Обмен опытом

Похоже, Алек крупно облажался! Давно выросший из пубертатных фантазий, он знал, как происходит соитие с женщиной. Даже получил соответствующий, пусть и не самый впечатляющий опыт. О сексе между мужчинами Алек также имел некое представление. Теоретическое... Признаться, изыскания по этому щепетильному вопросу, к стыду доктора Лайтвуда, закончились долгим стоянием под ледяным душем. Наверное, не стоило подключать воображение при просмотре высоко рейтинговых роликов. Красочный образ коленопреклонённого Советника застал его врасплох. Незапланированное посещение ванной комнаты разительно отличалось от привычной рутины. С основной целью визита он управился достаточно быстро. Однако на то, чтобы выкинуть образ низко стонущего Магнуса из головы и остыть, понадобилось куда больше времени. Впрочем, главную суть Алек уловил, наивно решив, что в тонкостях разберётся по ходу процесса. Некоторые различия в самом акте не казались ему чем-то достойным тревоги. От перестановки мест слагаемых закономерный итог действа остаётся неизменным. Разве остальное так уж принципиально? Как оказалось, очень даже. Первая же проблема, с которой Алек сталкивается, выбивает почву из-под ног. В своём логическом уравнении доктор Лайтвуд упустил одну весьма деликатную переменную... По вине собственной легкомысленности он не учёл, что перестановки слагаемых никоим образом не отменяет их роли. Так же, как и между мужчиной и женщиной, в сексе двух мужчин есть берущий и принимающий. И, судя по плотоядному взгляду, которым его награждает Советник вар'локов, этой ночью Алека ждёт дебют в последней позиции. Всё происходит совершенно не так, как он себе вообразил. Об этом стоило бы догадаться, потому что всё пошло кувырком с самого начала. *** У Звёздных Врат его не встречает стража. Несколько обескураженный столь равнодушным приёмом, Алек некоторое время плутает по поляне, пока до него, наконец, не доходит, что это стандартный протокол для путешественников, совершивших несанкционированный прыжок. Перед тем, как набирать знакомый код, ему следовало бы озаботиться мыслью о том, что его вторжение может быть классифицировано не как привычный дружественный визит. И теперь охранный кордон, находящийся вне досягаемости его зрения, очевидно, "точит ножи", настороженно ожидая от пришельца дальнейших действий. Алеку приходится несколько раз прокричать своё имя, прежде чем рассекреченная стража неохотно берёт его в кольцо. Гостя удерживают на расстоянии выстрела бластера и недоверчиво разглядывают. Наверное, полоумного пришельца они встречают впервые. - Зин'иара но ка-э, чадар?* - осторожно интересуется голос из-за частокола оружия. Рука доктора автоматически дёргается к виску. Так и есть! Передатчик, подаренный ему Магнусом, благополучно остался в штабе. Алек совершенно не планировал вылазку на чужую планету и теперь справедливо пожинает плоды собственных скоропалительных решений. Вар'локам его прыть тоже приходится не по душе. - Сар'ног, чадар!* - сердито требует тот же голос. С переводом этого приказа у археолога проблем не возникает. Слишком уж красноречиво жужжат накопители, генерирующие в себе электромагнитный импульс. Одно неосторожное движение и в Алеке наделают кучу ненужных дырок. - Хорошо, хорошо, - торопливо соглашается с весомыми аргументами стражи археолог, испытывая чувство острого дежавю, и просит: - Ка-а чу-увар чадар*. Среди вар'локов происходит небольшая техническая заминка. Они явно не ожидали от пришельца лингвистических сюрпризов. Особенно старается стражник в первом ряду. Остальные члены отряда находятся чуть позади, поэтому для того, чтобы переглянуться с каждым, бедолаге приходится вертеть головой, как полярной сове. Несмотря на накалённую обстановку, Алек слегка улыбается. - Нур'т но вар о сач'к, чадар?* Доктор никак не может разглядеть собеседника, скрывающегося за дюжими спинами вооружённых солдат, но отмечает, что вопрос звучит чуть мягче, чем отданный ранее приказ. Алек спешно копается в памяти. Как на зло, на этот раз крыть нечем. Скудный словарный запас успел исчерпать себя. В отличие от Советника, Лайтвуд, ввиду тотальной занятости, не уделил изучению чужого языка должного внимания. Если он выживет, то непременно зазубрит пару-тройку ходовых фраз, поставив во главу угла тривиальное, но действенное: "Не убивайте меня. Я пришёл с миром!". От него всё ещё ждут ответа и Алек решает пойти ва-банк. - Магнус! - Магнус? - растерянно уточняют у него. Алек решительно кивает. - Магнус. Варат' Магнус. Вар'локи совещаются. Доктор замечает небольшое волнение, прибрежной волной накатившее на их строй, когда они тихонько перещёлкиваются друг с другом. Наконец, когда решение принято, их широкие плечи расступаются, пропуская высокого стража вперед. Из-под шлема сверкают выпуклые, как у парнокопытного, глаза, а массивная шея не оставляет сомнений в том, что его вторая ипостась - бык. - Нор'т, чадар,* - низко гудит начальник стражи, и Алек немедленно опознает говоривший с ним голос. - Варат' шор Магнус.* - Спаси... Слова благодарности невежливо прерывают ударом по основанию шеи. Начищенный панцирь собеседника мелькает перед глазами. Картинка кувыркается, переворачиваясь с ног на голову, и смазывается. Алек заваливается вперёд, падая ничком на землю. В себя он приходит на полу в камере. Круглое, как выскобленное яйцо, помещение не имеет никаких уступов или выбоин, за которые можно было бы уцепиться, чтобы подпереться дрожащими ногами. Голова болит. Молочно-белый свет от защитного барьера нещадно режет глаза, а желудок возмущённо подпрыгивает аж до горла. Поэтому рванувшийся вверх Алек вынужден снова вернуться на пол, чтобы отдышаться. Несколько глубоких вдохов ртом немного улучшают ситуацию. По крайней мере, археологу больше не хочется пачкать белоснежный пол плохо переваренным обедом. Помедитировав немного и окончательно замёрзнув, Алек, наконец, решается снова привлечь к себе внимание. О малоприятном исходе последнего подобного решения, заточившего его в этом месте, археолог старается не думать. По крайней мере, он всё-таки добрался до пункта назначения. Дело остаётся за малым - найти Магнуса. Именно его имя Алек старательно выкрикивает следующие четверть часа. Защитный экран, выступающий вместо вульгарных тюремных решёток, гасит посторонние звуки извне. Стерильная тишина нарушается только его паникующим голосом. Археолог чувствует себя диковинной рыбкой в аквариуме, немо раскрывающей рот. Вот только новые хозяева не спешат прийти и полюбоваться на него. Должно быть, экран гасит звуки не только снаружи, но не пропускает их изнутри. Устав слушать свой охрипший голос, Алек делает вынужденный перерыв в вещании и отправляется исследовать камеру. Экскурсия получается короткой. Десять шагов от стены до экрана, столько же по диагонали. Замкнутый круг. Сферическая камера больше напоминает выдолбленную в едином монолите скалы пещеру. Никаких стыков плит или неровностей, свидетельствующих о рукотворном создании этого места. Нет ни окон, ни привычных человеческому разуму дверей. Вместо этого - обтягивающий внутренней защитной мембраной экран, враждебно кусающий за пальцы при неосторожном прикосновении. Получив несколько болезненных уколов, Алек неохотно меняет объект для изучения. Выстукивание стен также не приносит результатов. За каменной твердыней нет никаких скрытых пусковых устройств. Алек с сожалением расстаётся с мыслью о выдвижной койке или на худой конец лавке. Похоже, гостеприимство вар'локов не распространяется на комфортное размещение заключённых. Либо искомый механизм находится по ту сторону экрана и его привратники не считают пришельца достойным использовать блага культурного отдыха. За неимением другого варианта Алек снова устраивается на полу, предварительно подстелив под спину форменную куртку. В камере не холодно, но зябко. Невесть, откуда взявшийся сквозняк гладит ледяными пальцами обнажённые предплечья и ластится к коже, как бездомный кот. Алека посещает не оформившаяся до конца идея поискать источник холода, но компактно свернувшееся калачиком тело слишком тяжёлое, чтобы двигаться. Доктор малодушно обещает себе, что через пять ... нет, десять минут он непременно встанет и притворит свой план в жизнь. Сон наваливается на него тяжелым душным пологом, а затем он отключается. Посетители застают доктора Лайтвуда потным и всклокоченным. Алек возвращает чувствительность занемевшим конечностям верным дедовским способом - отжиманиями. Физическая активность, как плата за бездействие. Первые пять даются с трудом. Одеревеневшее от пребывания в неудобной позе тело колется под кожей сотнями иголок. Перевалив критический Рубикон мышечного сопротивления, дело идёт куда резвее. На третьем десятке молочная взвесь барьера постепенно очищается, всплывая из глубины неясными силуэтами. Первое, что бросается в глаза Лайтвуду - парчовое узорчатое платье, подметающее полами пол. Парадные одежды свиты монаршей пятёрки, известной как Высший Разум. - Магнус? Алек, не задумываясь, рвётся вперёд, но экран предупреждающе вспыхивает. По полу звонко катится круглая монетка-передатчик. Археолог торопливо бросается в погоню. - Магнус? Произошла ошибка, - сбивчиво начинает он, едва закрепив устройство на виске. - Думаю, что между мной и стражей возникло недопонимание. - Это точно, - ехидно соглашается с ним дребезжащий голосок. Алек удивленно моргает. Барьер окончательно становится прозрачным. За его кристальным экраном насмешливо кривит рот тот, кого доктор ожидал увидеть меньше всего. - Старейшина? Мужчина глумливо делает ручкой. Теперь Алеку не составляет труда разглядеть, что наряд визитера выдержан в синих тонах, когда Советник носит красное. Наглядная демонстрация иерархии. - Возникло недопонимание, - как можно твёрже произносит доктор Лайтвуд. - Я могу всё объяснить, если вы выпустите меня отсюда. Старейшина вскидывает тонкие брови в притворном удивлении. - Не стоит утруждаться, землянин. Попытка вторжения зафиксирована стражей. Твоё задержание прошло согласно букве закона. Так что оставь свои объяснения для Церемонии Истины. - Церемонии? О чём идёт речь? Старейшина дробно хихикает, будто звенит в кармане мелочью. - О, ничего особенного. Всего лишь протокол дознания настойчивых гостей. Ваши действия были расценены охранным кордоном потенциально враждебными, поэтому мы позволим себе подвергнуть вас процедуре ментального сканирования, дабы убедиться, что ваши помыслы чисты и не несут опасности для нашего народа. - Процедура сканирования? - настороженно уточняет доктор. Старейшина активно трясёт зализанным хвостиком, потирая сухонькие ладошки. Его подозрительно довольный вид заставляет Алека нервничать. - Пустяки, дружочек. Мы всего лишь аккуратненько заглянем в вашу хорошенькую головку и ознакомимся с её содержимым. Только и всего. У Алека обрывается за рёбрами. - Собираетесь вскрыть мой череп и покопаться в мозгах? Старейшина укоризненно всплёскивает рукавами расписной тоги. - Право, из ваших уст это звучит вульгарно. Впрочем, черта весьма характерна для вашей примитивной цивилизации, - он окидывает Алека холодным презрительным взглядом, но тут же возвращает жизнерадостный тон: - Вам абсолютно не о чём волноваться, доктор Лайтвуд. Наши технологии работают с ювелирной точностью. Лобная кость вскрывается легко, точно ножом для масла. Вжух...хе-хе... и дело в шляпе. Возможно, вам придётся обзавестись одной в будущем. Шрамы, разумеется, минимальные, да и боль, смею надеяться, вы переживёте. После процедуры мы позаботимся о том, чтобы неприятные воспоминания не тревожили ваш разум.... при условии, что вы сумеете сохранить его и ...кхе-хе... не сойти с ума. - Вы собираетесь не только на живую препарировать мой мозг, но и стереть после этого память? - задыхается от возмущения доктор. - Вы и понятия не имеете о гуманизме. Это нарушения прав заключённого. Средневековое варварство. Я отказываюсь от процедуры.   - Отказываетесь, отказываетесь. Можете даже жалобу написать. Даю вам слово, что в скором времени вы не сможете об этом вспомнить. Даже собственное имя будет вызывать у вас удивление. - Вы не посмеете! - Не посмею? - веселится Старейшина, мигая слезящимися рептильими глазками. - Друг мой, я не только посмею. Согласно сложившимся обстоятельствам, я просто обязан провести Церемонию. Разумеется, этот факт никак не омрачит моего удовольствия от вскрытия вашего черепа. Но знайте, я буду действовать исключительно руководствуясь законами нашего общества, ради его блага и во имя защиты вар'локов. Ничего личного, как говорится. - Это ошибка, - помертвевшими губами шепчет Алек. - Простое недоразумение. Старейшина грозно выпрямляется и раздувается, как воздушный шар. - Доктор Лайтвуд, вы совершили несанкционированный скачок через гипертоннель Звёздных Врат. - Я могу объяснить... - Вступили в конфронтацию со стражей и проигнорировали просьбу сообщить цель визита. Вели себя агрессивно и вызывающе. - Простите, что? - Вы принесли с собой человеческое оружие и отказались его сдать по требованию стражи, нарушив тем самым мирное соглашение. Мотивы вашего поступка остаются для вар'локов неясными и тревожными. Вы не смогли предоставить убедительных разъяснений в момент задержания. Ваше дело квалифицированно как вторжение, и вы были взяты под стражу. В силу сложившихся обстоятельств народ вар'локов оставляет за собой право священного дознания с целью установления истины. Согласно существующему протоколу, в случае отказа от Церемонии Истины.... - Отказываюсь! - Ответчика ждёт немедленная смерть! - сурово гаркает Старейшина и мило уточняет: - Вас это устраивает, доктор Лайтвуд? - Н-нет. Конечно, нет! Старейшина надменно опускает узкий подбородок, кивая самому себе. - Я так и думал. Землянам свойственно малодушие. Вместо того, чтобы принять кару с честью, вы продолжаете юлить и извиваться, будто змея под рогатиной. Оттого вдвойне приятно вырвать из её пасти поганые клыки. - Это просто смешно! Вы даже слова мне вставить не позволяете. Ваши действия неправомерны! - выкрикивает Алек. - Свяжитесь с моим руководством! Позовите Магнуса! При звуках ненавистного имени Старейшина тревожно возится за экраном, как таракан, попавший в свет лампы. - Магнус? - быстро переспрашивает он и сводит к переносице бровки, словно что-то старательно припоминая. Археолог с отвращением наблюдает за представлением. - Ах, Советник! - светлеет лицом Старейшина и не удерживается от пакостного смешка перед тем, как доверительно поделиться: - Его нет в городе. Советник отбыл с визитом к о'шенам. Мы смиренно уповаем получить благие вести об их скором бракосочетании с благородной представительницей правящей касты. Поэтому на церемонии он присутствовать не сможет. Ваше же руководство непременно будет поставлено в известность ... по окончании дознания. Алек убеждается, что разыгранный перед ним фарс срежиссирован за спиной Советника вар'локов. От археолога пытаются избавиться, саботировав мирное соглашение между их народами. Если доктора Лайтвуда признают виновным, то ни о каком альянсе с Землёй не может идти и речи. В случае невиновности, вар'локи, вероятно, вернут его пускающее слюни тело руководству, рассыпаясь в извинениях, и предложат замять конфуз чертежами новой передовой технологии. При любом раскладе Алеку несдобровать. - Требую отложить Церемонию Истины до прибытия Советника, - бросается в атаку Лайтвуд. Старейшина морщится и устало отмахивается от него, как от назойливого комара. - В этом нет необходимости, доктор Лайтвуд. Не к чему тревожить Советника, пока истина не будет установлена. Весть о вашей невиновности станет прекрасным подарком к его свадьбе. Если, конечно, вы невиновны, друг мой. Впрочем, в противном случае Советник быстро найдёт утешение в объятиях своей, - Старейшена куксит лицо и кисло цедит:- нареченной. Внезапная догадка звонко щелкает Алека по носу. Он делает мягкий шаг вперёд, оказываясь близко-близко к экрану. Так, чтобы их лица оказались напротив друг друга. - Неприятно, не правда ли, Старейшина? - вкрадчиво шепчет археолог. - Столько праведных трудов возложено на алтарь преданной службы стране, а главный приз достаётся Советнику. Именно вы должны были быть центральной фигурой в этой партии. Вы, а не Магнус, должны быть удостоены чести заключить наиважнейший союз с о'шенами. Всё это банальная месть, верно? Уж вам ли говорить о малодушии, истекая ядом? Прежде чем блистать красноречивыми метафорами о гадючьих клыках, сперва убедитесь, что спрятали свои. Силовой барьер упруго толкает его в грудь. Рёбра обдает жаром, словно на них вывернули кружку крутого кипятка. Алека швыряет на землю и тащит по полу добрый метр. - А вы не глупы, доктор, - резюмирует голос по ту сторону экрана. Алек, превозмогая боль, тяжело приподнимается на локтях и прожигает застывшего истуканчиком Старейшину брезгливым взглядом. Ненависти нет. Только удушливое отвращение, затягивающее на горле тугую петлю. В продуваемой сквозняком камере совершенно нечем дышать. - Я требую аудиенции Высшего Разума! - хрипло выплёвывает Алек. - Совсем не глупы, - криво ухмыляется Старейшина. - Я удовлетворю ваше ходатайство, мой друг. Вы встретитесь с Высшими завтра на рассвете... на Церемонии Истины, которую они проведут для вас. Он оскаливает мелкие зубки в язвительной улыбке. Перед тем, как экран снова становится непроницаемым, доктор успевает удостовериться, что у Старейшины вар'локов в действительности гадючьи клыки. Остатки ночи Алек проводит в раздумьях. От любого из придуманных им планов побега веет трупным душком нежизнеспособности. Против вооружённой охраны шансов у археолога катастрофически мало. Конфискованное оружие пришлось бы сейчас как нельзя кстати. По крайней мере, он бы принял смерть достойно, как и советовал Старейшина вар'локов. В голову настойчиво лезут самые неподходящие мысли. Недоделанный в срок рапорт, оставленный на столе. Забытые в химчистке вещи. Цветок, стоящий на подоконнике в его холостяцкой берлоге, который некому будет полить. Наверное, сострадательная Иззи заберёт его себе в память об Алеке. Трудно представить, что Джейс способен на такой широкий жест. Он то, вероятней всего, позарится на парные египетские кхопеши*, висящие на стене в гостиной. Алек помнил, как майор примеривался к ним всякий раз, когда заходил пропустить по стаканчику. Клэри придутся по душе бюстики фараонов, которые доктор привёз из экспедиции в Гизе несколько лет назад. Она украсит ими свою комнату и будет медитировать, воздавая почести усопшим, чьи ряды скоро пополнит доктор Александр Лайтвуд. Что выберет себе Виктор Элдетри Алек не знает. Разошедшееся воображение внезапно спотыкается и смущённо глохнет. Вместо бесполезной мелочевки генерал скорее утешит себя длинным рапортом, в котором со вкусом перечислит все физические и моральные увечья, полученные подчинённым, и назидательно выведет в конце абзац о недопустимости самовольных отлучек, несанкционированных с руководством. Поймав себя на мысли, что вместо того, чтобы разрабатывать план спасения, он фантазирует о том, как его команда будет разграблять его дом, Алек нервно хихикает. Неуверенное поначалу веселье медленно набирает обороты, пока не перерастает в хохот. Истерический смех отражается от экрана и кубарем катится по полу. Ему вскроют череп, как жестяную банку консервов, а он переживает о судьбе вещей, оставшихся за тысячи световых лет. Право, вот где глупость. Интересно, что бы сказал на это рациональный до мозга костей Советник? Мысли о Магнусе резко обрывают веселье. У Алека больше не будет шанса рассказать ему о своих чувствах. Зато на практике удастся выяснить, будет ли Советник вар'локов помнить о нем. Станет ли тот скорбеть или действительно утешится в чужих объятиях. Своими поступками доктор всячески подталкивал его к последнему варианту. Жаль, что он этого не узнает. Все их недопонимания кажутся мелочными, а недавние переживания археолога относительно собственной судьбы - эгоцентричными. Единственные важные слова, которые он должен был донести Магнусу, так и останутся непроизнесенными. Алек боялся поспешить, сомневался в себе, в Советнике и в итоге безнадёжно опоздал. Вот о чём действительно стоит сожалеть.