suprendre

Туман мягко окутывал лес, делая его мрачную часть слегка пугающей, но только для тех, кто бывал здесь впервые. Расставленные колдуном ловушки отталкивали, покрывали занавесом иллюзии атмосферы страшных сказок, облепляли душу страхом, чтобы всё внутри говорило бежать прочь. Молодой эльф из музыкальной магической лиги давно привык к такому, в шутку называя мракобесием. За всем этим пряталось прекрасное, полное жизни место: растения, за которыми бережно ухаживал хозяин, были усыпаны светящимися безобидными насекомыми, пели и угукали птицы, животные и вовсе не боялись близко подходить. Более того, молодой эльф был единственным, кто мог заявляться в гости к колдуну без приглашения. Барьерное заклинание пропускало. Его всегда здесь ждали. Эта мысль вызывала улыбку на его лице. Сейчас колдун сделает вид, что не ждал, не скучал и не волновался, но через минуту сдастся и растает в тёплых объятиях, обнимет с тихим "Ты пришёл" и смущенно уткнётся в его шею. Ночь была бессонной для обоих. В их деревне скоро большой праздник, и с вечера Чонгук помогал Чимину и Хосоку оформить площадь, проверить эффекты, которые они вместе создавали. А Юнги было поручено создать мелодию для песни, которую сочинил Тэхён. Чонгук нехотя отпустил Юнги из объятий, и старший осторожно обхватил его запястье, проскальзывая по коже, чтобы переплестись пальцами и выйти на крыльцо встречать рассвет. Это была их тихая уютная традиция. Личное и интимное дело. Юнги сел на ступень ниже и обнял опустившиеся на плечи руки, прижимая к губам тёплые ладони, Чонгук же клал голову на его макушку, наблюдая, как солнце озаряет поляну и озеро неподалёку. А затем они отравлялись спать, уютно обнявшись, так и не проронив больше ни слова до самого пробуждения в обед. — Колдун несчастный, открывай! Все веселье проспите! — высокий голос Чимина насмешливо звенел с улицы. К слову, колдовать умели все эльфы, но прозвали так именно Юнги из-за его мрачноватого стиля и не самого дружелюбного, на первый взгляд, вида. А ещё любви к блестящим баночкам. — Можно я его стукну? — сонно спросил Юн, как они услышали с улицы Чиминов "Ай!". — У тебя тут шишки сыпятся! — подключился смех Тэхёна, — Ай! — Прекрати их бить! — рассмеялся Чонгук, тыкая старшего в бок и проводя рукой по волосам Юнги, словно гладил кота. Тот в ответ и мурлыкал. — Заветный сон прерывать нельзя. Особенно им. — А мне? — лукаво улыбнулся Чон. Передразнивая, Юнги показал язык. Младший всегда его подлавливал, зная о своих привилегиях, и обожал его смущать. От такой наглости Гук размял шею, бросая хищный взгляд и готовясь "напасть" на любимого, чтобы защекотать. Понимая, чем дело пахнет, Юнги завизжал и попятится назад, почти падая с кровати, но был героически спасён прижавшим собой Чонгуком. — Держу пари, они сосутся, — пнув шишку, устало произнёс Тэхён. — Фу, — поморщился Чимин и, сложив руки рупором, крикнул в сторону предполагаемого окна, — Вы сосётесь там? Ай! Юнги, кончай уже! — Вот за это ты шишками и получаешь! — прошипел растрёпанный Юнги, снимая заклинание и пропуская друзей к себе, — Какое веселье мы пропустим, праздник вечером. — Всего лишь предлог, — осматривая не заправленную постель, Чимин поиграл бровями, — Мы спугнули Чонгука? — Да. — Навожу вам чай, — выкрикнул названный с кухни. — Оу, с чем? — Тэхён уселся рядом с другом на скамейку. — С отравой от тварей. Ой, с отваром из трав, — "поправил" себя Юнги. — Язва, — вышел к ним смеющийся Чонгук, держа кружки. Поставив их на стол, он постучал пальцем по щеке. Еще одна их традиция - за бранные слова или язвительность поцелуй в щеку. Очевидно, делал это чаще не Чонгук. Немного смутившись, Мин оставил поцелуй на щеке возлюбленного. После лёгкого обеда вся компания покинула лесной домик, направляясь к центру деревни. Чимин снова не унимался. Такое общение было привычным, никто не держал серьёзных обид, и подколы всегда сыпались в этой компании не реже обычных слов. — Чонгук-а, а ты после поцелуев с Юнги шерстью не плюёшься? Мин сощурил глаза, зашипев, как кот. Держа под руку смеющегося Гука, он чуть не бросился за светловолосым. — Малыш, я сам, — успокоил его Чонгук, отпуская чужую руку, — А ну иди сюда! В довольной улыбке Юнги читалось «Фас!», а визг убегающего с диким смехом Чимина только раззадорил всех. Пользуясь моментом, Тэхён поравнялся со старшим. — Как там песня? Прости, что не могу тебе раскрыть текст… — Тэ огляделся, снижая тон голоса до шёпота. — Это будет сюрприз. — Ты довольно понятно напел мелодию, — улыбнулся Юнги, не в силах оторвать взгляд от возлюбленного и друга, что безостановочно швыряли друг в друга простыми заклинаниями и пока успешно уворачивались, смеясь на весь лес. — Только мне показалось, она высоковата для твоего тембра, — старший всё же посмотрел на Тэхёна с лёгкой улыбкой. — Выходить из зоны комфорта тоже нужно, — тот улыбнулся в ответ. — Говоришь, прямо как Хосок. Острые ушки Тэ зарделись красным, Юнги прищурился в улыбке, слегка толкнув друга плечом. — И ты ему нравишься. Если сегодня не поцелуетесь, я подсыплю кому-то из вас зелье истины и заставлю играть в «Три лжи, одну правду». — Юнги-я, не издевайся! — заныл младший, толкая его руками, — Между прочим, вчера у нас было почти свидание. — Почти? — изогнул бровь Юнги. — Нам надо было кое-что добыть, по просьбе.. не важно… Мин слегка нахмурился, но из не начавшихся толком размышлений его выдернул Чонгук, что начал без остановки чихать блестящей пыльцой, так ещё и сопровождая это звуком колокольчика. — Хё-о-он, он жульничает! Апчхи! Юнги ускорил шаг, чтобы успокоить своего любимого и отомстить Чимину, который так удачно ржал под полной здоровых шишек ёлкой. Он не заметил, как с облегчением выдохнул Тэхён.  Вечером, как только опустились сумерки, деревня засияла тёплыми огнями. Всюду было множество аппетитных запахов, музыка, фейерверки, танцы. Уже навеселе Хосок не стеснялся обнимать Тэхёна, чему были рады все в их компании. Младший что-то прошептал на ухо, заставив Хосока немного взволнованно кивнуть. Подхватив под руку Юнги, Хо отвёл его к сцене и вручил гитару. — Твоя музыка должна была выйти идеальной. Играй. Мин не успел возразить, понимая, о какой песне говорит Хосок, но разве Тэхён не ему её посвятил? Однако он сосредоточился на зажатии аккордов и стал ждать команды Тэ, взглядом выискивая в толпе Чонгука. Ким кивнул, и Юнги начал исполнять приятную мелодию, слегка грустную, но больше вызывающую глубинное чувство приятной тоски. Мин полностью отдался музыке, пока до слуха не дошёл родной голос. Чонгук сидел рядом и исполнял прекрасную песню. Мелодичный мягкий голос рассказывал историю сильных чувств, и два влюблённых взгляда не могли оторваться друг от друга. Пальцы скользили по инструменту, не сбиваясь, пока не прозвучали последние аккорды. Чон взмахнул ресницами, заставляя Юнги засиять, пока младший не встал на одно колено. Стоп. Стоп. СТОП. Кусочки паззла мгновенно сложились в голове Мина. Эта песня была для него. — Юнги.. я.. ты... — Чонгук явно переживал, блеск в глазах и слегка дрожащий голос его выдавали, когда тремор по рукам заставлял сжать в руках кольцо с синей шпинелью по середине. Парень вернул самообладание, чтобы без запинки задать главный вопрос, — Ты станешь моим супругом? На площади всё ещё играла музыка, говорили люди, но двое влюбленных её не слышали. Кроме стука собственных сердец они не слышали ничего. — Если он откажет, я срежу всю кошачью мяту с его сада. — прошептал напуганный молчанием Чимин. Гук сглотнул, а Юнги заметил огонёк беспокойства в любимых глазах. — Стану, — еле слышно произнёс Юнги. Пересохшее горло не давало сделать этого громче. Прикрыв ладонью задрожавшую вдруг губу, Мин уже смазано из-за слёз видел любимую всем сердцем улыбку и бросился на шею Чонгука, — Да! Конечно да! Боже, я так люблю тебя! Крепкие руки обнимали Юнги, Чонгук шептал, что любит не меньше, всхлипывая от счастья. Друзья и свидетели предложения аплодировали, наблюдая за приятной сценой. — Не желаешь потанцевать? Завороженный тем, как младший надевает кольцо на палец избранника и тот счастливо пищит, Тэхён дёрнулся от неожиданного вопроса. От бледного до красного его лицо изменяло оттенок. Хосок протянул ему руку и выглядел уверенно. — Я.. — Тэ спиной чувствовал, как Чимин закатил глаза и умолял мысленно друга не толкать в объятия Хосока, потому сделал не менее уверенный шаг, вкладывая руку в его, — Желаю. Но я не мастер. — Я поведу, — радостно отозвался Хосок, уводя в толпу, что вскоре расступилась, отдавая внимание новой счастливой паре с профессиональным танцором и не менее зажигательным спутником. Юнги и Чонгук, наконец оставшись без лишнего внимания, с мягкими улыбками наблюдали, не выпуская друг друга из объятий. Старший повернул голову и с хитрым прищуром посмотрел на любимого. — Тебе не понравился сюрприз? — начиная медленно покачиваться, задрал бровь Чонгук. — Ты дурак? Я вообще не ожидал! — Мин слегка ударил младшего в плечо, слушая лучший в мире смех, — Я так разволновался, весь образ сурового колдуна потерял! Это Тэ кольцо раздобыл? Он чуть не проговорился, но я не понял. — Не злись, — промурлыкал Чонгук, надувая губки, — Да, Тэ и Хосок. Я тоже сваха для них. Юнги выдохнул, прикрывая глаза. — Не злюсь. Но ты мне кое-что должен, — копируя мурлычащий тон возлюбленного, приложил к его щеке ладонь. — Посадить сына, вырастить дом.. Что там ещё? Старший рассмеялся, улыбаясь и говоря прямо в его губы. — Нет. Ты наконец переедешь ко мне. Чонгук лишь искренне улыбнулся и кивнул, целуя любимого. Впереди столько дел, свадьба.. А этот вечер останется неимоверно памятным в их сердцах.