Значение слов.

– Капелька. – Ран, едь молча. – Но чем мне заняться? – В окно смотри. Пучки жёлтого света, исходящие от фонарей, расплываются, становятся единой дорожкой за тонированными стёклами автомобиля, превышающего скорость. Ран глядит на брата, не в силах удержаться от улыбки. Всегда такой сосредоточенный за рулём, с хмурой переносицей. Сегодня ещё и одеждой подозрительно шуршит. Ёрзает от неудобств. Морщинка меж бровями от такого состояния лица вызывает желание трепетно коснуться, разгладить, вызвать хорошее настроение, вот только старший Хайтани не спешит. Наблюдает за поведением на протяжении десятков минут, в следствии чего, отнюдь не терпеливый Риндо ещё больше сдвигает брови к низу и, не поворачиваясь к брату, молвит: – Харе пялиться. Заебал. Кратко и ясно, нельзя придумать иной контекст, но Ран – человек интересный и бесячий, а ещё талантливый. – Это ты мне так говоришь "Я люблю тебя, мой прекрасный Ран Хайтани"? Мужчина, подобно лисе, щурится, тем самым только увеличивая "атаку" зрачками. За окном бушует природа, злобно качая деревья из стороны в сторону. По всему городу тревога, адекватные персоны дома, но нет, Хайтани же не такие, Хайтани едут выполнять задание, которое им любезно предоставил Манджиро, добродушно угрожая пулей в висок. Зато сейчас они едут домой. – Это я тебе так говорю "у меня сейчас встанет, а остановиться негде, поэтому терпи до дома и не беси". Риндо наконец дарит ближнему строгий взгляд, вызывая у последнего детский восторг от результата. Его младший такой смешной и забавный, – да, до тех пор, пока не ломает конечности, однако Ран обучен жизнью, знает наступление подходящих моментов, – что хочется ради игры потискать того за щеку, злорадно потянуть мягкую кожу из стороны в сторону, вызвать агрессию, после надеясь укрыться. Это, собственно, Ран и выполняет как свой долг. – Ты же моя капелька, кости мне сломать хочешь, да? – почему "капелька"? А потому что ласковые прозвища то смущают, то раздражают названного, причем неизвестно когда какая эмоция будет использована. – Блять, пизда. Отъебись ты уже! – взрывается Риндо, отрывая ладонь от руля, ей же заряжая по руке любимого Рана. – сегодня сверху я. Твёрдо заявляет младший. Ран не против, Ран обожает любое состояние младшего, но оставить без комментариев подобное заявление не в силах. – Полюбил позу наездника, капелька? – Да завали ты ебало и не мешай машину вести, – Риндо странно дёргает плечом, и пройдя очередной шелест, возвращает всё внимание к транспорту, надеясь не услышать старшего. Увы. – Я тоже тебя люблю. ** Ран покидает машину первым, а за ним тянется младший. Погодные условия всё ещё оставляют желать лучшего. Провода меж столбами грозяще шатаются, ветки деревьев гнутся под натиском природы, а Риндо невозмутимо бежит к подъезду, вслед за которым и брат гонится. Звон ключей и родственников встречает сырость помещения. Мужчины быстро залетают в лифт, чуть ли не одновременно, – Ран малость быстрее касается. – используя кнопки с этажами. Коротко стриженный поворачивается лицом к зеркалу, в который раз наслаждаясь подобным зрелищем. И повезло же Риндо с таким красивым братом. Ну что за бровки? Что за глазки? Какая кожа, какие щеки, ох, а насколько прелестны губы, боже, вот бы сейчас раздеться самому и родственника обнажить, вдвоем наслаждаться, друг друга удовлетворять, смотря то в глаза, то на отражающую поверхность. – Ран, ты пизданулся? – прерывает самолюбование старшего Риндо. – на меня смотреть боишься, так решил похожие черты в себе увидеть? – Ох, братец-бра– Высокий не договаривает от резкой остановки механизма и сопутствующей темноты. Не стоило в этот вечер пользоваться лифтом. Секундое молчание братьев прерывается агрессивным бурчанием младшего и копошением другого в карманах. Через мгновение маленькую комнату озаряет холодный свет фонаря телефона, который укладывают вверх светилом. Риндо с агрессией в жестах несколько раз подряд тыкает на кнопку вызову диспетчера, надеясь, что она с божьей помощью будет работать во время отключения энергии, свободной ладонью вновь массируя плечо. Увы и ах, жизнь несправедлива. – Блять, Ран, ну какого хуя ты не мог за меня сообразить о лестнице? – Капелька, на меня ответственность перекладываешь? – Хочешь сказать, я один виноват? В себя поверил, падаль? – Хочу сказать, что пусть я и люблю тебя баловать, но не стоит быть со мной жестоким, – Ран лукаво улыбается, а ярость с недовольством рождаются и в говорящем. – Чё? Я ещё добродушный, это ты в край ахуел. – В каком месте ты добр, пиздюк? – ну всё, мужчины заводятся, и жаль, что это не возбуждение. Пока что. – Угараешь? Я с тобой попёрся на это блядское задание из-за твоей просьбы, хотя мог сейчас спать или хуи пинать! – повышает голос Риндо, за что терпит на лице крепкие пальцы старшего и злобный взгляд. Ну довёл, ну молодец. Разбирайся теперь с этим агрессивным, нетерпеливым, бесячим, строгим, стойким, упрямым, настойчивым, горячим старшим братом.. не туда мысли идут, Риндо. – М-м, как добродушно с твоей стороны, пиздюк мелкий, вообще нихуя хорошего не замечаешь. – Я то? Я все мелочи и подарки, которые ты мне дарил хра– – Да я не об этом, долбан, – бесстыдно перебивает Ран, раздражённо поворачивая лицо возлюбленного к зеркалу. – мы в запертом помещении, где есть зеркало и никто мешать не будет, что думаешь? Младший чуть вскидывает аккуратные брови от подобной наглости, но глазами цепляется за их чёткие силуэты. Зрачки фокусируются на ладони старшего, костяшках, фалангах. Появляется странное и наглое желание, но Риндо избалован своим же братом, на котором и пробует всё, что взбредёт в голову. Накрывая чужое запястье одним движением верхней конечности, Хайтани младший перемещает руку родственника ближе к центру лица, устами обхватывая средний и указательный палец, смачивая кожу. Юркий язык тут же дарит влагу части чужого тела, далее без губ, уже одной мышцей во рту выводя на фалангах то неизвестные иероглифы, то смачивая тех круговыми движениями кончика. – Капелька, ты же сегодня сверху хотел. Ран внимательно смотрит на манипуляции возлюбленного, как обычно разрешая что ему угодно. Подобная картина вызывала трепет, а мужчина не удержался от взгляда к их отражению. Вот же, а это заводит. – Мои действия никак не противоречат желаниям, – слабо язвит, а может и врёт, Риндо, чуть зубами сжимая мягкие подушечки, после уводя ладонь избранника от своего лица. Молодец, задобрить смог, как теперь будет выкручиваться? – Ран, я не собираюсь с тобой трахаться в лифте, он в любой момент опять поехать может, а я не то, что хуй из тебя вытащить не успею, еле как телефон с пола поднять сможем, мы близко к своему этажу, следить нужно было, когда ехали. Достаточно сильно разговариваясь для своего характера, костолом невольно улавливает задумчивый прищур брата, от которого уже после издаётся вопрос. – То есть, когда я тебя ебу в общественном месте, тебе это не доставляет затруднений, а когда ты меня, то–? – То я не хочу, что бы тебя кто-то видел в том состоянии, до которого я довожу. Риндо видит как старший еле видимо распахивает глаза, улыбается довольно, хитро, а ещё.. стоп, румянец на его щеках? Нет-нет, ему точно кажется, стоит протереть глаза ладонями и подобное видение уйдет.. а, нет, старший Хайтани и впрямь смутился. Поразительно. – Чё ебло так скривил? – имея ввиду чужие эмоции молвил костолом, сам краснея от такого зрелища. Как очаровательно. – А сам то? – обыденно нежно спросил мужчина, улыбаясь через чур добродушно и даже не поддельно. Его и впрямь что-то порадовало. – Ты вопросом на вопрос не отвечай. – Но я ведь использую твою давнюю тактику, помнишь, когда был ещё мале– – Ран, почему _ты_ покраснел? – младший настойчиво хватает избранника за ворот, притягивая ближе, и фигурально и физически не позволяя уйти от вопроса. Старший мужчина, кажется, задумался серьёзно, томительно молчит, – не отводя всё это время глаз – и наконец выдаёт причину поведения. – Знаешь, капелька, ты очень редко бываешь нежным, – Ран ловит недоумение на чужом лице и сразу поправляет речь. – я имею ввиду открыто нежным. Я обожаю, люблю тебя, готов это сказать и показать в любой момент независимо от ситуации, а ты более скрытен. – Блять, Ран, ты как эти розовые сопли с еблей связать смог? – рассеяно перебивает младший родственника, за что получает строгий взор, быстро умолкая. – Для меня твои слова "не хочу, что бы кто-то видел в том состоянии" показывают, как ты мной дорожишь, смекаешь? – мужчина улыбается, перехватывая чужие руки в свои ладони с ткани пиджака, бегая зрачками по родным и знакомым контурам лица. – и даже в свете фонаря красивый.. – Последнее не в тему. И всё это не в тему. Ран, я тебя сейчас– – Поцелуешь? – Нет, пиздан– – Тогда и слышать не хочу Повисшее молчание довольно красноречиво. Заметна паника "костолома-сухарика" смешит, хочется съязвить, застебать, но Хайтани старший лишь проглатывает возникший в горле ком, полученный удивлением, не отказывая себе в пристальном взгляде. Риндо плюхается вниз, спиной опираясь на стены, сконфуженно расстегивая первые три пуговицы грязной рубашки. Зрачки еле как улавливают в холодном свете что-то чёрное на теле любимого, и это не татуировка, что-то завихристое и.. – Капелька, т– – Замолчи. Я хотел тебя приятно удивить, но моё терпение закончилось, в следующий раз, – мужчина "поменьше" оголяет ключицы и руки от когда-то давно черной ткани. – Ты меня уже приятно радуе.. ты что собрался сделать? Ран, переживая за возможный шедевр, чуть ли не в отчаянии кусает нижнюю губу, видя, как Риндо без сожалений рвёт тонкую ткань декоративного белья, с лямок переходя на основание под грудной клеткой. Секунды звуков издевательств над тканями, и костолом с облегчением выдыхает, видя, как Ран чуть ли не плашмя упал на пол, всё-таки приземляясь коленями. Пока младший еле слышно усмехается, другой разочарованно хнычет. Не в серьёз, конечно, но печаль о потере выражает. – Не ной. Повезёт в следующий раз. – Да какое "повезёт"? Моя капелька меня порадовать захотела, весь вечер и ночь терпела неудобства, заверила, что сегодня именно она главной, ради сюпрприза, как мне не расстраиваться? – Ран, еблан? Я только верх испортил, потому что это невыносимо, радуйся, что на ляжках и бёдрах оставил. Младший хмурится, очевидно недоволен, а телефон даёт известие о низком заряде. Освещение с гаджета Риндо передается телефону Рана. – А сверху рубашка с ремнём будет. Младший видит, как сверкают глаза его брата, невольно смеясь. Только вот лицо старшего вновь искажается в задумчивости. – Но ты сейчас уже уставший, а в лифте не захочешь? Но ты не хотел, когда "внизу" я, соответственно сейчас.. Ран не договаривает, используя заместо фраз действия. Подсаживается ближе, укладывает ладонь на затылок, притягивает к себе, накрывая сухие и пухлые уста своими, напористо сжимая их, языком чуть смачивает, позволяет углубить, любвеобильно другой рукой гладя мускулистую спину младшего, наконец усаживая на колени. Пусть "получаемый" сейчас и Риндо, Ран знает, как тому нравится иметь хотя бы иллюзию власти. – Баран ты, сейчас опасно. – Но я уничтожил твой былой аргумент, – мужчина "ходит" пальцами одной ладони по накачанной ноге, поднимаясь всё выше, другой же играясь с волосами. Ран видит, как его брат становится разгоряченным, сам охотно поддается этим ощущениям, но так уж у них положено: Риндо за логику, другой за чувства. Иначе редко бывает, но всё-таки случается. – Неизвестно когда телефоны сядут, как ты тогда собрался развлекаться? – продолжает негодовать младший. – Как угодно, при отсутствии света будет лишь интереснее. – В грязном помещении? – Ты рылся в животе трупа, что бы найти ключи, которые он украл. – Я был в перчатках. – Но я не труп. – Но вокруг-то не чисто. – Капелька, мне кажется, ты сейчас "из интереса" или гордости сопротивляешься. – Всё возможно, – Риндо охает при излюбленном ощущении массирующих движений своего полового органа, льнёт ближе, через одежду трясь о тело избранника. Наглые руки Рана побеждают. – Я уже за весь день натерпелся, мне кажется, что сейчас достоин вознаграждения. – Всё возможно, – повторяется с улыбкой на лице младший, в конец сдаваясь, тёплыми ладонями гуляя по чужому телу, глухо простонав от сжатых ягодиц, которые бесстыдно лапал Ран. Хайтани младший периодически скулит, проявляет нежность в ответных манипуляциях, в трепетных поцелуях и в осторожных касаниях рук. Такое происходит не всегда, а потому и старший обожает сей момент. Родственники беспорядочно касаются друг друга, периодически страстно целуясь, выражая действиями привязанность, о которой было стыдно заявить даже Хайтани старшему. Раздающиеся звуки чмоков, грубого шелеста одежды и периодических стонов неожиданно, – для любящих – прерываются возонбовившейся мелодией лифта, слабо мигающими лампочками в "комнате" и движением механизма к верху. Мужчины замирают, в оцепенении глядя друг на друга, и посмотрев на окошечко, показывающее этаж, в лёгкой панике и спешке забирают телефоны с пола, пользуясь божьей помощью застегивая пуговицы пиджаков, прикрывающих разврат, что творится под ними. За открытыми дверьми их встречает мужчина среднего возраста в характерном комбинезоне для электрика, который, оглядев Хайтани, тяжко выдыхает, бурча что-то на подобии осуждения "и зачем на лифте в такую погоду?". Риндо грозно зыркает на того, юрко пробираясь к двери квартиры, Ран любезно улыбается, неторопливо и дразняще проворачивая ключи в замочной скважине, Те быстро хлопают дверью, запирая уже с другой стороны, а костолом не позволяет ближнему продолжать. – А я тебе говорил. Говорил, что прервут. Блять, ты знаешь, как мне это не нравится. – Но тогда ты был доволен, – Ран не настойчив. Видит чужое раздражение от ситуации, знает, каких пиздюлей получить может и не лезет. – Был. Сейчас я хочу убить кого-нибудь. – Ты раздражен не потому, что прервали еблю, а потому, что прервали твою редкую нежность, когда не можешь сказать подобное из-за смущения, я прав? – Да. Хайтани старший от такой искренности умиленно лыбится, глядит на привычно возмущённого братца, дальше, деловито расхаживая по квартире, – перед тем стянув обувь в коридоре. – мастерски продолжает обожаемые издевательства над ближним. – Раз не телесно, то словесно принеси мне удовольствие. – Ну не-е-е-ет.. может лучше отсосу? Как ты любишь, глубоко-горловое? – Не-а. Хочу именно так. – Я не умею говорить о соплях, ты это знаешь, но требуешь. – Время учиться. Не без удовольствия Ран лицезреет замешательство избранника, хмылится. Риндо скрывает румянец на ушах длинными волосами, глазами мечется из стороны в сторону, избегает родственника до тех пор, пока им же не оказывается зажат меж стеной и очаровательным телом. – Ты можешь ограничиться парой слов, порадовать меня ими, – мужчина очерчивает кончиком носа чужие скулы, оставляет неведомые поцелуи. – Не смущай, отстань, – тихо просит костолом. – Не это я хочу услышать. – Ты мешаешь мне собраться с мыслями. – Оу, понял, – старший демонстративно отстраняется от любителя в начале обращения к человеку говорить "блять", через секунду оказываясь обратно прижатым. Удивительная тактильность младшего. – Просто молчи, баран. И Ран вновь слушается, с интригой наблюдая за сменой эмоций другой личности. Гнев, печаль, смущение. Это и видно. – Люблю, – максимально тихо раздаётся голос костоломa, пока Ран, и вправду не услышав, только в немом вопросе наклоняет голову в бок. – я тебя, – уже громче. – Ты меня..? – мужчина поражается потере чужой способности правильно формировать мысль, ощущая, как щеки предательски теплеют. – Я люблю тебя, баран. Хайтани старший чуть не задыхается от услышанного, грудная клетка оцепенела, рёбра приятно сжались, внутренности колыхаются. – Когда я в последний раз это слышал? – Ран улыбается слишком радостно, будто дурак, но ему плевать, он рад. Он услышал признание с уст вечно холодного брата. – Когда озвучили всё друг другу, баран. – Четыре года назад? И сам баран. – Пиздану щас, да, четыре года назад. Я тогда иначе говорил. – Нарываешься. И как ты говорил? – Я люблю тебя, Ран. Сучара, блять. И братья Хайтани, обмениваясь взаимно-шутливыми оскорблениями, сцепляются в поцелуе как тогда, а Ран от слов возлюбленного получает мысленный "оргазм". Кто знал, что старший из братьев так ценит подобные реплики?