Кофейные войны

Небо было затянуто тяжëлыми облаками. Ошмëтки вчерашней тучи всё ещё плавали по небу, приобретая расплывчатые формы животных или предметов всех оттенков серого. Дождь мелкими каплями стучал по металлическому подоконнику советской хрущëвки. У плиты, помешивая картошку под музыку, в одних семейниках с рисунком энгри бëрдс, стоял уже известный ранее владелец кофейни - Виктор Барских. Всë началось с металлики, дальше перешло на джаз, затем скатилось до поп песен, а сейчас топленый динамик на всю мощь играл Меладзе. Виктор являлся человеком нестандартным во всех смыслах. Он успел побывать всеми: от скейтера до скинхеда и металлиста. Организовывал концерты для женщин бальзаковского возраста и вëл детские утренники. В свои тридцать, при желании, он бы мог иметь дом где-то на новогеоргике, но выбрал путешествия. Сейчас мужчина жил в ещё бабушкиной панельке, но зато успел побывать по всех странах мира, и это не преувеличение. Даже история о том, как он выиграл в ту лотерею, заслуживала отдельной книги. Но, к сожалению, деньги не безграничны, и ему пришлось остепениться и заняться своим делом. А ведь даже степенный образ жизни Барских для кого-то являлся верхом бунтарства. — Но я тысячу раз обрывал провода... — промычал себе под нос Виктор. Он даже не думал переключать, ему было интересно куда эта чëрная дыра может его утащить. Ещё пару раз потыкав в подгоревшую картошку деревянной ложечкой со слоем жира, он ловко подхватил телефон и, сфотографировав сие действо, отправил контакту под именем "Сибирская Язва". — Жарю картошку, а не тебя. — Мне жалко твою девушку, — с придыхание ответила Камилла, наконец-то отрываясь от созерцания медленно плывущих облаков. Виктор пропустил еë слова мимо ушей. — Как твоë вчерашнее свидание? Камилла сидела за столом, накрытым клеёнкой с выцветшими подсолнухами. Казалось изрезанный кусок пластика был здесь с самой постройки квартиры или даже чуть раньше. — Да какое это свидание, мы в приют ездили, — девушка наклонила голову, почëсывая затылок. — Хорошо,— изменил вопрос мужчина, — как прошла твоя помощь животным? — Нормально. — Ооо, — протянул Виктор. — Да, что опять? — Камилла скривила лицо и сейчас чём-то походила на недовольного сфинкса. — Твоë "нормально", понятие крайне расхотчивое, — не без намëка сказал Виктор. — Да что ты опять за него, — Камилла сидела подтянув к себе ноги. Сейчас, когда на ней была лишь майка брата, было видно, на сколько она худые. На коже, обтягивающей кости, виднелись уже побледневшие шрамы. Может она даже хотела нанести их себе сама. — Заметь, не я вспомнил, старину Фрэди Крюгера, — явно не без удовольствия заметил Виктор. Камилла на это ничего не ответила. Она подтянула к себе колено, свесив другую ногу с табуретки. Виктор выключил плиту, снимая с неë шкворчащую сковородку. — Ну так как, помогли бедным обездоленным собачкам? Девушка подняла на него задумчивый взгляд, решая достен, ли Виктор знать подробности, на что брат показал язык. — Хорошо, на самом деле даже очень. Я и не ожидала от него такой внимательности по отношению к животным. На самом деле Камилла не ожидала ничего – она была уверена, что еë вывезут в лес и убьют. — А к тебе? — Виктор раскладывал картошку по тарелка, привезëным откуда-то из глубин Африки. Под горкой картофельных палочек растеклась лужа подсолнечного масла, в котором плавало пару кусочков поджаристых сосисок. Камилла задумалась. Она словно заворожëнная глядела на картошку перед ней. — Да, знаешь, я правда не думала, что человек за рулëм майбаха может так... — она задумалась, чтобы подобрать слова. Барских было сложно описать их пересечения. Красивый и обходительный человек, она видела, что он не так прост. В этом городе едва ли есть люди за рулëм майбаха, чей бизнес полностью белый, да и ей удалось нащупать пистолет под сидением. Мужчина был крайне обходительным с ней и словно чувствовал эту тонкую грань, которую нельзя переступить, касаясь лишь кистей. — Он купил мне кофе, — наконец подобрала ответ Камилла и растянулась в улыбке, хотя картошка всë ещё смотрела на неë косо. — Ты же не любишь кофе. — Он нашëл то, которое я люблю - молочный коктейль. Виктор вскинул брови вверх, совсем не понимая шутит ли его сестра или и правда только что это сказала. — Надеюсь в нашей кофейне? — молочные коктейли в меню были включены только из-за младшей Барских. — Она была уже закрыта. — Блять, в следующий раз предупреждай я попрошу Роговцева задержаться. Камилла усмехнулась. Бедный Коля, его нещадно эксплуатировали. Роговцев являлся козлом отпущения: во-первых, единственный парень в их женской компании, а во-вторых, Камилла – сестра владельца, на Аманду, сколько бочку не кати всë бесполезно, вот и остался один Роговецев, готовый работать чуть ли не за просрочку. — Вы что-то ели? Девушка махнула рукой и опустила взгляд в тарелку, словно пытаясь спрятаться от чьих-то голубых глаз. — Я повторю вопрос, вы что-то ели? — Да. Камилла с Виктором были до удивительного похожи: те же светлые волосы, голубые глаза и рост. Некоторые принимали их даже за двойняшек, но вот разница в 5 лет, играла явно не в пользу этой теории. — Морепродукты, — ответила девушка, тыкая вилкой в кучку жареного картофеля. — Ты их ела? На это Камилла уже ответила по резвее. — Да. Девушка сидела в футболке брата с надписью "металлика", в котрой он проходил с девятого класса до самого окончания эры путешествий. Футболка была убита и потрëпана жизнью. Этот кусок ткани видал больше, чем некотрые люди. Рукав в одном месте отрвался и открыл костлявое плечо. Сустав был обтянут тонким слоем бледной кожи, через которую просматривалась сеть голубых вен. — И как на вкус мидии? — Виктор уже щедро полил картофельные палочек сметаной "Бурëнка". — Как очень насыщенная жвачка, — девушка подняла взгляд на брата, в руке все ещё осталась гравированная вилка, но есть она не собиралась — То есть тебе понравилось? — Виктор остоновил свой взгляд на вилке, он слишком хорошо знал сестру, — ешь. — Я не голодна. — Ешь. — Нет, — в сердцах Камилла отпихнула тарелку. Виктор остановился и медленно поднял взгляд на сестру. В руках он держал Чехославацкую вилку, элегантно покрычивая еë между пальцев. В пучине Тихого океана что-то зародилось: молчаливая гроза –момент когда чëрные тучи уже затянули небо, а дождь ещё не льëт. Он не двигался вперёд и, наклонив голову, смотрел в упор на сестру. — Не смотри на меня так, — Камилла отвела взгляд. — То есть я готовил, а ты есть не будешь? — Не буду, хоть убей, — промямлила девушка. — А я убивать и не собираюсь, — Виктор не решил проверить партизанские умения сестры и придвинул еë тарелку к себе. Зачерпнув вилкой четыре картошены, он палил их сметанкой. Не слишком много, чтобы не возмущалась. Виктор поднëс вилку к еë губам. *** Преподаватель монотонно рассказывал что-то очень физматематическое. Потеряв нить рассказа, Камилла постукивала кончиком ручки по тетрадным полям. Прошлая ночь выдалась сонная, но сон совсем не принëс бодрости. Сейчас еë вновь клонило спать, болела голова. С утра девушка поела картошки со сметаной и всë ещё чувствовала еë тяжесть в своëм желудке. Дома тянуло просто выблевать завтрак, но тут помешал не только Виктор, который слишком хорошо знал ухищрения сестры, но и собственное благоразумие – нельзя. Нужно есть хоть что-то. Она прекрасно знала, что за сегодня к еде больше не прикоснëться. Голова мерно кружилась, желудок вновь отдал тянущей болью, но это состояние было для неë слишком привычным, чтобы обращать на это внимание. Камилла просто пыталась не закрыть глаза. Не сказать, что в физмате она что-то хорошо понимала, просто Виктор в своë время был "третьим" в отношениях ректора и его жены. Так еë сюда и устроили. Девушка упëрлась взглядом в преподавателя, делая вид, словно слушает то, о чëм он бубнил, но мысли еë ушли не столь далеко — вспомнился вчерашний день. Могло показаться, что Камилла не знает цену своей необычной внешности и потому пыталается убить еë, но это было не так. Усталостью, мешковатой одеждой, она прекрасно вживалась и вбивала себя всë глубже, но нет, она не такая. Краской золото не перекроишь, а она была платной Прекрасной и поэтому дорогой. В ней была эта незримая прелесть, смотрящая с полотен девятнадцатого века, порода, которую не перебьëшь ни чем. Еë пугало, что нашëлся человек увидивший это. В самом Владе было что-то необычное, он не был похож на любовников Аманды или просто напыщеных ченуш. Он был человеком интеллигентным и крайне самобытным. Это показала их вчерашняя вылазка. — Конец занятия. Слова преподавателя заставили Камиллу вырваться из глубины собственных дум. Еë тянуло в какой-то нездоровый сон. Тело стало мягким. Выпрямиться стоило Камилле неимоверных усилий. Она с трудом поднялась, полностью облокотившись на руку, та дрожала от напряжения. Сейчас ей нужно собрать вещи и перейти в аудиторию в другом здании. Перед ней лежала тетрадь. По страницах расползались тëмные пятна. Запоздало, девушка поняла – кровь. Сосуды в носу не выдержали напряжени и лопнули. Камилла поднесла руку к носу, по коже растеклись горячие красные пятна. — Сука, — она смотрела, на то, как кровь стекала по тыльной стороне ладони. Мозг требовал отключиться, действия совсем не собирались в цепь. Они словно тонули в тумане, из-за чего не было видно форм. Камилла упорно пыталась понять, за что взяться, но не была способна даже смотреть ровно. Тело стало слишком тяжëлым для ватных ног, последнее, что она помнила, это грохот парт. Резкий запах прорезался сквозь пучину забвения. Сознание приходило не сразу, первой волной был страх. Девушке уже приходилось просыпаться в больницах. Прибывание в них тянуло за собой волокиту бессмысленных объяснений и бумажных дел. Неужто снова это? Слишком хорошо в голове всплыл старый образ. Его черты рисовали не воспоминания, а чувства. Страх, что это снова придётся пережить, она заведомо знала как все будет и с ужасом предвкушала. Камилла помнила, она была разбита, еë душа рассыпалась в вдребезги. Нужен был кто-то, кто бы мог собрать осколки, ибо они резали, перекатываясь внутри. Однако, она защищала, того кто это сделал. Так было надо. Нельзя выносить сор из избы, да и он раскаивался. Крокодильи слëзы бывшего мужа, это ведь она его утешала. — Очнулась, — незнакомый голос, —Расскажи как так получилось? Зрение по-немногу возвращалась: ярко-зелёные стены университета, под ней холодная кушетка и медсестра с бутылочкой нашатыря. Местами из-под её шапочки виделись красные волосы. — Хотя знаешь, с твоим весом и неудивительно, — проворчала женщина Камилла двигаться не решалась. Мир остановился, но если она двинется вновь, то раскачает его и он снова не удержаться. Женщина закрыла нашатырь и поставила его на полочку. — Рассказывай. — Что мне вам рассказывать? — тихо спросила Камилла. Она сосредоточила взгляд на белом потолке. — Что ты ела сегодня, было ли такое раньше? — Было, — она вновь закрыла глаза, чем вызвала недовольства у медсестры. — Не спим. Как часто, что ты ела? — Когда я смогу пойти на лекции? Такое случалось настолько часто, что она старалась не придавать этому значения и не позволяя влиять на её жизнь. Камилла хотела проверить где её сумка, но всë ещё боялась двигать головой. — Иш чего захотела, сегодня ты освобождена до конца дня. — Может я всë же пойду? Полежу минут двадцать и на пары. Лица медсестры Камилла не видела, но та похоже закатила глаза. — Невыносимая. За тобой уже едет твой молодой человек. — Мой кто? — переспросила Камилла. Если бы она так не опасалась, что снова провалится в забытие, то подскочила бы от удивления. — Звонил тебе, я подняла. Объяснила ситуацию, он сказал, что придёт и заберëт тебя. Барских уже понимала, кто это, но решила переспросить. — Как он представился? — Влад, — медсестра склонилась над карточкой и махнула рукой на Камиллу, — лежи и не засыпай. Ей ничего больше и не оставалось. Девушка лежала на кушетке, стараясь прийти в полное сознание. *** Коля стоял за кассой, используя своë природное обаяние, чтобы порадовать клиентов. Роговцев умел подмечать в людях мелочи, которые в себе видели только они. За спиной его металась Аманда, едва успевая наливать молоко в разные порции кофе, да улыбаться гостям. — Капучино для Малии, — Менди поставила стаканчик, украшенный купальским венком, на стол для выдачи. Из толпы выделилась уже взрослая женщина. Ёе возраст совершенно не соответствовал внешности – женщина была страше самой Мэнди едва ли на пять лет, но на вид их отделяли уже все двадцать. Жизнь не особо пожалела когда-то красивых черт: волосы в хвост, блëклые ресницы и одежда, которая когда-то была модной, тогда её покупка ещё доставляла удовольствие. Менди одолевала грусть от вида таких женщин. Привести бы еë в порядок не было бы сложно. Распустить волосы, сделать подходящий макияж, подобрать платье. Но, к сожалению, эта женщина уже слишком глубоко погрязла в собственном быту, чтобы заметить, что кофты подобного фасона уже давно не носят. — Очень красивое имя, необычное, — улыбнулась Аманда, ей хотелось сделать этой женщине приятнее. Чем ближе еë возраст подходил к тридцати годам, тем сильнее это ощущалось. Малия просияла на глазах. Видно давно она не слышала комплементов. — Спасибо, дедушка выбирал, — она выцепила из рук Аманды стаканчик и наверное уже думала уходить, но задержалась, — Вам очень идут эти серьги. — Хотели бы себе такие? Женщина замешкалась. — Забирайте. Менди сняла с ушей бриллиантовые гвоздики и положила их в руку женщине. — Носите с удовольствием. Та уж совсем растерялась, но Аманда успела ускользнуть к кофемашинке. Почему-то ей очень хотелось порадовать эту женщину, показать, что она заслуживает подарки и хорошее отношение. Коля скосил на неë карие глаза. — Что это было? — Женская солидарность, ей понравились мои серьги. — Ммм, — потянул Роговцев. *** — Низкий гемоглобин – не шутки, — посмеивался Влад. На одной руке он нëс Камиллину сумку с учебникам, а на второй держал пальто. — Я могу спросить, что случилось? Барских шла за ним, кутаясь в куртку брата. Холод пробирал до самых костей. Еë так до конца и не отпустило, идти ровно стоило больших усилий. Влад приехал спустя двадцать минут и забрал непутëвую студентку. Вещи еë принесли в кабинет те же одногруппники, что и донесли бессознательную Камиллу до медпункта. — Ты вроде как упала в обморок. Он открыл перед девушкой переднюю дверь чëрного Мерседеса. Солон оббит кожей, ей приходилось сидеть в нëм не первый раз. Вчера она специально села на задние сидение, а сегодня не было сил, чтобы в этом разбираться. — Ты понимаешь о чëм я. На ты они перешли ещё вчера, это предложил сам Влад На улице было так же пасмурно, как и вчера. Утром казалось, что туча по-немногу рассеялась, но к обеду она вернулась обратно, укрыв собой город. Назревал дождь, завитки облаков скручивались и уплотнялись. Жëлтые головки одуванчиков, которыми была усыпана трава у университета, скрыли своë яркое оперение. Девушка подтянула к себе ноги. В машине было прохладно. Влад подкрутил, что-то на приборной панели и кнопка загорелась красным. — Я позвонил сказать, что ты забыла у меня шарф. Мотор издал утробный рык. Влад автоматически оглядел парковку и перегнулся на заднее сидение, доставая оттуда розово-серый заношенный шарф. Камиллу окатила волна стыда, только сейчас она заметила насколько он убогий. — Почему не написал? — девушка забрала его из рук мужчины и сунула под колено. — В моë время было принято звонить. Температура в машине со временем становилась приятнее. Конечности наконец стали мягче и налились силами. Нужно было выяснить, это прямо здесь и сейчас, сколько можно тянуть. — Почему ты это делаешь? — голову слишком пережимала резинка. — Что делаю? — Мужчина тянул, желая, чтобы Камилла сказала это сама. — Как будто ты сам не понимаешь, — девушка смотрела на него почти вызывающим взглядом, мужчина видел это через зеркало заднего вида. — Не понимаю, — Влад улыбался. — Ходишь, — наконец сказала Камилла, она обхватила себя руками, сжимая тонкие предплечья. Так приятно ощущалась тонкость под пальцами, — Тогда поехал со мной в приют, и сейчас тоже. Ты даже не знаешь куда меня везти. Они выехали на широкую дорогу. — От чего не знаю? К кофейне, адрес дома ты не скажешь. Камилла замерла на секунду. То где она живëт девушка говорить не собиралась, даже называть метро в планы не входило. — Сути вопроса не меняет, зачем? Влад усмехнулся, хотя было ещё только около двух часов дня, на улице стемнело как вечером, самое время включать на дорогах фонари. — Смотрела фильм "Ганнибал" ? Влад рассмеялся, а Камилла так и вжалась в сидение, вспоминая о пистолете под ним. — Ты мне понравилась, разве это не очевидно? Эти слова заставили Камиллу замереть. Она просто в это не верила. — Чем? Себя Барских считала дострашного непривлекательной. Девушка старалась избегать зеркал и даже зеркальных поверхностей, ей уже не девятнадцать. Тогда она хотя бы не понимала собственного уродства, тогда её хотя бы рисовало счастье. — Подумай сама. Девушка сползла вниз по сидению. Ёе так и не отпустило, тело ощущалось слабо, но силы по-немногу приходили. — Ничем, за исключением влечения к первокурсницам. — Первокурсница не возраст, в твоëм случае точно, — они вывернули на главную улицу, — признай, и в твоë время тоже были приняты телефонные звонки. Девушка на ничего не ответила и отвернулась к окну. Мимо них проносилась улица. Совсем скоро пойдëт дождь. Призрачное отражение еë бледного лица в стекле рисовалось совсем уродливым, даже помада стëрлась. — У тебя пистолет под сидением. — Я занимаюсь стрельбой, — спокойным голосом ответил мужчина, не отрывая глаз от дороги. — Я думала хочешь меня застрелить. — Никто не стал бы возить с собой настоящие оружие. Девушка молчала. Значит есть и настоящие, мелькнула мысль. Ей правда было сложно уместить в голове информацию, которую только что услышала. Камилла была уверена, что это ложь и даже не желала себя переубеждать. — Я занимаюсь в клубе, хочешь поедем туда? Камилла повернула к нему голову. Для своих сорока лет у Влада был красивый профиль, лицо уже покрылось тонкими морщинками, но они не уродовали его. — А меня пустят? Камилла сидела на переднем сидении Майбаха в безразмерной одежде брата. Ей до смешного не подходило ничего из этого. — Думаю смогу договориться. — Думаешь или сможешь? — Смогу. *** — Аманда, Блять, это пиздец, — Виктор со всей театральностью уронил голову на стол, — как можно было высыпать пакет зëрен на голову клиента? Бессилие сменилось гневом и Барских подскочив со стула, принялся расхаживать туда-сюда по кафе. — Я жду твоих объяснений, давай, — мужчина всплеснул руками. Из-за инцидента, кофейню пришлось закрыть на технический перерыв. Аманда сидела, полулежала, на столе, помешивала трубочкой пенку на латте. — Он сказал эскспрессо, — еë беспечность переходила любые границы. Аманда совсем не чувствовала себя виноватой. Менди веселило, то как Виктор пытался примерить на себя образ серьëзного бизнесмена и владельца кофе. Он так мило злился, что Аманда не сдержала улыбки. - И всë? Виктор клацал зубами, но так и не мог укусить рыжую бестию. Коля облокотился на дверной проëм и уже около трëх минут протирал стакан с интересом наблюдая как их директор, сходит с ума от злобы, а Аманда в это время смотрит на это с чувством полной безнаказанности. Виктор подобный стервятнику кружил по кафе, безустанно рассуждая о том, что Аманда просто охренела в край. — Вить, ну не злись, — девушка потянулась за сумочкой, стоящей на полу. Она вытянула из своей маленькой Келли кошелëк, — Возьми, это за кофе и за моральный ущерб. Она протянула Виктору две оранжевые пятидесятки. Аманда смотрела у него словно, совсем не понимала его злобы и просто пыталась успокоить. Виктор хотел завыть, глядя на купюры. — Ищезни с глаз моих, покуда я тебя на моющие средства не пустил. Мужчина отвернулся, у него не хватало никаких сил смотреть на это рыжее обнаглевшее отродье. — Коля, принеси воды. Аманда последовала словам директора хотя наверное не столько из-за его слов, сколько из-за того, что у неё уже кончался рабочий день. Девушка взяла в руки свою маленькую Келли и накинула на плечи плащ. — Пока, — она прошептала это одними губами и исчезла за спиной у директора. Роговцев выполнил указ и поставил перед Виктором стакан воды. Мужчина сидел за столом держась за голову. — А где второе, блондинистое отродье? Коля пожал плечами, о своих перемещениях Камилла ему не докладывала. Тихо проматерившись Виктор набрал номер сестры. После короткого звонка, он просто уронил голову на стол. — Скажи, что я делаю не так? — голос звучал глухо из-за того, что мужчина упëрся носом в столешницу, — она уехала стрелять со своим кавалером. - Берëте на работу родственников? Николай уже в третий раз вытерев столешницу. Сейчас он просто сидел на стуле, его ноги не доставали до пола. Хотелось бы Виктору сказать, что Аманда ему не родственница, только вот знал он девушку ещё с её семи лет. Она всегда была подругой младшей сестры, а затем стала и его. Можно сказать, что Менди была членом их семьи: она буквально жила в своë время дома у Барских. Сначала на вылазки они ходили втроëм, когда те перестали ограничиваться городской, Камилла отказалась в этом участвовать. Менди была самой младшей в компании, но никак не выбивалась из общего антуража. В своë время она даже нравилась Виктору, но тот посчитал еë слишком маленькой, хотя на тот момент Аманда уже успела переспать со всеми из их круга общения. Она была любимицей публики, лëгкая на подъëм. Пути их разошлись когда девушка поняла, что лучше лететь в Доминикану на частном самолёте, чем ехать автостопом. — Ты справишься на смене сам? — Виктор поднял глаза на Николай. Роговцев облокотился головой на холодильник и кивнул, по нему почти не было видно усталости. — Но за доп. оплату. — Разумеется, — согласился Виктор, с силой протерев глаза, — извини, что так получилось. Камилла моя младшая сестра, она совсем недавно пережила ужасное да и всегда была такой болезненной, — он отвëл взгляд, понимая, что поступает слабохарактерно, но по-другому не получалось, — Я просто не могу не дать ей поехать. Он поднял глаза на Колю. Роговцев понимающие кивнул. — У меня у самого младшая сестра. Будет сигарета?