А может ночь не торопить?

Васильев не помнит, как оказался у дома Марата. Слишком был занят своими мыслями. Но судя по сбитому дыханию, он явно не шёл размеренным шагом. Распахнул дверь в парадную и вошёл внутрь. Быстро поднялся по ступенькам и оказавшись на нужном этаже, постучал в квартиру Суворова. Спустя несколько мгновений за ней послышались неторопливые шаги. Дверь открыла мать Марата. «Ой, Андрей, а ты чего тут? Что-то случилось?»-Диляра обеспокоено глянула на него своими тёмными глазами. «А, да всё хорошо.-он неловко улыбнулся,-я к Марату с ночевой просто». Хм, выкрутился. «А чего ж он мне не сказал..Проходи, Андрюш»,-открыла дверь, добродушно впуская внутрь. Быстро накинув пальто на крючок в прихожей, подошёл к двери, которая вела в комнату Суворова. Костяшками постучал по деревянной поверхности. Тут же она распахнулась, заставляя Васильева отступить, дабы не получить дверью по башке. «А, ты. Заходи»,-кивнул головой, приглашая войти. Андрей прошёл внутрь, усаживаясь на кровать Вовы. Мягкий свет настольной лампы разливался по тёмной комнате. «Ты сейчас пошутил?»,-выжидающе глянул на Суворова, который закрывал дверь на замок. Интересно, зачем. Брюнет обернулся в его сторону: «Ты о чём вообще?» Ну да, блять. Сделай вид, что ничего не понимаешь. В принципе, это в его манере. «Не хочешь говорить ты, значит буду я. Но пообещай мне, что сейчас не вызовешь психушку, ладно?»-Марат, кажется, понимал, к чему именно клонит его друг. «Да, хорошо. Что такое?»-направил слегка тревожный взор карих глаз, казалось, прямо в душу и приблизился на несколько шагов. «Ты же меня Пальто не просто так назвал?»-болезненно улыбнулся, поддерживая игру в гляделки. «Блять. Андрей, мразь»,-сжал кулаки. Младший невольно напрягся. Это выглядело так, будто ему сейчас врежут. Хотя, надеялся, что этого не произойдёт. В голосе не было угрозы или отвращения. Скорее насмешка. Над самим собой? Или над Васильевым? Андрей прикрыл глаза. Пусть делает что хочет. Некая обида всё ещё оставалась оседшей в глубине души, но постепенно её вытеснили слегка другие чувства. Он так и не смог их охарактеризовать. Что-то странное, чего он никогда не ощущал ни к кому из своего окружения. Прервали мысли быстрые шаги в его сторону и резкая боль в районе челюсти. Врезал всё таки. И кто здесь ещё мразь? Не успев инстинктивно ударить в ответ, Васильев оказался в чужих объятьях. Интересный ты человек всё же, Марат. Суворов крепко прижал к себе, уткнувшись носом в изгиб плеча. Светловолосый пах чем-то таким родным. Чего он не ощущал уже давно. Андрей обнял в ответ, поглаживая по спине. Несмотря на ноющую боль от недавнего удара было так хорошо. Именно этого идеального спокойствия ему не хватало все эти годы. Казалось, он его никогда не ощущал. Хотя, это скорее всего и правда так. Жизнь всегда шла в бешеном темпе, не давала ни минуты, чтобы полностью расслабиться. Бесконечные нагрузки в школе, музыкалке, помощь матери, игры с сестрой. Потом, со вступлением в Универсам последние, казалось, считанные секунды спокойствия исчезли и вовсе. После школы спешишь в музыкалку, потом несёшься на сборы, потому что минутное опоздание «награждалось» пробитой фанерой. А дальше домой, оправдываться перед матерью, до поздней ночи сидеть с уроками, ведь успеваемость не хотелось терять и ложиться под утро. А потом началось самое ужасное, что даже вспоминать не хотелось. Мать забрали в психушку, Юля потерялась, пришла полиция с целью забрать их с сестрой в детский дом. Ну, а колония и спокойствие-это антонимы. Там ты с раннего утра до позднего вечера пашешь, как конь, иногда перебиваясь ужасной едой, и то как повезёт. А сейчас все переживания и впрочем всё, что происходило, происходит и будет происходить ушло на последний план. На данный момент хотелось отбросить и забыть все обиды на Суворова и просто наслаждаться нежными поглаживаниями по светлым, ещё не бритым волосам. Марат осторожно перебирал чужие пряди. Занятие увлекательное и залипательное. Через время брюнет отстранился, окончательно уселся на кровать и рукой подозвал к себе Андрея. Тот сел так близко, насколько вообще позволяла совесть. Слегка наклонил голову, практически ложась на плечо Суворова. «Прости»,-еле слышно прошептал Марат. Сейчас было плевать, что пацаны не извиняются. Перед Васильевым можно. С ним можно всё. Он не посмотрит неодобрительно, не осудит никогда. Ему плевать было, кто и как относится к Суворову. Он и отношения с Турбо на кон поставил, когда во время отшива Марата к нему бросился. И пришёл после того, как Суворов стал чушпаном единственный из Универсама тогда не с нихуёв. Адидас Младший знал, что даже если от него отвернутся все, то он Васильев останется. «За что?»-Андрей знал, за что, но вежливость ещё никому не повредила. «Да за всё. Ты пока в колонии был, я думал обо всём этом много. Неправильно как-то получилось. Даже по отношению к Турбо нечестно. Он конечно и ебанат конченный, но еле от срока отвертелся. Не надо было всех сдавать, не все же виноваты»,-было явно видно, что Суворову трудно это говорить, но он пытался открыться ему. Андрей окончательно положил голову на чужое плечо. Почувствовал, как Марат слегка вздрогнул, но не отодвинулся. «Пацаны не извиняются»,-смешок. Ага. А ещё, пацаны в колонии сидят. «Давно то пацаном стал, Андрюша?»-произнёс не ядовито, как в тот раз у здания комсомола. Скорее с некой издёвкой. Но не с целью обидеть. «Не пародируй себя, тебе не идёт»,-улыбнулся Васильев. Был ли он удивлён такому повороту событий? Вовсе нет. Он был в ахуе. Хотя, на этом можно поблагодарить всевышнего, или что там ему помогло? Действовать вдвоём было намного легче. Теперь не придётся вывозить весь Универсам в одиночку, и на этом спасибо. Заснули в тот вечер они на одной кровати, в объятьях. Андрея не переставало покидать ощущение, что это всё как-то неправильно. Даже по пидорски, что ли? Но такие мысли он старался отбросить. Как и странное тепло, которое разливалось в груди стоило ему увидеть Суворова. На следующее утро, проснувшись в обнимку с Маратом Васильев сначала не врубился в то, что вообще происходит. Но быстро прокрутив в голове события прошедшей ночи, приподнялся, пытаясь выпутаться из крепкого хвата чужих рук. Теперь оставалось придумать, что делать и как вообще действовать. Но лучше взять ситуацию хотя бы с шапкой в свои руки. Суворову и так придётся практически в одиночку расхлёбывать убийство Ералаша, и желательно, отшив Кащея. Но это уже как пойдёт. Приняв сидячее положение на кровати, Андрей уставился в окно. Слишком всё странно выходило. Ему никогда не улыбалась удача, скорее, даже наоборот, Васильев влипал во всё подряд. А сейчас, фортуна как будто стала на его сторону. Столько приятных совпадений и все в его пользу. Но оставалось лишь только радоваться, да надеяться, что это не затишье перед бурей. Через время проснулся и Суворов. «И чё делать будем?»-тот выжидающе посмотрел на Андрея, сидя за кухонным столом. У Марата опять никого не было, что не могло не радовать. У Васильева всё наоборот. Постоянно повествующий о чём-то телевизор, не замолкающая ни на минуту Юля, разговоры матери по телефону или с Ильдаром ужасно раздражали. У Суворова же было наоборот. Если кто-то и был дома, то особо не шумел. «Ералаша спасать»,-сказал Андрей, всем своим видом показывая, что это так очевидно, а вот Марат, мол, полный идиот. «Это понятно, а шапка как?»-слегка нахмурил тёмные брови. Васильев уже давно решил, что с шапкой и деньгами разберётся сам, и никого в это втягивать не будет. Не хватало ещё, чтобы Суворову за это влетело. Или кому-то другому. Но второе уже вряд-ли. «Сам справлюсь, лучше о более важном думай»,-опустил взгляд в пол, рассматривая тёмные доски. Послышался вздох. Судя по звукам, Марат поднялся со стула и ушёл куда-то. Через минуты две вернулся на кухню, держа в руках фотографии. Те самые, которые сделал Андрей в Москве. «Знаешь, что меня смутило. То что не согласуется с этим временем никуда не исчезло.-опустил на стол фото. Их было всего два. На одном была часть Универсама, которая поехала в Москву. Разумеется, без Андрея, потому что именно им была сделана фотография. На второй Марат с Пальто,-по идее так быть не должно». «Ты мне лучше скажи, как ты с ними здесь оказался. Я вообще без вещейпопал»,-Васильев мозолил взглядом снимки, лежащие на деревянном столе. Старший усмехнулся: «Не смейся надо мной только, я их почти всегда в кармане носил. И сюда попал в одежде, в кармане которой они были». На это Васильев лишь мягко улыбнулся, отводя глаза в сторону. «Я скучал»,-почти шёпотом сказал Андрей. Это добавляло некой интимности в происходящее. Его похлопали по плечу призывая встать. Когда Васильев оказался на одном уровне с Маратом, тот лишь молча обнял его. «Я тоже. Знаешь, я сначала пытался тебя забыть. Внушить себе, что это не я, а ты крыса предательская. Как видишь, не вышло»,-Суворов погладил по голове, растрёпывая волосы. Андрей решил смолчать о странных чувствах, которые преследуют его при любом упоминании Марата или встрече с ним. И просто закинул руки на чужую шею, обнимая в ответ. Пока что не стоит. Если всё сложиться хорошо, то можно будет сказать. Но сначала следует хотя бы разобраться в своём отношении к Суворову. Раньше их взаимоотношения были довольно неординарными и содержали в себе слишком много интриг. Некоторые даже докапывались, мол пидоры? Хотя сам Андрей ничего криминального в действиях своих и Марата не видел. По крайней мере в тех, которые они демонстрировали при всех. Ну, а дрочка друг другу, конечно, порой вызывала вопросы. Но ни один не решался их озвучить. Сегодня воскресенье, единственный день, когда никуда не надо. Андрей вполне мог бы остаться у Суворова, но переживания за мать и то, как она отреагирует на побег сына из дома, не давали этого сделать. Марат проводил пианиста до дома, приобняв, когда прощался. Васильев был уже заранее готов к истерики матери. Но ему, на удивление, удалось этого избежать. Впервые был благодарен Ильдару, за то что тот припёрся к ним. Светлана, кажется, была слишком занята заигрываниями с ментом, поэтому, никак не обратила внимание на возвращение сына. Весь день Андрей не выходил из комнаты, дабы не встречаться ни с кем из семьи. Ну, и не только из семьи. Всё время проведённое в изоляции от других было направлено в вполне нужное русло. Васильев практически без перерыва строил планы на предотвращение будущих событий. И вполне много надумал. Вышел из комнаты только тогда, когда мать с Ильдаром переместились в спальню. Тогда, Андрей тихо прошмыгнул в коридор и не одевавшись отправился в подъезд, чтобы покурить. Страх быть пойманным никуда не испарялся, а учитывая то, что сигаретным дымом могла пропахнуть одежда, он становился лишь больше. Поэтому, чтобы его не спалили в моменте, Васильев предпочитал подниматься на верхний этаж, где почти никто и не ходил. Эту пачку сигарет он нагло спиздил из местного ларька. Слава богу, не поймали. Курить хотелось неимоверно, причём, толком неизвестно почему. Хотя, в колонии курить практически не получалось, потому что на территории сигареты не приветствовались, а никотиновая зависимость, хоть и небольшая, порой давала о себе знать. Но иногда попадалась возможность пустить в ход одну, вторую. У некоторых лиц можно было выменять еду на сиги или даже алкоголь. Связями таких людей он не интересовался, просто довольствовался тем, что дают и всё. Послышался хлопок парадной двери и шаги наверх. По слуховым ощущениям они остановились на этаже Андрея. Васильев в последний раз выдохнул горький сигаретный дым, кинул истлевшую сигарету себе под ноги. Поднялся с холодных ступенек, на которых сидел и неторопливо стал спускаться вниз. Оказавшись на своём этаже застал Марата, который стоял у его двери. «О, а ты чего тут?»-Суворов слегка удивлённо улыбнулся. Видимо, не ожидал увидеть Васильева в одной домашней футболке в подъезде. «Да покурить вышел, а че случилось?»-прислонился к побелённой стене рядом с Маратом. «Да там отец друзей привёл, шумно пиздец. Напьются все опять, наверно»,-разочарованно выдохнул. О пристрастии отца Суворова к алкоголю Андрей тоже знал. Нельзя было сказать, что он был запойным алкоголиком, но если была такая возможность, то приглашал друзей и хорошо так выпивал. Тогда Марат часто приходил либо в подвал, либо к Васильеву. Но сегодня видимо решил выбрать второй вариант. «Ну, что я могу тебе сказать, у меня тоже сегодня не тихо»,-Андрей усмехнулся. «А че, Ильдар припёрся?»-слегка нахмурился Суворов. «Ага»,-Васильев отвёл глаза. «Ну, че, пошли погуляем тогда?»-предложил Марат. «Сейчас, оденусь только и пойдём»,-светловолосый скрылся за входной дверью. Через некоторое время вышел в пальто и кофте. Закрыл дверь на ключ и отправился за Суворовым вниз по лестнице. Было уже довольно таки поздно, но это не помешало облазать весь район. Оба делали вид, что ничего не происходило. Вели себя как обычно. Но всё же, поднять эту тему пришлось. Сидя на лавке, Васильев затянулся и выдыхая сигаретный дым хрипло сказал: «И как Ералаша спасать будем? Надумал что-нибудь?» «Та если честно не знаю. А ты чё?»-Суворов прикоснулся своим коленом к чужому. «Ну, более менее адекватных вариантов всего два»,-Марат слегка выпрямился, заинтересовано поглядывая на Андрея. Вопросительно кивнул, мол, и что? «Можно с Ералашем вместе поехать на автобусе, затащить его внутрь салона, когда Хади-Такташ припиздит. От Фантика всё равно помощи нихуя. Самим всё делать придётся»,-Васильев пожал плечами. «А второй че?»,-сказал Суворов прежде, чем последний раз выдохнуть горький дым. После окурок полетел в снег. «Пацанам сказать. Мол, подслушал, что нападение планируют. Мне кажется, что это конечно более энергозатратно, но зато действительнее. Хотя, как думаешь, поверят?»,-на последней фразе поднял небесные глаза на Марата. «Да почему бы нет то.-показушно покашляв, кивнул в сторону, приглашая встать с лавки,-ладно, время есть всё равно. Поживём, увидим. С шапкой то че?» Андрей рассмеялся, поднимаясь со старой лавочки: «Да ты заебал уже с этой шапкой, не убежит она к Кащею сама». «А что ты мамке скажешь то? Там группировщик разводила на шапки наёбывает?»-Суворов подхватил шуточный спор. «А может так и скажу»,-в шутку съязвил Андрей. «Не, ну Пальто, реально, как?»,-оказавшийся впереди Васильев резко обернулся. Марат лишь нахмурился. Сказал что-то не то? «Не называй меня так, пожалуйста»,-слегка наклонив голову сказал пианист. «А..Блять, извини. Не буду»,-за время отсутствия группировок в его жизни, он снова научился извиняться, что сейчас, было не совсем кстати. Старшие уже поглядывали с недоверием. Тот решил забыть и перешёл к делу: «Я ей скажу, что у меня учительница одна на лохотроне деньги проиграла, что сейчас разводят сильно. У меня мать, то тревожная капец. Я не знаю, что на неё нашло, когда она шапку и деньги проигрывать пошла. Надеюсь, поможет. Ты только к Кащею не лезь с этим». «Да нахуй надо.-Марат поравнялся с Андреем,-чё, к себе пойдёшь?» «А куда ещё? Не в подвал же»,-на последней фразе Васильев усмехнулся. «Ну, а я как раз туда тогда»,-выбора всё равно не было. Домой не вариант, только если к Андрею. Но у него дома Ильдар, ещё прикопаться к нему решит. «А ко мне что? Не кайф?»-светловолосый глянул на Суворова. «Да у тебя ж эта рожа ментовская»,-Марат сплюнул под ноги, будто показывая всю свою неприязнь к этому человеку. «Да и похуй»,-Андрей перехватил запястье Суворова, как в тот раз, в музыкалке, повёл в сторону своего дома. За всё время пока шли брюнет так и не набрался смелости, чтобы отпустить чужую руку. Да и не хотелось, несмотря на страх быть пойманными старшими. Лишь приблизившись к подъезду Андрей отпустил чужую руку. Светлана всё ещё занималась непонятно чем вместе с Ильдаром и Юлей в спальне, поэтому было легко пробраться к Васильеву в комнату. Было темно, поэтому пианист включил лампу, которая стояла на столе. Та мягким, желтоватым светом залила комнату, Не особо светло, но общий свет почему-то включать не хотелось. В комнате Андрея всегда было чисто. Заправленная кровать, аккуратно сложенные по полкам учебники, висевшая на своём месте одежда. Его привычка убирать всё на свои места не испарилась даже со вступлением в Универсам. И порой, Марат даже завидовал чистоплотности друга. «Тебе на полу постелить или со мной спать будешь?»-сказал Васильев, зашторивая окна. «Да нахуй париться, у тебя кровать норм, поспим»,-Суворов улёгся на чужую кровать, помещая руки за голову замком. «Как знаешь»,-Андрей пожал плечами, присаживаясь рядом. Спустя время во всей квартире погасили свет, Ильдар, видимо, решил остаться на ночь, потому что его верхняя одежда всё ещё висела на крючке рядом с пальто Васильева, а обувь стояла на полке. Марат устроился рядом с Андреем, направляя взгляд в потолок. «Слушай.-тишину прервал голос Суворова,-у тебя как вообще дела то? Ну, были, как сказать..» «Хуёво»,-отрезал пианист. Марат слегка приподнялся на кровати. Опять обиделся что ли? «Всё нормально?»-поинтересовался брюнет. «Да, просто рассказать то особо и нечего. Ну, четыре года подряд пахал, как проклятый в колонии. Иногда запихивался ужасной едой. Я вышел вот только. И сразу, как говорится, попал»,-Андрей придвинулся к Марату, который к тому времени уже лёг обратно. «Да уж, ну, угораздило тебя конечно. Блять подожди. А с видиком чё делать?»-вспомнил из-за чего Андрюша в колонию загремел. Ну что ж сказать, опомнился, молодец. Васильеву, конечно, хотелось сказать это вслух, но он воздержался. «Ну смотри. Если шапку моей мамки не украдут, а Ералаша не убьют, то Кащею никто предъявлять не будет. Но это не отменяет того факта, что сборы состоятся, и этот мужик туда припрётся. Я могу отвлечь, если хочешь. А своим, если что, скажи, что мужик этот разводила. Или из ментовки, хуй знает короче. Наплети чего-нибудь»,-заключил Васильев. Вели разговор полушёпотом, чтобы никто не услышал лишний раз. А то не отвертятся потом. А сказать то нечего. «Ладно разберёмся.-Марат зевнул,-я спать пиздец хочу, давай уже, спокойной ночи». «Ага. Давай»,-Васильев отвернулся к стенке. И лишь услышав умиротворённое дыхание уже спящего Суворова, приблизился и обнял. Утром, если Адидас Младший докопается, то можно будет списать всё на то, что это произошло во сне.