***
Сегодня был особенный день. Или ночь. Кортекс до сих была не уверена, является ли навечно застывшая в небесах луна признаком вечной ночи, особенно в том месте, где нет по определению такого понятия, как смена суток. Впрочем, такой весёлый риторический вопрос в пустоту был всего-то одной из множества участков полного хаоса в голове у Кортекс. Тем не менее, её оценка этого определенного отрезка времени всё-таки не была совершенно безосновательной, поскольку сегодня она наконец, как ей кажется, успешно разгадала тайну Железной Маски. Сотни часов размышлений дали свои странноватое плоды, и Кортекс в очередном приступе безумия или просветления получила божественное откровение, и у неё триумфально родилось невероятно предположения, что Железная Маска... ЖИВОЙ! Кортекс, если обращать внимания на откровенно диковинные мыслишки, время от времени блуждающие в её птичьей головушке, всё же настолько сошла с ума, чтобы считать Железную Маску живым в классическом понимании этого слова, даже смотря на то, что если ты пустой, то определенно, потому что умер там, в мире живых. И, следовательно, по её мнению, эта «живость» и диковинность Железной Маски объяснялось тем, что тот каким-то непостижимым образом смог пропустить этап смерти и переродиться в Уэко Мундо, будучи полностью биологически живым. Абсолютно безумная догадка! Но в этом и была вся суть Кортекс, и потому отказываться от этой неординарной теории она не собиралась в ближайшее время так точно. И более того, она даже знала один доподлинно верный способ узнать, права она или нет. Немногие знают, но у низших пустых, у которых вроде бы нет особых необычных личных физиологических способностей на вроде нитей из реацу или взрывных дротиков из-за спины, всё равно есть парочка мало популярных в измерении пустых странноватых духовных приемчиков. Это, конечно же, внутренний компас у пустых, что работает как радар, позволяя вычислять сильные души по ощущению их реацу. Вернее, этот компас работает как надо только вне Уэко Мундо, где нет настолько разлитого вокруг в окружающем пространстве, сбивающего локатор сильной и негативной рейши самого серого пустынного мира. Однако, кроме компаса, у всех пустых без исключения есть ещё одна способность, об которой обычно забывают даже разумные минусы из-за его очевидной ненадобности в сплошь духовном измерении пустых. И этой заслуженно вообще-то позабытой способностью является – отделение живой нематериальной души от живого материального тела. Собственно, и сама Кортекс едва ли смогла бы вообще узнать об существование этого трюка, если бы свое время не умудрилась прогуляться в мире живых и чисто на глубинных инстинктах принадлежащее телу пустого, не смогла сорвать с мимо проходящего живого человека душу с тела. Кстати, испуганную до дрожи в коленках душу того несчастного человека она в конечном итоге таки не съела, и не потому, что у неё внезапно проснулась сострадание и человеколюбие, а потому, что её безумный экспериментаторский пыл снова отодвинул инстинкты глубокого назад, потребовав вдоволь поиграться с такой редкой субстанцией, как чистый, то есть полноценной, без пустоты, душонкой. Впрочем, это были дела далеко минувших дней, а сейчас же Кортекс с новым знанием может попросту попытаться исторгнуть душу из тела Железной Маски, чтобы проверить свою гипотезу. Ведь если ничего не произойдет, то она ошиблась, так как невозможно отделить душу от пустого по определению, поскольку он сам и есть испорченная душа, а вот если у неё получится... Пока Кортекс и сама на полном серьёзе не знала, что будет, если у неё получится, но она всё равно попробует, когда Железная Маска опять придёт к ней, чтобы подучиться языку, ибо по другому она попросту не может. Очередной раз её инстинкты уступили голой мощи хоть и одержимого странным, но полноценного интеллекта худу это или наоборот к лучшему.***
― Привет, жопошники! ― Ваш пастырь здесь! Собирайтесь около моих ног, окаянные, и покайтесь! Сука нах! Покайтесь во грехах! Грешники! Покайтесь! Сука нах! Вообще-то, наверное, не стоило так резко обращаться к единственным мирным чувакам на этой проклятой пустыне, но, во-первых, они всё равно не поймут, а во-вторых, если себя не развлекать, то никто меня тут сам тоже не развлечёт, а потому почему бы действительно не сквернословить через каждое слово? ― Вот они, ваши кровавые гроши! На песок, оставляя тёмно-красные разводы, посыпались многочисленные обрезки с туши и субпродукты моей последней жертвы. На обогащенное духовными частицами остатки, как всегда, набросились всем скопом все обитатели этой богадельни, жадно пропихивая куски мяса к себе в рот, даже не пытаясь их прожевать. Ну, хоть друг на друга не набрасываются, хоть и то хлеб, хотя они и отпихивают товарищей по трапезе, это да. ― А теперь, кыш! Зверьё поганое! Дайте пространство для моей лапочки! Обитатели этих руин, естественно, хоть и не понимали меня, но закончившееся по понятной причине: вкусный хавчик из мяса и кишок, а также мои недовольные интонации явно делали своё дело в синергии, и вскоре на пустынном проулке, слева и право прикрытом полуразвалившимися грубыми каменными кирпичами, осталось никого, кроме меня и Совы, разве что перекати-поля не хватало, чтобы сцена начинала напоминать типичную дуэль на Диком Западе. Забавное сравнение, но, покачав головой, я, натянув, кстати, на удивления искреннюю улыбку, от которой, наверное, начали дохнуть от инфаркта миокарды хомячки в промышленных масштабах, и показал привычный фокус руками, в которой внезапно появилась выдранная с мясом маска неудачливого пустого. ― Кто тут самый хороший мальчик? Или... эээ, девочка? Самая духовно обогащённая часть пустого невероятно быстро перекочевала в клюв Совы, что пару щелков проглотила и переработала в маску, в чистую энергию, что весёлым задором всосалось в саму сокровенную сущность Совы. Ну теперь-то наконец мой привычный ритуал был завершен, следом наступит пора, скорее всего, абсолютно бесполезного урока местного языка, после чего, прослонявшись ещё парочку дней тут, надоедая остальным, я очередной раз пойду пустошь ради совершения будоражащего кровь, но надо признать, с прагматичной точки зрения, совершенно бессмысленного смертельного сражения. Блин, даже я сам понимаю, какой хуетой занимаюсь! Впрочем, хуетой надо разбираться после разборок предшествующей хуетенью. ― Пошли, моя сладкая, мне нужен ещё один сеанс бессмысленности. Ну мы и пошли. Начался привычный урок местного не интуитивного языка, Сова показывала на небо, на луну, на песок, на себя и говорила эти обозначения на своём говоре. Я всё это прилежно записывал острой косточкой по принципу – «что слышу, то и пишу» на берестяной грамоте, сотворенным из местных кварцевых деревцев. Писал я много, однако, несмотря на это, надо было с печалью признать то, что спустя, наверное, несколько лет неловкого обучения, я не смог продвинуться буквально ни на шаг. Чересчур уж непредсказуемым был этот парадоксальный язык, он словно был каждый раз разным, лоснящимся, нечеловеческим и неосознаваемым, как прерывистое от метеоризма тревожное сновидение. Язык ломался в попытках хотя бы воспроизвести что-то похожее на звуки, излагаемая Совой, а разум путался в показаниях, слыша каждый раз что-то близкое по общему смыслу, но неуловимо разное по своей глубинной сущности. Это был слишком странный язык, чтобы я мог понять его, он явно не был предназначен для адекватных людей, наверняка, поэтому мои потуги изначально и были до ужаса бессмысленны. По крайней мере, я так думал, чтобы окончательно не разочаровываться в своих и так невеликих когнитивных возможностях. Но тут внезапно, как и всё неожиданное, произошло, простите за тавтологию, внезапное. Сова на меня странно посмотрела, да так, что у меня внутри всё похолодело, а рука сама непроизвольно потянулась к закреплённым за спиной серпам. И это моё предчувствие меня, как ни странно, не обмануло, ибо Сова, видя моё замешательство, что-то сказала, по интонации успокаивающее, подняв красные руки вверх, немного меня и вправду обманув меня на время. А она свою очередь, заскамив мамонта с добрыми при добрыми зелёными глазами и даже, кажется, мило ухмыльнувшись, представ передо мной дружелюбным разумный минус, неожиданно резко с места ускорилась, чтобы натурально врезаться в меня плечом, как какой-то американский футболист. А как?! Что?! Заскамили! Улетев на несколько метров от удара, а потом пару раз перекатившись по песку, перепачкавшись в ней по уши, я мигом зацепившись за почву, восстановил равновесие, встав на две ноги на карачках всё же устояв устойчивом и вертикальном положении. Злость переполняла меня. Нет, я изначально не ожидал, что пустые, пусть даже разумные, это душевные и компанейские ребята, однако же вот такого открытого нападения, граничащее с откровенным предательством, я точно уж терпеть не хотел, да и буду. ― Пизда тебе! Мрачно вымолвил я, на автомате пытаясь нащупать рукоятку верного серпа. Но спустя буквально секунду стало как-то неловко, так как на привычном месте за спиной оказалась внезапно образовавшаяся пустота. Может, я как-то умудрился посеять оружия на песок во время кувырков? Однако, такие вопросы тут же отошли на второй план, поскольку мои невнятно плоские на этом теле глаза, привыкнув к пыли поднятого шмяканьем об песок моего же тела, удивлённо расширились, как в настоящем аниме. И немудрено, ведь на видимом горизонте стояла не только Сова, которой скоро настанет кровавый конец, а ещё и один неизвестный мне странно знакомый перец. Озадаченный таинственным появлением незнакомца, я даже привстал, растеряв некоторую часть пылающей во мне ярости во внешний космос. Здесь явно происходило что-то мистическое с большой буквы. А потом, опять же спустя одну секунду, мой мозг взорвался. Вот представьте, что всю жизнь жили в тёмной и душной пещере, наблюдая только тени от настоящей жизни за пределами вашей сырой обители, больше напоминающей темницу, а потом вас без предупреждения выпускают на волю к нереально голубому небу и ослепительно яркому солнечному свету. Примерно только такими топорными ассоциациями я мог описать ту глубины будоражащих чувств, нахлынувших словно ураган на меня. Я одночасье стал ощущать всё окружение каким-то невидимым не иронично, а потому не шоколадным третьим глазом или же прорезавшемся на зависть всем Кашпировским шестым экстрасенсорным чувством. Собственно, в этот я всё понял, Сова каким-то непонятным мне образом открыла во мне возможность, что по умолчанию есть у всех пустых, а именно умение чувствовать те самые пресловутые и вездесущие духовные частицы, что были разлиты в Уэко Мундо повсюду. Правда, даже так, а как появился тот неизвестный пустой странно знакомой пустой, все ещё для меня оставался довольно актуальным вопросом... До той поры, когда я обнаружил и самое главное понял, что стал почему-то голым словно сокол, и стоял, продуваясь всем ветрам, как какой-то дурак, без всякой скрупулёзно собранной мной амуниции, а это снаряжения какой-то таинственной оказией оказалось на теле незнакомца, что на удивление по комплекции походил на меня. Но окончательно крышку вопроса – кто же украл мою одежду? Закрыла длинная стальная цепь, свисающая вниз и начинающееся прямиком из плоти моей груди, как раз на том месте, где анатомически должно находится моё маленькое сердечко. ― Пиздец! Я что, всё это время не был призраком?! ― естественно в такой неоднозначной ситуации, с голосом переходящие в истерические ноты произнёс я, смотря на моё «физическое» тело. ― ААА! Я права! Права! Слышите меня все, я права! Мои теории — это истина! И кто теперь сумасшедший! А-ха-ха, сосите, скептики! ― внезапно слова, произнесённые Совой, в один неуловимый момент обрели ярко отчётливый смысл, причём так, будто я всегда и должен был изначально понимать все выпущенные из её уст предложения. ― Ебать! ― что-то после шока мой словарный запас скоропостижно скукожился до матерных междометий, это, наверное, многое обо мне говорит. ― Ха-ха-ха-ха! ― Сова заливисто, даже нездорово засмеялась, быстро защёлкав массивным клювом, щуря зелёные глазки от натуги вперемежку с удовольствием. ― Нихуя! ― опять матерщина, но всяком случае, теперь у меня прекратился начальный лютый тильт, и я осторожно начал даже приходить в себя. А тем временем заразительный смех Совы резко прервался, и её маска вытянулась, сфокусировав всё внимание на моё безмолвное материальное тело. ― Так, а это что такое! А действительно, что с моим материальным телом? Я тут же повторил манёвр Совы и уставился на свою собственную, покрытую серой шкурой пустого спину, и неладное стало выделяться очень ярко уже через две секунды. Моё насильно, усилиями Совы отброшенное физическое тело засветилось внутренним, выжимающим слёзы с глаз чистым белоснежным светом, параллельно отбрасывая от себя волну странноватых духовных частиц. Лишённое управления тело, светясь белым начало возносится к небесам, приподнимаясь над грешной серой землёй, чтобы следом с яростными каскадными вспышками превратится в чёрный прах, что вместе с моим снаряжением жалобно опустился вниз, как оборванная якорь у сухогруза. ― Что это сейчас было?! ― да, я ещё раз немного прихерел и перевел фокус внимания на Сову, которую на почве ошеломления мигом простил за нападения выпустить весь негативный пар в шок. ― Я без понятия! ― лаконично раскричалась уже сама Сова, прямо порываясь ради научного интереса своей лапкой потеребить прах, оставшийся от моего недавно «живого» тела. ― А ну стоять! Моё дерьмо — это моё дерьмо! ― я прорычав это, в одно мгновения рывком прыгнул до моих порошкообразных останков. Зачерпнув чёрный прах рукой, как черпаком, и переливая порошок из ладони в ладонь и на серые пески, я быстро вынужденно смирился с потерей материальности, это было сделать необычайно легко, ведь я даже не знал, что это вообще в Уэко Мундо значило. Стряхнув горочку праха сантиметров на двадцать, я взял в дрожащими от нервов руками железную маску и привычным движением натянул её, вернув себе хотя бы кусочек былой уверенности. ― Кортекс! Что тут происходит! С криками вместе громким шлепающим топотом остальные жители руин наконец-таки обратили внимание на трэш, разворачивающийся у нас с Совой, и закономерно они всем своим скопом решили лично проверить, что это тут предосудительное у нас совершается. Прах мигом перемешивается, поднимая весь свой неизвестный и возможно токсичный состав ввысь. Наплевать! Рука нащупывает холодную органику родных серпов, а потом ещё одну, и теперь у меня на руках сразу две моих главных орудия в скоротечных смертельных танцах. Может быть, раньше и разумные пустые были радушны ко мне, насколько это вообще возможно в такой противной реальности, как Уэко Мундо, но это было в тот момент, когда они считали меня за своего. А теперь вообще неизвестно, как они отнесутся ко мне, а если учесть, что пустые и поглощения душ — это почти синонимы, то как раз становится однозначно ясно, как они ко мне подкатят, облизывая губы. Всё очень плохо, и кажется на такой печальной ноте заканчивается моя итак не очень героическая эпопея. Ну, по крайней мере, я знаю, что как минимум два-три «предателя» точно уж отправятся в ад вместе со мной в одной недружной лодке, да прямиком в геенну огненную.