Мой брат более неприступная крепость, чем твой

Ноябрь плавно перетекал в декабрь. Листья почти все слетели, остались лишь кое-где по паре-тройке, и то надо было ещё поискать. Уже несколько раз слетали с неба первые хлопья снега, поэтому люди спешили доставать самые тёплые вещи. Воздух был разряжен холодом и заряжен предновогодними хлопотами. Надо было столько приготовить перед праздниками, что голова шла кругом. Хотя, у Цзян Ваньиня она кружилась скорее от одного конкретного человека. За последние недели они с Лань Сиченем встретились уже шесть или семь раз, каждый раз подолгу разговаривая. Они вели себя почти как идеальные друзья. Но да, почти. Если бы каждый из них не лелеял надежду о том, что уже вскоре их отношения перейдут в разряд романтических. А такие мысли были и Цзян Чена они пугали. Слишком быстро, слишком близко, слишком хорошо. Сичень-гэ не давил, давал пространство и вёл себя сдержанно, как и обещал. И как бы иронично это не звучало, в этом и была проблема. Если бы хоть раз Лань Сичень вышел за рамки, даже на миллиметр — это дало бы наконец повод закончить всё. Погоревать недельку-другую и идти дальше, закрепившись во мнении, что он не создан для отношений и для того, чтобы его любили. Пока же приходилось всё время быть начеку и ждать той оплошности. И только где-то глубоко в душе была часть, что искренне тянулась к этому невозможному человеку, которая верила ему и заставляла иногда расслабляться, просто хорошо проводить время. Эта часть верила, что у этих отношений есть шанс. Что раз уж нашлась пара для Ван Линцзяо — этой стервы, что недавно увела у него пару тендеров, — то и у него есть. Приглашение на свадьбу в следующем году глава «Пристани Лотоса» получил сразу же как была определена дата. По крайней мере, так заявила госпожа Ван, лично вручая конверт и сияя улыбкой до самых ушей. Сейчас при мысли о возможном браке с ней всё существо вздрагивало. Оказалось, что Ван Линцзяо очаровалась Ло Цинъян — главой издательского дома «Мянь-Мянь». Их отношения пресса описывала как довольно сумбурные: встретились они всего несколько недель назад, а тут уже к алтарю идут. Многие не одобряли такую поспешность и Цзян Чен, как тот, кто когда-то состоял в отношениях с молодой госпожой Ло и чуть не женился на госпоже Ван, поддерживал это мнение. И пускай Ван Линцзяо сотни раз расписала ему как прекрасна её А-Ян, что они сразу полюбили друг друга, всё равно что-то смущало. И нет, это не была ревность, которую вдруг предположила госпожа Ван. Скорее что-то мимолётное, на уровне интуиции. Лань Сичень на эту историю флегматично хмыкнул и пожал плечами. — Это их жизни, Ваньинь-ди. Если они считают, что готовы и хотят, то мы не можем отговаривать их. Тем более, насколько я наслышан о госпоже Ван — она довольно упряма. И если решила что-то, то не отступится. Или это не так? Это было так. Но волноваться об А-Ян он не стал меньше. Даже встретился с ней в открытых «Облачных глубинах». Только Цинъян-мэй тоже всё твердила о том, что это любовь и он просто не понимает. — Ваньинь-лан, отпусти уже нас и дай мне построить это счастье. — С улыбкой попросила Ло Цинъян. И Цзян Ваньинь сдался. Если уж даже Цинъян-мэй усмотрела в его беспокойстве что-то такое, то. Ладно. Он уже давно не испытывает к владелице «Мянь-Мянь» ничего кроме уважения и симпатии на уровне друзей. Об этом он и заявил Лань Сиченю после той встречи. — Ваньинь-ди, а ты ещё спрашивал почему я так хотел встречи с тобой и почему сейчас так не хочу разрушить наши взаимоотношения. Ты же самый милый человек на этой планете. В тот вечер посетители ресторана «Облачные глубины» могли наблюдать увлекательное действо. Как владельца ресторана, — с которым многие были знакомы, так как он вечно пропадал в зале и контролировал всё, — гонял по всему зданию и пытался побить один из крупных бизнесменов города, глава транспортной компании. Газеты пестрили на следующий день заголовками по типу: «Богач богача бьёт не издалека», «Какая кошка проскочила между господином Цзян и господином Лань?», «Быстрые ноги побоев не получат» и так далее. Вэй Усянь составил целый топ из любимых заголовков, искренне восхищаясь таланту некоторых журналистов. В итоге, Не Минцзюэ пришлось сдерживать своего босса, чтобы тот не устроил СМИ ещё один инфоповод. На день рождения А-Лина, двадцать первого ноября, его мамы решили уехать на недельку отдохнуть. Поэтому праздник был небольшим и прошёл тихо-мирно дома. Цзян Яньли отвечала за готовку, Вэнь Цин за украшения, а Цзян Лин был отправлен с утра погулять с друзьями-Ланями, чтобы не мешаться и не портить сюрприз. Цзян Чен подарил племяннику новый ноутбук, последнего поколения, на который А-Лин слёзно смотрел уже пару месяцев. Вэй Усянь — специально разработанного для вайшена голосового помощника. Братья Лань ограничились набором для каллиграфии и новыми струнами для гитары младшего Цзяна. Вэнь Нин же принёс конверт и большую корзину шоколада. Цзян Лин был доволен. Он не был фанатом больших вечеринок, как его шушу, который любил размах и тратил на это порой баснословные суммы. Впрочем, как замечала мама Цин, он теперь может себе это позволить, поэтому не нам его судить. Но обсудить можно. Вэй Усянь не отлипал от Лань Ванцзы. Хотя, тот был и не против. Их заигрывания порой переходили любую допустимую норму, что Цзян Ваньинь всерьёз опасался за своё и окружающих душевное равновесие. — Диди, ну не могу я ничего поделать. Лань Чжань такой хороший. Такой. Ну тянет к нему. — Спрятав глаза, признавался Вэй Ин. — И поэтому бессовестно можно флиртовать и обжиматься на людях? — Я постараюсь держать себя в руках. Но с ним. С ним мне так комфортно, диди. — Ладно-ладно. Только не женитесь пока, как госпожа Ван. Присмотритесь лучше. — Ой, диди, ты у меня такой хороший! — Крепкие объятия Усяня, это не то место откуда можно просто так выбраться. Но его брат поднаторел уже и смог выскользнуть быстрее, чем его затискали до смерти. Чем ближе было тридцатое ноября, тем тревожнее становилась обстановка между Лань Сиченем и Цзян Ваньинем. Спор заканчивал своё действие и что будет дальше — непонятно. Их братья пытались как-то поддержать их, только выходило не очень на фоне безграничного счастья «вансяней» — как назвал пару гэ и Учителя Вэя Лань Цзинъи. — А-Хуань, тебе просто надо решить, чего ты хочешь. — Пересобрав волосы в высокий хвост, дал дельный совет Не Минцзюэ, когда названные братья решили выбраться в спортзал. — А это гениальный план. Надёжный главное. — Отозвался вместо брата Цзинь Гуанъяо, перевязывая руки бинтами. — А-Яо, я говорю, что чтобы понять куда двигаться им с господином Цзян, им нужно понять хотят ли они этого продолжения и вообще. — Дагэ присмотрелся и нанёс первую серию ударов по груше. — Я понимаю. Но как мне знать, что Ваньинь-ди тоже этого хочет? Он уже отменил две наши встречи. На прошлой неделе, на этой. Я скучаю, но боюсь навязываться. Я, итак, подорвал так доверие к себе. — Лань Сичень грустно выдохнул и накинул себе на гриф ещё пару килограмм. — Эй-эй, эр-гэ. Ты угробиться решил? Никогда ж не поднимал столько! — Если думаешь себя так наказать, то глупая затея. А чтобы знать, что хочет господин Цзян, достаточно с ним просто поговорить. Через рот. Словами. — В перерыве бросил Минцзюэ. Лань лёг на лавку. Внутри взыграла гордость и желание доказать, что он не слаб перед лицом всех обстоятельств. «Если подниму и сделаю больше двух раз, то. То сейчас же напишу Ваньинь-ди и встречусь с ним!». Руки привычно легли на металл, пока Не Минцзюэ тут же встал рядом, чтобы если что подхватить вес. Он должен поднять, должен написать. Это сделка. А Ваньинь-ди говорил, что сделка — самое святое, что есть на этой земле. Цзинь Гуанъяо наблюдает как названный брат жмёт один раз, затем, краснея и закусывая губу — второй. Такие муки ему не очень близки, да и непонятны. Но дагэ одобрительно качает головой и подхватывает гриф, когда от груди поднимается пятый раз и Сичень сдавленно восклицает «ура». — Эр-гэ, ты безумец. Ты что репетируешь уже как будешь его в дом после свадьбы заносить? — Посмеиваясь, А-Яо обтирает плечи брата и даёт бутылку воды. — Я готов носить его всю жизнь. — С придыханием отвечает Лань Хуань и дрожащими пальцами тянется к телефону на лавке рядом. Дагэ хмыкает и всучивает смартфон Сиченю, пока, отвлекаясь на то, чтобы снять блины. Лань-гэ улыбается, ощущая заботу названных братьев. Пожалуй, судьба его любит. Это осознается ещё яснее, когда в зал заходит Цзян Ваньинь. — Господин Цзян? — Минцзюэ первым подходит к мужчине. Тот хотел вообще быстро убежать, заметив Сиченя, но. — Здравствуй, дагэ. — Я думал вы сегодня весь день будете заняты в офисе. — Не усмехается и приглашает жестом к ним в компанию. — Мы тут с А-Яо и А-Хуанем тренируемся, присоединяйтесь. Поможем, подстрахуем. — Эм. Нет. Боюсь, должен отказаться. Я. — Ваньинь-лан, мать твою за ногу. И да, не смей передавать эти слова Мадам Юй! Ты время видел? — В зал ворвалась светловолосая женщина в облегающем спортивном костюме. Она была явно запыхавшейся и злой на одного конкретного бизнесмена. — Ху-цзе. Я же сказал, что если не можешь, то можешь не приезжать и я сам потренируюсь. — Закатывая глаза, Цзян Чен сделал короткий поклон женщине. — Ах, какие мы благородные! А деньги мне, по-твоему, за тренировки не нужны? — Я уплачу. — Уплатишь, ой-ой-ой. Баобэй, ты сейчас мне вокруг комплекса двадцать кругов намотаешь, пока я тут подготовлю всё, а потом я из тебя все соки выжму и отправлю по почте твоей матушке! — Она с лёгкостью развернула Цзяна и пинком под зад погнала на улицу. — Доброго дня, Ху-цзе. А это не опасно для господина? Не май месяц на дворе. — Не Минцзюэ решил вмешаться. — Вечера, Не-сюн. Полезно. Может дурные мысли не будут лезть в голову. — Пробормотала женщина и двинулась в сторону рабочих помещений. — Дагэ, а кто это? — Цзинь Гуанъяо с интересом посмотрел вслед особе, что так строила грозного главу «Пристани Лотоса». — Ох. Это Ху Ян. Училась вместе с Цзян Яньли в школе. Мадам Юй в ней души не чает. Когда-то пыталась свести её и господина Цзян, но они, м. Им очень сложно было. Ху-цзе стала тренером и как-то на спор вынудила господина ходить к ней, раз уж он надумывал вернуться к физическим нагрузкам. — На спор? — Цзинь фыркнул. — Ну, в официальной версии всё так. А там. Кто его знает. — Пожал плечами Не, поглядывая на притихшего Сиченя. Тот всё ещё осознавал происходящее. Цзян Ваньинь в спортивных шортах и футболке, облегающей весь рельеф мышц. С небрежно собранными волосами. Небожители. Это и благословение, и проклятье. Как же хочется это всё забрать себе и. Ох. И только себе. Ну или хотя бы дотронуться к этим плечам, к этому телу. «Какой же ты собственник, Лань Хуань», — язвительно протянул внутренний голос, тоном Вэй Усяня. — Дагэ, А-Яо. Давайте ещё потренируемся. На календаре двадцать девятое ноября.