***
—А-Юань!!... ... —Юань-ди!!! До невозможности знакомый грубый голос прорывается сквозь помутневшее сознание, заставляя прийти в себя. До Шэнь Юаня доходят лишь бессвязные крики, что он не в силах разобрать в таком состоянии. Приходится напрячь сознание, чтобы понять, кто его зовет. Однако даже без этого осознания, на до боли знакомый голос хочется откликнуться. И он пытается, прилагает для этого все усилия, однако из горла вырывается лишь хрип, заглушенный криками вокруг него. И все же, тот, кому он был предназначен слышит. Он слышит и резко замирает на месте, пусть Юань этого и не видит. Шэнь Цзю облегченно вздыхает. Сквозь боль Шэнь Юань отдаленно понимает, что его голова теперь лежит на чем то мягком, по сравнению с холодным полом детского дома. Это тепло обволакивает его с ног до головы, заставляя почувствовать себя лучше. За отступившей болью начинает приходить и ясность ума. —Кх-кхм... - вместе с тем как открываются детские большие глаза, горло раздирает кашель такой силы, что Юань боится ненароком задохнуться. Во рту разливается металический привкус. Он знает, что это означает. Этот вкус давно стал ему до боли знаком. Иногда, задумываясь об этом, наступает осознание того, что это довольно пугающе. Однако младший Шэнь... Смирился. А вот старший – нет. —А-Юань... Т-Ты знаешь, я тебя запру в комнате.... Ты не будешь выходить от туда, в качестве наказания.... Нельзя... Нельзя так пугать своего брата... - его голос дрожал. Цзю не мог говорить связно, пусть и прилагал для этого все усилия. Казалось, он вот вот разразится громким плачем, задыхаясь от слез. А-Юань ненавидит, когда из за него плачут. Старший знает об этом и держит свои слезы при себе, не позволяя себе такую слабость. —Мгм.... - лишь смиренно соглашается со всем его А-Юань. Он не любит спорить со старшим братом, хоть и делает это до невозможности часто, да и сил на это нет. Шэнь Цзю знает об этом. Знает, что будь они в другой ситуации, Юань стал бы препираться, спорить и обижаться. Он никогда не спорил и не держал обиды на брата всерьез, но любил корчить обиженное лицо. Цзю лишь фыркал на его кривляния, посмеиваясь про себя над своим А-Юанем. Тот вечно пытался вызвать улыбку у старшего. Она была столь редким явлением, что казалось даже, будто он и вовсе улыбаться не умеет. Однако лишь его младшему брату иногда доводилось ее видеть. Такие дни благодаря своей редкости становились для маленького А-Юаня настоящим праздником. Сейчас же, его голова покоилась на коленях у Цзю, лишь марая аккуратные одежды красной густой кровью. Если бы только у него были силы на эту своевольность, он бы давно вскочил с удобного места, что так любезно организовал для него брат, став его бранить за то, что по чем зря пачкает одежды, ведь самим потом застирывать прийдётся. Однако жгучая боль во всем теле явно воспрепятствовала бы такому порыву. Свежие синяки поверх старых болели с новой силой, непозволяя Шэню пошевелиться. Он бы хотел сесть самостоятельно,и как часто бывает, начать успокаивать Цзю-гэ. "Все в порядке, правда. Не так уж мне и больно. Видишь? Я спокойно могу двигаться! Все эти раны мне непочем! Они просчитались, если думали, что могут доставить мне боль, пока ты рядом!" Ни в этот раз. Цзю лишь отошел поговорить с воспитателем, однако этого мгновения хватило ребятам из детского дома, даже более чем. Они нечасто трогали самого Шэнь Цзю. Он всегда мог за себя постоять. Негласно заняв роль старшего, несмотря на то, что они были близнецами, Цзю всегда стоял горой за своего младшего брата. А-Юань никогда не отличался бойкостью, а хрупкое телосложение было еще более отчетливо с его худобой. Да и здоровьем он никогда не отличался. И пусть Цзю выглядел ему абсолютно идентично, он, в отличии от младшего, был очень уж бойким. Пожалуй, подобные условия кого угодно научат постоять за себя. Вот и выходило, что ребята из детдома, всегда считали более легкой добычей младшего из Шэней. И пусть старший был всегда рядом, иногда все же удавалось подгадать момент. Как сегодня. Юань двумя руками приобнял брата за талию, пока тот бережно, со всей осторожностью, присущей ему осторожностью в отношении Юаня, гладил того по длинным волосам, что отросли уже ниже плеч. Младший из братьев всегда любил такие незатейливые прикосновения. Пусть большую часть его жизни, люди касались его лишь из злого умысла, а те прикосновения приносили только боль, Юань продолжал жаждать тепла и чужой ласки, так бережно запоминая каждый раз, когда его не тактильный брят касался его. Вновь прикрыв глаза, больше не в силах держать их открытыми, младший из Шэней полностью отдался этой незатейливой ласке, подставляя макушку под ласковую руку. Контакт с Цзю всегда успокаивал его. Так и сейчас, полностью отдаваясь в руки брата, А-Юань погрузился с головой в тепло чужого тела. Пусть руки у его Цзю-гэ всегда были холодными, они приносили лишь тепло и спокойствие, чего так не хватало в этом прогнившем месте, где каждый попавший сюда ребенок оказывался сам за себя. И только близнецы Шэнь всегда держались вместе, хватаясь друг за друга, как за единственное спасение, коим они друг для друга и являлись. Так, в этой полной спокойствия и умиротворения атмосфере, Шэнь Юань только и успел заметить, как его голова тяжелеет, а сознание уносится в мир, ему неизвестный. Шэнь Цзю, не сразу заметивший то, как притих А-Юань, глянув на него,увидел брата, что уже давно погрузился в более привлекательный для него мир снов. Впервые за долгое время, старший и сам решился прикрыть глаза, отдавшись спокойствию, окружавшему их. —Спи спокойно, А-Юань.... - вырвалось тихим шепотом из его уст, перед тем, как облокотившись на стену, старший Шэнь сам погрузился в сон. Позже, когда Шэнь Цзю проснется, ему прийдётся самостоятельно относить младшего в спальню, так осторожно, как только он способен, дабы не разбудить Юаня. Тот же в свою очередь, в полудреме будет стараться держать глаза закрытыми, лишь бы гэгэ не догадался, что все же разбудил своего младшего***
— Гэгэ?.. Почему ты меня не разбудил? - наигранно возмутился Шэнь Юань. — Не думай одурачить меня, А-Юань. - проговорил в ответ Цзю. Он не развернулся к брату, продолжая смотреть в неясном Юаню направлении, казалось бы совершенно пустым взглядом. — Я..... О чем ты? - младший знал, что Цзю-гэ понял его замысел, однако продолжал притворяться, не желая сдаваться до последнего. — Шэнь Юань. Названный им застыл, отведя глаза от брата. Он понял, в этот раз избежать неизбежного у него никак не выйдет, старший и правда был зол. Он почти никогда не звал Юаня так, но когда это происходило, звучало устрашающе, насколько могло из уст семилетнего ребенка. — Цзю-гэ.... "Прошу, не злись на меня.. " - осталось не озвученным. Но Шэнь Цзю понял. Ему не требовалось лишних слов. Умный не по годам мальчик предпочитал говорить как можно меньше самому, и чужих долгих монологов слушать не желал. Тем более с его А-Юанем, когда он мог понять того совершенно без слов. Младший никогда не скрывал эмоций от старшего, а тот в свою очередь читал все невысказанные слова на лице младшего. Шэнь Цзю тяжело вздохнул. —.... В следующий раз будь осторожнее. Я уже говорил, если что – зови меня. Договорились? - Цзю все же повернулся к младшему. Глядя на его виноватое выражение лица, он мог лишь вновь опустить взгляд, не в силах смотреть на Юаня. Младший после услышанного тут же повеселел, и не успел Шэнь Цзю оглянуться, как оказался в крепких объятиях. На это он лишь хмыкнул, обнимая в ответ.