Хроники странного пустого

      Группа из шести пустых шагала по пескам и барханам, ведомая двумя проводниками. Путь был долог. Это воистину! Но этот же путь, к моему удивлению, не был особо опасным. И объяснение этого удивительного феномена было то, что все одиночные дикие пустые, учуяв наш сквад и примерно для себя обрисовав своими атрофированными мозгами расклад при прямом противостоянии, даже не решались приближаться к нам на расстояние визуального контакта.       Про всяких гиллианов и адьюкасов я вовсе молчу, так как буратины-переростки настолько тупы и медлительны, что никогда в жизни бы нас не нагнали, если бы даже захотели. А адьюкасам на низших пустых откровенно плевать с высокой колокольни. И не просто так, ведь нашими духовными частицами в совокупности наверняка даже их один единственный палец на ноге не наполнить в должной мере.       Да уж, оказывается, если совместить вместе правило толпы и Неуловимого Джо, то выходить действительно нечто удивительное для мира пустых: безопасный Уэко Мундо. Звучит как тот ещё нереалистичный парадокс, но мы с группой больше пяти пустых превращались слишком сильными целями, чтобы нам сцеплялись слабые, и одновременно с этим чересчур тусклыми жертвами для тех, кого можно назвать законодателями жизни в этих серых песках.       Потому, учитывая эти данные свыше, наше путешествие до последнего зарегистрированного местоположения аномалии с духовным мечом продвигалось без всякой задержки.       Надо сказать, что так-то я впервые ходил на своеобразную охоту без смертельного финала, не в гордом одиночестве. И кажется. Хотя нет! Определенно! Не только у меня это был опыт совместного похода. Такое моё предположение было основано не только на банальной логике (пустые и кооперация? Ха! ), но и на том, что все без исключения члены моего провожание на свет иной были какие-то несвойственно им зажатые и словно прибитые. Говорили совсем чуть-чуть, вели себя пассивно-агрессивно и то и дело порывались вырваться вперёд или же отстать без меры, чтобы, наверное, побыть одному хоть на какое-то время. Да, пока разумные пустые явно не привыкли быть одним целым. Однако я надеюсь, что это у них всё впереди. Тем более, кое-какие позитивные сдвиги уже имелись в наличии, да и Сиэрво, который стремительно эволюционировал из непонятого мечтателя во вдохновляющего лидера, вероятно, тоже понимал, куда стоит вести своё местами непослушное стадо.       Кстати, об этом. Об понимании, куда двигаться дальше.       Однажды с Сиэрво у меня во время одного необязательного привала и состоялся очень примечательный разговор.       Кстати, ещё раз. Об привалах.       На самом деле очевидно, что практически никак не устающим и не требующим для своей жизнедеятельности еды и воды пустым никакие привалы без надобности. Но, как ни странно, наш разум вполне мог устать от бесконечной ходьбы и слишком долгого взаимодействия с другими разумными. Вернее, это их разум мог устать от очень продолжительного знакомства с друг другом, а мне было нормально. Нехорошо, но как они на стенку лезть и повыть на луну (Волк все же такой волк! ) мне не хотелось.       Так вот, снова об разговоре во время такого привала, когда каждый пустой удалился в свой закуток пустыни, чтобы не видеть и не слышать другого минуса, ко мне и подкатил Сиэрво.       ― Хэх, а говорят, что пустым не нравятся компании.       Я сидел на песке и разглядывал борозды навечно застывшим в стазисе небе, когда почувствовал, как ко мне движется знакомая своему примечательному привкусу духовный отклик, испускаемый Оленем. Вообще, я стал именно что чистой душой недавно, но только сейчас начинал более-менее понимать и даже как-то настраивать свой встроенный прямо в душу третий глаз.       ― Может быть и те, кто так говорят, и правы. А может и быть, и нет. Тем не менее, не ради компании я к тебе сейчас пришёл, ― необычайно серьёзным тоном вкатился в диалог Сиэрво.       ― Тогда ради чего? ― мне стало действительно интересно, ведь от этого разговора прямо уж веяло какой-то тяжелой, полновесной важностью.       ― Не умею я так изящно подводить к теме, как Абур, поэтому сразу же скажу прямо – я думаю, тебе не следует проходить очищение.       Если я скажу, что в этот момент чуть не поперхнулся, даже без наличия жидкости в глотке, то это будет чистой правдой. Вот что-что, но то, что мне предложит пересмотреть мой выбор, я не вообще ожидал. Ведь как у нас, пустых, заведено: всем буквально глубоко наплевать на ближнего своего. Если хочет кто-то из нас носить кожу других пустых, косые взгляды, да и редкие словесные наезды — это тот максимум, что могут выдать носители белых масок. Драчки с Цаплей не в счёт, так как если бы там я сам не отвечал на его неумелые провокации, ничего бы и не произошло бы.       И поэтому, учитывая такое отношение разумных пустых проблемам и решениям друг друга, приход Оленя, что говорит то, что моё решение, направленное только сугубо на меня же – это неправильно. Это просто-напросто какой-то нонсенс! Потому-то неудивительно, что после осмысливания слов рогатого пустого, я дерзко привстал на пружинящиеся от напряжения ноги, обалдело вымолвил одно единственное слово севшим голосом.       ― Почему?       Сиэрво от моего вопроса, а может от своих собственных слов, кажись, не слабо так смутился. Тем не менее, оставшись твёрдо стоять на ногах и набирающимся решимостью в глазах, начал излагать ту причину, по которой ему стало резко не всё равно на мои решения.       ― Ты знаешь, о чём я мечтал? Не отвечай. Ты знаешь! Ты ведь далеко не тупица. Так вот, моя мечта об цивилизации пустых, об котором я постоянно разглагольствовал, была в действительности просто призрачной явью. Такой себе обыкновенной отдушиной для меня, ибо на самом деле, в глубине души я не верил, что у меня получится реализовать мои чаяния. Чересчур уж мало разумных пустых бродит по этим проклятым пескам для того, чтобы хотя бы и сотня похожих на нас набралась за тысячелетия усердных поисков. А убедить остальных разумных помогать мне было не вариантом, поскольку я сам то мало верил в реальность моего самого прекрасного желания.       ― Но тут появляешься ты и придумаешь тот способ, при котором потенциально любой дикий пустой может получить разум. И это... это... было и есть просто бесподобно. Да, я даю себе отчёт от том, что этот эксперимент ты затеял только потому, что это было нужно тебе самому для удовлетворения собственных эгоистических желаний, а не ради рассвета новой эпохи в Уэко Мундо.       ― Но! Так или иначе, хотел ли ты дарить новую эру измерению пустых или нет: сделанного уже не воротишь.       ― Обществу минусов – быть!       ― Затем и бывшая Железная Маска или же «Игорь», я искренне, от всего сердца говорю тебе. Ты мне нужен! Здесь и сейчас!       ― Зачем? ― в общем-то, я и вправду не был клиническим дебилом, оттого и естественно начинал понимать, куда клонит Сиэрво, однако односложные вопросы зело хорошо помогали без лишних расшаркиваний зондировать те ответы, что я хотел услышать.       ― Слушай, я хоть и мечтатель, но не полностью угашенный. Строительство невиданной ранее структуры цивилизованности в этих проклятых местах не то действие, которое будет легким или даже, возможно, приятным и интересным.       ― Всем и каждому очевидно, что мне одному многое в долгосрочной перспективе не потянуть. И ты тут единственный, кто, кажется... Хоть что-то да немного смыслит в организаторских делах. Ну или, по крайней мере, ты та единственная персона, которая не бежит сломя голову в далёкие края только при одних словах об ответственности.       ― Не буду лукавить. Ты тут лучший среди худших.       ― Без обид.       ― Какие обороты, Сиэрво... Ты точно уверен в своих суждениях? ― хмм-м, я раньше никогда бы не подумал, что Олень начнёт так лить на мои уши такую засахаренную лесть. Видимо, его действительно беспокоит то, что у него нет как таковых идейных сторонников.       ― А как же ещё! Остальные, конечно, тоже качественно лучше, чем можно было ожидать от толпы голодных монстров. Тем не менее, они просто не понимают особого сакрального смысла моего замысла. Нет, они разумеются, какой-то частью сознания осознают всю грандиозность нашей задачи, но именно что только малую часть.       ― Пико, это комок непонятно откуда взявшийся, ненависти.       ― Абур слишком спокойный и нейтральный ко всему, он может быть и самый рассудительный среди нас, но он едва ли тот человек, который будет проявлять инициативу.       ― Кортекс... Это просто Кортекс, она себе на уме. Нам её не понять, как ей нас.       ― Естеп, ну ты сам знаешь, он и двух слов связать не может. Этот четвероногий в роли мозга для меня бесполезен.       ― Новички Нино и Эскудо, если не ошибаюсь. Им, очевидно, никто кроме друг друга не нужен, да и присоединились они к нам буквально вчера, а это даже в скоротечном мире живых слишком быстро для доверительных отношений.       ― И вот ты сам видишь, что из всех наших только ты и остаешься. Все они до единого не понимают, чего я хочу добиться! Все они законченные эгоисты! Как и все пустые!       ― В отличие от тебя.       ― Помоги мне построить наш собственный рай среди этих удушливых пустошей.       ― Прошу.       Скрестив руки, словно молясь неизвестному богу, и как бы глядя на далёкий, равнодушный и безмолвный горизонт, а не на меня, закончил свой долгий спич Сиэрво. Он ожидал моей реакции, молча отдавшись лёгкому и меланхоличному ветерку, что пронизывают здешние серые барханы.       Мне нужно было ответить ему, и я ответил.       ― Хмм, всё сказанное тобой, конечно, замечательно и, по всей вероятности, даже немножко настоящая, ничем не приукрашенная правда.       ― Но! ― как известно, всё сказанное до веского «но» не имеет никого значения. ― Кто сказал, что я тоже не эгоист?       ― Уэко Мундо, меня достало! Здесь невероятно уныло и местами смертельно опасно. Мне тут некомфортно и ужасно тоскливо!       ― Слушай, Сиэрво, я, естественно, очень уважаю твою мечту и так далее, однако у меня тоже, между прочим, есть свои собственные желания и цели... Вот скажи мне... «Цивилизатор».       ― Почему я должен покорно послушаться тебя и вместе своих влажных фантазий осуществлять твои воздушные замки?       На рогатого пустого опустилась тень от заблокировавшего лунный свет облака, и потому начало казаться, что его бесстрастная, не способная к выражению эмоций белая маска печально нахмурилась, словно опечаленная моим низменным меркантилизмом.       Да уж, быть себялюбивым мудаком не очень приятно, но определенно сейчас, когда я для себя выбрал путь очищения, внезапное выход из шкафа отчужденности Оленя не входило мои планы. Оттого мне и хотелось узнать, что может с барского плеча предложить то ли наш, то ли уже их лидер для того, чтобы убедить меня поменять сделанный выбор.       ― Что ж, это было более чем ожидаемо, ― грустно прореагировал на мои слова Сиэрво. ― Если ты такой же эгоист, как и все тут, то скажу сразу же, без словесных плясок.       ― Власть!       ― Это первое и единственное, что я могу тебе предложить.       Вот оно что! Разрешение встать с ним в один ряд, если у нас действительно получится создать цивилизацию белых масок.       ― А также ответственность, не так ли?       Олень метит отцы-основатели общества пустых, и, следовательно, очевидно то, что он при удачном стечении обстоятельств, если его чаяния исполнятся, едва ли как Цинциннат уйдет в тень. Нетушки, как ему подсказывает его дыра на месте сердца вместе с обыкновенной для людей жаждой признания и власти. Он преобразится в Цезаря, что будет, возможно, даже справедливым, но определенно точно авторитарным.       И этому новоявленному Цезарю нужен свой Брут.       ― Всякая власть рождает ответственность.       ― Я мало что помню об своей прошлой жизни, но эту аксиому нельзя просто так взять и забыть даже после смерти.       ― Звучит не слишком обнадеживающе ― мало кому понравится дополнительная ответственность на его хлипкую шею, и мне это тоже, само собой, не понравилось.       ― Это так плохо, только кажется на словах, а стоит хоть разок попробовать, то тебя уже не оторвать от пьянящего чувства управления чужими жизнями и судьбами.       ― Просто подумай об тех возможностях, от которых ты добровольно отказываешься.       Тень от облаков наконец уползла от лица Сиэрво, демонстрируя его до боли хищные острые углы маски, которая навечно застыла в подобии мрачного посмертного рогатого черепа благородного лесного жителя.       ― Управлять чужими жизнями и судьбами, как игрушками? Я не ослышался? ― я покачал головой. ― А я то думал, что ты за идею бахаешь. Все пустые – эгоисты? Что же, кажется, твоё суждение абсолютно правдиво.       ― Нет, нет, нет. Ты всё утрируешь, ― встав почему-то более расслабленную позу, произнес Олень. ― Я просто сказал тебе самую базу определения слова власть. Без всякой шелухи и голословных клятв. На самом деле в реальность всё как обычно сложнее, и не только ради одного голого эгоизма я хочу взять в свои руки судьбу управлять другими.       Рогатый пустой, которого озарял необычайно сегодня яркий лунный свет, вытянув правую руку, сжал её в кулак и решительно посмотрел на свою вытянутую в напряжении конечность, продолжая говорить дальше.       ― Однако! Если ты не лицемер, то признай же. То, что основа, которая рождает любую власть - это неодолимая первородная жажда управления другими людьми. Жажда быть выше, чем другие люди. Жажда быть больше, чем человек.       ― Разве это не очевидно?       Ну, Олень ультанул так ультанул, а если серьёзно, то какой-то странный оборот приобретает наш с ним разговор. Хотя, может быть, Сиэрво этим праздным философствованием он хотел показать мне то, что достаточно со мной сейчас откровенен, раз готов изливать в окружающую среду свои шизотеории. А может быть, это он говорит на полном серьёзе. Просто так это не разгадаешь.       ― Ну, не знаю, мой рогатый почти друг, для меня это ой как не очевидно.       ― Впрочем, возможно, ты прав в какой-то степени, но если я не хочу управлять другими? Если я не хочу быть больше, чем обычный ничтожный человек?       ― Если я просто хочу быть... СЧАСТЛИВЫМ!       Блин, в конце не смог удержаться, чтобы не вкинуть эту глупую и непонятную детях измерения пустых отсылочку. Но если отбросить шуточки, то я действительно не хотел на себя брать такую ответственность, тем более, что я хотел попросту сохранить свой разум, а не подобно стахановцу, идти преобразовывать закостенелое мироздание под своё ястребиное видение.       ― Так будь им!       ― Поверь мне, вместе с ответственностью придёт ни с чем не сравнимое удовольствие. Просто попробуй, и это тебя никогда не отпустит.       ― Счастье. Вот оно, здесь.       Тень снова накрыла Сиэрво, позволяя вспыхнуть его глазам, неестественным и даже будто бы потусторонним, жёлтым. Мне его слова пробуждали в сознании образы того, что словно бы он с хитрой улыбкой предлагает мне знатно дунуть полный кальян сладкого дурмана.       А вообще, знаете, Олень для меня в этот момент откровенно (или около откровенного) разговора стал гораздо более понятен, чем всего днём ранее. Теперь мне фигура рогатого политика, лидера и бойца не кажется приторно жертвенным и вдохновляющим. Под маской Ленина оказался Макиавелли. Ох, какая ирония, жаль, что такая горькая. Все же все пустые и вправду законченные эгоисты, как и, впрочем, люди, но у них этот признак, кажется, до абсурда гиперболизирован.       ― По-моему, мы понимаем под счастьем совершенно другие вещи, ― покачал я снова головой. ― Так что спасибо за этот непростой разговор, но нет. Я останусь при своём.       ― Без обид?       Сказав свой окончательный ответ, я с опаской глянул на спрятавшегося в тени от облака Сиэрво с его поблескивающими наступившей кратковременной темноте переливающимися в золото глазами.       Прошло секунда, и мне почему-то стало крайне неуютно. Да так, что мне резко захотелось потянуться за своими верными серпами. Повеяло холодным ветерком и ледяной опасностью, моё чувствительное всякой внезапной хуете пятая точка начала ощущать, как острые края судьбы мерзко приблизились к моей нежной, полной крови шее.       Олень нехарактерно для себя часто засопел, напоминая этим готовящегося к рывку грозного хищника, а не рассудительного лидера новой, ранее не виданной в серых песках Уэко Мундо общины.       Вот чёрт! Проклятый рогач не сопит! Я не только сейчас понял, что это он тихо рычит!       Король не терпит отказов, да?       ― Эй! Не может быть, что ты обиделся из-за такой ерунды? Сиэрво, не разочаровывай меня.       И правда, после моего, я надеюсь, осудительных слов и строгого взгляда, атмосфера сама собой стало легче. Не сказать, чтобы слишком уж чересчур, на самом то деле, но точно лучше, чем было три секунды назад. К тому же сам рогатый пустой тоже никак понял, что дал маха со своим злобно сверкнувшими очами и напряженной, готовой к атаке позой, потому кризис был задушен в зародыше.       Но осадок остался.       Теперь я едва ли буду видеть в Сиэрво самого здравомыслящего красавца из племени разумных пустых, ибо он оказался таким же ебанатом, как и все мы.       Увы.