Королева Севера

На ощупь Рамси был твердым. Его косточка на бедре больно давила Сансе в ее собственное бедро — мягкое и податливое. Своего лица он касаться запрещал, своих ягодиц — тем более, а вот ее ягодицы постоянно ощущали на себе его пальцы, зубы и узкий коричневый ремень из тонкой кожи. Санса пыталась ублажать его, пыталась учиться властвовать — как учил ее Мизинец. Но ей это не удавалось — Рамси Болтону было нужно от нее только одно — страх. Боль. Покорность. Сыграть что-либо из этого было нельзя — Рамси видел ее насквозь и хотел этого — чтобы ее трясло по-настоящему, чтобы крик был настоящий, чтобы страх, который он чувствовал практически по запаху, который заполнял все углы ее комнаты — тоже был настоящим. Она мучительно размышляла — какова была вероятность столкнуться со вторым таким же ублюдком, больным до самых костей своего существа, как и Джоффри? Почему, пекло ее раздери, она не могла остаться с Тирионом? Она горько плакала, вспоминая их первую брачную ночь. Теперь ей почему-то делалось жаль его тогдашнего. О нем сегодняшнем — почти единственном мужчине, который смотрел на нее как на человека — она старалась не думать. Прошло несколько дней с момента их свадьбы с Рамси — хотя этот ночной фарс даже и свадьбой назвать было нельзя, и она уже привыкла постоянно чувствовать боль — даже когда его не было рядом. Он постоянно клеймил ее — укусами и ударами, ей казалось, что он отщипывает от нее куски и присваивает себе. Брал он ее тоже до боли — спереди и сзади, в оба отверстия, и иногда ей было даже не сесть, так что она просто часами лежала, завернувшись в простыни, равнодушно уставившись на стену. Она с ужасом понимала, что перестает ясно мыслить, проваливается в какой-то туман, в котором ей сильнее всего хочется уснуть или умереть. Она перестала видеть разницу между смертью и сном. Еще она стала бояться, что со стороны становится похожа на Вонючку, но не замечает этого. Именно Вонючку — Теон был совершенно другим человеком, пусть и не самым приятным. «По крайней мере, — твердо сказала она себе, — он еще не придумал мне новое имя». Невольно она сравнивала Рамси с Джоффри и с удивлением находила, что Джоффри был даже лучше — по крайней мере, по ночам она спокойно спала в своей постели. «Я — Санса Старк, — повторяла она себе в сером сумрачном свете утр, когда он наконец оставлял ее, и она могла забыться тревожным сном. — Я — Санса Старк, и это мой дом».