь скривил лицо, словно съел лимон, не меньше. Медленно делая глоток сока из стакана, хотя алкоголь помог бы лучше — мужчина тянет резину. То, что Вэй Ин пытается наладить отношения со своим дядей — только усложняет жизнь, а дорогие воспоминания о родителях всплывают каждый раз, когда Синчэнь рассказывает о матери. Это трудно. Трудно осознавать, что в мире остался единственный человек, который был близко знаком с Цансэ Саньжэнь. Дядя Цзян изредка упоминал о ней, но этого мало, а то, что говорит Сяо Синчэнь — сложно воспринимать. Сложно понимать. — Трудно. — Односложно отвечает мужчина, кладя голову на сложенные руки. — Сяо Синчэнь пытается стать ближе и я не понимаю зачем. Я хотел оставить ту жизнь в прошлом, Цзян Чэн, чтобы... — Тебе не было больно, Вэй Ин. Я знаю это. — Ваньинь перебирает пальцы, отвлекая себя от неприятных мыслей. — От того, что ты закроешь дверь прямо перед носом прошлого — это ничего не изменит. Мы видимся с ним и... Сяо Синчэнь просто пытается вернуть те утраченные годы. Он сожалеет, Вэй Ин, очень сожалеет, что не смог ничего сделать раньше. Но теперь Сяо Синчэнь здесь — пытается наладить с тобой отношения и стать частью семьи. То, что он здесь — показывает, что ты ему дорог. — Никогда не думал, что мне нужен будет психолог. — Я здесь не как психолог, Вэй Ин, а как твой брат. Я всегда буду на твоей стороне. Как бы ты не поступил, чтобы ты не сделал, я буду оставаться рядом. Ты не пожалеешь, если позволишь твоему дяде присутствовать в своему жизни. — Он мне не родной дядя. — Отмахивается мужчина. — Я не твой родной брат. — Это другое. — Это одно и тоже, Вэй Ин. — Ваньинь слабо улыбается. — Сяо Синчэнь единственный, кто может открыть тебе правду о родителях. Это сложно принять и понять, но сделать шаг стоит. — Думаешь? — Сяо Синчэнь психолог, Вэй Ин, но каждому человеку нужен тот, кто может тебя выслушать. Он делится со мной переживаниями о том, что ты думаешь на этот счёт. Интересуется как лучше поступить и сделать этот шаг, он хочет этого, Вэй Ин, всё зависит только от тебя. Он видит во мне небольшой мост между вами, который станет крепче, если вы будете вкладывать силы вместе. Прошлое всегда будет приносить тебе боль. Либо ты убегаешь от него, либо сталкиваешься лицом к лицу. Иного не дано. — Мужчина невесело усмехнулся. — Синчэнь стоит того, чтобы столкнуться с прошлым без страха. Я тебя поддержу, брат. Вэй Ин судорожно втягивает воздух сквозь сжатые губы, растирая лицо ладонями, стирая слезную пелену на глазах. Слышать это от Цзян Чэна — было тяжело до боли в каждой клеточке тела. Слышать в его словах мягкую заботу и поддержку — было приятно, но больно осознавать, что в своё время Вэй Ин не смог помочь ему исцелиться. Ваньинь кладёт руку поверх мужского плеча, заземляя, не давая утонуть и Вэй Ин очень благодарен за это. — Спасибо тебе. — Мужчина криво улыбается. — И прости за то, что не смог помочь. — В том нет твоей вины. Я виноват сам. — Я должен был помочь. — И ты помог, Вэй Ин. Несмотря на то, что ты по-прежнему самая большая катастрофа моей жизни — именно это дало понять мне свои ошибки. Не будь тебя тогда рядом, я бы сдался. Я должен просить прощения: за сломанную руку, за то, что оставил вас после всего этого. Должен просить прощения за то, что был против ваших отношений с Ванцзи. Вэй Ин молча склоняет голову, утыкаться лицом в свои ладони, протирая его. Всё ещё слишком сложно касаться этой темы, не задев старые раны. Ваньинь сидит рядом — и это чудо. До появления Сичэня, Вэй Ин был готов забрать брата, посадить его в комнату и закрыть её, чтобы поговорить с ним и вбить в эту голову, что Ваньинь не виноват. Что несмотря на его ужасный характер, на грубость и резкость в словах — Ваньинь остаётся его братом, его младшим братиком, которого Вэй У Сянь любит всей душой и открыто об этом говорит. Яньли его любит. Цзинь Лин, павлин, Лань Чжань, Сычжуй. — Сичэнь-гэ несомненно помог тебе в этом. На лице мужчины появляется ласковая улыбка. Он не может перестать улыбаться, если речь идёт о Лань Сичэне. Это просто невозможно, особенно когда тот самый Сичэнь смотрит на него с любовью и нежностью. Особенно когда Лань Сичэнь принимает его и уважает каждое принятое решение. — Я никогда не был так счастлив. Фраза звучит на грани шёпота, словно это тайна, но Ваньинь впервые в жизни чувствует себя идиотом. Влюблённым идиотом — если быть внимательнее к мелочам. Он готов быть как Вэй Ин — кричать каждому прохожему о том как разрывется душа от нежности и любви. Кажется Ваньинь совсем расклеился и потерял свои шипы рядом с ним. — Я сломаю его жизнь, если он посмеет тебя обидеть, Цзян Чэн. Цзинъи мне в этом поможет, я даже не сомневаюсь. Как ты вообще додумался усыновить ребёнка? —А как вы усыновили Сычжуя? — Вы из-за этого поругались? — Моя посуда цела, ноги Сичэня тоже. Как видишь синяков на нём не наблюдается. Просто не могли сесть и поговорить спокойно. — Засос на его шее, который он тщательно пытается скрыть говорит о том, что ваше примирение было удовлетворительным. — Ты интересуешься моей сексуальной жизнью потому что Лань Ванцзи тебя плохо удовлетворяет? — Оооо. — Мечтательно протянул мужчина, играя бровями. — Лань Чжань отлично удовлетворяет меня. Ваньинь улыбается уголком губ, пихая своего брата в плечо. Павлин был абсолютно прав. У них двоих действительно нет совести.