опять за старое.

ванкуверское солнце сегодня должно особо печь. донхек собирается сесть в душный автобус, чтобы добраться до прохладного пляжа, где морская вода будет задувать в его волосы, развивая их на ветру. он не спал ночью, считая звёзды на небе, играл в нинтендо и доделывал проект к следующей неделе. что ж, жизнь старшеклассника - это тяжело, и порой приходится отказываться от сна. как только первые лучики солнца стали проникать сковь шторы, хек вскочил, напяливая на себя все, что попало; хотя такой популярный и модный парень не позволит себе явиться на свет в неподобающем виде, так что он, конечно, отборочно хватался за одежду в куче на стуле. в итоге, взглянув на себя в зеркало, парня сразу удовлетворило, то что он увидел; на торсе уверенно сидела белесая футболка на размера три больше, наперекосяк разрезанная потёртым подтяжками зелёного цвета - они крепко держались за верхний край удлинённых джинсовых шорт с несколькими дырками. донхек уже не помнил, было это задумано как дизайн, или он сам порвал их. щиколотку облегали высокие носки с полосками, а потрепанные красные вэнсы вообще были не к месту. хэчан недовольно поморщился, разглядывая детали, и только когда нацепил солнцезащитные очки и пару тяжелых колец на пальцы, облегчённо выдохнул: наконец все как надо. донхек схватил скейт, запихнул оптические очки в карман на шортах, и скатился на пятой точке по ступенькам. он когда приземлился прямо к ногам сонной матери. — куда с утра пораньше...? — задается женщина логичным вопросом, умело завязывая локоны в высокий хвост. хек пару раз крутит головой, опираясь на ступеньки, и встает на ноги. мать со страхом оглядывает его внешний вид. — господи, и ты снова оделся как преступник с полными карманами ворованных вещей! ли донхек, — она лёгонько стиснула его ухо пальцами, — когда же ты уже вырастешь? — маааам, никогда, пусти — высоко протянул он, двигаясь к выходу. у него с мамой замечательные отношения, просто они любят пошутить и подурачиться вместе. донхек всегда сплетничает с ней, рассказывает, по большей части, все о своей жизни. у них отношения лучших друзей. но вот только мать давно водит хека по рабочим корпоративам, чтобы он познакомился с кем-нибудь из детей коллег, но хека особо не интересуют окружающие девушки; обычно он сосредоточен на учебе и скейте. несмотря на местную популярность среди ровесников. симпатичный кореец не менял партнёров, не пользовался ими, и не особо тусовался в компаниях. хотя мог себе позволить иногда пофлиртовать с красивыми людьми на тусовках, на которые часто приходили чисто выпить и уснуть в углу под песни майкла джексона в наушниках. улица еще была прохладной после очередной летней ночи, но хеку, наоборот, нравилась такая легкая прохлада, заставляющая мягкие мурашки пробежаться по внутренней стороне бедра. он расположил потёртый скейт на асфальт, и помчатся к остановке. конечно, тут можно добраться своим ходом, но донхек не хотел бы стирать колёса и мучатся во внедорожных условиях, так что он предпочитает прокатиться на автобусе. в салоне было, дай бог, два человека, и это считая водителя. донхек поздоровался с мужчиной за рулем, и прошел по салону, наконец с предвкушением возможности выбрать подходящее место, ведь обычно приходится садиться куда попало, если вообще есть возможность сесть... он плюхнулся в одиночное сидение возле окна, вставляя наушники в уши. скейт парень положил на пол, сжимая его ногами. «о, да, наконец-то можно насладиться приятной поездкой в автобусе...». парень нажал кнопку плей, и в уши полились самые долгожданные и приятные нотки его любимой рнб песни. старшеклассник сложил руки на груди, прикрывая глаза в попытках защититься от яркого солнца, и заулыбался: это день обещает быть замечательным. когда хек продирает глаза, кто-то тычет его в плечо. парень отдергивает руку, разлипляя ресницы. перед ним стоит невысокий американец с синим андеркатом. — хек? — он присаживается рядом, роняя на ли заинтересованный, но подозрительный взгляд. — ма... — хек уже хотел проговорить раздражённое «мать твою», как опомнился, выпрямляясь, и прокатывая скейт ногой разок. — марк ли?! о, нет, нет! — он решительно поднимает доску в руки, пытаясь толкнуть парня подальше, но его руки так вцепились в спинку впередистоящего кресла, что вылезти было невозможно. — опять сбежишь? — марк мирно кладет голову на свои ладошки с тыльной стороны: они кажутся такими мягкими, как-будто попка младенца. — неа, я знаю что ты едешь к набережной, и я как раз туда. — ой, умоляю! — саркастично искривился хэчан, расслабленно откинувшись на спинку. — пошел ты. как еще мне реагировать, после такого? — он был в явном недовольстве, прокручивая пирсинг в языке между зубов, и морщил брови. — не у тебя ли в кровати я проснулся голый и без телефона после вечеринки у ханен? — м, кажется, у меня... — синеволосый глядит в окно: за ним проносятся холмистые местности, другие машины и спутанные провода. затем, он переключается на старшеклассника, разглядывая его бедра. они кажутся плотными, хотя податливыми. — ну, не знаю. ночью тебе, определённо, нравилось. — ему было достаточно пары секунд, чтобы прильнуть к шее младшего, помечая ее горячим, или, даже, опаляющим дыханием, однако хэчан реагирует быстро, прописывая звонкую пощёчину. — с ума сошёл?! пошел отсюда, что было... то было. — он с миксом злости и стыда напористо расталкивает минхеновы руки, чтобы пройти на другое сиденье. в прочем, до конечной остановки всего минут пять, так что хек решает постоять у поручня и попялиться в окно на горизонт длинной дороги, подсвеченной солнечными лучами. по прибытию к набережной, хэчан невзначай оборачивается, замечая взгляд нагловатого американца на своей заднице; это заставляет его загореться недовольством, и схватиться за поручень, сжимая его яростно. холоденький ветер, как и задумывалось, обдувал вспотевший лоб старшеклассника, наконец позволяя ему разгрузиться от пекущего солнца, но затем останавливался, чтобы вновь помучать. хек мчался по, казалось бы, бесконечной набережной на скейте, обклеенном наклейками разных аниме персонажей, в том числе, покемонов, разными фразами и зверушками в графической рисовке. время близилось к восьми утра, в двенадцать донхеку нужно отправиться в школу, что печалит, ведь... придется снова увидеться, а что еще хуже, разговаривать с минхеном. не то что бы хек его ненавидит, нет... но неясное ему отторжение марка в голове заставляло кидать неприятные фразочки в его адрес. наверное потому что, донхек не помнил, как провел ту ночь с одноклассником, и от этого жутко и отвратительно любопытно. его взмокшие от пота волосы у корней развивались на ветру, как и хотелось. запах солёного моря пробирался в ноздри вместе с ветерком, на пляже лежали дети и взрослые, наслаждаясь еще не кипяточным песком. хек успевал оглядываться в перерывах от дороги, но старался выравнивать скейт каждые полминуты. он снова вертел головой, как впервые, когда засмотрелся на киоск с мороженым; он понял, как сейчас не хватает холодного и сладкого десерта. сглотнув слюну от возжелания лакомства, хек безмятежно повернулся на дорогу, но было слишком поздно; откуда не возьмись, перед лицом появился довольно крупный камень с пляжа. неловкий полет перед глазами у пары людей закончился для хека острой болью в коленке и пониманием, что он не может нащупать скейт содранными ладонями. он глядит на солнце, жгучая боль стягивает раны на коленной чашечке и боку старшеклассника, когда пекущее солнце перекрывает высокая тень. — надо же, вот это встреча. — марк оглядывается успокаивая взволнованных прохожих с хековой доской подмышкой. — не переживайте, малыш в порядке. — он ехидно лыбится, наполняя воздух вокруг надрывистым смехом. — ты совсем ахирел?! малыш в штанах у тебя, придурок! — возмутился пострадавший, поднимаясь на локтях; глядит на ушиб коленки, промакивая пальцами свежую рану. — айщщ, жжёт. — он чутка отползает, чтобы не мешать прохожим, и с трудом поднимается на ноги. один недоверчивый взгляд на марка, недовольное цоканье, и он переступает свое эго, забирая скейт из белесых рук синеволосого. — спасибо. волны агрессивно разбиваются о подножье пирса, убаюкивая всем знакомым приятным "мурчанием", пока донхек неловко, со скрежетом, катает скейт без колёсика по деревянной поверхности. — почему ты такой... подавленный? забей, — оптимистично, однако очень бессовестно влезает марк в его мысли, — могу сам тебе приделать это колесо. что там сложного. — рассуждает он вслух, положив руку на доску. — ага. просто... все болит, вот я сижу... так. — он выгибался куда-то в сторону, в попытке успокоить ноющую боль на боковой ране; держал футболку вздернутой, чтобы ветер нежно обволакивал кровавый участок кожи и успокаивал его. он покосился на марка, который с какой-то, казалось бы, идеей, глядел на рану собеседника. — болит? — на удивление, его вопрос совершенно не звучал саркастично, скорее, действительно, обеспокоенно. хек кивнул, поджав губы. «но я переживу». минхен нахмурился и почувствовал, как руки сами тянутся к тонкой талии. он попытался остановить их, но уже схватился за хека слева, а справа ухватился за бедро. парень дернулся, не успев ничего сказать. марк с непониманием своих действий, прильнул к теплому животу, согнувшись в три погибели, и оставил на ране утешительный поцелуй, отодвигая резинку синих трусов. после чего, он решил проследить за реакцией хека; тот словно выпал из жизни. поэтому, минхен решил, что ему все нравится; он высунул язык, кончиком аккуратно касаясь уже подсохшей крови. — прият-но...! — он вздрогнул, когда почувствовал скользкий язык — не лижи! ты идиот? про заражение крови не слышал? — возмутился хек. по его виду было понятно - он уже начал таять под крепкими руками марка. его талия начала расслабляться, как и мышцы живота, поэтому он даже спустил ноги с пирса. слава богу, все люди сидели у пляжа, а тут было так тихо, что можно быть делать что угодно. почти. — м-м, — промычал марк, укутываясь носом в живот одноклассника, и сжал его бедро пальцами. они остались на горячей коже еще какое-то время, пока марк не стал сжимающими движениями передвигать пальцы ниже по ноге: так он добрался до щиколотки, схватив хековы ноги грубой хваткой, и плотно поставив их обратно на сущу. — если ты упадешь - кто же позаботиться о моем "малыше в штанах"? цитата, между прочим. — на губах американца заиграла ухмылка, которую хек почувствовал кожей. — ты сумасшедший?! отлипни от меня, извращенец! — вскрикнул донхек. он попытался вырваться из крепкой, но бережной хватки синеволосого, но, как ни странно - он не пускал. усмехнувшись, марк снова приблизился к ранке, и опять лизнул ее как-то боязно. — ты хоть знаешь, как это странно выглядит? с-со стороны... — вопросил ли, касаясь синих прядей: они оказались такими мягкими, как и руки одноклассника. — хек, я очень хочу... обычно, я беру то, что хочу, но тут, знаешь... я прошу вежливо. очень, очень вежливо. соглашайся. ты отсосёшь меня, а я позабочусь о тебе. — его пальцы нежно чертили полоски на хековом животе, в такт с прерывистыми поцелуями чуть выше. — как только ты захочешь. все что захочешь сделаю. просто... кореец, очевидно, удивился такой спонтанности. всхлипнув, он прикусил губу. его руки уже превратились в подтаявшие бруски сливочного масла, когда он прижимал марка к своему животу, неловко рвано выдыхая. — просто ты до сих пор... не можешь забыть ту ночь, да? я только отрывками помню, если честно. что такого мы делали, что ты так хочешь повторить? — промямлил хек ватным языком. он пялился на гладь воды, не в силах держать веки открытыми. — ничего особенного, — марк поднялся обратно на руках; камушки с неровной поверхности пирса впивались в его кожу на ладонях, так что он оттряхнул их, прежде чем погрузить два пальца в рот, и приложить к ранке, успокаивая неприятный зуд слюнями. — просто ты мне так понравился. кто же знал, что мы проучимся вместе так дохера лет, — продолжил он рассказ, теперь касаясь шеи хэчана губами совсем чуть-чуть — но не будем знать, что в один день потрахаемся. — с этими словами марк коснулся лба хека своим, поглядывая на его губы. ресницы минхена тряслись, но он отодвинулся, не осмеливаясь начинать страсти на публике. — да, или нет? — почему я должен согласиться? — потому что сейчас я буквально облизал твою рану, — ответил марк, слегка пришлёпнув пальцами зудящую кожу. хек снова поморщился, продолжая смотреть в глаза американца с некой жалостью и приятной болью. — и поцеловал твою шейку. трижды. — закончил минхен, нежно проводя коготками по коже парня. — а ты даже не сопротивлялся. ну... почти. — ц. ладно. — сдаётесь хек. когда марк одобрительно сжимает его бедро, он открывает рот, выпуская немой стон, все еще не спуская взгляда с марка. — твоя взяла... — умничка. ты такой покоцанный... — обращает внимание американец, поглаживая ноги парня кончиками пальцев и ногтями. — такой... не знаю, не могу, я не сдержусь больше не секунды. — попридержи коней. секс в общественном месте - это преступление. выбирай, где. а к двенадцати, нам в школу, помнишь? — хэчан задержал на американце взгляд, полный огня и готовность. — ты же... собирался в школу? марк наигранно улыбнулся, сжимаясь от нетерпения. он оглянулся, на всякий случай, когда на глаза попалась табличка «WC». губы минхена искривила ехидная улыбочка, и он похлопал одноклассника по плечу, — пошли со мной. — он поднялся на ноги, натягивая свитшот руками — блять. — неловко взглянул он на выпуклость на штанах. — ноги не двигаются... туалет был совсем маленький, был доступ только к трем кабинкам, из одной вышел мужчина в тот же момент. неудобно, что сейчас утро, и людей достаточно много, постоянно будут ходить и маячить. но пока, к счастью, практически никого не было. марк захлопнул дверь с табличкой, взглянув на себя в зеркало. оно было маленькое, круглое. в уборной пахло ужасно, но немного свежести с набережной попадало внутрь. марк схватил хека, стоящего перед ним, за плечи, и притянув к себе спиной, заглянул в его глаза через зеркало. он настойчиво разминал его плечи, пальцы прямо таки тонули в мягкой коже хека. сердце пропустило длиннющий удар, и кореец чуть ли не захныкал, но быстро опомнился. марк последний раз заглянул в круглые и глубокие глазенки, прежде чем чмокнуть хекову шею игриво. пока еще никто не пришел, марк затолкал парня в кабинку, усаживая на унитаз. горячий шопот пронзил отвлекающую тишину. — донхек, вставай на колени, ахх... — наконец марк позволил себе тихий, но страстный стон. он схватился за унитаз руками, пытаясь побороть очередную волну возбуждения, пока жмурился в ожидании. — наконец-то... — ты придурошный? у меня коленки содраны... больно. — ответил хэчан, вытирая щеку рукой. он отступил на шаг, врезаясь спиной в дверцу кабинки. — ничего. переживёшь, ты же сам сказал. давай-давай, вниз. — марк снова усмехнулся, откидываясь на сливной бочок спиной. он наблюдал, как младший ломается, но в конечном итоге, медленно сгибается, чтобы усесться на колени. он щурится, даже пока опирается руками об унитаз. хек брезгливо отрывает руки от поверхности туалета, положив их на бедра американца. — мм, так хорошо. умничка. — хвалит синеволосый, накрывая его пальцы своими широкими ладонями. — тесно... — комментирует хек, бессовестно хватаясь за ремень марка. — брюки у тебя ужасные. тебе не идут, но... — остановился парень, ощущая колкую боль в коленях, а затем теплые пальцы за своим ухом. — подберёшь мне другие, лапочка. — лапоч...? — сердце хэчана пропустило короткий удар, — хватит... так, слушай мои правила: не душить, давать мне отдышаться раз в пару минут. и не... не пачкай лицо. — выговорился хек, весело звеня бляшкой ремня. штаны быстро слетели на коленки, и марк остался в одних трусах; только они сдерживали его нетерпеливое возбуждение. донхек улыбнулся, чувствуя, как его интерес растет в шортах с каждой секундой все больше. — ну хорошо... хек, — не успел марк договорить, как его эрекция ударила о низ живота, а хэчан глубоко вздохнул. — вот так... — скейтер переставил ноги, из-за чего резкая боль пронзила его, и он прохныкал что-то невнятное, обхватив член марка рукой. американец оскалился, невзначай поглаживая хекову щеку пальцами. — давай, детка, я не сделаю тебе больно. обещаю. донхек пялился на твердое возбуждение минхена, начиная двигать рукой. он раньше не делал минет на трезвую голову, поэтому было немного волнительно. вообще, это не тяжело, нужно просто напросто отдаться процессу. марк подловил хека в уязвимом состоянии, так что, пусть радуется. кореец поднял указательный палец, проводя им по головке, и размазывая предэякулят по верхушке. он усмехнулся, поднимая голову на парня. марк с интересом и ожиданием наблюдал на процессом, хватая хека за плечо, когда он коснулся головки губами. — блять, выпрями спинку... — скомандовал он, оттягивая его плечо назад немного вниз. — ох, блять. — пришлось заткнуть рот рукой, лишь бы никто не зашел слишком тихо. хек дразнился языком, стараясь не задевать нежную кожу зубами. он брал по чуть-чуть; затем вытаскивал, сыпал краткие поцелуи заставляя марка трястись от удовольствия, затем погружал его еще глубже в теплый рот. он не стал помогать себе руками, а только поглаживал ими широкие бедра минхена, толкаясь навстречу им. марк так сладко желал схватить милого одноклассника за голову, и всю душу из него вытрахать, но пытался сдерживаться. он откинул голову, проглатывая стоны и вздохи, когда хэчан смог взять его почти полностью. он остановился прямо у основания, давая марку прочувствовать всю тугость и теплоту его глотки, а сам пока промаргивался, чтобы вытолкнуть лишние слёзы. он задевал член языком, тогда марк вздрагивал от ощущения холодного пирсинга на себе. — донхек... твой рот... просто сказка...не останавливайся, пожалуйста... ох... еще чуть чуть... — бормотал синеволосый, все таки схватив младшего за прядь. он нещадно намотал ее на кулах, когда хек промычал, в знак согласия, создавая эту вибрацию по всей длине марка. тут то, протяжный и голодный стон сбежал из его рта, а хек вздрогнул и сжался вокруг, побуждая его выдать еще что-то подобное. — хек, хек, хек, хек, — запаниковал синеволосый, сжимая волосы парня у корней. — я хочу кончить... вытащи, иначе... марк уже был готов встать и поднять стульчак, чтобы кончить самым рациональным способом, без особой грязи, но хек только сжал его бедро кивая, и продолжил двигаться вверх; очень медленное, постоянно сжимая его губами, и разжимая. марк замотал головой, все таки, напоследок, толкнувшись внутрь с небольшой силой. густая жидкость стрельнула буквально на одну секунду, стекая по глотке. хек поднял взгляд исподлобья, громко и грязно сглотнув, когда член выскочил из его губ, все еще пульсируя. — прости, ты не давал вытащить... — прошептал американец, пробираясь своими пальцами в пальцы хека, сцепляя их руки в замочек. — глотать то было зачем... — это мой фетиш. какие вопросы? — наконец-то заговорил кореец. он поглазел на сплетение их рук с недоверием, поглаживая тыльную сторону руки марка. его дыхание все еще было нестабильным, но сил хватило для того, чтобы подняться, забирая свои руки, как ни странно, обратно себе. как только марк увидел эту кривую улыбочку на его лице, и болезненно покрасневшие коленки, он обвил парня одной рукой за талию, аккуратно посадив на себя. — спасибо, было хорошо... особенно... последнее. а еще кольца приятные. холоденькие... знаешь, — его рука скользнула на содранные коленки хека, снова нежно разглаживая кровавую кожу. — мне приятно, что кто-то сделал для меня что-то такое. итак, — он перебрался к пояску, утопляя пальцы в талии его шорт. — что ты хочешь взамен? тоже тебе отсосать? или руками? или хочешь... внутри...? — попытался выведать американец, но хек лишь пожал плечами, отворачиваясь от него. — поцелуй. — м-м? — просто поцелуй меня. — в его голосе чувствовалось волнение, а тряска на слове "поцелуй" еще больше ввела марка в ступор. марк уткнулся носом в шею парня, с теплотой улыбнувшись на его просьбу. в тот момент, когда марк коснулся своим носом кожи младшего, он почувствовал его сердцебиение. минхен медленно, как будто ощущая каждый момент, поднялся поцелуями выше, выцеловывая подбородок хэчана. когда он перебрался ближе, их губы соединились в сладком и нежном поцелуе под мигающей люминесцентной лампой. конечно, хотелось бы делить такой романтичный момент в более уютной обстановке, но... что имеем, то имеем. минхен морщился от странного вкуса на губах парня, но через какое-то время смирился; он снова переплел их пальцы в коротком, незамысловатом танце, а затем подтянул его поближе за талию. — и все? — минхен отдышался только через пару минут, а пока он переминал талию хэчана в трясущихся руках. — да. мне больше ничего не н... а! не хватай за бок... — вскрикнул хэчан. похоже, ему стало совсем комфортно. — детка, мы в туалете. — прошептал марк, прижимаясь прямо к уху парня, заставив его сжаться и пискнуть от мурашек. — не кричи. солнце начало печь еще сильнее, а раны стали сохнуть и зудеть. хэчан мирно слизывал шоколадный топинг с пломбира, пока марк возился с его скейтом. какой-то местный рабочий дал ему чемоданчик с инструментами. донхек мотал ногами, почти доедая мороженое, и ждал, пока его скейт вернут. — ну, ребята, получается? что у вас вообще приключилось? — мужчина с густой седой бородой уселся рядом с хэчаном, так же сверху наблюдая за тем, как работает марк. — понимаете, — минхен уселся на доску поудобнее, последний раз прокрутив отвёрткой у колёсика — мой парень очень неуклюжий, свалился со скейта, все себе разодрал, и доска пострадала. дурашка. мужчина усмехнулся, приметив для себя ранки на коленках хэчана, пока последний в шоковом состоянии пытался поймать свою челюсть и мороженое, которое бесконтрольно стекало по его пальцам. мужчина с бородой удивился такой реакции, после забрал свои инструменты, и пожелав парням удачи, удалился, а марк с ехидной ухмылкой восхищался реакцией хека. — нравится такой титул? — реально, что ли...? — ну, а что? — минхен переполз на лавочку, обнимая ли за плечо, и погладив его, цокнул губами. — твой скейт снова готов к использованию. поезжай в школу, я дойду пешком. — предлагает марк, наклоняя голову и протягивает доску в руки одноклассника. однако он не берет, перехватывая руку марка. он оглядывается, высматривая наличие людей рядом, и убедившись, что почти никого нет, сплетает руки с марком. он доверительно качает головой. — я думал, ты просто хотел перепихнуться... — донхек ждет ответа, с какой-то надеждой, прежде чем приложить пальцы марка к своей щеке, а после кратко чмокнуть одну из фаланг. — если я просто хочу перепихнуться... я не делаю это дважды и принципиально. — марк шептал очень тихо, в его голосе балансировало спокойствие и открытость, когда он поглаживал мягкую щеку, а донхек, в свою очередь, прикрыл веки, растворяясь в прикосновениях американца. — ты первый, кому я отсосал, будучи трезвым. гордись. — промямлил кореец. — хеки... — марк добреет на глазах, его слова становятся нежнее и романтичнее, когда он хватает парня за щеку, утягивая того в поцелуй. их губы тихо-тихо чмокаются друг о друга, пока марк бережно гладит хекову талию, прижимая его ближе. — ты такой вкусненький, невозможно. с тобой целоваться - чудесно... — марк аккуратно, но как-то слишком безбожно, прикладывает пальцы к губам младшего, раскрывая их. кажется, он снова горит страстью, и его дыхание становится чаще. — хватит, мы на улице. — и что? я не могу поцеловать своего мальчика когда я хочу? не смущайся, я вижу как ты краснеешь. уши хэчана по чуть-чуть покрываются красным оттенком, от верха до мочки, он чувствует то самое, что мы называем бабочками в животе, поэтому слегка кряхтит, когда внутри все сжимается. — не называй меня своим мальчиком, мне неловко... большой актовый зал разрывается от голосов ведущих в микрофонах; они фонят каким-то неприятным образом, некоторые ученики затыкают уши. школьное оборудование, как обычно, столетней давности. учитель рассказывает о неком развлечении, которое школа устраивает для всех студентов. по сути, им приготовили программу, в которой они отправятся в походе с палатками. хек сидит у окошка сзади, пытаясь сконцентрироваться на рассказе, пока его бедра бесцеремонно сдавливают пальцы американца, щупая его кожу под краюшком шорт. — все, достаточно, кто-то увидит. — слетает шёпот с губ хека, которые он уже искусал от волнения. — тшш. — марк прикладывает палец к своим губам, ложась на плечо парня. — мы в самом конце, тут на ближайших рядах никого нет. — ты с ума сошёл?! — хек повышает голос: пару ребят с первых рядов поворачиваются на звук. донхек закусывает губу, стараясь не вскрикнуть, когда минхеновы пальцы касаются его внутренней части бедра. — ты такой чувствительный. уже в предвкушении похода? — спрашивает марк между делом, как должное. — как ты можешь говорить такие вещи... в такой ситуации... — хек на вздохе затыкает рот рукой, чтобы не замычать от горячих пальцев на его эрогенной зоне. его волосы забавно пушились из-за влажности и загибались в беспорядочные мелкие волны на концах. он поправил толстую оправу на носу, подтянувшись на руках, чтобы сесть ровнее. — я вот в предвкушении... что насчёт секса в палатке? — шепчет он донельзя тихо, заставляя хека навострить уши. — потом искупаемся в речке. — ты ужасный. а как же романтика? — хек чувствует, как хватка на его бедре слабеет, и марк поправляет край широких шорт. он облегчённо выдыхает, склоняя голову на макушку марка, вдыхает запах его волос, замято улыбаясь. он уже ощущает на своих щеках легкий румянец. — ну куда же без романтики. — с этими словами американец сжимает ладонь парня, расслабляя их ручной замочек между сидений, и поглаживает его кожу подушечками пальцев. так странно: за один день произошло столько всего, о чем донхек не расскажет маме.