Жадность Гордеца

ПРОЛОГ - Как это случилось? "Эй! Человек-кошка!" Довольно злой получеловек повернулся к человеку в спортивном костюме и нахмурился. "Ты же сказал, что сделаешь все, что угодно?" Его ярость росла, а хмурый взгляд становился все более тяжелым, но он не давал никаких словесных возражений. Он просто встал с того места, где до этого сидел, и с огненной решимостью посмотрел в лицо объекту своего негодования. Он изо всех сил старался не обращать внимания на ощущение пустоты, которое возникло после того, как Рам убрала руки с его плеч. В ответ черноволосый мальчик одарил его безумной улыбкой и, жестикулируя руками вниз, заявил: "Соси мой член! Прямо здесь и сейчас" При этих словах Субару увидел, как вспыхнул нрав получеловека; на его лице отразились отвращение и презрение. Ненависть, заключенная в Гарфиэле, не была похожа ни на что, что он когда-либо видел прежде - ни в себе, ни в своих врагах.  И все же, к вящему ужасу стоящей рядом служанки, кандидата в короли и великого духа, он подошел к Субару и опустился на пол, преклонив колени перед человеком, на которого направил всю свою ненависть. Злобный смех безумца разнесся по столовой и коридорам, когда руки Гарфиэля потянулись к подолу штанов Субару. Тихий комментарий маленькой девочки, стоявшей неподалеку, был единственным звуком, нарушившим это напряжение, " Вздох. Безнадежно, на самом деле" Теперь вы, возможно, задаетесь вопросом, дорогой читатель, как, во имя Божественного Дракона, произошла такая невероятная и объективно ужасающая сцена. Все началось тем утром, когда он крепко спал и видел не самый приятный сон. Это был третий день пребывания Архиепископа Греха Гордости во временной шкале Жадности. Прошлой ночью он наконец-то решил, что все улеглось. Он наконец-то решил, что все может прийти к какому-то постоянному "нормальному" состоянию. Он не мог ошибиться. ВЫСТАВКА А - Умбральные сны и полутеневые тени Он открыл глаза. Перед ним была затемненная комната, в которой горел лишь тусклый свет. В воздухе витал запах пролитого спиртного, а от каждой фигуры в комнате веяло меланхолией. Он посмотрел налево. Там стоял Блу. Она плакала и что-то бессвязно бормотала в перерывах между вдохами. Оборки ее некогда красивого и веселого платья лишь напоминали о том, что теперь она ничего не стоит, ничего не значит. Он посмотрел вниз. На полу лежал слой нетронутой белизны. Покрывало было неровным и бугристым. Она казалась неуместной, ее запятнанная чистота не совсем уместно смотрелась в затемненной комнате. Он поднял белую простыню.  "Мертвый", - сказал он. Холодные, безжизненные глаза хорошего человека. Вокруг него не было ни духов, ни ухмылки на лице. Его пурпурные волосы расплылись по грязному полу, еще больше портя его некогда безупречный вид. Он видел это много раз, много раз представлял себе. На протяжении многих лет это зрелище то и дело всплывало в его памяти, когда он задумывался о своих прошлых поступках. И ни разу это его не беспокоило... Шевеля сухими, вялыми губами, труп негромко произнес "почему?" Но теперь он почувствовал тяжесть. Все его существование было приковано к этому единственному слову "Это было необходимо!" - вызывающе крикнул он, словно споря с трупом. Блу, сидевший рядом с ним, хныкал сквозь рыдания: "Почему...?" "Это... это было необходимо..." Его собственный голос дрогнул, слова стали в десятки раз тяжелее Он почувствовал руку на своем плече и рефлекторно вздрогнул. Повернувшись, он увидел другого человека Он был одет в одежду благородного человека, не спортивный костюм и не одеяние Культа ведьм. На шее висел черный кулон, поблескивавший в тусклом свете нежно-зеленым светом. Его глаза казались очень усталыми, но в них горел огонь. Он был возмущен, сиял, и в его выражении сквозило неподдельное отвращение "Почему?" - спросил другой, и презрение, прозвучавшее в этом слове, стало эмоцией, которую почувствовал сам безумец Слова с трудом срывались с его губ, он едва мог стоять на ногах. Вес был слишком велик. "Я... это было необходимо..." "БЫЛО ЛИ ЭТО!? Неужели это действительно было необходимо?" - закричал усталый мужчина, пресекая жалкие попытки оправдаться. Черный кулон засиял ярче, словно забавляясь его страданиями.  Он был жалок.  Нет, даже хуже, чем жалок. Он вызывал отвращение, ненависть и презрение .Он был хуже болезни, и потребовались бы костры самой столицы, давящие на его кожу, чтобы очистить его от скверны и гнили, которые он воплощал в себе. "С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ!? КОГО СПАСАТЬ?" Эта мысль уже приходила ему в голову. Но ведь он может убежать от нее, верно? Он может отвлечься от нее, верно? "Я... я не..." Хорошо одетый мужчина увидел его насквозь и схватил за переднюю часть рубашки, поднимая с земли. "ТЫ ЗНАЕШЬ! И ПЕРЕСТАНЬ ПРИТВОРЯТЬСЯ, ЧТО НЕ ЗНАЕШЬ!" Он не мог найти в себе силы ответить. Он не мог заставить себя ответить. Ему хотелось закрыть глаза и отвернуться, убежать. Этот мир всегда был настроен против него, против нее. Этот мир был испорчен, запятнан и зол. Это было несправедливо, так несправедливо. Он поступил правильно. Любой бы поступил так, как он. Он сделал правильный выбор. Но даже думать об этом сейчас было неправильно. Одно это слово лишило его возможности обманывать себя дальше. Он обманывал себя? Нет. Нет, этого не может быть. И все же это слово не переставало давить на самые основы его души. Он почувствовал, что устал, что под тяжестью этого слова он обмяк в руках своего второго "я", тянущих его к земле. Он так, так устал. Это был последний способ убежать от этого слова, этого чувства, этой вины. Он заснул, произнося это единственное слово. "Почему?" Темнота. Знакомая тьма. Он никогда не был так рад видеть ее. "Я... я просто..." Вся пустота лежала неподвижно, пока он размышлял. Никакие призраки прошлого не тревожили его. "Я... Я..." Он не мог заставить себя думать. Он просто... мысленно застыл в тишине и полумраке, пока вокруг него формировалось тело. . . . Раздался голос, похожий на серебряные колокольчики. "Я люблю тебя". Он чувствовал ее приближающееся присутствие, но ничего не ответил. Он позволил своему телу застыть в этом странном месте, но не повернулся, чтобы посмотреть на нее. Он стоял, вглядываясь в даль. "Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя". Не в силах больше игнорировать ее пустые слова любви, он мог лишь повторить то, что так мучило его, все еще глядя в бесконечную бездну: "Почему?" Она сделала небольшую паузу, но не для того, чтобы подумать или поразмыслить. Возможно, Субару не заметил этого, но она изменилась. Ее тон слегка смягчился, а глаза стали более нежными, когда она ответила: "Потому что... ты спас меня... ты дал мне все". Он переварил ее слова, мысленно разбил предложение на части и, после недолгого молчаливого анализа, отверг их, сказав: "Но я... я никогда никому ничего не давал... Я только крал, убивал и лишал мир жизни, чтобы..." Теперь его внимание больше не было сосредоточено на ней. Он начал сомневаться в себе. "Только для того, чтобы отдать все это тому, кто не хотел и ничего просил?" Он знал, что это красивая ложь. Он знал, что это сладкое заблуждение. Он знал, что это неправда. И поэтому он искал реальность. "Нет, значит, я сделал это для себя? Значит, все это было нужно, чтобы удовлетворить меня?" Он увидел свою гордыню во всей полноте. Он увидел свой величайший порок таким, каким он был. "Но я не был удовлетворен даже этим. Все, что я сделал, все, кого я убил, - все это было напрасно" Он увидел в этом смертный грех "Это было напрасно?" - спрашивал он себя, почти умоляя, чтобы это было неправдой, и голос его ломался вместе с некогда непоколебимой волей. Опечаленные серебряные колокольчики звонили, утешая его, словно оплакивая потерю цели, "Я люблю тебя". Но ее голос не доходил до него. Рухнувшая основа его личности не принесла в его разум ничего, кроме хаоса. Он заговорил откровенно, не в силах удержать даже самую простую маску, "Значит, я хуже, чем ничтожество, да? Я - болезнь, заражающая каждую жизнь, которой я касаюсь. Даже здесь. Даже сейчас" Это был единственный вывод, к которому он мог прийти. Это была единственная правда, которую оставалось принять. "Я грешник и безумец. Все мои страдания? Вся моя боль? Это ничто по сравнению с тем, что я причинил другим", - сказал он с резким оттенком ненависти к себе. В глазах Субару стояли слезы, и каждый инстинкт подсказывал ему, что не стоит продолжать эту мысль. "Я не... Я не заслуживаю хорошего конца. Я не заслуживаю ничьей заботы и внимания. Потому что, в конце концов..." Он упал на колени и зарыдал, закончив свои рассуждения, "Я злодей, не так ли? Я всегда был злодеем... и я никогда не смогу стать кем-то большим... кем-то лучшим. Я... я действительно ужасный человек..." "Даже так..." - начали серебряные колокольчики, и ее нежные и добрые слова перекрыли его дрожащий и сердитый голос. Она опустилась на колени рядом с ним и снова произнесла свою правду: "Я люблю тебя". Несмотря на все ее сострадание и искренность, ее слова раздражали его. Раньше они казались ему пустыми, а теперь оказались откровенной ложью.  Стремясь узнать правду, он бросил вызов ее лжи. Он не мог позволить более утешительным иллюзиям скрыть свой позор. Наконец повернувшись к ней лицом, он бросил вызов ее словам: "Докажи это. Докажи, что ты можешь заботиться о моем гнилом существовании" Она, не останавливаясь ни на мгновение, грациозно опустилась на колени рядом с ним. Она смахнула тени, лежавшие у нее на коленях, и уложила его на них. На ощупь она была почти такой же, как его Эмилия-тан. "Почти, но не совсем", - подумал он, едва уловимое различие завораживало его. Но это не отвлекало его надолго. Он знал, что у него еще будет время подумать об этом позже. "И что это доказывает?" - спросил он со злостью. В противовес его горечи она легонько ткнула его в нос и хихикнула: "Даже после всего, что ты пережил и что сделал, ты все равно остаешься моим Субару". С этого ракурса он мог видеть нижнюю половину ее лица, не скрытую вуалью. Она смотрела на него с радостью и мягкой улыбкой, и ее черты казались особенно прекрасными в темноте. "Лжешь. Ты не можешь этого знать", - сказал он, изо всех сил стараясь поверить в это. Даже если в ее словах чувствовалась искренность, он начинал в этом сомневаться. Она подняла руку и сделала небольшое движение, в результате чего кусочек тьмы отделился от остальной части и воспарил над ним. Он искажался и менялся, пока не стал отражать свет, казавшийся совершенно непохожим на ту тень, которой он когда-то был. Если бы он не видел магию, использованную для его создания, то легко принял бы это изделие за обычное зеркало среднего размера. Но его внимание было сосредоточено не столько на странной магии, сколько на том, что в ней отражалось. Он увидел себя, слегка покрасневшего и с нежнейшей улыбкой. Прикоснувшись к собственному лицу, он увидел, как его глаза расширились от шока: "Это... это не иллюзия..." "Я знаю это, потому что ты все еще любишь меня... и я все еще люблю тебя. Ты все еще мой Субару, каким бы жадным, ленивым, похотливым, злобным, завистливым, прожорливым или гордым ты ни был". Он почувствовал, как его сознание ускользает, его форма рассеивается. Странно, но ему было грустно покидать это место, грустно покидать комфорт, который дарила ему эта Ведьма. "Но у моего Субару всегда было сердце, достаточное для целой страны", - сказала она, играя с его медленно исчезающими волосами. Он больше не чувствовал ее небесных бедер. "Хотя я буду любить тебя несмотря ни на что, ты мог бы быть немного более жадным, Нацуки Субару" В последний миг своего пребывания здесь он позволил единственной фразе покинуть свое испорченное и почерневшее сердце: "Спасибо... Сателла..." ЭКСПОНАТ B - #FF0000 Блин, я все еще чувствую себя полным дерьмом. Бафф "Хорошо отдохнул" - это гребаная ложь", - думал Субару, лежа в кровати и не желая двигаться с места, несмотря на то что солнце неуклонно поднималось в небо. Сильная усталость пронизывала каждый его мускул, но, несмотря на это, он чувствовал себя в состоянии двигаться. Его удерживали на месте сильная душевная усталость и чувство вины, которые он старательно игнорировал. К счастью, наслаждение физической болью было отличным отвлекающим маневром, одним из немногих, которые действительно сработали. "Даже мои гребаные веки болят. Как, блядь, у меня болят веки?" Однако была и другая причина, по которой Субару оставался неподвижным. Несмотря на постоянно присутствующую, тупую боль, тот факт, что он держал в объятиях второго самого милого человека в своем мире, означал, что ему было невероятно удобно. "Как бы Бетти ни заслуживала твоих отчаянных объятий, тебе пора вставать, я полагаю. Если ты этого не сделаешь, за тобой придет довольно хлопотливая девушка", - почти неискренне сказала светловолосая девушка. Ей тоже было приятно обниматься и совсем не хотелось двигаться. Конечно, по ее мнению, не подобало бы великому духу говорить что-то подобное. Но даже в этом случае ее Субару было очень удобно. Субару как можно меньше шевелил губами, отвечая ей негромким тоном, наслаждаясь комфортом, который приносило ему ее присутствие. Его голос прозвучал как очень мягкий, хрипловатый шепот. "Ты имеешь в виду Петру? Я определенно смогу убедить ее оставить меня в покое. После того, что она устроила в прошлый раз, она дважды подумает, прежде чем..." "Вы опоздали, я полагаю", - сказала Беатрис, прервав его, в ее тоне слышался намек на забаву. "Она уже у двери" Субару был абсолютно точно, на сто процентов, морально готов к тому, что придется отбиваться от горничной, пытавшейся разбудить его. У него были наготове десятки карт, начиная от уговоров и заканчивая подкупом. Обмануть Петру было все равно что отобрать конфету у ребенка или поддразнить Беатрис за то, что она маленькая девочка. Однако он не был готов остановить того, кто вошел в комнату. "Субару?" - раздался в приоткрытой двери голос, похожий на серебряные колокольчики. Это сразу же успокоило Субару настолько, что ему больше не нужно было сознательно подавлять свои сожалеющие мысли. Все происходило само собой, когда она оказывалась рядом. Она занимала все его внимание, заполняя каждый уголок его сознания. "Эмилия-тан~" Но потом его логический мозг вновь взял контроль над ситуацией, и он понял, что все тактические приемы, которые он мог использовать, будут бесполезны против нее. Дело было не в том, что она была невосприимчива к манипуляциям, а скорее в том, что она была единственным человеком, рядом с которым он никогда не мог контролировать свои эмоции. Не зря он никогда не показывался ей на глаза в прежней жизни: Он растаял бы при одном только звуке ее голоса. Никакой блеф, интриги или заговоры против нее не сработали бы, потому что он просто не мог сделать ничего из этого правильно. Он просто не мог заставить себя поступить так со своим ангелом. Пока он разбирался с ситуацией, Эмилия подошла к его кровати и встала перед отвернувшимся Субару, "Субару~ Пора просыпаться, соня~". «Ее голос звучит как в раю. Хор ангелов не смог бы сравниться... Сосредоточься, Субару, сосредоточься. Как мне выбраться из этой ситуации?» думал Субару, охваченный одновременно паникой и наслаждением. Она протянула руку, чтобы погладить его по затылку, но ее остановило вмешательство Беатрис: "Тебе следует воздержаться от прикосновений к Беттиному Субару, я полагаю. Он очень устал" «Беако, я люблю тебя и ненавижу... Остальное я оставляю на твое усмотрение"» Полуэльф был несколько удивлен, услышав голос девушки-духа. Разве они не договорились оставить Субару на ночь? Она подняла глаза и увидела, что Беатрис держит Субару на руках, а ее голова едва-едва высовывается из-под одеяла. "Нечестно, Бетти-чан! Ты просто хочешь, чтобы он был один!" - возразила Кандидат в Короли, дуясь на великого духа, который самодовольно ухмылялся в ответ. Эмилия надула губы, чтобы сравняться с ухмылкой Беатрис, когда ей в голову пришла замечательная идея. "Что ж, думаю, вы можете поспать еще немного" "Слава Богу, я как раз хотела сказать..." "Так почему бы мне не присоединиться к вам?" Не дав Субару даже подумать о возражениях, он почувствовал, как его возлюбленная скользнула под простыни и прижалась к его спине. Она обнимала его еще крепче, чем прошлой ночью "Субару Бетти очень похож на меньшего огненного духа со всей этой краснотой, я полагаю", - поддразнила Беатрис, не сводя глаз с противоречивого выражения лица Субару. Ум Субару, обученного тактике, превратился в горящий мусор, когда он столкнулся с ощущением груди Эмилии, прижавшейся к его спине, ее дыхания на его шее и ее ног, переплетенных с его ногами. Связные мысли больше не приходили в голову молодому человеку. «Эмилиятвоягрудьтакая мягкаячтояпростохочу сжатьеетвоиногитакие гладкиеяхочучувствоватьихзакаждыйнашвздох приноситмнежизньСвятое гребаноедерьмоЯдумаючтояумерипопалврайеслиэтоточтоИисуспредлагаетЯстанунабожнымхристианином ибудумолитьсякаждыйденьЯлюблютебяЭмилияэтозаставляетвсеунциимоейволигоретьчтобынеразвратитьтвоюневиннуюдушупрямоздесьисейчасЯнадеюсьчтовы знаетечтовы...» Его мысли прервались, когда он почувствовал, как ее руки обхватили его талию. Они находились в опасной близости от того места, куда она пока не собиралась заходить. И поэтому, несмотря на возбуждение и комфорт, он заставил себя не поддаваться искушению, которое она ему принесла. «Хужебытьнеможетнужнососредоточитьсяивыбратьсяотсюда» Вырвавшись из ее хватки, он не мог сравниться с ее превосходящей эльфийской силой. Единственным выходом из этой ситуации были переговоры. К сожалению, его обычно сильный и уверенный голос, способный утихомирить даже самое большое зло в мире, дрожал и нервничал перед лицом объятий Эмилии. "Э-э-э-эмилия-тан, я встану, я встану, только, пожалуйста, отпусти!" В ответ она без труда развернула его лицом к себе. Она поняла, что Беатрис имела в виду, говоря о покраснении его лица, и слегка покраснела сама: "Хммм, не знаю, Субару~ Я плохо отдохнула прошлой ночью, поэтому сейчас чувствую себя очень уставшей~" Она притянула его к себе так, что между ними не осталось расстояния. Их тела лежали друг на друге, а лица находились в считанных сантиметрах друг от друга. Ему потребовалась каждая капля силы воли, чтобы не податься вперед и не поцеловать ее. "Даже если это сделает меня непослушной девочкой~", - промурлыкала она, ее тон и выбор слов переключили все переключатели Субару. Она медленно приближалась к нему все ближе и ближе. Но вдруг она остановилась и спросила: "Субару...? Почему ты тыкаешь в меня?" «БЛЯДЬБЛЯДЬБЛЯДЬБЛЯДБЛЯДЬ» Шестеренки в его голове крутились, но мыслей не возникало. Он говорил, но не передавал никакого смысла. "Я... я... ну... я просто... понимаешь... дело в том..." - заикаясь, пролепетал он, не в силах ответить. К счастью, он почувствовал, что снова вырывается из ее объятий, и мгновенное облегчение пронеслось сквозь него, несмотря на то, что значительная часть его души желала остаться с ней навсегда. К нему вернулась способность связно излагать мысли, когда он понял: "Я не могу сделать это в третий раз. Я... я не думаю, что смогу снова остановить себя". Эмилия надулась, глядя мимо мужчины на великого духа, который снова похищал ее Субару. Прежде чем полуэльфийка успела возразить, Беатрис заговорила: "Вздох. Бетти обещала обучить тебя утром, я полагаю. Пока ты не убила контрактора Бетти своей глупостью, она выполнит это обещание прямо сейчас" Эмилия обиделась на необоснованное обвинение в свой адрес, возмущенно сложила руки на груди и села на кровати: "Я бы не стала обижать своего Субару! Я обещала себе больше так не делать..." "Да, обида - это хорошее начало, я полагаю", - подумала Беатрис, не обращая внимания на протесты глупой девчонки.  Наложив на него Мурак, пока он сопротивлялся чарам Эмилии, она легко подняла Субару с кровати и понесла его к двери ванной. "Бетти видела, как ты с трудом держал себя в руках. Полагаю, тебе стоит остаться здесь, пока Бетти в очередной раз спасет тебя от твоих худших побуждений". При звуке голоса своего духа он оторвался от непристойных мыслей, которые крутились в его голове, и сказал: "Беако, подожди!" Она сузила глаза и устремила на него решительный взгляд, остановив его на месте: "Разве Субару Бетти не просил помощи у других прошлой ночью?" У него не было слов, чтобы ответить, не было слов, чтобы опровергнуть ее. Он просто сидел на полу и выглядел слегка недовольным. "Субару Бетти действительно безнадежный человек, я полагаю", - повторила она, не в силах как следует выразить свое отчаяние. И, закрыв дверь, она направилась к полуэльфу, которая с нарастающим нетерпением ждала ее на кровати. "Теперь ты понимаешь, глупая девочка, почему то, что ты делала и вчера, и сегодня, было, по сути, неподобающим?" спросила Беатрис со своего места на кровати. Она сидела элегантно, ее тон и манера поведения оставались спокойными, несмотря на легкий румянец "По-по-потому что я делала вид, будто хочу завести ребенка от Субару..." Эмилия едва смогла сформулировать мысль.  Она сидела напротив девушки-духа и закрывала руками покрасневшее лицо, пытаясь составить связное предложение. Мысленные образы описанных ей действий, которые совершали она сама и ее Субару, не желали покидать ее разум. "И хотя Беттиному Субару, несомненно, очень понравилось бы заниматься подобными вещами, ты не можешь просто навязать ему себя, я полагаю. В таких вещах есть свой порядок и ритм", - пояснил великий дух, с легкостью принимая на себя роль прилежного наставника даже в таком деле.  Не зная, что говорит полуэльф, Беатрис процитировала фразу, которую Субару произнес вчера вечером после довольно продолжительной пытки щекоткой. Они долго обсуждали проблемы Субару с Эмилией, и он был немало удивлен зрелостью своей партнерши На самом деле, она была не такой уж и зрелой, как утверждала. Она знала, что такое секс, поскольку он был подробно описан в учебнике по биологии из ныне уничтоженной библиотеки матери, но то, как Субару рассказывал о связанных с ним действиях, обычно приводило ее в смущение. К счастью, она была эмоционально истощена после довольно долгого дня и смогла оставить свой яростный румянец на время, когда он заснет "С... с... ммм..." Эмилия заикалась, не зная, как выразить свои мысли словами. Невинной девушке потребовалось время, чтобы составить предложение, прежде чем продолжить. К сожалению, получилось довольно поспешно и все сразу, "ЯоченьхочусблизитьсясСубаруможетбытьдажетакс чегомненачатьБетти-сенсей?" Беатрис на мгновение уставилась на полуэльфа с пунцовым лицом, затем вздохнула и потерла переносицу одной рукой.  Она заговорила, не встречаясь с Эмилией взглядом, так как не могла найти в себе силы ответить на столь неловкую просьбу, "Бетти считает, что лучше сначала разобраться с твоими чувствами. Но если ты хочешь действовать первой, Бетти рекомендует поцеловать ее Субару, я полагаю" Она беззвучно проклинала себя за то, что в конце фразы сбила свой зрелый фасад. Субару понял бы это за секунду, но Эмилия была слишком озабочена, чтобы заметить. «Поцеловать? Поцеловать Субару?»- подумала она, каким-то образом умудрившись покраснеть еще сильнее. Это было впечатляюще, правда. "Я могу это сделать! Я могу поцеловать Субару! Я даже сделаю это к концу дня!" Она улыбнулась шаткой, но решительной улыбкой - это было бы впечатляюще, если бы она не была цвета помидора - и кивнула сама себе "Большое спасибо, Бетти-тян! Я обязательно воспользуюсь тем, что вы мне рассказали!" - заявила кандидат в короли. Беатрис не ожидала и не хотела такой реакции, но это было лучше, чем то, что происходило всего несколько минут назад, и она, как сказал бы Субару, смирилась с этим. Спустя некоторое время после того, как Субару успокоил свои мысли и занялся планированием своего дня, избегая эмоциональной мины, которой была саморефлексия, он услышал стук в дверь ванной. Он встал в ответ, радуясь тому, что наконец-то есть чем занять свое внимание "Да? Это ты, Беако?" Голос, по которому Субару сразу понял , что он изо всех сил пытается сохранить самообладание, ответил: "Вообще-то я уже закончила лекцию" Субару открыл дверь и увидел слегка покрасневшую Беатрис, которая с трудом пыталась встретить его взгляд. Он положил руку ей на голову и улыбнулся: "Ты хорошо поработала, Беако. Тебе не стоит так напрягаться ради меня. Это не то, о чем должны беспокоиться маленькие девочки, понимаешь?" Она надулась от того, что ее снова назвали маленькой девочкой, но ей была очень приятна похвала, и она почувствовала облегчение от того, что Субару разглядел ее разрушающийся фасад. Она больше не хотела его сохранять Молча приняв его слова, она сосредоточилась на том, чтобы насладиться поглаживанием по голове. «Обязательно подтруню над ней позже» Оглядевшись вокруг, Субару увидел, что Эмилия стоит на другом конце комнаты, избегая его взгляда, и краснеет так же сильно, как вчера вечером и сегодня утром "Эмилия-тан?" Она слегка вскрикнула, услышав его голос, и инстинктивно встретила его взгляд. На мгновение она задержалась на его губах, затем опустила глаза в пол и снова покраснела. «Я могу это сделать! Я могу поцеловать своего Субару! Я могу...» Пока она занималась своими мыслями, Субару нашел прекрасную возможность отомстить за ее дразнилки. Он подошел к ней и положил руку ей на щеку, заглянув в ее аметистовые глаза. Почувствовав это, она снова подняла взгляд и увидела, как невероятно близко он подошел к ней. "Ты в порядке? Я не хочу, чтобы моя Эмилия-тян болела или испытывала дискомфорт", - спросил он с таким беспокойством, на какое только был способен, а его глаза были полны заботы и искренности. Субару был горд собой. Похоже, он ошибался насчет своей неспособности манипулировать возлюбленной. Он мог это делать, но только тогда, когда нужно было добиться максимального эффекта от своих дразнилок. " Это стоило того, чтобы ее поддразнить". Эмилия, напротив, только что побила рекорд Субару по покраснению и достигла небывалой интенсивности красного цвета на своем лице. Тепло его прикосновений, близость его формы, новые знания, которыми он ее одарил, решимость поцеловать его, а также его использование и подчеркивание фразы "моя Эмилия-тан" были идеальным штормом действий и идей, которые, по отдельности, оставили ее в тепле, но вместе заставили ее психику пошатнуться  . Наклонившись к ней, он прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза. "Тебе так жарко, Эмилия-тан. Может, ты простудилась? Если хочешь, можешь пока отдохнуть в моей постели" Эмилия не думала, что он может заставить ее смутиться еще больше. Если бы она была способна связно мыслить, то поняла бы, что он делает все это специально. Когда его губы приблизились и мысли о сне в его постели заполнили все ее мысли, в перевозбужденном сознании Эмилии произошло короткое замыкание. Она просто не могла больше этого выносить. "Ты... ты тупица..." - тихо пробормотала она, и каждый ее мускул расслабился. Улыбка появилась на ее покрасневшем лице, когда она потеряла сознание в его объятиях. Когда его возлюбленная потеряла сознание в его объятиях, он позволил своему ранее сдерживаемому румянцу взять верх, размышляя про себя: «Упс... Возможно, я немного перестарался» Он осторожно поднял ее на руки, стараясь не прикасаться к ней в местах, которые могли бы снова вывести его из себя - что было непросто, ведь каждый квадратный сантиметр ее тела был для него безупречен, - и отнес ее в свою постель. Он уложил ее на кровать и долго смотрел на не "Я не думаю, что когда-нибудь смогу заслужить такую, как ты, но..." Он бы поцеловал ее в лоб, когда повернулся, чтобы уйти, но ему было слишком неловко это делать "Я просто не могу перестать любить тебя, Эмилия" Девушка дух наблюдала за этой сценой, ожидая у двери. Она торжествующе покачала головой. "Безнадежно, по факту". Она не знала, к кому именно относится это чувство. ВЫСТАВКА C - Блюз на завтрак Рука об руку Субару и Беатрис спокойно пробирались по коридорам особняка. Всю короткую дорогу они провели в общении. Субару рассказывал ей о своих увлечениях, а она смотрела на это с беспокойством и весельем. Смех и восторженные разговоры наполняли коридоры, пока они шли. Пара находилась в своем собственном маленьком мирке, полностью поглощенная разговором. Субару достиг кульминации своей темы как раз в тот момент, когда они открывали дверь в столовую.  Его лицо покраснело от ярости, а голос был гораздо громче, чем нужно для разговора с кем-то рядом. "...и именно поэтому я так чертовски ненавижу этого ублюдка Тодда. И я знаю, что этот ублюдок снова появится в этой временной шкале, клянусь, он появится" Беатрис поначалу скептически отнеслась к плохой репутации, которую ее контрактор создал ножу. Но, выслушав его длинную и затянувшуюся историю с затаенным дыханием, она не могла не разделить его чувства: "Бетти надеется никогда не увидеть этого Тодда, я полагаю. Он может "съесть дерьмо", на самом деле" Субару, полностью соглашаясь с ее словами, уже собирался высказать свое одобрение, но остановился, услышав ее ответ. "Беако, ты же знаешь, что маленьким девочкам нехорошо ругаться", - сказал он, и его гнев утих. Беатрис надулась, услышав знакомое замечание, и села за стол. Она опустилась на стул с элегантным видом, который Субару мог расценить только как детскую досаду. Несмотря на то что он должен был отругать ее, он не мог не улыбнуться, глядя на это очаровательное зрелище. "Сколько раз Бетти должна повторять, что она - многовековой дух? Субару Бетти вообще не умеет слушать", - ответила она, сохраняя элегантность, несмотря на грубое выражение, которое она только что использовала. Как раз в тот момент, когда они приступили к обычным поддразниваниям, а Субару уже приготовил свой ответ, их прервал третий голос.  Субару повернулся к нему лицом. Перед ним стояла розововолосая служанка, и ее лицо из обычного нейтрального превратилось в слегка отвращенное. "Ты не в состоянии вспомнить даже простые факты, касающиеся твоего собственного духа, заключившего контракт. Барусу действительно бесполезен, как и прежде", - выплюнула она, и взгляд ее стал еще более пристальным, чем когда-либо прежде. «Ну, она ведет себя более... неформально. Я бы сказал, дружелюбно, но словесная порка с утра вряд ли делает ее дружелюбной»,- подумал он, не зная, как именно отнестись к ее перемене в поведении. "Это ужасно... грубо с вашей стороны", - решил он, сохраняя нейтральный тон. Рам повернула голову и издала свой обычный звук "ха", прежде чем выстрелить в ответ: "И скажи Рам, почему она должна уважать такого человека, как Барусу? Ты можешь функционировать только на постоянной похвале, мерзавец?" Ее второй вопрос больше походил на констатацию факта, чем на что-либо еще. Это произвело на него сильное впечатление и заставило задуматься. «Это почти мило, вся ее гордыня. Высокомерие, с которым она считает, что может превзойти архиепископа Греха, почти восхитительно...» При мысли о своем статусе архиепископа в его сознании всплыли воспоминания о многочисленных преступлениях, совершенных под этим псевдонимом. Чтобы не позволить себе думать об этих негативных вещах, он отключил логическую часть своего мозга. К сожалению, он сделал это в самый разгар разговора и остался молча смотреть на стоящую перед ним горничную. Не зная, что предпринять, Субару отвлекся, когда в комнату вошли придворный маг и Святой меча, которые начали беседовать. Похожий на клоуна человек заговорил неискренне просительным тоном, обращаясь к Рейнхарду: "Видишь ли, Рейнхард-кун, мы можем посидеть и позавтракать, но в течение часа мы должны уехать" Рыжеволосый рыцарь выглядел растерянным, пытаясь правильно сформулировать ответ. Заметив его колебания, Розвааль повысил голос настолько, чтобы его могли слышать все присутствующие в столовой. "Неужели ты нашел что-то более важное, чем поиски Фельт-сама?" Клоун закрыл голубой глаз, а второй перевел на Субару. Тот нахмурился в ответ, и это действие заставило его мозг снова включиться. «Я чертовски ненавижу, когда он так на меня смотрит. Я уже вижу, что он вот-вот начнет нести какую-нибудь раздражающую чушь. Кажется мне повезло» Рейнхард быстро отверг обвинение, колебания исчезли, но не пропали: "Конечно, нет, господин Розвааль. Я поклялся сделать все, что в моих силах, чтобы помочь моей госпоже... но..." Его взгляд переместился на хмурого Субару, а тело напряглось.«Я обещал спасти его» Сохраняя веселый, но угрожающий тон, Розвааль перевел взгляд на Субару и ответил: "Но?" Рыцарь слегка покачал головой, вернув взгляд на маркграфа, и сказал: "Ничего страшного. Нам следует поскорее поесть" Улыбка Розвааля слегка расширилась. Субару было не до веселья в столовой. Во-первых, он завтракал в столовой. Обед. Например, ужинал. Что-то в этом совершенно обычном занятии особенно беспокоило его сегодня.  Может быть, дело было в совершенно гигантских размерах комнаты, которая совершенно не соответствовала количеству обитателей особняка.  Может, дело было в том, что они уже третий раз подряд ели один и тот же безвкусный суп. Может, дело было в горах подавляемого беспокойства и чувства вины, которые становилось все труднее игнорировать. А может, дело было в отсутствии майонеза.  Субару не знал, да и не хотел об этом думать. Были более насущные проблемы. Во-вторых, обитатели комнаты были... мягко говоря, в полном восторге.  Его любимая Эмилия-тан отсутствовала, дорогая Беако пыталась заставить его тренировать самоконтроль, его уже отругала остроязыкая горничная, этот клоун опять затеял какую-то свою фирменную хрень, а теперь он был вынужден сидеть напротив улыбающегося Рейнхарда, который просто не отрывал своего внимания от Субару Рейнхарду не было равных в умении проникать под кожу Субару. Поэтому ни одна из его жалоб даже не шла ни в какое сравнение с тем разочарованием, которое вызывало у него улыбающееся лицо Рейнхарда «Чертов мудак со своей дурацкой улыбкой. Надеюсь, когда ему принесут суп, он будет заправлен сахаром, а не солью»,- подумал Субару, и на его лице появилась ухмылка. Заметив это, Райнхард обратился к своему другу: "Я рад видеть тебя улыбающимся, Субару. Интересно, какие счастливые мысли вызывают у тебя такую реакцию?" Рыцарь получил честный ответ, сопровождаемый еще более широкой ухмылкой: "Я надеюсь, что они положили сахар вместо соли в твой суп, испортив тебе завтрак" Рейнхард, не теряя ни секунды, ответил: "Если бы такое несчастье произошло, уверяю вас, я бы все равно с улыбкой съел прекрасное блюдо госпожи Петры" Ухмылка Субару померкла, так как он не получил от своего заклятого врага ожидаемой реакции «Чертовски идеальный мудак» Райнхард, заметив, что настроение Субару испортилось, ответил менее дразняще, надеясь, что это еще раз развеселит его друга "Но это было бы невозможно, Субару. У меня есть Божественная защита Соленого Разума, которая позволяет мне, помимо всего прочего, с первого взгляда определить, соленая или сладкая у меня еда" Мужчина в спортивном костюме ответил: "Чушь собачья" Рейнхард поднял бровь, молчаливо выражая сомнение, давая понять, что не лжет. Субару был, мягко говоря, ошеломлен. После многих тысяч циклов экспериментов и исследований он знал наизусть каждый из длинного-предлинного списка Божественных защит Рейнхарда. Эта была для него новой и должна была быть получена из-за чего-то, что сделал или вызвал его второй "я". Такая возможность даже не приходила Субару в голову до этого момента, и потенциально бесконечное количество новых способностей Рейнхарда, честно говоря, пугало его Возможно, отчасти поэтому его следующие слова прозвучали скорее как крик, чем как что-то еще. Вероятно, именно поэтому у него бессознательно начался нервный тик в правой ноге. Других причин не было. В этот момент он не подавлял никаких других негативных эмоций. Нет. Никаких. Определенно нет. "Как?! Почему?! Зачем тебе вообще нужно что-то подобное?!" Улыбка рыцаря слегка дрогнула. Он знал, что Субару прекрасно запомнил весь список Божественных защит, их действие и причины, по которым они у него появились. Более того, когда он только присоединился к лагерю, Субару специально попросил, чтобы его держали в курсе всех изменений в этом списке.  По этой причине Субару должен был знать, что этот, в частности, был получен, когда он служил своей госпоже. Госпожи, которая бросила его. Его госпожа, которой он был недостаточен. Его госпожа, которую он подвел... Но в тот момент, когда он уже готов был сорваться вниз по спирали ненависти к самому себе, он вспомнил один важный факт: Субару, должно быть, делал это намеренно «Почему? Почему он хочет причинить мне такую боль?» Рейнхард вспомнил ненависть и чувство вины своего друга. Рейнхард вспомнил данное им обещание. Улыбка вернулась к нему, еще более сильная, чем прежде, и напряжение в теле, сохранявшееся с момента разговора с маркграфом, улеглось "Хорошая попытка, Субару. Но так просто ты меня не отгонишь", - сказал он, как никогда решительно. "Я обещал, что спасу тебя, Субару. Даже если ты попытаешься отгородиться от меня, я не перестану стоять на твоей стороне. Так должен поступать друг. И если несколько злых слов могут остановить меня, то... я вряд ли могу считаться твоим другом, не так ли?" "Остановить...?" начал Субару, смутившись, но потом сказал: "Я просто задал тебе честный вопрос, ты, проныра, не имеющий скрытых намерений!" Судя по тому, как Субару произнес последнюю фразу, Рейнхард решил, что это оскорбление. Он добавит это в свой постоянно растущий список субаруизмов "Моя ошибка, Субару. Позвольте мне сразу же исправить свою ошибку", - вежливо сказал Рейнхард. Субару не хотел, чтобы его заклятый враг добился своего, но... он также хотел получить ответ. Он решил молча смотреть на него. Хотя против Беатрис это сработало неплохо, но улыбка Рейнхарда от этого только усилилась. «Серьезно... Какого черта он делает?! Что за извращенные самоанализы были у него прошлой ночью?!» "Я получил Божественную защиту Соленого Разума, когда служил Фелт-саме. Я... не хотел бы предаваться столь горьким воспоминаниям", - пояснил Рейнхард. Хотя его улыбка была как всегда сильной, по его тону было понятно, что размышления о тех радостных событиях прошлого действительно приносят ему большую печаль. Это только сбило Субару с толку "Почувствовал? Как та девушка-воровка из прошлого? Какого черта Святой Меч должен служить какой-то крысе, укравшей у королевского кандидата инсигнию?" "Рейнхард-куууун, "горько-сладкий" - это ведь такое ужасное слово, не так лиииии?" вмешался Росвааль, как будто это было самое естественное слово, несмотря на то что он находился в нескольких метрах от них во главе стола. «А, третий самый раздражающий субъект, с которым я сталкивался до сих пор, присоединился к разговору. Теперь нам нужен только мальчик-тигр, и "большая тройка", вызывающая у меня желание вышибить себе мозги, будет собрана» Изящный, как всегда, Святой Меч повернулся, чтобы ответить жутко улыбающемуся человеку, слегка наклонив голову: "Я всего лишь говорю правду, Росвааль-сама. Как бы я ни любил время, проведенное на ее службе, мне грустно видеть, как пропала Фелт-сама" Субару на это насмешливо хмыкнул: "Значит, его бросила лоли из трущоб? Жалко." "Так разве это не здорово, что у моего коллеги по бизнесу есть на нее виды?" - сказал маг, его глаза приобрели знающий блеск, как будто он знал все секреты рыжеволосого.  "Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что ты не очень-то ждешь воссоединение с Фельт-саамой" Рыцаря раздражал намек Росвааля. Настолько, насколько Рейнхард вообще способен быть раздраженным. Клоун остался невозмутимым, когда Святой Меч ответил: "Росвааль-сама, я не могу не радоваться вашим новостям. Я просто беспокоюсь о безопасности лагеря в мое отсутствие" Словно ожидая такого ответа, Росвааль не стал тратить время на раздумья, прежде чем ответить. "Если это так, то не могли бы вы попросить у Ода Лагуны Божественную защиту, чтобы успокоить свой разум?" - сказал он, и его улыбка расширилась до неестественной степени Рейнхард, несмотря на то, что ему не хотелось идти на поводу у невероятно подозрительного мага, закрыл глаза на это предложение. Это была неплохая идея, и он ничего не терял от того, что попробует Ухмылка Субару мгновенно исчезла, а его взгляд стал ледяным, когда он начал спускаться вниз по молящемуся Святому Меча "Примечание: в будущем держите Росвааля подальше от Рейнхарда. По отдельности они - та еще заноза в заднице, но вместе их практически невозможно остановить" Рейнхард безмолвно молил душу мира найти способ обеспечить безопасность лагеря, особенно Субару, в его отсутствие. И вот, когда Рейнхард был любим миром, его желание было исполнено, и он открыл глаза, снова посмотрев на клоуна. "Я получил его", - монотонно и невыразительно произнес он, а затем решительно и заново улыбнулся Взгляд Субару оставался непоколебимым. Он был готов предпринять любые действия, чтобы справиться с новой угрозой. "На этот раз я готов к твоему ОП, Рейнхард" "Я только что получил Божественную защиту Субару Поиска. Она дает мне способность интуитивно знать о местонахождении и физическом здоровье Субару в том случае, если он действительно, от всего сердца, желает моей помощи или присутствия" Безумец растерялся. Все его предыдущие действия и мысли остановились. Даже нервный тик в правой ноге на время прекратился "...Что? Почему? Это так..." Он не знал, обижаться ли ему на рыцаря, смущаться или злиться. А улыбка, не сходившая с лица Рейнхарда, еще больше усугубляла ситуацию. "Похоже, он еще и чертовски горд этим. Почему? Почему ты так..." В конце концов Субару пришла в голову необычная мысль. Но на этот раз он не стал думать об этом с безумной, расчетливой улыбкой. Он просто смотрел на сидящего напротив него человека с изумлением. Если присмотреться, его губы были слегка изогнуты вверх. Он тихо прошептал про себя, тоном, который не мог бы услышать ни один нормальный человек: "С днем рождения, Райнхард. Это новый ты!" Рыцарь, используя одну из своих многочисленных Божественных защит, услышал слова своего друга и повернулся, чтобы увидеть странную ухмылку Субару. Он не знал, что с ней делать. «Но ведь сегодня не годовщина моего рождения? И никто не стал бы ее праздновать, даже если бы она была» "Что-то не так, Субару?" спросил Рейнхард, искренне обеспокоенный. Субару отвернулся и недовольно проворчал: "Ты просто обязан был все испортить, да? Получи уже Божественную защиту выбора подходящего времени, ты, надоедливый засранец" Даже после окончания странного разговора эти слова эхом отдавались в голове Субару, напевая ту же мелодию, что и его подавляемое чувство вины. "Это новый ты..." Остаток трапезы прошел в тишине. Гарфиэль громко ворвался через несколько минут после начала, и, конечно, доносились звуки различных действий горничных - Петры, Рам и милой светловолосой тигрицы, имени которой Субару так и не узнал, - но за все время не прозвучало ни одного настоящего слова. Только взгляды На самом деле Субару никогда не был в комнате, где на него смотрело столько людей с сердцем на рукаве. Конечно, Мейли и Эльза всегда были с ним откровенны. Жестоко. Не проходило и дня без того, чтобы грудастая убийца не покусилась на его кишки, а лоли-убийца не отреагировала на эти покушения с отвращением "Хорошие времена. Кто еще мог быть со мной так откровенен? Хм-м-м. Тодд? Нет, он был лживым сукиным сыном. Пламми? Я не знаю ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным. Блу? В каком-то смысле в ней была своя честность, но не стоит причислять домашних животных к таким людям" Странно, но мысль о кошке вызвала у него мимолетную негативную эмоцию, которой раньше не было.  Рефлекторно он тут же подавил и проигнорировал это чувство и переключился на другие мысли, осматривая комнату вокруг себя. «Этот тигренок выглядит так, будто вот-вот вскочит с места, каждый раз, когда я на него смотрю. Не может быть, чтобы этот промежностный гоблин был родственником той служанки. Наверное, в этот раз яблоко упало далеко от дерева» Субару окинул взглядом молчаливого самодовольного клоуна - «этот ублюдок смотрит на меня, как на дошкольника на детской площадке»- и осмотрел розоволосую горничную. Каким-то образом, едва двигаясь, Рам все же подавала ему невербальные сигналы отвращения и агрессии. «Она так полна эмоций и в то же время так контролирует себя», - подумал он, искренне поражаясь. Служанка заметно вздрогнула, заметив его пристальный взгляд. Она смотрела на него одновременно вежливо и с ненавистью. Он ухмыльнулся, подумав: «Не тыкай в медведя, Рам. Тебе будет больно, когда он укусит в ответ» Мгновение спустя он переместился туда, где обычно сидела его возлюбленная. "Эмилия-тан~" При мысли о ней он слегка расслабился. Его глаза смягчились, а дыхание стало ровным и спокойным. В течение нескольких непрерывных минут он с улыбкой смотрел на ее пустой стул «Эмилия-тан... Мне больно, когда ты так далеко от меня. Если бы ты была здесь, все мои заботы растаяли бы...» Всплывшее в его сознании упоминание о его страданиях нарушило транс «Я... я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю хеппи-энда. Мне нужно, чтобы мне причинили боль. Я должен быть наказан за свои поступки. Я чудовище...» Он сильно напрягся и потянулся, чтобы задрать рукава и почесать руки, но обнаружил, что его руки замерли на месте. Вынырнув из негативных мыслей, он увидел, что Беатрис плюхнулась к нему на колени и потянула его за руки, чтобы обнять ее. "Беако..." "Субару Бетти не нужно быть одному, я полагаю. У тебя ведь есть Бетти", - сказала она мягким тоном, не поднимая на него глаз.  Субару знал, какое страдальческое выражение будет у нее на лице, и одного этого было достаточно, чтобы удвоить тяжесть его вины Он собирался ответить, извиниться, поблагодарить ее и сказать, что не заслуживает ее, но его снова прервали. На этот раз помехи исходили из гораздо более раздражающего источника "Боже мой, как же я вовремя. Рейнхард-куууун, нам пора идти", - объявил Росвааль своим обычным радостным и благожелательным тоном. Внезапное вмешательство маркграфа вызвало у Субару смешанные чувства.  С одной стороны, он только что нашел идеальный способ отвлечься от своих негативных мыслей, но, с другой стороны, теперь ему приходилось слушать голос Росвааля, а не голос своей любимой Беако. И поскольку он активно перестал думать обо всех этих плохих мыслях, в его голове остались только раздражение и ярость. Состояние смешанных чувств длилось недолго. «Гребаный клоун, вечно всем мешающий. Теперь ты второй в списке убийц после кошака» "Понял, Росвааль-сама", - ответил Райнхард, аккуратно положив ложку обратно в миску. Субару нахмурился, подумав: "Ну что ж, я думал, хуже уже быть не может. Но Святой Дерьмолицый всегда умудряется испортить мне настроение, даже если оно и так ужасное" "Эй! Почему вы двое так быстро ушли, словно иголки на болотных кончиках?" вмешался Гарфиэль, как всегда злой. Субару нахмурился еще сильнее, но, поскольку Беатрис держала его почти так же крепко, как и он ее, он лишь бросил взгляд на тигра. "Конечно, он тоже присоединится. Да еще и со всякой ерундой. Идиомы этого мира чертовски глупы" Маркграф поднялся с кресла и благожелательно улыбнулся получеловеку. При этом Гарфиэль и Рейнхард тоже встали. Поскольку Субару было немного сложнее с Беако на руках, он решил остаться на месте и опустил взгляд вниз, прислушиваясь к разговору, пока играл с волосами девушки «Я знаю, что вы этого не сделаете, но было бы так здорово, если бы вы все могли просто убить друг друга. Избавьте меня от лишних хлопот» Служанка рядом с хозяином заговорила от его имени, обращаясь к тигро-мальчику: "Гарф, ты пропустил это из-за того, что проболтался на обратном пути после утренних дел, но господин Росвааль и Рейнхард скоро уедут по делам" Скрестив руки, он, казалось, не был убежден этим аргументом. И тогда она продолжила: "Один из деловых партнеров Росвааль-сама утверждает, что у него есть информация о Фелт-сама и ее местонахождении" Гарфиэль, казалось, удивился этому, но через мгновение стал еще более подозрительным. Он перевел взгляд на клоуна: "Так ты говоришь мне, что вдруг нашел зацепку после нескольких месяцев бесплодных поисков? Ну, знаете, как раз тогда, когда..." "Гарф". Розовая горничная прервала его, и авторитет в ее голосе был ясен как день. Он выглядел очень недовольным, но промолчал. "Черт возьми, вы двое - не проблема моей удивительной персоны. Я возвращаюсь к тренировкам", - проворчал Гарфиэль, выходя из столовой еще более несчастным, чем когда вошел "Гарф в стороне, я считаю, что вам лучше уйти немедленно, Росвааль-сама, Рейнхард-сама", - сказала Рам, обращаясь к оставшимся стоять мужчинам. Ее решительная осанка немного ослабла, но элегантная манера поведения горничной сохранилась Росвааль смотрел на своего слугу пытливым взглядом, его голубой глаз был закрыт.  Через мгновение он снова открыл его и ответил, вернув себе свою обычную веселую улыбку: "Конечно, Рам. Мы отправимся немедленно" Хозяин и служанка двинулись к выходу из столовой, но остановились у двери. Росвааль слегка обернулся, обращаясь к Святому Меча, пока Рам хваталась за ручку: "Рейнхаааард-кун, будьте добры". Рыжеволосый мужчина не двигался с места. Его взгляд был прикован к сидящему парню, напротив которого он стоял. Было видно, что Субару знает, что на него смотрят, и специально держит внимание на девушке, сидящей у него на коленях, чтобы не общаться с Рейнхардом. Это было немного больно, но он понял. "Оставайся в безопасности, Субару. Я приду, если ты позовешь" Субару мог бы ответить язвительным замечанием, но, подняв взгляд и увидев на лице рыцаря выражение напряженной решимости и озабоченности, приостановился. «Ты действительно новый, да? Я никогда не видел тебя таким... оберегающим. Даже после всего, что я сделал, единственной новой эмоцией, которую ты смог вызвать, была ярость. Но это...» Святой Меч снова поразил и позабавил его. «Это что-то новенькое» Примерно через час Субару оказался в одном из великолепных садов особняка. Он лежал на траве, греясь в лучах теплого солнца, рядом с ним была Беатрис. Он только что закончил очередную длинную историю, и пара предпочла не продолжать, а просто посидеть в тишине. "...в случае, если он действительно, от всего сердца, пожелает моей помощи или присутствия" Он перевернулся на бок и нежно поиграл с одной из заколок, сделанных его духом-контрактником. Она не сделала ни единого движения, чтобы остановить его. "Что это вообще значит? Может ли у него действительно быть такое состояние? Я очень хочу знать, как это..." Внезапно в четырех метрах позади пары раздался громкий грохот. Они тут же вскочили на ноги, рука об руку, готовые встретить угрозу. "Субару, я рад видеть, что все в порядке" Пыль вокруг фигуры рассеялась, и перед ними предстал красивый рыжеволосый мужчина. "Более того, я счастлив узнать, что ты искренне и от всего сердца желал моего присутствия в течение целых трех секунд" Его улыбка не вызвала у Субару ничего, кроме раздражения "Чертов счастливый урод". "Разве ты не должен был уже пройти мимо Дерева Флюгеля?! Почему ты здесь?!" спросил Субару, и его обвинительный тон ничуть не помешал улыбке Рейнхарда. "К сожалению, бывшее место Дерева Флюгеля, Пень Флюгеля, все еще находится довольно далеко от нашей повозки", - объяснил Рейнхард «Какого черта...? Зачем тебе понадобилось рубить это огромное дерево, Нацуки Субару?» "Что касается твоего другого вопроса, то я приехал, как только ты вызвал меня" Человек в спортивном костюме насмешливо хмыкнул, скрестил руки и, отвернувшись от рыцаря, сказал: "Ну конечно, мистер Прыжок-высокое-здание-в-одиночку. Кто вы? Супермен?" Райнхард добавил к своему мысленному списку еще один субаруизм и сказал: "Могу я спросить, зачем ты желал меня видеть? Кажется, все в порядке". Молчание друга было слегка обескураживающим, поэтому он продолжил свой вопрос, угадав его ответ: "Возможно, вам нужна моя помощь в связи с приближающейся угрозой? Я не чувствую приближения..." Субару огрызнулся, вернув взгляд на Святого Меча: "Я просто хотел проверить, действительно ли эта чертова Божественная Защита работает так, как ты говоришь! Клянусь, ты должен перестать понимать мои намерения" «Придурок!» Рейнхард принял это к сведению и добавил в список вещей, которые он подтверждал себе каждое утро. У него и так ушло целых пять минут на то, чтобы произнести все это вслух, так какой вред может принести еще одно? "Понял, Субару. Это..." "Просто уходи отсюда!" Он тепло посмотрел на своего друга и слегка кивнул ему. "Скоро мы снова увидимся, Субару" Та же странная защитная улыбка украсила его лицо, когда он грациозно прыгнул через нижнюю Стратосферу и скрылся вдали. Субару прошептал про себя, когда форма Рейнхарда скрылась в облаках, а оставленный им ударный кратер исчез: "Новый ты, да?" ВЫСТАВКА D - Как-то так, еще краснее. Тот же замерзший лес. Та же ясная, но туманная память. Тот же голос, зовущий ее по имени. "Эмилия!" Полуэльфка распахнула глаза. Прошлой ночью она была слишком измотана, чтобы видеть сны. Казалось, она легла, вспомнила какое-то воспоминание, и вдруг наступило утро. Но потом все эти тревоги и сожаления снова стали подкрадываться к ней. Она снова почувствовала, как тяжесть навалилась на ее разум. Она инстинктивно начала сворачиваться в клубок, когда температура вокруг нее понизилась. "Я виновата. Я заморозила их. Я сделала это. Это все моя вина. Я убила Матушку Фортуну. Я ранила Гезе. Я-" "Я жадный, гордый ублюдок, который хочет видеть рядом с собой даже такого некомпетентного и невыносимого человека, как ты» Ее магия исчезла вместе с переживаниями, и она улыбнулась "Мой Субару~" Она спрыгнула с кровати и направилась прямо к очагу бури. Примерно через час она снова проснулась. На этот раз ей не снилось ничего.  Она закрыла глаза, позволяя ощущению теплой безопасности на некоторое время окружить ее, а затем снова открыла их. Такого спокойного сна у нее не было уже несколько месяцев - а то и лет, - и чувство облегчения окрылило ее Протерев глаза и громко зевнув, она потянулась и села в постели, смяв нетронутое постельное белье. Но что-то смутило ее "Эти простыни..." Ее облегченное счастье сменилось смущенным шоком, когда она увидела себя в постели Субару. Она тут же приподняла покрывало, чтобы посмотреть, что под ним, и почувствовала облегчение и странное разочарование от того, что она одета и одна. Вздохнув, Эмилия расслабила напряженные мышцы и откинулась к изголовью кровати. С минуту она сидела в тишине, краснея при воспоминании о том, что произошло перед тем, как она потеряла сознание. "Субару, ты дурак" Она вскочила с кровати, подошла к двери и вышла в коридор. Эмилия с покрасневшим лицом заявила себе: "Обещаю, я тебе за это отомщу! Я тебя поцелую, и тебе будет очень стыдно!" Несколько минут спустя Эмилия в одиночестве гуляла по особняку, заглядывая в приоткрытые двери в поисках хоть какого-нибудь признака Субару.  Поначалу она шла не спеша, ее разум все еще был наполнен смутным комфортом, вызванным мыслями о Субару Она чувствовала себя по-настоящему спокойно. Но по мере того как комната за комнатой оказывалась пустой, а тишина в коридорах становилась все более ощутимой, к ней начало подкрадываться то, что она подавила в себе после первого пробуждения. Бушующая метель. Лед покрывает землю. Лес, покрытый белым налетом Она ускорила шаг, и улыбка начала исчезать с ее лица. Напротив нее стояла высокая фигура со злыми и решительными глазами. Они были суровыми и в то же время такими любящими.  Они были любящими и в то же время явно паническими. Она едва держалась на ногах. На полу, куда она ступила, образовался иней, и ее походка превратилась в бег. "Эмилия, я обещаю. Мы с тобой всегда будем вместе" Она перешла на бег, отчаянно распахивая дверь за дверью и осматривая комнату за комнатой. Ее некогда безмятежное выражение лица полностью сменилось паникой, эмоции, нахлынувшие из воспоминаний, теперь переполняли ее сердце в настоящем. "Больше всех, Эмилия... Лия... Я люблю тебя больше всех в этом мире" Весь зал покрылся льдом, вокруг нее столпились низшие духи, а ее бег превратился в спринтерский бег по особняку, пока в голове проносились сцены прошлого. Она должна была найти Субару. Она должна была найти глаз бури Субару, судя по всему, хорошо проводил время.  Беако лежала у него на коленях, в тени дерева он чувствовал себя единым целым с природой, а Рейнхарда больше не было поблизости. С новым поведением рыцаря Субару стало трудно даже притворяться, что он терпит его присутствие. С одной стороны, перемена была очаровательной и в какой-то степени умилительной: «Подумаешь, Рейнхард даже не мог существовать в одной солнечной системе со словом "умилительный"»,- но с другой стороны, она приводила в ярость так, как Субару никогда не ожидал от Рейнхарда подобного . В любом случае, это не лучшим образом сказывалось на его психическом здоровье. Он прислонился спиной к стволу дерева, на его лице появилась улыбка. "Его отъезд чудесным образом снял мой стресс. У меня здесь Беако, и все выглядит просто замечательно". Для того чтобы лгать самому себе в своих мыслях, требуется огромная тренировка ума и огромное количество эмоциональных подавлений. Но Субару также тренировался держать то, что составляло его сущность, железной хваткой, так, что оно оставалось целым, даже когда рассыпалось на тысячи кусочков. Поэтому, несмотря на оба этих необычных таланта, несмотря на то, что он отлично справлялся с задачей заставить свои мысли высшего порядка думать так, будто все в порядке, какая-то незначительная часть его души постоянно тихо ворчала: "Я отвратителен. Я не заслуживаю счастья. Я не заслуживаю Беако. Я не заслуживаю Эмилии. Я не заслуживаю душевного спокойствия" Но эти мысли были отодвинуты как можно дальше. Пока все его внимание было занято, ему не приходилось даже думать о своих грехах К сожалению, его дорогая Беако каким-то образом заметила это ловкое использование маски. "Беттин Субару должен быть честна с ней, на самом деле. Полагаю, ты должен доверять Бетти свои проблемы", - сказала Беатрис, сидя у него на коленях, и в голосе ее звучало нетерпение. С раннего утра в их разговорах то и дело проскальзывали подобные замечания, и это больше раздражало, чем умиляло.  Субару нахмурился. Постоянное маневрирование вокруг них, словно вокруг рытвины, раздражало. Как раз в тот момент, когда он собирался деликатно обойти ее слова, ее внимание переключилось с него, и она обернулась к особняку. Она сползла с его коленей и встала в двух метрах от него, на ее лице появилось выражение раздражения и облегчения. "Мурак, на самом деле. Полагаю, она сможет помочь мне в моих усилиях", - пробормотала Беатрис, глядя вдаль. Он почувствовал, что его вес уменьшается, и инстинктивно усомнился в ее странном поведении, но не стал сопротивляться. "Что..." Он даже не заметил, как это произошло. В одну секунду он сидел, скрестив ноги, под тенью дерева. А в следующую секунду он оказался на спине, с легким ушибом, довольно холодный, и его обнимали так крепко, что кости начали ломаться. Если бы он не ударился головой о траву с такой силой, то понял бы, кто его обнимает и что он выжил только благодаря той предельной безопасности, которую принесла ему почти полная невесомость. Увы, он был ошеломлен и мог думать только об одном: «Прекрасно. Великолепно, даже. Потрясающе, правда. Я готов на все ради тебя. Я люблю тебя больше, чем когда-либо мог бы любить самого себя". Но он не просто подумал об этом. Он также произнес это вслух. "Дурачок Субару. Ты опять заставишь меня упасть в обморок..." - проговорила полуэльфка, поднимая покрасневшее лицо и продолжая сжимать его в своих костедробительных объятиях Поскольку он все еще был в полном оцепенении, он не понял, что она сказала, и продолжал размышлять вслух "Твои глаза - сияющие драгоценности непревзойденной ценности. Твои волосы так красивы, даже когда они коротко подстрижены. Я никогда не думал, что мне могут нравиться короткие волосы, но ты доказала, что я ошибался, Эмилия-тан" В этот момент Эмилия села и закрыла руками покрасневшее лицо. В то же время Беатрис вздохнула и подошла к упавшему контрактору "Все твое лицо очаровательно. Твои ушки такие чертовски милые, что мне хочется их пощипать. Твои губы такие мягкие, что я просто хочу тебя поцеловать..." Беатрис щелкнула его по лбу. Он рефлекторно потянулся к раздраженному месту и повернулся к ней со словами: "Эй! За что это?!" Беатрис, скрестив руки, как всегда раздраженно ответила: "Тебе следует больше думать, когда говоришь, я полагаю" "Когда я говорю...?" Он проследил за ее вытянутым пальцем и увидел полуэльфа, который все еще сидел на нем. В одно мгновение к нему вернулись чувства. Он понял, что Эмилия не только находится в опасной близости от его промежности, но и только что сказал ей нечто невероятно постыдное «Надеюсь, это был не весь мой ход мыслей. Она бы убежала, если бы это был я...» "Субару... ты хочешь, чтобы мы тоже поцеловались?" - заикалась полуэльф, едва способная сформировать связные мысли, не говоря уже о том, чтобы выразить их. Если бы Субару был компьютером, он бы автоматически отключился из-за перегрева процессора.  К сожалению, у него был только человеческий мозг, чтобы понять смысл только что сказанных ему слов.  Поэтому он просто ухватился за последнюю логически обработанную мысль, которую успел выдать его мозг, прежде чем перегрузился. «Хочет, чтобы мы тоже поцеловались... тоже... подтекст согласия... кто-то, кроме меня, хочет, чтобы я поцеловал ее... это может быть Беако... но это не похоже на правду... значит, Эмилия...» Он почувствовал, как она рухнула обратно на него, положив голову ему на грудь. Вздохнув еще раз, Беатрис потерла переносицу: "Эта глупая девчонка опять умудрилась упасть в обморок. Вы оба безнадежны, я полагаю" Субару осторожно опустил голову на траву и крепко прижал к себе потерявшую сознание девушку. Он смотрел в небо усталыми глазами. "Эмилия-тан... нам нужно о многом поговорить..." Он позволил себе погрузиться в мирную дремоту, обнимая свою возлюбленную Бесконечная пустота. Тьм- "Только не это дерьмо!" Как только Субару очутился в том, что он любит называть Теневым царством, он мгновенно вызвал к жизни свою физическую форму. Он обратился к пустой плоскости вокруг: "Слушайте! Как бы я ни ценил то, что ты для меня сделала, Сателла, я не хочу оказываться здесь каждый раз, когда падаю без сознания! У меня есть дела поважнее!" Пустота ответила довольно снисходительным тоном: "Есть дела поважнее, да? Когда разговариваешь с кем-то, справедливо ценить время каждого участника беседы, не так ли? Похоже, вы намекаете, что ваше время ценнее моего. Что дает твам право попирать мое..." Прервав назойливого мужчину, Субару выстрелил в ответ: "Да ради всего святого, может, ты уже заткнешься?! Мне надоели твои глупые бредни, когда я сжег твой гребаный особняк!" Неизвестный мужчина глубокомысленно нахмурился, закрыл глаза и начал довольно длинную речь: "Послушайте, не только немыслимо грубо перебивать собеседника, но и так же сильно нарушать мои права, когда мне откровенно лгут в лицо" «О мой гребаный Бог, могу я, пожалуйста, просто уйти, я не могу сейчас с ним общаться»подумал Субару, мгновенно устав от дерьма Регулуса. "И с чего ты взял, что такой ничтожный червяк, как ты, способен совершить подобный поступок? Конечно, потому что ты лжец. Ты стоишь в присутствии по-настоящему довольного жизнью человека, такого как я..." "Нет. Я лучше застряну в собственной голове, чем буду слушать это дальше" Субару не обратил внимания на разглагольствования Регулуса, снова погрузившись в размышления. Гора вещей, которые он не хотел выпускать на поверхность с самого утра - а может, и раньше, - выплыла на передний план его сознания. Бредни простого человека послужили отличным "белым шумом", стимулирующим его мыслительную деятельность. «Значит, ничего из этого не было нужно. Все, что я сделал, не стоило ни малейшего внимания, включая меня самого. Но...» Слова грустной, одинокой, маленькой девочки насильно изменили тон его мыслей:«И ЧТО ТЕПЕРЬ, Я ПОЛАГАЮ?! ДЛЯ ЧЕГО, СОБСТВЕННО, ВСЕ ЭТО?!» "Я не могу просто умереть. Я не могу просто уйти от всего, что произошло. И все же..." Расчетливые слова ужасного человека проникали в его сознание: "Если только... ты не настоящий Нацуки Субару?" "Я просто мошенник, живущий жизнью лучшего человека. Конечно, он совершал ошибки, но он хотя бы пытался спасти их. По крайней мере, он пытался быть хорошим человеком. По крайней мере, он..." Слова маленькой девочки, взятые из его другого "я", вернулись, пересилив слова клоуна: „Даже если сейчас кажется, что пламя сожаления не исчезает, если ты продолжаешь его раздувать, возможно, когда-нибудь оно исчезнет". "Это не может быть так просто. Это неправильно для такого, как я. Кто-то настолько ниже его, чтобы..." Его слова снова сменили тон, подталкивая его ближе к истине: “Ты можешь этого не помнить, но ты отнял у меня все, по факту! Я прокляла твое имя за то, что ты сделал со мной, я полагаю!„ "Преследуя свою единственную цель, он причинил боль всем, кто был в его жизни" Еще более расчетливые слова пришли к нему, но из источника с еще большими манипулятивными наклонностями: „Святой Меча не безумен, а просто полон ненависти к самому себе, Субару дал ему место, куда он мог уйти, но втайне отнял место, где он уже был счастлив, он надеется стать другом Субару, но считает себя недостойным, и его доверие к единственному человеку, на которого он все еще может положиться, разбилось вдребезги" "Если все так и есть..." В его сознании пронеслись образы боли на лице Эмилии и наполненного отчаянием Святого Меча. Но это были смешанные образы.  Серебристые волосы были одновременно и короткими, и длинными. В пронзительных голубых глазах плескались беспокойство и ненависть.  Ошибки обоих Нацуки Субару,  контактора Ехидны и Архиепископа Греха Гордости плыли в его голове в беспорядке. «Насколько же мы разные? Могу ли я стать лучше? Могу ли я действительно... измениться?» Несколько голосов зазвучали в унисон, отвечая на его вопрос: „Вы действительно Онии-сан? Вы выглядите слишком живым, чтобы быть им“ „Знаешь, Субару, со вчерашнего дня ты ведешь себя очень странно“ „Это, вероятно, подействовало бы на любого другого нетерпеливого и поспешного Нацуки Субару. Но ты другой“ И все же он отверг их «Но это всего лишь признания сломленного человека. Пары сломленных людей. Никто из нас не смог стать тем, кем должен быть Нацуки Субару. Никто из нас не может быть по-настоящему человеком. Мы оба - безумные безумцы...» На самой низкой точке отчаяния, когда его мысли пришли к безнадежному завершению, он услышал, как в его сознании зазвенели серебряные колокольчики: „Даже после всего, через что ты прошел, после всего, что ты сделала, ты все еще мой Субару“ Но это были не слова его Эмилии-тян. „Я всегда буду любить тебя. Пожалуйста, на этот раз постарайся полюбить и себя. Хочешь большего, чем просто выполнить свою единственную цель". И все же, „Нацуки Субару... Будь жадным“ Но они все равно властвовали над его сердцем. "Еще, да?" „Я УЖЕ ХОЧУ СВОЙ ГРЕБАНЫЙ ХЭППИ-ЭНД!" «Нет, не хэппи энд» Он посмотрел на свои руки. Они медленно исчезали. Он сжал кулаки. „Новый ты, да?“ «Второй шанс. Второй шанс снова стать Нацуки Субару. Второй шанс стать новым мной. Второй шанс стать человеком» Не обращая внимания на жалобы простого на вид человека, Субару позволил своему сознанию угаснуть, снова вернувшись в реальный мир "Еще раз спасибо, Сателла" Глаза Субару лениво открылись. Он снова оказался под тенью дерева, ветер шевелил листья над ним. Теплое чувство безмятежности, которое он обычно получал только от своей возлюбленной, наполнило его после воспоминаний о словах ведьмы. Он не знал, как к этому отнестись, и решил просто наслаждаться им, пока оно длится. "Как бы я хотел остаться здесь навсегда. Никогда еще я не просыпался так спокойно..." Он наклонил голову и посмотрел вниз, чтобы увидеть, что его возлюбленная все еще тихо спит на нем, не шевелясь «Думаю, в немалой степени поэтому» Рядом с ним раздался знакомый голос. В нем звучало раздражение и в то же время облегчение. "Приятно видеть, что ты наконец-то проснулся, я полагаю. А то эта назойливая розовая горничная пришла, требуя твоего присутствия, и утащила бы тебя на ужин, если бы Бетти ее не остановила" Он перевел взгляд на свою зажатую душу. Беатрис изящно сидела на траве и вела себя как обиженный дворянский ребенок, надув губки. "Сначала она отказалась принести тебе еду, когда я попросила, а теперь вздумала причинить вред субару Бетти... Кем возомнила себя эта грубиянка?!" Субару ответил на вопрос со всей серьезностью и вниманием, как никогда радуясь тому, что в его жизни есть Беако: "Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что это, вероятно, инструмент того клоуна... но в последнее время они как будто находятся на разных волнах" Мысль о Росваале и Рам немного испортила ему настроение, но, когда Эмилия все еще лежала на нем, а Беатрис была рядом, он все равно был в десятки раз счастливее, чем обычно. "Рональд Макдональд смотрит на меня так, будто я достоин отсидеть в тюрьме от двадцати пяти до пожизненного срока, в то время как Расслабленная-Сука думает, будто я насрал в яму для игры в мяч и заразил ее ребенка холерой", - размышлял он вслух, подперев рукой подбородок Беатрис не смогла уследить за высокой плотностью субаруизмов, использованных в этом предложении, и не успела ничего ответить, как он продолжил "А что такое яма для игры в мяч?" "Ну, пока никто из них не трахается со мной, я не буду трахаться с ними. По крайней мере, пока. В конце концов, им найдется место в том, что Эмилия-тан захочет сделать", - заключил Субару, выкинув из головы ненужные мысли и вернувшись к отдыху в саду.  Вскоре в его желудке раздалось урчание, что вызвало очередной вздох Беатрис. «По моим подсчетам, их уже около дюжины. Наверное, я просто умею ее раздражать» "Полагаю, пора отправляться на обед. Ты проспал весь обед", - сказала Беатрис, скорее констатируя факт, чем требуя или прося. Субару кивнул и улыбнулся, оценив ее заботу. "Хорошо, только дай мне секунду, чтобы встать". Он попытался выскользнуть из-под Эмилии, которую старался не потерять в ощущениях, но тут же был схвачен ее руками и прижат еще крепче. "Нет, Субару. Ты должен оставаться прямо здесь", - пробормотала Эмилия, все еще находясь в глубоком сне «Это самое восхитительное, что я когда-либо видел в своей жизни. Нам определенно стоит обниматься почаще»,-подумал Субару, изо всех сил стараясь не поддаться ее чарам. Он продолжал бороться с ее хваткой, но в итоге его усилия притянули его еще ближе к ней. Она больше не лежала на его груди. Вместо этого она положила голову слева от него и еще теснее прижалась к нему. Субару, быстро овладев ситуацией, взмолился к своей возлюбленной: "Эмилия-тан, ты убьешь меня, если будешь продолжать в том же духе! Пожалуйста, отпусти!" «Она не двигается и не слушает, как бы я ни упирался и ни кричал ей прямо в ухо...Ей в ухо» Левое ухо Эмилии оказалось прямо перед лицом Субару. Он наслаждался его эльфийским великолепием. «Я всегда считал их милыми, но не» В этот момент он не хотел ничего, кроме как сделать одну-единственную вещь. Даже ощущение ее тела на его теле не шло ни в какое сравнение с этим желанием. «Лучше бы мне после этого не получить фетиш на ушки» Он слегка наклонился вперед и погладил острый кончик уха полуэльфийки. Это было странное, но невероятно приятное ощущение, которое не могло не возбудить его. Эмилия мгновенно проснулась и вылетела из рук Субару, приземлившись на землю рядом с ним и заикаясь: "Су-Субару!" Ее лицо превысило общепринятые границы красного и приобрело небывалый пунцовый оттенок. Она протянула руку, чтобы потрогать свое слегка намокшее ухо, не сводя глаз с Субару. "Я... я... я очень чувствительна, знаешь ли..." Он почувствовал себя немного виноватым и покраснел. Извинившись, он сказал: "Ах, я не думал, что ты так разозлишься из-за этого..." Его быстро прервал Король-Кандидат, схватив его за руки и сурово посмотрев на него. "Я не злюсь! Я не могу по-настоящему злиться на своего Субару. Не после всего, что ты для меня сделал" Субару нашел это невероятно очаровательным и, воспользовавшись прекрасной возможностью поддразнить ее, спросил: "Значит, тебе понравилось?" Покраснение лица Эмилии каким-то образом усилилось, и она отвернулась от него, все еще держа его руки в своих. Не встречаясь с ним взглядом, она сказала: "Просто, просто спроси, прежде чем делать что-то подобное в следующий раз" При упоминании "следующего раза" его лицо стало таким же, как у нее. "Я так люблю тебя, Эмилия-тан. Ты действительно ангел". Она снова подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами. Они молча смотрели друг другу в глаза, наклоняясь все ближе и ближе. Их лица находились всего в нескольких сантиметрах друг от друга. И тут желудок Субару издал нестерпимо громкий рык, за которым последовал звук пощечины, от Беатрис  , изза которого мальчик сильно ударился лицом об пол Глубоко вздохнув в десятый раз, Беатрис сказала: "Субару Бетти нужно поесть, я полагаю. На самом деле мы должны немедленно отправиться на ужин" Пара встала с травы, невероятно смущенная, и разжала свои объятия. Его правая рука оставалась сцепленной с ее левой, пока они поворачивали к особняку. Они оба все еще были очень раскрасневшимися. «Это было близко... но она тоже наклонялась? Неужели она...» «Я была так близко! Я почти поцеловала его! В следующий раз, клянусь, я сделаю это!» Их мысли были видны на лицах одиноких наблюдателей - полуэльфа и человека. "Интересно, есть ли другой способ сказать "безнадежно"?" - размышляла Беатрис.  Девушка дух взяла контрактора за свободную левую руку, и они продолжили свой путь. ПРИЛОЖЕНИЕ E - Не столь катастрофический ужин Трио прибыло в столовую довольно рано. Все три служанки особняка были заняты на кухне, поэтому Эмилия, Субару и Беатрис заняли места за столом и продолжали беззаботно болтать в ожидании Они переставили стулья так, что стул Субару, стоявший посередине, оказался в метре или двух от стола, а стулья Эмилии и Беатрис были повернуты к стулу черноволосого мужчины. Таким образом, они сидели в небольшом треугольнике, находясь в пределах видимости друг друга. Это создавало у Субару ощущение присутствия у невидимого костра и настраивало его на рассказ. "...И тут этот уебок имеет наглость заявить: "Я не могу выбить из тебя все дерьмо, не подойдя ближе". Клянусь, яйца у этого человека, должно быть, сделаны из гребаного титана или чего-то в этом роде", - сказал Субару, увлеченный своим рассказом. Ему не терпелось довести их до кульминационной точки и любимой части одной из его любимых историй, когда его внезапно прервали "Знаешь, Субару, ты ругаешься гораздо чаще, чем раньше", - заметила Эмилия с выражением легкого замешательства на лице. Если бы это был кто-то другой, реакция Субару варьировалась бы от гнева до убийства, но, поскольку говорила его возлюбленная, он не стал возражать. "А, простите за это. Тебя это не беспокоит?" - спросил он, небрежно отвечая на ее замечание. Эмилия покачала головой и с любовью посмотрела на него, на ее лице появилась мягкая улыбка. "Я просто счастлива, что мой Субару ведет себя со мной честно". Сердце Субару учащенно забилось, и он потерял себя в ее аметистовых глазах.  Они казались такими чистыми, такими незапятнанными. "Она буквально идеальна во всех отношениях. Я больше не хочу ее, я нуждаюсь в ней. Но..." "Эмилия-тан?" - спросил он, изо всех сил подавляя румянец на лице. Она наклонила голову в ответ, сохраняя улыбку. "Да, Субару?" Он потратил секунду на то, чтобы запечатлеть в памяти этот чудесный образ, прежде чем продолжить: "Мы можем поговорить позже? Например, после ужина?" Она выглядела немного смущенной и приложила палец к подбородку. "Почему мы не можем поговорить прямо сейчас?" Ему пришлось сознательно подавить свои навязчивые мысли, чтобы сосредоточиться на ответе на ее вопрос. Это было очень трудно, но он как-то справился. "Ну, это очень важно, и я не хочу, чтобы это помешало..." Двери столовой с громким стуком распахнулись, напугав Субару и Эмилию, которые были слишком сосредоточены друг на друге, чтобы заметить это, и раздосадовав Беатрис, которая все же вздрогнула, несмотря на то, что ожидала этого. "Ой! Здесь как в гнезде кукушки после дождя!" - заметил знакомый светловолосый мальчик, проходя через открытый дверной проем и направляясь прямо к своему обычному месту. "Это. Я не хочу, чтобы это случилось", - нахмурившись, пояснил Субару, жестом указывая на несносного незваного гостя. Обычно забывчивый полуэльф каким-то образом поняла, что он имеет в виду, и нерешительно согласилась с его предложением: "Хорошо, Субару. Но не вздумай сбежать раньше времени!" Он тихонько захихикал, вставая, чтобы отодвинуть свой стул к столу. "Никто больше не говорит "сбежать", Эмилия-тян". Пока он был занят, две девушки поймали взгляды друг друга. Беатрис с ожиданием смотрела на возлюбленную своего контрактора. "Не забывай, чему тебя научила Бетти". Эмилия покраснела в ответ. "Я сделаю это! Я поцелую своего Субару!" Субару развернул стулья и уставился на получеловека, который уже не сводил с него глаз, через стол. "В чем твоя проблема?" спросил Субару, испытывая неподдельное любопытство, несмотря на свой дразнящий тон. Мальчик-тигр усмехнулся. Это было ничто по сравнению с тем, на что был способен Регулус. Субару был невозмутим. "Твое лицо", - сказал Гарфиэль, похоже, гордясь собой. «Правда? Это лучшее, что он смог придумать?» "На нем что-то есть?" спросил Субару, которому уже порядком надоели неумелые действия его противника. Гарфиэль ухмыльнулся. По сравнению с Регулусом это было ничтожно мало. Субару остался невозмутим "Да. Это взгляд заносчивого болвана, который внезапно превратился в убийственно заносчивого болвана", - ответил Гарфиэль, еще больше гордясь собой. Субару был слегка ошарашен этим, но сохранил самообладание. Его спокойный фасад оставался непоколебимым, но в голове сразу же зашумело. «А он знает?» Он собирался ответить, но в этот момент боковая дверь на кухню распахнулась, и все три служанки вошли с блюдами на вечер. Точнее, блюда несли Петра и желтоволосая служанка. Рам вошла, скрестив руки и не сводя глаз с Гарфиэля. "Гарф", - сказала Рам, заметно недовольная. Даже больше, чем обычно. Полузверь выглядел весьма недовольным, но решил пока попридержать язык. Он доверял мнению Рам и не хотел, чтобы она думала о нем плохо. В конце концов, он не был каким-то нетерпеливым мальчишкой. «Моя удивительная сущность скоро до него доберется» На ужин милая светловолосая тигрица, Петра, а возможно, и не Рам, приготовила и подала довольно простое, но, похоже, вкусное блюдо: несколько тарелок с хорошо прожаренной рыбой и целую корзину картофеля на пару.  Честно говоря, Субару не считал это блюдо каким-то грандиозным или особенным - картофель на пару был особенно прост, - но, по крайней мере, это не был тот же самый неаппетитный суп, что и в прошлый раз. Уже одно это делало блюдо изысканным, по мнению Субару. В конце ужина - ну, в общем, в конце ужина Гарфиэль и Субару, Беатрис и Эмилия умели проявлять сдержанность, - светловолосая горничная и Петра встала в дверях столовой и обратилась к группе. Прочистив горло и привлекая к себе внимание зала, желтая служанка вежливо сказала: "Прошу прощения за столь внезапный уход, но, поскольку у нас заканчиваются припасы, я должна взять с собой Петру, чтобы закупить в Костууле дополнительную провизию. Мы должны вернуться к сумеркам, и я надеюсь, что наше отсутствие не доставит никому из вас проблем". «Надо же. Она действительно просто образец служанки, да? Знаете что? Теперь ты в списке постоянных клиентов, подруга. Пока я не выясню твое имя, я буду избегать твоей смерти. Если только это не будет раздражать. Тогда ты не хуже мертвого»,- подумал Субару, все еще искренне поражаясь ее мастерству Дуэт служанок поклонился и вышел из столовой, закрыв за собой двери. Как только они ушли, Рам подала дополнительное блюдо на место рядом с Гарфиэлем и заняла там место. Субару поднял бровь, наблюдая за этим действием. "Разве не неприлично служанке есть в столовой в таком виде?" Она тут же ответила, спокойно откусив от картофеля, приготовленного на пару: "А разве не неприлично притворяться тем, кем ты не являешься?" Так как Гарфиэль уже сделал подобное замечание, Субару удалось сохранить покер-фейс. «О, она определенно знает. Но я не хочу давать им никакой информации. Я не уверен в том, что именно они знают» "К чему ты клонишь?" спросил Субару, наклонившись вперед в своем кресле и положив локти на стол. Поскольку Рам была на середине пути, Гарфиэль, который уже успел съесть целых две рыбы на гриле, ответил вместо нее, снова ухмыляясь: "Ты такой же надоедливый, но уже не тот ублюдок, что раньше, правда?" Субару сохранял покер-фейс и сузил глаза, но полуэльф рядом с ним успел ответить раньше него. "Субару - это Субару! Перестань так грубо с ним обращаться!" крикнула Эмилия, вставая со своего места и ударяя стол перед собой. Рам легонько подтолкнула свою тарелку вперед, положив на нее картошку с одним кусочком, и уставилась на того, кого поддерживает ее хозяин, говоря довольно ледяным тоном: "Этот человек настолько же Барусу, насколько Рам уродлива" Субару скрестил руки и ухмыльнулся. "Значит... очень даже?" Гарфиэль резко вскочил со своего места и приготовился сделать выпад через стол, но Эмилия одновременно встала и мгновенно заключила его в ледяную ловушку.  Он пытался вырваться, но сил не хватало, так как Эмилия постоянно укрепляла его своей маной. Казалось, его плоть тоже начала замерзать. Через секунду Рам стояла с палочкой наготове, а Субару схватил Беатрис за руку и мысленно приготовился произнести любое магическое заклинание.  Искусственный дух быстро заговорил со своим контрактором, застывшим в противостоянии со служанкой Они: "Субару, Бетти не считает этот бой разумным, я полагаю. Мы можем легко победить, но ущерб и последствия будут слишком серьезными" Субару на мгновение задумался над ее словами, а затем раздраженно щелкнул языком. Он отпустил руку Беатрис и подошел к Эмилии, протягивая руки. "Эмилия-тан, останови свою магию", - попросил Субару, его тон был настолько мягким и добрым, насколько это было возможно. Он крепко обнял Эмилию, заставив ее расслабиться и отвлечься от противника. "Я здесь. Я в безопасности. Я в порядке", - прошептал он ей прямо в ухо, и от его дыхания по позвоночнику пробежал довольный холодок. Лед засветился и исчез, освободив частично замерзшего Гарфиэля. Он сердито сел обратно, используя свою целительную магию, чтобы разморозить себя, а Рам спокойно вернулась на свое место и убрала палочку в ножны. Как только Субару удовлетворился объятиями, троица по другую сторону стола последовала их примеру. Похоже, борясь с болью, светловолосый получеловек заговорил, уже не так самодовольно: "И что теперь, ты, фальшивый ублюдок?" Субару откинулся в кресле и расслабил тело, на мгновение подняв взгляд к потолку. Вздохнув, он перевел взгляд на сидящую за столом пару и сказал: "Не знаю, возможно ли доказать вам, кто я такой" «В конце концов, они отчасти правы» Он слегка потянулся и сел прямо, глядя на заметно настороженную служанку Они и подняв один палец. "Но я знаю, как мы можем снять часть этого напряжения", - начал Субару, которому пришла в голову интересная и забавная идея. На его лице появилась немного безумная, но хитрая улыбка, в то время как глаза Рам сузились еще больше. "В моем родном городе есть игра, которая идеально подходит для подобной атмосферы, наполненной ненавистью..." Он был полностью готов предложить свою идею и убедить не желающую соглашаться пару напротив него. Но розовая служанка заговорила раньше, чем он успел продолжить, ее глаза все еще были сужены. "Это будет Королевская игра?" "Как, черт возьми... Ах, да, конечно, другой я" Безумие в улыбке уменьшилось, но хитрость осталась. Взгляд Рам слегка смягчился, и она изобразила самодовольную ухмылку. "Да", - подтвердил Субару, стараясь не выглядеть оскорбленным. "Неужели кто-то не знает правил?" Гарфиэль хмыкнул, но было видно, что его сердце не на месте. Ему было слишком больно, чтобы сделать это как следует. И даже тогда это не подействовало бы на объект его агрессии.  Получилось как-то неуклюже и растерянно. "Не знаю, а если бы и знал, то не стал бы подыгрывать", - ледяным тоном заявил Гарфиэль. Розовая Они бросила привычный взгляд на мальчика рядом с ней, но выражение лица, направленное на Субару, мгновенно исчезло. "Гарф" На этот раз разочарование полузверя взяло верх над его терпением и покорностью воле своей возлюбленной.  Он переключил внимание на нее и начал спорить: "Нет, Рам. Я тебя уважаю, но мы не можем вот так просто отпустить его! Кто знает, что задумал этот ублюдок?!" Рам направила на него свой самый сильный взгляд, которому он сопротивлялся лишь мгновение, прежде чем сдаться. Зрелище настолько поразило Субару, что ему пришлось подавить желание гоготать. "Ладно, ладно! Я сыграю в твою дурацкую игру", - наконец сдался Гарфиэль. Как обычно, он выглядел невероятно недовольным таким раскладом, но Субару не придал этому значения. Мужчина в спортивном костюме начал объяснять игру размороженному мальчику: "Правила просты. Но сначала нам понадобятся жеребьевки с цифрами от 1 до 4, а также пятая, обозначающая короля". Когда он уже собирался спросить, можно ли использовать то, что они сделали в прошлый раз, то краем глаза заметил знакомое свечение магии своей возлюбленной.  Повернувшись, он увидел, что она практически мгновенно создала то, что он только что описал, а также небольшую чашку, в которой их можно было держать.  Эмилия сияла, протягивая ему чашку. "Смотри, Субару! Я даже сделала так, чтобы на дополнительной чашке был изображен ты!" Он осмотрел лоты, отметив, что они отвечают всем требованиям. Чиби-фотография, изображающая его самого, поднимающего большой палец вверх, украшающая лот короля, показалась ему довольно милой, особенно если учесть, что за ней было не очень заметное сердечко «Неужели это было сделано специально? Интересно, что еще она может сделать из этого льда, если он может создавать такие сложные детали... Вопросы на потом, я думаю» "Мазл тов", - пробормотал Субару, искренне пораженный. Он посмотрел на невероятно гордую и самодовольную девушку.  При виде такого зрелища он мог сделать только одно: погладить ее по голове. От его прикосновения Эмилия уткнулась макушкой в его ладонь, и на ее лице появилась широкая улыбка и легкий румянец. Он пробормотал про себя, ощущая тепло в груди и легкий румянец: "Э... М... А... Эмилия-тан Мой Ангел...". При этих словах Эмилия посмотрела на Субару, сияя от счастья. Прошло слишком много времени с тех пор, как она слышала от него эти слова, и знакомая фраза наполнила ее безудержной радостью. Постояв еще немного, Субару перевел взгляд на хмурого Гарфиэля, который, казалось, был в секунде от того, чтобы накричать на него, чтобы он поторопился, и продолжил объяснения, прочистив горло и снова приняв покер-фейс. Прошло несколько секунд, прежде чем он перестал неконтролируемо улыбаться. " Кхм. Итак, каждый из нас выбирает жребий наугад. Тот, кому достанется жребий с маленьким "я", станет королем. Король должен, используя не имена, а числа, полученные в результате жеребьевки, приказать своим "подданным" выполнить любое действие, которое они потребуют", - объяснил Субару, все еще улыбаясь. Гарфиэль на секунду задумался над правилами, а затем широко улыбнулся. Он знал, что эта игра идеально подходит Рам.Вытащив жребий короля, она могла бы с помощью своего ясновидения узнать номер ублюдка и задать ему сколько угодно полезных вопросов. «Рам, моя удивительная сущность не должна была сомневаться в тебе. Тогда стоит подыграть тебе» "Ха! Моя удивительная сущность отдаст тебе отличный приказ", - заявил Гарфиэль, полный уверенности. Субару, казалось, был озадачен энтузиазмом тигрового мальчика, но все равно продолжил. «Неужели он не понимает, что они случайны? Неважно...» "Вот именно, это идеальный шанс отомстить. Хотя тебе стоит позаботиться о том, чтобы не наказать союзника" «Или не надо. Я бы с удовольствием посмотрел, как вы двое уничтожите друг друга» Он на мгновение задумался, вспомнив свою недавнюю поездку в тенистый сад. «Думаю, мне следует постараться быть менее... убийственным в своих мыслях. Я уверен, что нормальные, человеческие люди так не думают. В качестве временной меры я наложу мораторий на убийство людей» Затем он обратил внимание на свои эмоции и импульсивные желания. Он вздохнул. «Наверное, это касается и клоуна, и мальчика-тигра, и розовой горничной. К черту мою жизнь» Группа из пяти человек стояла в кругу с одной стороны столовой. Рэм скрестил руки на груди, Гарфиэль смотрел на Субару, изредка поглядывая на Рам, Эмилия с трудом сдерживала волнение, глядя на лот, Беатрис выглядела невероятно сытой, а Субару подавлял гогот. «У нас тут целый клуб для завтрака» Субару протянул им ледяную чашку, из которой они могли черпать. Беатрис, оказавшаяся ближе всех, быстро схватила ближайшую партию и грациозно вернулась на прежнее место. Эмилия проскочила мимо и взяла случайный жребий, одарив Субару широкой улыбкой, от которой у него потеплело в груди. Рам взяла свой, глядя на улыбающегося идиота. Ее отвратительная усмешка ничуть не испортила его настроения Гарфиэль небрежно подошел к Субару, заложив одну руку за голову, а другой выхватил лот и бесшумно удалился И наконец, Субару взял оставшийся кубок и увидел, что на нем выгравирован маленький он. Он поставил кубок на соседний стол и повернулся лицом к группе. "Ну что ж, это здорово, я впервые стану королем, да?" сказал Субару вслух. Эмилия и Беатрис выглядели взволнованными - первая исключительно из-за самой игры, а вторая потому, что знала, что есть вполне вероятный шанс, что ее контрактор немедленно прекратит этот фарс необоснованным приказом, - в то время как Рам и Гарфиэль смотрели на него с опаской. Ознакомившись с обстановкой в комнате, Субару решил выбрать безопасный путь. «Будет невесело, если они уйдут в первом раунде, так что я могу начать с чего нибудь простого» "Так. Номер... три, я приказываю тебе схватить номера... один за талию и подбросить их в воздух", - приказал Субару. Гарфиэль взбодрился и хрустнул костяшками пальцев, на его лице появилась ухмылка. Казалось, ему не терпится выполнить просьбу "Хорошо, кого же мой удивительный я должен подбросить в воздух? Принцесса? Маленькую девочку?" Полуэльф и великий дух показали ему свой жребий, извиняюще улыбнувшись и самодовольно ухмыльнувшись, соответственно, показав цифры два и четыре "Подождите, это значит..." Он повернулся к своей подруге, и его ухмылка исчезла. "Ра-рам?" - заикаясь, произнес он с ноткой страха в голосе. Она пристально смотрела на Субару. Это было почти на уровне того, на что способен Регулус. Это произвело на него большое впечатление. "Из-за этого я почти не хочу тебя убивать, Рам... Почти". Она тяжело вздохнула и посмотрела на встревоженного мальчика, довольно раздраженно. "Ну что? Если ты не поторопишься, Рам состарится и умрет", - сказала Рам резким и неумолимым тоном. Он подошел к ней, осторожно обхватил за талию, стараясь не касаться остальных частей тела больше, чем нужно, и бережно поднял ее с земли. "Ну, вот и все". Субару смотрел на то, как Гарфиэль, громко застонав, легко подбросил Раму в воздух, как и было велено. Под словом "слегка" Субару подразумевал, что ее голова слегка ударилась о довольно высокий потолок столовой. Под словом "мягко" он подразумевал, что она врезалась в него с громким стуком, оставив значительную вмятину, после чего Рам упала обратно, приземлившись на ноги. Гарфиэль довольно сильно побледнел, когда увидел, что на самом деле он не так уж и легко ее швырнул. Конечно, он бросил ее не сильно, но легкой ее точно не назовешь. Рэм смахнула пыль с волос и посмотрела на мальчика, сидящего рядом с ней, таким взглядом, который мог бы убить. "С этого момента ты отвечаешь за устранение всех повреждений в этой комнате, Гарф. Я ясно выразилась?" Рам прошипела, ее голос сочился ядом и злобой. Гарфиэль слегка попятился назад, пошатнувшись под напором ее презрения. "П-понял". "Ну что ж, время для второго раунда!" объявил Субару, в равной степени удивленный и впечатленный. «Вот это был взгляд, который не смог создать даже Регулус. Отличная работа, Рам» "Бетти - король, на самом деле". Девушка-дух с нежностью смотрела на чиби-субару, выставленную на лоте. «Бетти хотела бы, чтобы ее Субару чаще так улыбался, я полагаю» "Ну что? Вы отдадите нам приказ?" спросил Гарфиэль, быстро теряя терпение от ее молчания. При звуке голоса тигра, который все еще казался слегка дрожащим, несмотря на то, что в него было вложено столько сил, теплота покинула ее глаза, и она оглядела группу "Эта игра ниже моего достоинства, но я потворствую своему безнадежному контрактору... Мне действительно нужно придумать другое слово, кроме "безнадежно"..." Она закрыла глаза и махнула рукой в сторону группы, подбирая ответ, связанный с новой концепцией, о которой ей рассказал контракт. Вздохнув, Беатрис скомандовала: "Номер два и номер четыре, вступайте в силовое состязание друг с другом, я полагаю. Пусть это будет "соревнование по армрестлингу"" Возможно, она произнесла эти слова довольно скучающим голосом, но Гарфиэль был в полном восторге от ее приказа. Мало того что ему предстояло померяться силами с кем-то еще, так еще и таким способом, о котором он раньше даже не слышал! "Да, черт возьми! Моя удивительная сущность ошиблась в тебе, девочка", - сказал он с неподдельной силой в голосе, и его прежнее беспокойство улетучилось. Пока Беатрис игнорировала взволнованного мальчика, Субару посмотрел на свою партию. "Три" Он почувствовал облегчение от того, что ему не придется участвовать, но все равно рассмотрел эту возможность. «Честно говоря, у меня, наверное, не было бы шансов против него даже с Беако и моим... хм, забыл дать ему имя. Запишу это в список дел. Это будет после разговора с Эмилией-тан, а до этого мне нужно сесть и разобраться, кого можно убивать, а кого нет» Он посмотрел на двух оставшихся игроков, которые еще не объявили свои номера. ЭНадеюсь, это снова Рам. Я не хочу, чтобы кто-то трогал мою Эмилию-тан, а тем более дрался с ней. Но зная мою лю...» Девушка, на которую он смотрел, вежливо улыбнулась, повернувшись к взволнованному мальчику: "Пожалуйста, полегче со мной~". «БЛЯДЬ! КОНЕЧНО, БЛЯДЬ» В стороне от столовой, где они все это время играли в игру, теперь стоял простой ледяной стол. Он находился примерно на уровне груди обоих участников и представлял собой идеальное поле для борьбы на руках. Эмилия и Гарфиэль стояли по обе стороны от него, сцепив руки, и ждали сигнала к началу. Беатрис стояла перпендикулярно любому из них, глядя на стол, который был слишком высок, чтобы она могла видеть его вершину. Субару и Рам стояли в нескольких метрах от стола и друг от друга, напротив Беатрис, похожие на гордых родителей на бейсбольном матче младшей лиги. "Гарф", - позвала Рам. Она отбросила желание упредить нападение на мужчину рядом с ней, чья жажда крови к мальчику-тигру была ясна как день. Полузверь повернулся к ней с нейтральным выражением лица, все еще сосредоточенный на предстоящем состязании. "Не позорь Рам. Снова", - приказала Рам. Он кивнул с ухмылкой и посмотрел на своего соперника. "Эмилия-тан", - позвал Субару. Он подавил желание броситься на варвара, прикоснувшегося к его возлюбленной, и разорвать его на части. Она повернулась к нему, на ее лице появилась широкая улыбка, а ее внимание полностью переключилось на Субару. "Постарайся! Я буду болеть за тебя!" подбодрил Субару. Он протянул ей тот же большой палец вверх и улыбнулся, что и королю. Это принесло огромное удовлетворение как его возлюбленной, так и его духу-контрактнику, который мог видеть его через пространство под столом. Эмилия обернулась к сопернице, в ее глазах горел огонь. «Субару сказал, чтобы я старалась изо всех сил! Я не буду сдерживаться! Я заставлю Субару гордиться мной!» «Моя удивительная сущность будет полегче с ней. Она может быть сильной, но я не хочу причинять ей боль, если могу помочь» "Начнем, пожалуй". Эмилия со всей силы ударила его по руке. За долю секунды Гарфиэль уже проиграл поединок, но даже не думал сдаваться. Он вложил всю свою силу в руку, начав частичную трансформацию и стиснув зубы, но этого было недостаточно Эмилия тоже не остановилась: она толкнула его руку еще ниже, разрушив ледяную столешницу, и с невероятной силой швырнула его на пол. Их руки разошлись, и он был послан прямо сквозь пол, разбив украшавший его первозданный узор, и на два метра погрузился в землю под ним. Он бы так и продолжал проваливаться вниз, если бы не активировал свою Божественную защиту духов земли, чтобы смягчить и замедлить падение После того как он остановился, скорее удивленный, чем раненый, он использовал свою Божественную защиту, чтобы сформировать землю вокруг себя и вывалиться обратно в столовую, закрыв своим телом образовавшуюся дыру и нечаянно разбрызгав повсюду грязь. Все это длилось менее пяти секунд. "Полагаю, Эмилия победила, - объявила Беатрис все тем же скучающим голосом, не двигаясь с места, несмотря на разрушение стола и земли перед ней. Смахнув с себя пыль, Гарфиэль задумался о том, что только что произошло. Он был скорее впечатлен, чем оскорблен. «Моему удивительному "я" пора перестать недооценивать противников. Или... переоценивать себя? Я подумаю об этом позже» Он вздохнул про себя, повернувшись к Рам с усталым выражением лица. "Знаю, знаю, я потом все уберу", - сказал он, уже предвкушая ее разочарование. Она лишь покачала головой, подумав: «Наверное, он мог бы и похуже опозорить Рам» Рядом с ней стоял потрясенный Субару. Для него матч начался, стол взорвался, Гарфиэль, по сути, телепортировался, а Эмилия осталась стоять. «Я... Что... Как... черт возьми?» Подпрыгнув на месте, Эмилия вытянула руки вверх и триумфально прокричала: "Победа!". Она бросилась к нему и заключила в объятия, уткнувшись головой в его шею. "Я победила! Ты гордишься мной, Субару?" спросила Эмилия, сияя. В этот момент на ум ему приходило множество мыслей, но почему-то одна из них преобладала над всеми - мысль о его будущем. «Если она достаточно сильна, чтобы так поступить с Гарфиэлем, и достаточно могущественна, чтобы без труда дробить мне кости при каждом объятии, то...» На его лице появилось искренне обеспокоенное выражение. «Я боюсь за целостность своего таза» "Пожалуйста, будьте нежнее, Эмилия-тан" Эмилия опустила взгляд на нарисованный ею лот. На нем была знакомая маленький Субару. «Наконец-то!» Она ухмыльнулась про себя и оглядела все остальные лоты. "Посмотрим..." Эмилия, перед самым первым раундом, но уже после того, как Субару осмотрел их, тайно и беззвучно нанесла на заднюю часть каждого лота маленькие бугорки, которые, как она была уверена, могла заметить и разобрать на расстоянии только она. Даже если они не были видны в чашке, она могла заметить их, когда лоты были выставлены на всеобщее обозрение. «Субару всегда говорил, что обманывать нехорошо, но..» Она увидела, что хотела узнать, и вернула взгляд на свой жребий. «Я дала обещание и намерена его выполнить! Я поцелую своего Субару до конца дня!» "И что? Кто король?" спросил Субару через несколько тихих секунд после того, как все вытянули свои жребии. Эмилия взволнованно улыбнулась и показала группе свой жребий. В ответ Субару ухмыльнулся, отвесил ей ошеломляющий поклон и сказал: "Прошу вас завещать нам божественную волю вашего величества". Эмилия инстинктивно надулась на его поддразнивание, но на этот раз у нее был способ вернуть его, которого он никак не ожидал. Она ухмыльнулась: "Первый, поцелуй короля". Субару на мгновение напрягся, вышел из лука и снова посмотрел на свою партию. "Номер один". Он повернулся к Эмилии, которая пристально смотрела на него с самодовольным видом, и начал: "Эмилия-тан..." "Д-да, Субару?" Эмилия ответила. Ее самодовольство пересиливало смущение, вызванное такой просьбой. "А ты знала, что я буду номером один?" спросил Субару. Эмилия не ожидала такого вопроса и не смогла бы сделать покерфейс, даже если бы знала. "А, нет, конечно, нет, просто мне посчастливилось угадать", - солгала она. Субару сделал предательский вид и сказал: "Значит, ты была не против, чтобы тебя целовал кто угодно?" Ее самодовольное и смущенное выражение лица мгновенно исчезло, и она бросилась защищаться: "Нет! Я бы хотела, чтобы только мой Субару..." Она поняла, что сказала, и спрятала лицо в ладонях. Розовый Они на мгновение оказалось шокирована , а затем, устремив на полуэльфа один из своих не самых сильных взглядов, сказала: "Эмилия-сама... значит, вы признаете, что обманываете?" Сквозь щели между пальцами она посмотрела на горничную и пробормотала: "Я... ну... ммм..." Она посмотрела на землю, убрав руки обратно в бока, и подумала: «Какая же я дура! Я должна была послушать Субару! Субару всегда прав, а я ему не доверяла... Какая же я дура! Я-» Ее мысли мгновенно прервались, когда она почувствовала мягкое прикосновение к своей щеке. Это длилось меньше секунды, но все ее внимание было направлено на то, чтобы насладиться этим мимолетным ощущением. Повернувшись, она увидела раскрасневшегося Субару, который стоял прямо рядом с ней, слегка отодвинувшись. Она потянулась, чтобы дотронуться до места с шокированным выражением лица. Он отвернулся и нервно почесал щеку. "Может, ты и обманула, но... я все равно должен соблюдать правила игры, так что... это все, что ты от меня получишь на этот раз, Эмилия-тян". Рам и Беатрис тяжело вдозхнули от это, но Эмилия даже не обратила на это внимания.  Она просто смотрела на него, как завороженная. Она была неподвижна, как статуя, и держалась за щеку. «Мне так тепло внутри... Я никогда не хочу переставать чувствовать себя так... Это... это...» Она осторожно позволила запретной мысли завершиться: «Это и есть то, что ты называешь любовью, Субару?» ВЫСТАВКА F - "Забудьте, все проебано  Рам опустила взгляд на только что нарисованный участок. Она сохраняла обычное нейтральное выражение лица, когда ее переполняла смесь облегчения и волнения. "Король" Она навела прицел на Субару, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Наконец-то пришло время привести свой план в действие. Группа только что провела жеребьевку четвертого раунда Королевской игры. Напряжение, наполнявшее воздух до этого, стало гораздо меньше, и можно было сказать, что они находятся на пороге веселья. Но тут, словно из ниоткуда, Рам упала на пол, выронив свой королевский жребий. Она начала биться в конвульсиях на полу и кричать от боли. Мгновенно напряжение вернулось. Беатрис взяла своего контрактора за руку, Гарфиэль бросился на Субару, и Эмилия снова заковала его в лед. Он выглядел еще более злым, чем прежде, и кричал, пытаясь вырваться из заточения: "ТЫ УРОД! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С РАМ?!" Беатрис тоже смотрела на своего контрактора, обеспокоенная и растерянная: "Субару...?" Но черноволосый парень не смотрел ни на одного из них. Не смотрел он и на свою возлюбленную. Он смотрел прямо на Рам с такой безумной улыбкой, какой никто из присутствующих еще не видел. Беатрис, Гарфиэль и Эмилия проследили за его взглядом, направленным на все еще лежащию Рам. Через несколько секунд она наконец перестала дергаться и биться в конвульсиях. Она подняла голову и встретила взгляд Субару. Рам была в полном ужасе. Рам часто сравнивала свое использование ясновидения с тем, как если бы она забралась на спину другому человеку, чтобы заглянуть ему через плечо. В большинстве случаев Рэм могла легко и безболезненно подстроить свой природный ритм под любого нормального человека. То же самое можно сказать и о большинстве животных. Подавляющее большинство существ, на которых Рам использовала свое ясновидение, легко притягивались к ней. Этого нельзя было сказать о людях, которые закрывали свои сердца, или о зверях, в сердцах которых изначально не было ничего, кроме ярости и голода. Но обычно, когда ее ясновидение не срабатывало, это было похоже на то, как если бы она забралась кому-то на спину и попыталась стряхнуть его с себя. Естественно, такое происшествие приносило ей жгучую боль. Однако Рам жила в постоянной физической агонии, каждый ее мускул болел, даже когда она стояла совершенно неподвижно. Она привыкла к самым страшным болям, какие только может представить себе человеческий разум. Просто так она жила. Когда Рам использовала свое Ясновидение на Субару, она ожидала, что оно либо сработает без проблем из-за его магической и физической слабости - вероятный вариант, - либо полностью провалится из-за его силы воли - маловероятный вариант, который ей еще предстояло предусмотреть. Однако она не предполагала третьего варианта. Когда она увидела его глаза, зацепившись за заднюю стенку его сознания, ей показалось, что его сознание обернулось с неестественной улыбкой и начало душить ее до смерти. Вот почему после того, как Субару всего несколько секунд использовал свое Ясновидение, она почувствовала сильную боль. Но это была не обычная пульсирующая боль. Она превосходила все, что она когда-либо могла себе представить. Она была настолько сильной, что в одно мгновение повалила ее на землю. Каждый ее мускул спазмировался, что только усилило ощущение. Рам отчаянно пыталась разорвать связь, но Субару словно заставлял ее остаться. Словно рыба на конце лески дернулась назад с такой силой, что утащила рыбака в воду. Каждая секунда, проведенная с ним, была пыткой. Нет, это слово уже не могло передать масштаб ее страданий. Агония, муки, страдания. Это был лишь шепот ветра. То, что она чувствовала, было за гранью слов и представлений. Это была боль настолько глубокая, что стирала границы между физическими и душевными ощущениями. Это была настолько глубокая боль, что она грозила сломить даже ее несгибаемый дух При использовании ясновидения Рам старалась не задерживаться в чужом сознании. Если она задерживалась там слишком долго, в нее начинали проникать их мысли, и она теряла ощущение своей идентичности.  Но в случае с Субару, который активно укреплял их связь силой воли, Ясновидение тут же начинало изливать на нее свои мысли и эмоции. Это лишь усилило ее боль, перешагнув, как ей казалось, предел ощущений. Она больше не могла ощущать окружающий мир. Все ее существо было наполнено болью. Вспышки разрушенного города, разгневанный Святой Меча, плачущий полуэльф, смерть хороших и плохих людей, тех, кого я убила только потому, что хотела этого Сожаление, волны сожаления. Улыбки, которых я больше никогда не увижу. Уродливые лица и ужасные судьбы, к которым я привел по не совсем понятной причине И как только Субару переключился с сожалений на физическую боль, время замерло. Рам увидел и почувствовал, как теневая рука потянулась к сердцу Субару. Она слегка сжала его, как бы лаская Но тут теневая рука шевельнулась и потянулась к ее собственному сердцу. Она почувствовала сильный страх, ужас такой силы, что ее сознание превратилось из почтенной служанки в испуганную девушку. Она схватилась за сердце. «Больно. Больно. Больно. Больно. Больно» Она хотела пробудить свой сломанный рог - хотела освободиться от всех оков в этот миг, чтобы уничтожить то, что мучило ее, - боль даже от этой проклятой силы была предпочтительнее этой, - но она была бессильна перед ним «Если ты думаешь, что это больно, служанка, то ты не испытала и доли тех душевных мук, что выпали на мою долю» Ее разум заполнили спокойные мысли явно психически ненормального человека. «Попробуй еще раз, когда твое самоощущение станет достаточно сильным, чтобы выдержать тысячекратное разрушение твоего сознания» И с этими словами рыба прекратила свое притяжение, улыбающееся сознание отвернулось, а Рам было позволено вернуться в собственное тело. Рам была сильной женщиной, находящейся под защитой многих сильных личностей. Даже если бы ей пришлось столкнуться с кем-то более могущественным, чем она, она бы стояла во имя своего хозяина и сражалась до последнего вздоха. В конце концов, она выполнит свою часть договора. Она посмотрела на мужчину, чьи темные тайны она разглядела лишь мельком, нехарактерно испуганными глазами. Она видела чудовищных существ и чудовищных людей и держалась с ними наперевес. Даже всемогущий Святой Меч был чудовищем, против которого Рам могла смело выступить. Но мужчина, стоявший перед ней, был совсем другим. Он словно пытался стать чудовищем. Человек, который видел ужасы, которые Рам не могла выдержать в самом сильном состоянии, даже не дрогнув, человек с такой железной волей, что мог бы стереть все ее чувство личности за секунду, если бы захотел. Этот человек, лучше других знающий, что значит быть монстром, и решивший стать еще более чудовищным, чем они, откровенно говоря, пугал ее. Чудовищные существа представляют угрозу, потому что они непонятны и непредсказуемы. Но вы можете научиться противостоять им. Можно с легкостью бросить вызов тому, чего не понимаешь. Но здравомыслящий человек в одежде безумца, намеренно идущий по пути безумия, представляет угрозу, потому что вы знаете, что каждое его действие совершается в его интересах. Это человек, который думает так же, как и вы, но все равно решил стать монстром. Побыв в его сознании несколько секунд, Рам могла с уверенностью сказать: кто бы ни занял место Барусу, которого она знала, он представлял для нее большую угрозу, чем любой культист-колдун или божественный дракон Субару со знающей улыбкой заглянул в ее полные ужаса глаза и сказал: "Знаешь, Рам, даже после всего этого я все равно остаюсь Нацуки Субару" Беатрис пришла к выводу, что горничная, которую она ненавидела, заглянула в разум своего подрядчика и, пробыв там всего несколько секунд, превратилась в пустую оболочку себя прежней.  Это понимание не принесло желаемого облегчения. Более того, оно заставило ее беспокоиться о том, что именно он должен был испытать, чтобы такое произошло. Она знала, что ее Субару раним и хрупок - именно поэтому они так хорошо понимали друг друга, так естественно ладили и именно поэтому она выбрала его, - но, похоже, она не совсем понимала всю тяжесть его страданий. «Полагаю, Бетти придется поговорить с ним позже» Эмилия не знала, что делать с этой странной ситуацией. В один момент они все веселились и играли в игру Субару, а в другой - снова ссорились. С каждой секундой  Рам и Гарфиэль нравились ей все меньше и меньше. Но вместо того, чтобы осмыслить ситуацию, она решила ждать, пока Субару примет решение за нее. «Субару - единственный, кому я могу доверять. Я могу доверить это ему» Гарфиэль был вне себя от ярости. Обычно, когда он был так зол, он вырывался и убивал все, что попадалось ему на пути. Но в этой ситуации все было иначе. Человек, вызвавший его гнев, был настолько непостижим, могущественен или просто безумен, что даже Рам сломалась от его воздействия. Увидев выражение ее лица, Гарфиэль понял, что ему не удастся выпутаться. Он должен был попытаться поговорить с этим ублюдком. "Эй!" - сказал он, обращаясь к безумцу. Субару переключил внимание с Рас на источник криков, потеряв свою безумную улыбку. В этот момент он не испытывал ни страха, ни ярости по отношению к Гарфиэлю. На его лице читалось лишь легкое нетерпеливое раздражение. "Что ты сделал с Рам?!" спросил Гарфиэль, переходя прямо к делу, его ярость все еще была невероятной, но сдерживалась из-за страха, страха за Рам. Субару вздохнул, его легкое раздражение переросло в умеренную досаду. Он ответил скучающим тоном: "Это она решила посмотреть, каково это - быть мной..." На его лице на секунду мелькнула безумная улыбка, когда он закончил: "Очевидно, это был не самый веселый опыт" После этих слов Субару повернулся и направился к дверям столовой, думая: "Мне скучно, и у меня есть дела поважнее, чем нянчиться с сопляком и выжившей из ума служанкой. К тому же, если я задержусь, то, скорее всего, убью кого то из них или обоих, а как бы весело это ни было, не думаю, что хорошие люди убивают перепуганных девочек и отчаявшихся мальчишек" "Подожди!" Гарфиэль снова закричал, в его голосе слышалось отчаяние. Субару остановился и обернулся, раздраженный еще больше, чем прежде. "Малыш, ты заставляешь меня сейчас жалеть о том, что я хочу быть человеком" Голос полузверя был напряженным и яростным. Ему было противно произносить эти слова, но он знал, что все равно должен это сделать, к черту ярость и гордость. Он заикался: "Я... я сделаю все, что угодно, если ты только поможешь ей!" Выражение лица Субару смягчилось. «Забавное предложение, Гарфиэль. Ладно, я  немного подшучу» Он сделал небольшой жест в сторону своей возлюбленной, и на его лице появилась ухмылка: "Эмилия, отпусти его". Лед засветился и исчез, отпустив его. Гарфиэль тут же подбежал к Рам и попытался применить к ней свою целительную магию. Это не слишком помогло. Несмотря на мягкое сияние его магии, она продолжала периодически биться в судорогах. «Проклятье. Проклятье. Проклятье. Что же мне делать?!» Когда разум Гарфиэля отчаянно пытался придумать решение этой невозможной проблемы, он почувствовал на себе чьи-то руки. Опустив взгляд, он увидел, что Рам протянула к нему дрожащие руки и вцепилась в него так, словно от этого зависела ее жизнь. Гарфиэль никогда не видел Рам даже близко к такому испугу. Его переполняли ярость и страх. "Эй! Человек-кошка!" Рассерженный получеловек, нахмурившись, повернулся к человеку в спортивном костюме. "Ты ведь сказала, что сделаешь все, что угодно?" Его ярость нарастала, а хмурость становилась все сильнее, но словесных возражений он не давал. Он просто встал с того места, где до этого приседал, и с огненной решимостью посмотрел в лицо объекту своего негодования. Он изо всех сил старался не обращать внимания на ощущение пустоты, которое возникло после того, как Рам убрал руки с его плеч. В ответ черноволосый мальчик одарил его безумной улыбкой и, жестикулируя руками вниз, заявил: "Соси мой член! Прямо здесь и сейчас" При этих словах Субару увидел, как вспыхнул характер получеловека, на его лице отразились отвращение и презрение. Ненависть, затаенная в Гарфиэле, не была похожа ни на что, что он когда-либо видел раньше - ни в себе, ни в своих врагах. И все же, к вящему ужасу стоящей рядом служанки, претендента на короля и великого духа, он подошел к Субару и опустился на пол, преклонив колени перед человеком, на которого направил всю свою ненависть. Злобный смех безумца разнесся по столовой и коридорам, когда руки Гарфиэля потянулись к подолу штанов Субару. Тихий комментарий маленькой девочки, стоявшей неподалеку, был единственным звуком, нарушившим это напряжение, " Вздох. Безнадежно, на самом деле" Рам смотрела на происходящее с тем же ужасом, что и раньше, едва поднимая голову от земли. Присутствие Гарфиэля принесло ей некоторое облегчение, но теперь... то, что он выполнил просьбу Не-Барусу ради нее, вызывало у нее стыд и отвращение. В общем, она чувствовала себя неважно, и у нее не было ни сил, ни желания подняться с пола. Отголоски той непонятной боли до сих пор отдавались в ее теле. Все, что она могла делать, - это беззвучно думать: «Гарф... Прости меня...» Беатрис, честно говоря, как сказал бы Субару, "тошнило от этого дерьма". Она знала, что ее контрактор склонен к жестоким выходкам, но... по ее мнению, это было уже слишком. Конечно, она будет стоять на стороне Субару до последнего вздоха, но это не значит, что она не может пожаловаться на некоторые его поступки. «Да еще и на глазах у этой глупой девчонки... Субару Бетти не знает, во что ввязался, наверное» Поначалу Эмилия была озадачена словами Субару. Почему Субару хочет, чтобы Гарфиэль сосал курицу? В этом не было никакого смысла, но... когда она увидела, как Гарфиэль опустился перед ним на колени и начал тянуться к его штанам, в ее голове зазвенели тревожные колокольчики. Из утреннего разговора с Беатрис она знала, что в том месте, куда тянулся Гарфиэль, находилась... вещь Субару. И то, что Субару попросил кого-то, кроме себя, взаимодействовать с ним, вызвало в ней чувство ревности, ярости и предательства. В одно мгновение ее магия вспыхнула, и столовая покрылась слоем инея. С каждой секундой температура падала все ниже и ниже. Субару тут же повернулся к источнику внезапного изменения и увидел, что Эмилия смотрит на него, а в ее глазах стоят слезы. Его безумная улыбка тут же исчезла, захлестнутая чувством вины, которое засело в его животе. "Подожди, я не..." "Субару..." начала Эмилия. На ее лице отчетливо читалась боль, а по щекам текли слезы. Он никогда раньше не видел ее такой, и это потрясло его до глубины души. "...Ты солгал мне?" Он попытался заговорить, но вес ее слов был в тысячу раз тяжелее, чем мог бы сделать Эль-Вита. Они были сравнимы лишь с силой, с которой грехи тянули его вниз. «Шутка? Неужели? Это моя идея шутки? Я нахожу причинение боли той, кого люблю, забавным? Подумать только, у меня был шанс на искупление... Наверное, я был дураком» "Ты солгал, когда сказал, что любишь меня?" спросила Эмилия, ее голос сорвался. Ее магия брызнула во все стороны. Порыв, исходивший от ее тела, отбросил стоявшего на коленях Гарфиэля назад, рядом со все еще лежавшей Рам. Он со всей силы ударил ногой по земле, пробив узорчатый пол и вонзившись в землю под ним. Используя свою божественную защиту духов земли, он быстро создал вокруг себя и служанки они защитный панцирь из грязи. Только когда они были защищены от магии, он заметил, что она снова отчаянно вцепилась в него. "Рам... - позвал он ее, в его голосе не было ничего, кроме беспокойства. В ответ она лишь посмотрела на него испуганными, полными нужды глазами. Тогда он прижал ее к себе и защитил, как мог. В конце концов, он был ее щитом. За пределами кургана, образовавшегося в столовой, Субару стоял, не обращая внимания на ветер. Казалось, что все в комнате, кроме него, подверглось буре. Он был в безопасности от ее гнева, пока не дал ответ... но он просто не мог заставить себя говорить. «Неисправимый. Ничтожный. Безумный. Монстр. Я отравляю все, к чему прикасаюсь. Я отравил свой старый мир, а теперь моя дурацкая шутка отравила новый. Я неудачник...» Его мысли прервались, и его внимание привлек знакомый голос той, о ком он стал заботиться больше всего на свете. "Беттин Субару любит тебя больше всего на свете. Полагаю, он просто извращенец, который вырывается и смеется над миром" Эмилия перевела взгляд на девочку, которая теперь стояла рядом с ней в другом месте, не затронутом ее ледяным заклинанием. Последнее предложение Беатрис прозвучало довольно раздраженно, но ее тон сменился на решительный и серьезный, когда она продолжила, встретившись взглядом с глазами полуэльфа, "Он не солгал" Авторитет и искренность, с которыми говорила девушка-дух, произвели на Эмилию неизгладимое впечатление. Возможно, дело было в их общей заботе о Субару, возможно, в их подробном разговоре тем утром, а может, в том, что она всегда старалась сделать все возможное, чтобы их отношения были на правильном пути, но по какой-то странной причине Эмилия чувствовала, что Беатрис - единственный человек, которому она может по-настоящему доверять, кроме Субару. Поэтому при ее словах магия Эмилии ослабла, а затем исчезла, лед рассыпался на тысячи мелких кусочков и растворился в воздухе. Ее взгляд остался на маленькой девочке, которой, как ей казалось, она могла доверять. Вздохнув в сотый раз за день, Беатрис взяла Эмилию за руку и сказала: - Пойдем с Бетти, я полагаю. Нам нужно еще кое-что обсудить" С этими словами Беатрис вывела Эмилию из столовой, не сказав больше ни слова своему контрактору. Субару стоял в только что размороженной столовой, в голове у него крутилась одна и та же горстка мыслей. Честно говоря, это был единственный способ справиться с горой вещей, которые его сейчас беспокоили. «Я упустил свой второй шанс. Я неудачник. Я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю их. Я выбросил свой второй шанс. Я неудачник. Я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю их. Я выбросил свой второй шанс. Я неудачник. Я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю их» Курган за его спиной рассыпался и упал, явив глубоко нахмурившегося Гарфиэля, державшего на руках бессознательное тело Рам. "Эй!" - позвал он, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить Рам. Субару не повернулся и не вздрогнул, казалось, он даже не знал, что от него требуют внимания. "Чертов ублюдок. Игнорирует меня, как будто я не имею значения" Гарфиэль подошел к человеку в спортивном костюме и, все еще держа Рам, грубо схватил его за плечо, чтобы повернуть к себе: "Черт возьми..." Он оборвал себя, увидев лицо Субару. Оно представляло собой жалкое месиво из пустых, тусклых глаз и высохших слез. В нем не было ни искры понимание, ни признаков сознания. К неудовольствию Гарфиэля, его глаза невероятно напоминали испуганные глаза Рам. Гарфиэль звучно щелкнул языком и разжал руки. Он прошел к боковому выходу из столовой и остановился, оглянувшись на неподвижного мужчину. "Субару" Неожиданный оклик по имени привлек внимание Субару. Слова все еще звучали в его голове, но он заметил, что в глазах получеловека промелькнули гнев и странное понимание «Он все еще убийственный заносчивый ублюдок, но...» "Ты не найдешь понимания у принцессы и маленькой девочки". «Ублюдок слишком жалок, чтобы заслужить мой гнев, как сейчас» Он повернулся, чтобы уйти, и сказал более низким тоном: "Иди и найди себе другого убийцу, который будет тебя понимать" "Моя удивительная сущность убивает людей и монстров, а не полые оболочки" Субару ошарашенно кивнул и бездумно зашагал к дверям главной столовой, следуя тем же путем, что и вчера после ужина. ВЫСТАВКА G - Тяжесть его грехов За многие десятилетия своей долгой, полной убийств и путешествий во времени жизни Субару приобрел множество странных привычек и навыков. Среди них - невероятно подробная пространственная память любого места, в котором он оказывался. Именно поэтому, впервые попав в эту временную шкалу, он заметил, что в особняке что-то изменилось. Угол, под которым свет проникал в окна, точное расположение картин в залах и даже некоторые части планировки были немного не такими. Субару интуитивно понял, что особняк, в котором он оказался, не похож на тот, который был знаком ему по его собственной версии Лугуники. Однако он совсем не думал об этом, шагая, как зомби, по пустым, окрашенным в оранжевый цвет залам. Используя отличную пространственную память, он автоматически направлялся в коридор с плохими предчувствиями, спускался по каменной винтовой лестнице и поднимался к запертой железной двери, все время повторяя про себя одни и те же слова. "Я упустил свой второй шанс. Я неудачник. Я не заслуживаю ее. Я не заслуживаю их. Я выбросил свой второй шанс. Я неудачник. Я не заслуживаю..." Он на мгновение остановился, натолкнувшись на закрытую железную дверь. Он смотрел на нее безучастно, его глаза оставались тусклыми. "В прошлый раз ее открыла желтая служанка. Сейчас ее здесь нет. Проблема: железная дверь. Инструменты: Физическая сила, власть лени" Как раз в тот момент, когда он собирался потянуться к этому странному скользящему чувству, в его сознании всплыло воспоминание. "Голос его слегка охрип от нескольких минут бездействияэ Он вспомнил то, о чем думал прошлой ночью: "Заметка для самого себя: Избегать использования Власти при любой возможности - это чертовски больно". "Тогда сначала физическая сила", - монотонно произнес Субару, его глаза все еще были тусклыми. Он поднял в воздух правый кулак и с силой ударил им по металлу. От удара раздался громкий звон, но, когда он вернул руку обратно, на ней не осталось даже вмятины. Он несколько раз ударил ногой и бросился на него, но в итоге нанес больше повреждений себе, чем чему-либо другому. Синяки покрывали все его тело, но, поскольку его разум онемел, он почти не чувствовал боли. А то, что он чувствовал, ничуть его не беспокоило Затем он несколько долгих минут снова и снова бил по ручке двери, пока на нее не брызнуло немного крови, обратив внимание на то, что он до сих пор игнорировал: замок на двери требовал всего лишь простого ключа, чтобы открыть его. "Проблема: Железная дверь с простым замком. Инструмент: Власть Лени. Примечание: необходимо имя". Он расслабил свое израненное тело и позволил странному скользящему чувству глубоко внутри себя закрепиться. Один тонкий теневой отросток появился в его левой руке, и тусклая дымка в его сознании сменилась чем-то гораздо более злобным. "Примечание: Похоже, что это средство усиливает безумие. В будущем избегайте использования без крайней необходимости" Подавив внезапное желание развернуться и убить слабовольных Рам и Гарфиэля, он заставил тень наложиться исключительно на указательный палец левой руки, а затем протянул ее к замку. Он подтолкнул податливую тьму внутрь и позволил ей расшириться, чтобы заполнить замочную скважину. "Примечание: обладает свойствами резины, жвачки и обычных Невидимых Рук в зависимости от намерений и воли пользователя" Он заставил тени перейти в жесткое состояние, а затем повернул руку. Со звучным щелчком дверь отворилась, и странная сила исчезла. Он тут же рухнул на пол, тяжело дыша. "Вызывает безумие и питается им, может иметь различные формы, а не только руки, но всегда начинается с наложения на мои собственные придатки" Опираясь на дверь, он заставил себя встать, не обращая внимания на ноющую боль в теле. "Посредственное имя, ха-ха, приобретенное" Он выпрямился и вышел в холодный каменный коридор, оставив за собой открытую дверь. " "Власть лени: ха-ха-ха Лунатические конечности" На другой стороне особняка пара фигур медленно шла по коридорам к совершенно другому месту. Младшая из них шла чуть впереди, и, несмотря на медленный темп, ей казалось, что она тащит своего напарника к месту назначения. Поглядывая на вторую фигуру, она чувствовала, что ее связь с напарником завершает важное дело. ""Субару" Бетти уже проделал весь этот путь, я полагаю. На самом деле у него ушло меньше времени, чем ожидалось". Более высокая из них немного отстала и, несмотря на то, что все еще держала за руку доверчивую девочку, нервничала... в общем, из-за всего. "Субару..." Девочка дух повернулась вперед и заговорила, прерывая ход мыслей собеседника, "На самом деле нам следует поторопиться. У нас не весь день, я полагаю" Пара ускорила шаг и зашагала к своей цели. Субару тащил свое больное и слегка травмированное тело по холодному каменному коридору. Дойдя до второй двери без замка, он открыл ее, протиснулся внутрь и захлопнул за собой, опустившись перед ней в сидячее положение. "Онии-сан?" - спросил голос, растерянный, но не обеспокоенный, никогда по-настоящему не обеспокоенный. Он поднял голову и увидел знакомую синеволосую девушку, которая смотрела на него с недоумением. Она осторожно подошла к нему, осматривая всю его развалившуюся фигуру, прежде чем остановить свой взгляд на его глазах. "Ты снова выглядишь как прежде..." сказала Мейли, нахмурившись от увиденного. "Так вот как Нацуки Субару всегда думал и жил. Он знал, что его недостаточно... знал, что меня недостаточно" Его губы слегка изогнулись, а в тусклых глазах мелькнул оттенок боли, прежде чем он закрыл их. "Спасибо, что позволила мне узнать это, Сателла" Его тело слегка напряглось от странного ощущения чего-то на голове. Открыв глаза, он увидел, что девушка положила на него руку, словно желая утешить. "Знаешь, Онии-сан, с таким отношением ты не сможешь убить маму", - непринужденно сказала Мейли. «Убить Капеллу? Ну да. Я обещал сделать это с ней. Убить с ней снова...» "Мейли..." начал Субару, которому пришла в голову странная мысль. Девушка убрала руку и спросила его своим обычным тоном: "В чем дело?" Субару посмотрел мимо ее зеленых радужек вглубь того, что, по его мнению, было ее душой, и задал простой вопрос, "Ты когда-нибудь чувствовал вину за всех тех, кого убила?" Они прошли в дверь, из которой вышли тем утром, и закрыли ее за собой. Эмилия стояла в комнате и смотрела на Беатрис, которая жестом указала на незанятую и все еще грязную кровать. Заняв указанное место, Эмилия подняла голову и увидела Беатрис, стоявшую перед ней со скрещенными руками и серьезным выражением лица. Девушка-дух заговорила: "Глупая девчонка, ты, наверное, когда-нибудь убивала кого-нибудь?" Вопрос удивил Эмилию, но авторитет, которым обладала Беатрис, заставил ее немедленно начать формулировать ответ. В ее голове пронеслись вспышки медленно застывающих воспоминаний: Зеленый лес стал белым. Белые пятна крови. Кровь на ее руках. Труп перед ней. Она ответила дрожащим голосом: "Д-да". Беатрис сузила глаза и поинтересовалась: "Ты чувствуешь себя виноватой за то, что так поступила?" В ее голове всплыли новые воспоминания: Ледяной лес. Человеческая семья. Они были напуганы. Так напуганы. Она защищала их. Она причинила им боль. Они были напуганы. Так страшно. Она сдерживала слезы, думая: «Они выжили. С ними все в порядке. Но даже так...» "...да", - ответила Эмилия. Не дав ей и мгновения на то, чтобы прийти в себя, Беатрис задала последний вопрос, едва удерживая свой собственный строгий фасад: "И каково это, я полагаю?" Полуэльфу не требовалось ни минуты на раздумья. Она просто произнесла вслух свои мысли: "Ужасно... Как будто я тону в сожалении". В тот момент, когда первые слезы потекли по ее щеке, Эмилия услышала слова, которые никак не ожидала услышать. Нет, она слышала их и раньше, но никогда по-настоящему не осмысливала и не понимала. Беатрис сказала, ее голос заметно дрожал: " Беттин Субару убивала людей, я полагаю. Многих, на самом деле" Ее глаза расширились от потрясения, когда она впервые осознала истинный вес этих слов. "Субару убивал... Субару убил многих людей..." Она хотела произнести единственное слово, которое пришло ей на ум, но Беатрис продолжила, не успев спросить "почему". "Бетти..." Ее фасад на мгновение пошатнулся. Она сделала вдох, чтобы успокоиться, и заговорила снова, ее голос стал чуть сильнее, но не менее болезненным: "Бетти не знает, сколько их и что именно..." Она вспомнила выражение чистого ужаса на лице служанки они и сопутствующее ему выражение безумия у ее контрактора. "Но Бетти знает, что их должно было быть бесчисленное множество. И..." По мере того как она говорила, в памяти всплывали небольшие намеки на муки его прошлого, но эти замечания остались без внимания всех, кроме Беатрис: „Все, что я сделал. Все, ради чего я работал. Все это было бесполезно, не так ли? Я ничего не стою, не так ли? Я мог бы просто умереть..." „ Я убил и уничтожил столько жизней, столько раз. Я говорил себе, что делаю это ради тебя, но на самом деле я делал это ради себя..." „В моей голове бушует чертова буря, которая бушует с тех пор, как я попал в это забытое богом место. И я уже не знаю, что делать". В заключение она сказала, как можно лучше передавая то немногое, что ей удалось узнать о бедах своего подрядчика, его возлюбленной: "Субару Бетти отягощен неизмеримым чувством вины. Она тяжелее, чем вес всего мира и звезд вместе взятых" "Вина за тех, кого я убила?" нейтральным тоном повторила Мейли, после чего приняла задумчивое выражение лица и приложила палец к подбородку. "Нет, я так не думаю", - без труда ответила она. Затем она наклонила палец и указала на Субару, сохраняя свой обычный взгляд, и спросила: "Тебе не стыдно за то, что ты убил кого-то, Онии-сан?" Субару вспомнил ту сцену, которая теперь мучила его, тусклую, темную сцену: Рухнувшая фигура человека в белом. Стоящий рыцарь. Возвышающуюся фигуру злодея-убийцы. "Да", - ответил он, и это слово легло на него грузом тысячи грехов. Его сильный, болезненный ответ был быстро обработан девушкой, которая вернула руку на бок и ответила легкими, как перышко, словами: "Когда я убиваю людей, обычно это происходит потому, что мама велела мне это сделать. Тебе пришлось убить этого человека, Онии-сан?" Слова из неясного сна отчетливо прозвучали в его голове: „БЫЛО ЛИ ЭТО!? ЭТО БЫЛО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕОБХОДИМО!?" „С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ!? КОГО ТЫ ХОТЕЛ СПАСТИ!?" "Нет, мне не нужно было убивать никого из них". "Тогда почему ты это сделал?" "Я-" "Я думал, что это необходимо? Нет. Я знал, что это не так, но все равно сделал это. Я сделал это для себя. Ради своего ложного удовлетворения" "Я думал, что это сделает ее счастливой, сделает счастливым меня". "И Бетти уверена, что ее Субару сделал это, думая, что все это ради тебя" Моральный подтекст сказанного отступил на второй план, когда Эмилия переваривала последние слова. Она рефлекторно возразила: "Н-нет! Я бы не..." Беатрис снова прервала ее, ее голос дрожал, а в глазах стояли слезы: "Дело было не в тебе, на самом деле. Дело было в нем, я полагаю. Он думал, что это единственный способ сделать все в одиночку". Они оба вспомнили его слова, сказанные предыдущей ночью, и повторили их в унисон, их слезы свободно текли: "Я больше не хочу делать это в одиночку". "Убийство входит в привычку", - задумчиво произнесла Мейли. Знакомые слова из его собственного мира удивили его, и его тусклые, полные боли глаза расширились, когда Субару пробормотал: "Ч-что?" Ее нейтральный тон сменился на довольный, а на лице появилось выражение понимания. Она пояснила: "Однажды ты уже рассказывал мне об этом, Онии-сан. Ты пытался объяснить, но я не понимала до сих пор" Она подошла к нему чуть ближе и ткнула пальцем в грудь: "Это когда ты думаешь, что можешь решить свои проблемы только убийством, верно?" "Я-" Он задумался о природе своего тренированного ума стратега и обо всех решениях, которые он сделал до этого момента, опустив голову на колени и свернувшись в клубок. "Мне не нужно было сжигать все королевство, убивать миллионы людей, чтобы сделать ее королем, но" "Убийство становится привычкой" "Но мы должны показать ему, что есть и другие способы сделать все это. Другие способы жить. Другие способы быть счастливым". Беатрис смахнула слезы и сдержала дрожь в голосе, встретившись взглядом с полуэльфом: "И все это начинается с тебя, Эмилия". Полуэльф с потрясенным и растерянным видом ответил: "Я?" Беатрис продолжила, ее голос звучал почти умоляюще: "Он любит тебя, я полагаю. Он любит тебя больше, чем матушка Жадность, на самом деле. Он любит тебя так сильно, что Бетти не понимает, как ему это удается". Шок немного утих, и на лице Эмилии появился румянец. Она заикалась: "Не надо меня так дразнить. Это серьезно". Тон девушки-духа оставался твердым и решительным: "На самом деле это правда. И Бетти считает, что только с вашей, нашей поддержкой он сможет исправиться". "Но даже худшие привычки можно сломать". Субару поднял голову и посмотрел на нее, его снова охватил шок. "Ты тоже так говорил, Онии-сан". У него было только одно слово, чтобы ответить на слова своего второго "я". На эту обнадеживающую фразу он мог ответить только одно: "Как?" Она слегка нахмурилась и опустила взгляд к земле, ее тон наконец-то покинул нейтральное состояние и стал более грустным и слегка расстроенным, "Я не знаю, Онии-сан. Ты все время говорил, что поможешь мне справиться с этим..." „А разве Беттин Субару не просил помощи у других только вчера вечером?" „Я просто счастлива, что мой Субару рядом со мной ведет себя честно" Утешительные строки двух самых дорогих ему людей прозвучали в его голове. Но они заставили вспомнить еще одну фразу. „Хорошо, Субару. Но не пытайся сбежать раньше времени!" Его глаза расширились, сбросив тусклость и вновь наполнившись надеждой и жизнью. Он крепко обнял синеволосую девушку и сказал: "Спасибо, Мейли. Спасибо тебе огромное" Не успела она возразить или ответить, как он вскочил, распахнул дверь и выбежал из нее, улыбаясь. "В следующий раз я выполню свое обещание!" "Но я не... Я не знаю..." Сомнение охватило Эмилию при этих словах другой девушки. Она чувствовала себя неуверенно. "А что ты, собственно, к нему чувствуешь?" спросила Беатрис. Она подошла к самой сути вопроса и заставила полуэльфийку прийти к выводу. "I-" "Тепло? Любовь? Любовь?" Терпение девушки-духа истощилось. "Он идет, быстро" «Ради дракона, девочка! Ты же чуть не заморозила особняк из-за его грубой шутки! Полагаю, это не должно быть так сложно для тебя!» "Люблю ли я Субару? Я чувствую то же самое, что и он?" "Я..." Субару бежал по коридорам с бешеной скоростью. Он едва успевал закрывать за собой железную дверь, не говоря уже о том, чтобы как следует обдумать, каким будет его следующий шаг. "Не думай. Просто беги. Беги к Беако. беги к Эмилии. Поговори с ними. Они сказали, что я больше не должен быть один" На его лице появилась улыбка, и он продолжил бежать. Дверь в комнату с громким стуком распахнулась, испугав Эмилию. Беатрис невозмутимо повернулась лицом к своему подрядчику, скрестив руки, и сказала: "Хоть в кои-то веки у кого-то из вас есть чувство подходящего момента, я полагаю" Она попыталась надуться, но не смогла не улыбнуться, увидев в его лице жизнь. "И что это значит?" - сказал Субару, задыхаясь. Он притворно обиделся на ее замечание, но она не стала обращать на него внимания. Вместо этого она прошла мимо мужчины в спортивном костюме, взялась за ручку двери и сказала: "У Бетти есть поручение, и она вернется через час или два" Когда Беатрис вышла из комнаты, он обратил внимание на полуэльфа. Субару, слегка ушибленный и покрытый несколькими брызгами засохшей крови, стоял напротив стоящей Эмилии, ее короткие волосы блестели в лунном свете, а на лице высыхали когда-то свежие слезы. "Итак, Эмилия-тан, думаю, пришло время поговорить" Беатрис закрыла за собой дверь, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. На мгновение она зашагала по пустым коридорам. Она держала себя в руках, пока наконец не осталась одна в коридоре, через несколько дверей от комнаты Субару. На мгновение она прислонилась к стене. В одно мгновение ее самообладание испарилось, и она опустилась на пол, подтянув колени к голове и свернувшись в клубок. Ее ноги сжались до боли. Будь она человеком, у нее бы пошла кровь. Но вместо этого пастельные розовые и красные цвета ее платья были разодраны когтями, обнажив ярко-синий цвет. С нее посыпались хлопья маны, но она не обращала на это внимания. Слезы беспрепятственно стекали по ее лицу, промокая те части ног, которые не пострадали от ее собственных действий. Она всхлипывала, ее голос срывался, а дыхание становилось неровным, когда хватка становилась все крепче и крепче. Но Беатрис не могла ни умереть, ни причинить себе вред, даже если бы захотела. Мать сделала ее неспособной к самоубийству, и, даже если бы она была способна, она никогда не позволила бы себе оставить Субару без поддержки. Ее Субару был слабым и хрупким, как она. Субару нуждался в ком-то, кто бы поддерживал его, как она сама. Но Беатрис никогда не смогла бы попросить его сделать это для нее. Она знала, что он силен, но не настолько, чтобы выдержать их обоих, не с такими большими грехами. Поэтому Беатрис держала их обоих вместе. Она должна была это сделать. Она подвела свою мать, не смогла найти Того Человека, не смогла защитить библиотеку, не смогла удержать Бабби в своей жизни, не смогла снова и снова. Беатрис не могла подвести Субару. Ради него Беатрис готова была умереть в мгновение ока. Она предпочла бы принять самую страшную смерть, которую только можно себе представить, чем бросить его. Она скорее умрет, чем снова станет никчемной, снова потеряет цель И вот она сидела одна в коридоре и плакала, причиняя себе вред ради минутного катарсиса. Она ненавидела себя за то, что ей это нужно. Она ненавидела, когда ее Субару пытался сделать то же самое, и все же она была здесь, вцепившись когтями в собственную форму. Что он подумает, если увидит это? Возненавидит ли он ее? Бросит ли он ее? Нарушит ли он свои обещания, как это делала она? Беатрис не знала. Она просто заплакала от этой мысли и сильнее прижалась к нему. Это почти не помогло. Несколько минут она сидела одна в коридоре, погрузившись в самобичевание и сгущая негативные эмоции. В конце концов на ее лице появилась зыбкая улыбка.  Спустя еще несколько минут она взяла себя в руки и вытерла с лица высохшие слезы, а те, что намочили ноги, волшебным образом исчезли. Она встала, и все, за что она ухватилась, было исцелено, а все свидетельства того, что только что произошло, исчезли. Снова приняв невозмутимый вид, она зашагала прочь, чтобы завершить свое дело, стараясь не позволить мрачным мыслям снова закрасться в ее голову. ВЫСТАВКА H - Поручение, я полагаю. Одинокий мальчик беспокойно метался по комнате той, которая ему нравилась. В обычной жизни такое событие стало бы поводом для радости, но обстоятельства, приведшие к такому исходу, были не самыми лучшими. "Чем я могу ей помочь? Я даже не знаю, что сделал этот ублюдок..." Гарфиэль снова посмотрел на лежащую на кровати розоволосую служанку. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда ее хватка на его руке наконец ослабла, и она погрузилась в уют настоящего сна, а не просто измученной бессознательности. Гарфиэль прищелкнул языком - к этому моменту он уже вошел в привычку - и отвернулся. Он чувствовал себя недостойным видеть ее, не говоря уже о том, чтобы стоять рядом с ней. Никогда прежде он не чувствовал себя более бесполезным и никчемным. А тот факт, что тот, кто все это устроил, сам был жалким ничтожеством, лишь сильнее разжигал его стыд. Образ ее испуганного лица вновь заполнил его сознание, и он сжал кулаки. «Для чего вообще нужны все эти силы, если она делает такое лицо под моим присмотром?»- подумал он, нахмурившись. Ненависть к себе, в которой сейчас находился Гарфиэль, маскировалась сильным беспокойством за Оам в каждый момент ее бодрствования, но в последние десять с лишним минут его мысли становились все более и более негативными. И тут он услышал легкий стук в дверь. Стук не был торопливым, но, несмотря на это, звучал нетерпеливо и возмущенно. Не зная, как к этому отнестись, он на мгновение застыл на месте. Как раз в тот момент, когда он собирался заговорить, дверь открылась, и на пороге появилась молодая девушка в пушистом красно-розовом платье и с роскошными светлыми волосами. Ее появление вызвало у мальчика смешанные чувства, главным из которых был инстинкт защиты Рам. Он переместился и встал между девушкой и спящей служанкой, готовый к драке. "Какого черта ты здесь делаешь?" - резко и властно произнес он. Она перевела взгляд с готового к бою мальчика на лежащую на кровати Они. Она направилась прямо к ней и прошла мимо Гарфиэля, который не двинулся с места, чтобы остановить ее. То ли из-за отсутствия злого умысла, то ли из-за отсутствия контрактора - дух не могла сказать, да ей было и все равно. "Эй! Какого черта ты думаешь..." Неубедительное возражение мальчика было прервано скрипучим голосом Рам, донесшимся с кровати. Это было первое, что она сказала после ужина, и оно сразу же привлекло все внимание Гарфиэля. "Беа... Трис-сама?" Девушка стояла у кровати Рам, а тигренок - чуть позади нее, с нейтральным выражением лица. "Служанка..." - сказала она, глядя на они. Гарфиэль с трепетом наблюдал за этой сценой, готовый в любой момент броситься на защиту Рам. "Как вы думаете, кем является контрактором Бетти?" нейтральным тоном спросила Беатрис. Гарфиэль отметил, что она не спрашивала "что вы о нем думаете" или "почему вы его ненавидите". Она спросила "кем вы его считаете". Он не понял смысла этой странной фразы, но прикованный к постели они поняла. Она медленно моргнула, прежде чем ответить, "Не... Не Барусу". Беатрис вздохнула и позволила небольшому напряжению покинуть ее. Она ответила: "Полагаю, вы не совсем ошибаетесь". Гарфиэль тоже отметил этот ответ как особенно странный и решил проанализировать его позже. "Кем бы он ни был... он чудовище", - прошептала Рам, и в ее глазах отразилось странное сочетание страха и решимости. Гарфиэль почувствовал, как в ее словах вспыхнул огонь. И как раз в тот момент, когда он собирался всеми силами помочь Рам убить его, великий дух вмешался, "Вот тут-то ты и ошибаешься". Странное спокойствие, вызванное согласием девушки-духа, исчезло, и Гарфиэль сразу же насторожился. Беатрис пояснила: "Субару Бетти - обиженный и слабый человек, который притворяется сильным, я полагаю" Несмотря на негативное содержание ее слов, в них чувствовалась напряженность и уверенность, которые привлекли внимание и Гарфиэля, и Рам. Ни один из них не осмелился прервать духа, пока она продолжала, "В своих заблуждениях он считал себя достаточно сильным, чтобы быть выше этого мира и всех тех, кто в нем обитает, я полагаю". Ее глаза, украшенные бабочками, встретились с пунцовыми глазами Рам, и она произнесла следующие слова с мучительным пониманием, граничащим с мольбой, "И поэтому он принес много смерти и разрушений туда, откуда пришел, стремясь к своей единственной цели, которая казалась ему важнее любого количества жизней" Глаза Рам расширились при этом описании. Сходство было болезненным. "Тебе это знакомо, служанка?" "Барусу похож на Росвааль-сама?" Прошло долгое молчание, прежде чем Рам решилась заговорить: "Я..." Но ее прервала отвернувшаяся девушка-дух, которая заговорила снова: "Бетти сказала то, что Бетти хотела сказать, на самом деле". Она сделала несколько шагов к двери и продолжила: "Бетти, я полагаю, сейчас уйдет". Как только она подошла к двери и взялась за ручку, к ней подбежал Гарфиэль и положил руку ей на плечо со словами: "Эй! Что это было?". Она повернула голову и посмотрела на него с сильным чувством презрения. "Ты судишь о Субару Бетти так, будто знаешь его грехи и боль", - нахмурилась Беатрис, отшвырнув его руку от своего плеча. "Но ты всего лишь ребенок, пытающийся стать героем и неспособный принять жестокие реалии этого мира" Она отвернулась и шагнула в дверной проем. Она продолжила, даже не взглянув на него, "Когда ты заберешь тысячу жизней, чтобы спасти одну, или проведешь тысячу безнадежных ночей на месте своего величайшего провала, Бетти даст тебе право понять и осудить ее Субару. Но до тех пор..." Она захлопнула дверь и произнесла следующие слова с таким ядом, на какой только была способна "Держи свой идиотизм при себе, парень". ВЫСТАВКА I - Сердце к сердцу под лунным светом Его слова сразу же вызвали не напряжение, а странное предвкушение, которое заполнило наступившую тишину. Он видел самую красивую женщину в мире, даже со следами слез и короткими волосами. Она видела самого красивого мужчину в мире, даже с пятнами крови и неровным дыханием. Не было ни мыслей, ни слов, пара просто наслаждалась моментом, когда они остались вдвоем и смотрели друг на друга, как зачарованные. "..." "..." Она первой нарушила застывшее мгновение времени, заметив его ранение и двинувшись на помощь, но не смогла заставить себя прервать молчание. Она бесшумно встала, перенесла его на кровать и села рядом, призывая меньших духов, чтобы начать его исцеление. Легкая струйка боли, проходящая по его и без того болезненному телу, ясно давала понять глубину его усталости. На мгновение его внимание вновь переключилось на размышления. «Примечание: избегайте чрезмерного использования магии исцеления. Чрезмерное использование может привести к необратимым повреждениям» И когда крошечная часть его мозга освободилась от манящей хватки Эмилии, все остальные мысли начали всплывать на поверхность, борясь за внимание. Казалось, каждый момент предыдущих дней боролся за то, чтобы вторгнуться в этот. В конце концов что-то победило, и он заговорил, нарушив неземную тишину, "Эмилия..." Ее разум был пуст, внимание сосредоточено на нем, а тело автоматически выполняло все действия, чтобы залечить его раны, и Эмилия была застигнута врасплох, услышав свое имя. Она даже на мгновение остановила свою магию, прежде чем возобновить ее и откликнуться на зов. Она опустила взгляд на его поврежденную руку и произнесла, "Да, Субару?" Он представил себе предательство и боль, которые он не так давно оставил на ее лице. Он поморщился при этой мысли. "Мне очень жаль". Ее тело напряглось, но она ничего не ответила. Она просто вспомнила слова девушки-духа: „Субару Бетти отягощен неизмеримым чувством вины. Оно тяжелее, чем вес всего мира и звезд вместе взятых". "Я сожалею о том, что сделал... - продолжал он, опустив взгляд. Напоминание о прежних откровениях о его убийственных наклонностях в сочетании с нынешним извинением заставило ее переполниться тревогой.  Она была на грани слез, и только отвлечение на исцеление его раны предотвратило ее полный крах. Она слегка прикусила губу, и боль помогла ей сохранить самообладание. "Я не должен был так себя вести..." - сказал он с явным сожалением в голосе. Она хотела ответить. Это было бы справедливо, если бы она заговорила, признала боль своего Субару. Но слова застряли в горле. Они были ясны в ее сознании, но не шли через губы. "Субару, ты не должен... должен убивать ради меня..." И как раз в тот момент, когда она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, Субару сказал нечто совершенно неожиданное, "Мое поведение в столовой было непростительным" Эта фраза ударила по ее сознанию, как кувалда. Она думала, что он расскажет о своих грехах и преступлениях, которые совершил от ее имени. Она думала, что ей придется самой нести эту ношу за него или сломаться, пытаясь это сделать. Но она не думала, что ее чувства станут для него главным приоритетом, даже перед таким бременем. "Я не знаю, как..." начал Субару, но его резко оборвали. Эмилия тут же прекратила лечение и бросилась на него, заключив его в объятия, к которым он оказался совершенно не готов: чувство замирания, которое почти охватило ее, теперь полностью исчезло. „Он любит тебя, я полагаю. На самом деле он любит тебя больше, чем матушка Алчность. Он любит тебя так сильно, что Бетти не понимает, как ему это удается" "Э-эмилия-тан?" Субару заикался, удивленный внезапной переменой в ее настроении и действиях. «Он действительно любит меня и...» Она отстранилась от него на небольшое расстояние, ее руки по-прежнему обвивали его спину. «Думаю, я тоже люблю его, но...» "Субару..." - начала она. Аметист зажмурился и посмотрел с пламенем внутри. В мире не было ничего, кроме них. "Я должна тебе кое-что сказать, но сначала..." Он видел, как она набирается решимости продолжать. Он не решался заговорить. "Расскажи мне о своей жизни. Я хочу знать своего Субару" В ее глазах горел огонь, и ему не хватало ни смелости, ни желания противостоять ему. "О хорошем и плохом". Следующий час Субару потратил на то, чтобы вкратце изложить историю своей жизни в Лугунике с нуля. Эта задача, и без того сложная из-за ужасного чувства вины, сопровождавшего воспоминания, была еще более затруднена его постоянными танцами вокруг "Возвращения через смерть". Удивительно, но он смог упомянуть о смерти людей, которые, как он знал, были живы в этом мире. Это было хорошо, поскольку превращало пятиминутное расплывчатое описание в часовую сказку. Хорошо в том смысле, что признаться в пристрастии к азартным играм и перечислить все свои долги и то, на что ты потратил деньги, - это хорошо. Другими словами, это было эмоционально выматывающим занятием, к которому и без того уставший разум Субару оказался совершенно не готов. К тому моменту, когда он  добрался до столичного костра и, танцуя, избежал гибели Эмилии, они оба плакали так, что слез не осталось, и несколько раз обнимались так, будто один исчезнет, если их отпустить. Теперь они сидели рядом на кровати и смотрели в пол, их сердца онемели от переизбытка чувств. "А потом я оказался в этой комнате. Петра пришла за мной, а когда я спустился к ужину, то в итоге расплакался у тебя на коленях. Я заключил контракт с Беако, сражался с Гарфиэлем, разговаривал с Мейли - дважды, и вообще..." Он подыскивал подходящее слово, чтобы описать последние два с половиной дня. "... бурное время здесь. Оно было тяжелым, но я не могу сказать, что когда-либо был более счастлив или полон надежд". И с этими словами Субару поднял глаза на Эмилию. Ему казалось, что он должен быть встревожен или взволнован, но все, что он чувствовал, - это облегчение. Впервые за долгое-долгое время он не чувствовал себя одиноким. После некоторого молчания, не поднимая глаз на Субару, она заговорила, "Знаешь, я тоже убивала людей" Он удивился, но не стал задавать ей вопросов. Он знал, что со временем она продолжит. "Мне снятся кошмары об этом. Каждую ночь. Последние два года", - сказала Эмилия, поднеся руку к груди и крепко сжав ее. "Я-" Ей захотелось свернуться в клубок, но она поборола это желание. "Я не могу сказать, что когда-нибудь смогу понять твою боль, Субару". Она осторожно подняла взгляд и снова встретилась с ним глазами, слезы в которых давно высохли. "Но я знаю, каково это, когда тебя преследует твое прошлое". Она повернулась к нему лицом, прижалась к его груди, и их взгляды на мгновение разошлись. "Я знаю, каково это, когда оно настолько подавляющее, что хочется просто свернуться калачиком, плакать и ждать, пока все это пройдет. Или врать себе о том, что случилось, или о том, что ты сделал, чтобы обрести душевный покой".  Она говорила с поистине болезненным пониманием. Понимание, которое приходит только при взаимном обмене историями. "Субару..." Пламя снова встретилась взглядом с Аметист. "В моей голове бушует буря, как и в твоей. Я стою в бушующей реке безумия, как и ты". Она убрала руку со своей груди и взяла его за плечо. "И я хочу, чтобы мы "поддерживали друг друга, проходя через пороги безумия", Субару" Они оба наклонились ближе, словно притянутые друг к другу невидимой силой. "Потому что..." В этот момент они чувствовали дыхание друг друга. Их сердца были открыты для обозрения. "Я люблю тебя, мой Субару" Она проделала оставшийся путь и приблизила свои губы к его губам. Его глаза на мгновение застыли в шоке, а затем он сделал ответный жест. На самом деле это был короткий и простой поцелуй. Но им показалось, что он длился целую вечность.  Полуэльф и потусторонний человек чувствовали общее тепло и комфорт, которые не хотели заканчиваться. Через несколько секунд Субару отстранился и произнес слова, наполнявшие все его существо: "Я тоже люблю тебя, моя Эмилия-тан". После поцелуя и взаимных признаний, которые длились неизвестно сколько времени, пара легла на кровать и крепко обняла друг друга. Голова Эмилии прижалась к его груди, а голова Субару - к ее. Так они пролежали довольно долго, не желая ни спать, ни бодрствовать. В конце концов молчание было нарушено. Даже если настоящая реальность стала очевидной, будущее оставалось неясным. Он задал ей единственный вопрос, который не давал ему покоя с тех пор, как он понял, что эта Эмилия отличается от той, которую он знал, "Чего ты хочешь?" Она ответила, не задумываясь и не колеблясь: "Быть с тобой и встретить свое прошлое с тобой рядом" Она ответила на его вопрос: "А чего хочешь ты?". Ему тоже не потребовалось ни секунды на раздумья, чтобы ответить: "Быть с тобой и использовать этот второй шанс с пользой" Он нежно поцеловал ее в макушку и снова произнес, "Чего ты еще хочешь?" Она на мгновение задумалась. Спрятавшись у него на груди, ее лицо заметно покраснело, но голос оставался твердым. "Семью и безопасность для нее". Он не стал дожидаться ответа на свой вопрос и продолжил: "А как же королевский отбор? Ваше прошлое?" Она слегка сдвинулась с места и подняла голову из невероятно удобного положения. Она встретила его взгляд с властной решимостью. Ее следующие слова были, по ее мнению, неоспоримой истиной. "Мы можем взять на себя все вместе. Ради нашей будущей семьи". Он улыбнулся ей с искренней добротой и сказал: "Нашей нынешней семьи, включая Беако". Она ничего не ответила и не возразила, просто погрузившись в мирный взгляд его глаз. Наступила долгая пауза. "Я могу взять Эмилию и Беако и сбежать отсюда, прямо сейчас. Мы могли бы отправиться в Карараги или даже в некоторые районы Густеко или Воллахии и жить вместе в относительной безопасности". Но что-то инстинктивное в глубине его души противилось этому порыву. Какая-то могущественная Жадность укоренилась в глубине его души и взяла верх над любыми представлениями о лени. И вот он произнес слова, которые должны были решить его будущее, их будущее и, неизвестно для него самого, будущее всего мира. "Было бы гораздо проще, если бы ты была королем..." Она видела этот странный внутренний конфликт по выражению его лица. Она не смела испортить ни мгновения. Ее реакция на его слова была бы такой же, что бы он ни решил, но она все равно обратила на них пристальное внимание. "Я доверяю тебе, мой Субару. Если ты считаешь, что так будет лучше, я пройду этот путь вместе с тобой" Последовала еще одна долгая пауза. Он не стал притягивать ее голову к своей груди, и они остались лежать, как лежали. Он смотрел на комнату за окном, а она впитывала каждое его выражение. Когда стало ясно, что ему больше нечего сказать, она заговорила: "Чего ты еще хочешь?" Он подумал о тех немногих хороших, чистых временах, которые он провел в своем старом мире с Мейли и Плам. Он думал о том, как тепло ему было сейчас и когда он был в объятиях Беатрис. Он подумал о том, что это же тепло вызывала ведьма, которая дала ему его дар. Он улыбнулся. „Но у моего Субару всегда было сердце, достаточное для целой страны". "Хочешь большего, чем выполнить свою единственную цель, да?" Он приподнялся и сел, не встретив никакого физического сопротивления со стороны рук Эмилии. "Субару?" Она тоже приподнялась. Они сели друг напротив друга на кровати. Он снова наклонился и поцеловал ее. Их губы соприкоснулись и задержались еще на несколько секунд, но у него снова были слова, которые он должен был сказать. Хотя ему было ясно, что она разочарована, и не стоит оставлять ее неудовлетворенной в третий раз. Он мысленно отметил это, пока говорил, "Я хочу спастись и..." Его образ горящей столицы сменился тем, какой она была когда-то. В его воображении она была полна жизни, по улицам ходили улыбающиеся люди, свободные от страха. Ненавистный взгляд Святого меча сменился на защитные и любящие глаза Рейнхарда. Субару изобразил странную смесь ухмылки и улыбки. "Может быть, чтобы попытаться спасти и их, я думаю?" Они снова легли на кровать, обнявшись под мягким лунным светом. Прошло совсем немного времени, прежде чем они оба погрузились в уютные объятия сна. Наступила глубокая ночь, когда дверь в комнату снова открылась. В комнату вошла невысокая фигура и с тихим щелчком закрыла ее за собой. Она подняла голову и увидела, что пара спит на кровати, между их телами образовалась небольшая щель. Субару что-то бормотал во сне, на его лице играла расслабленная улыбка: "Эмилия-тан~". Когда он произносил это имя, держа ее в объятиях и принимая такое умиротворенное выражение лица, девушка что-то почувствовала. Что-то неправильное. Беатрис поднесла руку к груди и попыталась понять эту странную эмоцию, которая до сих пор просто бурлила под поверхностью. «Почему Бетти грустит? Ведь ее Субару наконец-то счастлив» Она схватилась за рубашку, когда ее охватило ужасное чувство замирания. Почти инстинктивно она незаметно перебралась на кровать и пролезла между ними. В голове всплыло воспоминание: "Я не держу на тебя зла за то, что ты нарушил наше обещание. В конце концов, это я посоветовала Нацуки Субару заставить тебя нарушить его. Хотя, должна сказать, я..." Она думала, что присутствие здесь принесет ей тепло и уют, но от этого тонущее чувство только усилилось. Она пробормотала вслух окончание слов матери, "Разочарована. Бетти - это разочарование, на самом деле" Она начала тихонько всхлипывать про себя, слезы мочили нетронутые белые простыни. "Бетти недостаточно для ее Субару, я полагаю". Она медленно начала подниматься с места между бессознательной парой, продолжая: "Ему не нужна помощь Бетти, чтобы стоять. Ему не нужен голос Бетти, чтобы смотреть вперед. Ему не нужны руки Бетти, чтобы держать его вместе". Она уже почти вышла из положения, когда ее обступили бессознательные фигуры. "Ему не нужна Бетти..." Но внезапно она почувствовала, как ее схватили чьи-то руки и крепко прижали к себе. Она повернулась и увидела лицо своего спящего подрядчика. Оно выглядело каким-то встревоженным, прежняя безмятежность исчезла. "Субару?" - спросила она, и ее грусть на мгновение прервалась из-за ее замешательства. Он все еще крепко спал, но его спокойствие вернулось, когда он снова пробормотал, прижимая девушку к груди: "Беако~". Нет, его спокойный взгляд был еще более расслабленным, чем раньше. В этот момент он казался почти ребенком. "Субару~" Тепло, которого она так жаждала, заполнило ее грудь, и она вновь обняла его. Странная печаль, которая когда-то грозила уничтожить ее, была отброшена одним этим действием и словом. Она вздохнула: "Беспомощность - прекрасная замена безнадежности, я полагаю". ВЫСТАВКА J - Движущиеся части Под тем же лунным светом у нескольких других ключевых фигур этой истории были свои моменты, от определяющих, до подтверждающих и относительно обычных. После того как Беатрис покинула их, Гарфиэль и Рам некоторое время сидели в молчании, переваривая сказанные им слова и события прошедшего дня. Честно говоря, пришлось немало потрудиться. Рам тщательно прорабатывала каждую реплику девушки-духа и сравнивала их с тем, что она пережила в не-Барусу. По мере того как каждая ее фраза подтверждалась его поведением, Рам все больше хмурилась. Гарфиэль снова сетовал на свою слабость, но впервые его возмутила слабость характера. Испуганное лицо Рам не покидало его мыслей, и слова великого духа эхом отдавались в его сознании: "Ты всего лишь ребенок, пытающийся стать героем, но не способный принять жестокие реалии этого мира" Он хмуро посмотрел на землю, в которой зияла дыра, и подумал: «Тогда что же может сделать моя удивительная сущность? Кем я могу стать? К чему я должен стремиться?» "Гарф, - позвала Рам, ее голос был еще слаб. Выражение лица светловолосого демихумана смягчилось, когда он повернулся на зов своего имени. Он был счастлив, что наконец-то снова услышал ее имя, пусть и произнесенное обычным разочарованным тоном. "Ты идиот, Гарф, но у тебя доброе сердце". Его глаза расширились от ее слов. Он действительно был потрясен, услышав от нее нечто даже отдаленно похожее на похвалу .Он мог бы сосчитать, сколько раз она откровенно, пусть и за глаза, делала ему комплименты. "Иди спать, беспокойство всю ночь не поможет тебе утром". С этими словами розововолосая они закрыла глаза и, похоже, провалилась в бессознательное состояние. Задув свечу в комнате и подойдя к двери, он пробормотал про себя: "Похоже, ты права, Рам". Он вышел в коридор со странной покорной улыбкой на лице и подумал вслух: "Пристелла, в конце концов, не за один день строилась". Когда он ушел, глаза Рам снова открылись. Она прошептала в темноту: "Как Росвааль-сама, да?". За много километров от них под полной луной, ощущая легкий ветерок, стояли похожий на клоуна человек и рыжеволосый рыцарь. По просьбе маркграфа они остановили свою карету у Флюгелева пня и провели некоторое время, разглядывая его и бессистемно устанавливая палатку. "Вы уверены, что вас устраивает отдых на природе, господин Росвааль? Спать в палатке прямо у шоссе не совсем подходит для человека вашего статуса..." сказал Рейнхард, повторяя про себя, как ему казалось, в пятидесятый раз, все еще удивляясь странному повороту событий. Клоун, без малейшего намека на сожаление или обиду, снова отмахнулся от него: "Да все в порядке, правда". Он повернулся к рыцарю, изображая волнение и облегчение, и пояснил: "У меня никогда не было возможности насладиться красотой ночи, застряв в своем кабинете, как сейчас". Райнхард лишь кивнул ему и повернулся обратно к месту, где раньше стояло дерево Флюгеля. После нескольких минут молчания Росвааль повернулся к их палатке и громко сказал, уходя: "Рейнхард-кун, бери столько времени, сколько хочешь. Я, пожалуй, пойду спать". Рейнхард ничего не ответил, просто еще несколько минут стоял неподвижно. Когда далекий свет из палатки погас и маркграф окончательно уснул, Рейнхард с легкостью вскочил на пень, приземлившись прямо в центр некогда могучего дерева. "Так вот где ты убил его, Субару. Ты убил того, кто, как говорят, убил мою бабушку". Он окинул взглядом большие открытые равнины вокруг, на его лице не было никакого особого выражения. "Интересно, убил ли ты и ее настоящего убийцу?" Под особняком сидела одинокая девочка и играла со своими игрушками. Обычно она уже пыталась заснуть, но сегодня ей особенно не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Она взяла плюшика Ульгарма и погналась за куклой женщины. "Арррггг, я тебя съем!" „Но даже от худших привычек можно избавиться" Женщина споткнулась и была поймана мабестом. "А-а-а! Не делай мне больно, пожалуйста!" „В следующий раз я выполню свое обещание!" Мейли изобразила, как женщину когтят до смерти. "А-а-а! Остановитесь! Пожалуйста! Пощадите меня!" "Интересно, пощадит ли он на этот раз..." Если бы в комнате был кто-то еще, кто наблюдал за ее игрой, то с первого взгляда можно было бы понять, что сердце синеволосой девушки уже не на месте. И все же она играла, играла и ждала завтрашнего дня. К входу в поместье, когда солнце уже давно село, подошли два человека. Более низкий из них хмурился, пока они торопливо шли с продуктами в руках. "Надеюсь, пока нас не было, ничего не случилось..." сказала Петра, выражая свое беспокойство. Высокая служанка утешительно улыбнулась своей подчиненной и ответила: "Уверена, что все в порядке". Пара прошла через залы и направилась в столовую. Желтая служанка продолжила: "Субару-сама умеет предотвращать катастрофы". Она уже начала открывать двери, как Петра ответила: "Да, но Субару в последнее время... ведет себя... не так... как обычно..." Она замолчала, когда они увидели, в каком состоянии находится столовая. Пол был проломлен в нескольких местах, в одном из них зияла дыра шириной не менее метра и глубиной в несколько метров, а половина комнаты была забрызгана грязью. Петра в шоке уронила сумки, которые несла в руках, а желтая служанка вздохнула, ее улыбка исчезла, а глаза закрылись в знак покорности. "Нам предстоит долгий день уборки, Петра". ЭПИЛОГ - Утро после Солнце неуклонно поднималось на востоке, возвышаясь на холме неподалеку от особняка Росвааля. На холме стояла одинокая фигура, одетая в черную мантию, которую можно было принять за лохмотья. "Ах, какие прекрасные ингредиенты. Возможно, это действительно Гурман ~цу". Вытянув руки, похожий на ребенка человек с широкой улыбкой смотрел на далекое здание, держа в одной руке черную книгу. "На-ко-нец-то, давайте поедим!"