Повелительница

Так смеялся звонко, пока не ощутил внутри странные ощущения. Резко открыл глаза, видя перед собой только ночное звездное небо. И тело ломило с такой силой, что хотелось закончить жизнь, как можно скорее. Ему привиделось, что она спасает его. Как он вообще мог подумать о подобном? Улыбался, как дурак. И когда вновь задумался о ней, почему - то все время менялся в лице, то супясь, то улыбаясь. Не знал, какую выбрать эмоцию более подходящей. Взглянув в небо, спросил у себя в голове: ты ведь не просто так мне ее послал, да? Он верил в знаки, а это... нельзя было объяснить и обозначить конкретным словом. Так и пролежал до утра, не двигаясь и не отрывая глаз от неба. И когда голова окончательно одурела, он увидел перед собой ее. Солнце подсвечивало ее рыжие волнистые волосы, от ветра слегка приподнимались изящные пряди, которыми он зачем - то любовался. И она это заметила, спросила: — Ты как? Скорая уже едет... — Волнуешься за меня? Сам не знал, зачем задал такой вопрос. Почему - то хотелось ему услышать ее мнение. Знал: съязвит. — Ты бы поаккуратнее со словами был, видимо Вселенная не просто так жизнь тебе во второй раз даровала... что не скажешь о твоем друге... Султана перевела взгляд на умершего Колика. Желтый резко поднялся, не сдерживаясь, крича от боли в спине и груди. Сел рядом с ним, пытаясь привести в чувства. И никто не мог знать, как он на самом деле был дорог ему. Он любил его не только, как товарища, но и как друга. Самым близким человеком для него был, а сейчас его не стало. И он даже не успел сказать ему все, что хотел однажды. В последние минуты его жизни снова на него ворчал, даже в нос получил. Стало так больно, так стыдно, хотелось разорвать себя на части. Боль переросла в агрессию, тот грубо произнес: — Проваливай к чертовой матери, Султана! Это ты во всем виновата! Обомлела, бегло осматривая Желтого и прокручивая в голове эти слова. Дрожащим голосом прошептала: — А что я сде.... — Закрой свой рот, мразь универсамовская! Это было грубо, очень грубо. Казалось, он впервые повел себя так, зная, что не справедлив, но был так зол. Эта злость душила, нецензурные слова сами вырывались изо рта. И спустя несколько секунд уже сгорал от стыда, ожидая, что та уйдет. Услышал за спиной шаги, обернулся полубоком, краем глаза заметил ее. Стояла достаточно близко, положила на его плечо ладонь. Волшебные вибрации прошлись по нему, от чего он нервно глотал слюну. Ощущал ее горячее прикосновение, млел. Так же тихо ответила: — Терять кого - то, кого сильно любишь - тяжело. Ты справишься, я это знаю. Не выбрасывай его из своей головы, даже когда будет очень грустно и плохо, храни любовь и заботу к нему всегда, не забывай. А еще… пей побольше зеленого чая... Зардела, убирая ладонь, а он зачем - то обхватил ее, оставил на месте. Хотелось под землю провалиться обоим, забыться. Отпустил, скользя пальцами вниз. — Спасибо... Хотелось выпить холодной воды, чтобы избавиться от этой странной сухости во рту. Прокашлялась, выпрямилась и еще раз оценивающе осмотрела мужчину, молча ушла. А он так и сидел на месте, прощаясь со своим другом. И представить не мог, как теперь без него. Привык, что много лет был рядом, рука об руку шли вдвоем, вытаскивали друг друга из самых разных ситуаций, а сейчас он остался один. И раньше он ни в чем не нуждался, ему не была нужна любовь или огромное количество внимания, не было необходимости иметь много друзей или подруг, потому что компании Колика ему было вполне достаточно. Часть души вырвали с корнем, а на этом месте теперь была глубокая черная дыра, залатать которую стало невозможно. И еще эти мысли... мысли о сестре Кощея, которая каким - то образом плотно засела в его голове. Прогонял, и груб был, и нежен, не понимал ничего, потому и раздражался. И так же прошли его последующие часы: когда они направлялись в карете скорой помощи в больницу, когда перевязывали и обрабатывали раны, когда отправили с огромным чемоданом лекарств домой, и даже, когда его любимого друга забирали в морг. На лице у Желтого не было ни одной эмоции, показать какую - то из них было чем - то сложным и невозможным. Сидел на своей постели, руки опустились, глаза насквозь прожигали стену, смотря куда - то сквозь нее. Устало выдохнул, весь день и ночь так просидел, пока рано утром в его комнату не постучались. Молчал, не хотел никого видеть. Дверь приоткрылась, из щели показалась голова Цыгана, который, увидев Желтого, сам изменился в лице и загрустил. — Желтый, там это... Казалось, лидер совсем не обращал ни на что внимания. Закрыл глаза, после чего вдруг заговорил, а голос был уставшим и измученным: — Принеси спирта мне. Кротко кивнув, Цыган отправился в другую комнату, где лежали запасы обители. Достал бутылку, вернулся в комнату к Желтому и поставил ее на тумбу у кровати. Тот, не долго думая, с горла опустошил целую бутылку, чувствуя неприятные жгучие ощущения в желудке. Это не было какой - то бодягой, практически чистый спирт, выпить который сможет не каждый. Устало сказал: — Что там случилось у вас? — Ну... там, это... — Хорош титьки мять, говори уже! Говорил так же спокойно, но в голосе читались нотки напряжения. Желтый умело разделял отношения между ним и кем - то другим, особенно, если это касалось его товарищей. Когда было необходимо он был руководителем и лидером, а когда к месту можно было стать другом, он был. Поднял исподлобья взгляд на Цыгана, сжимая желваки. — Да похороны состоятся завтра... организацией бы заняться... — Ну так займись. Желтый вновь ухватился за бутылку, слегка потряхивая ее и проверяя, не осталось ли чего на дне. Не поворачиваясь в сторону парня, пробубнил: — Еще принеси. — Желтый, а Колик? Кто похоронами займется - то? Без тебя не справимся... Мужчина вскипел. Поднявшись с места, направился к Цыгану, рывком хватая его за плечи, вдавил к стене. Казалось, таким злым его еще никто никогда не видел. Удар за ударом начал наносить по лицу товарища, совсем потеряв рассудок. Озверел, и по массе был в несколько раз больше него, раздавливая, как букашку. Схватился за горло, приподнял тело в воздухе, а ступни едва касались пола. Обнажил оскал, скрипя сказал: — Цыган, ты идиот? Не видишь совсем, что дурно мне? Я дам денег, но оформите все сами, как должно. Все, дуй отсюда. Отдернул от себя парня, удобно устраиваясь на постели. Ощущал странную неконтролируемую агрессию, которую поспешил обозначить произошедшим с его близким. Мысли спутались в клубок, становилось душно и мерзко, во рту играл жгучий привкус спирта, хотелось его чем - то сбить. Спустя некоторое время поднял голову, видя, что Цыган по - прежнему стоит на месте. Изменился во взгляде, проговорил: — И что ты тут стоишь? Мне тебя проводить? Хочешь, чтобы за тобой поухаживали? Или просто выход где забыл? — Так, это... а деньги? — Отвернись. Цыган послушно обернулся, пока Желтый доставал из общака средства, пересчитывая количество. Взял нужную сумму, а остальное убрал на место. Схватив купюры между пальцами, протянул руку вперед, говоря: — Забирай. Узнаю, что лишнего потратили - с тебя спрошу в первую очередь. Понял меня? И это... тачку у тебя пока заберу, с пацанами другими поездишь. Молча кивнул в ответ, собираясь уйти, но Желтый вновь заговорил: — У универсамовских все в порядке? — Зачем спрашиваешь? — Не твоего ума дела. Если старший спрашивает - ты отвечаешь. Что непонятно? Кощей где? — Да вроде тихо все у них. Стоит беспокоиться? Желтый вытащил из кармана пачку сигарет, закуривая сразу несколько. Выдохнув сигаретный дым, сказал: — Пригласи в нашу обитель сегодня вечером. Цыган приоткрыл от удивления рот, роняя на пол деньги. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Желтый еще недавно грозил им, что с ними будет, если сунуться к нему в дом, а сейчас сам позвал в обитель. — Только Кощея? — Ну ты дурак, Цыган? По - твоему, он один приедет? Пусть уж возьмет с собой кого - нибудь... сестру свою, например... И как бы Желтый не старался говорить это бесчувственно и беспалевно, чувствовал и палился он заметно. Цыган сдержал подступающую улыбку, насупился, убирая деньги в карман. Кивнул и удалился. Лидер устало потер пальцами переносицу, тяжело дыша. В мыслях сразу возникло: что я творю? Сбил кулаком бутылку спиртного, разбивая об стену. Злился на себя и свои эмоции. А с алкоголем в организм пришло и другое чувство: желание крепких и чутких объятий, ощущение разгоряченных тел, поддающихся ласкам. Расставил ноги пошире, облокачиваясь локтями об кровать, облизывая сухие губы. Когда медленно проходился взглядом по своему внешнему виду, задержался в паховой области, на секунду представляя, как сидит там она. Щеки загорелись, отмахнул мысль, противоречиво улыбнулся. И почему - то захотел продолжить теряться в своих фантазиях, которые были в новинку для него. Перед глазами все плыло, расплывались образы, перед ним замелькала тень, очертание женской точеной фигуры, ярко - рыжие пряди волос. Красивая и изящная спина, где вдоль позвоночника красовались небольшие родинки. Рассматривал ее, наблюдая за тем, как перекидывает из стороны в сторону блестящие волосы. И, казалось, смог даже почувствовать ее запах. И когда он проходился глазами по остальным частям ее тела, подметил странные шрамы. Приподнялся, голова помутнела, ему хотелось разглядеть эти отметины поближе, но ее образ тут же исчез. Плюхнулся, сказал: — Да что такое... что за странная одержимость? Рыжая колдунья, шаманка какая - то... Крепко уснул, проваливаясь в свои сновидения, в которых снова была она. А между тем, Султана прихорашивалась у своего зеркала, готовясь к предстоящей дискотеке. Сидела на кровати в одном нижнем белье, крася на ногах ногти красным. Любовалась собой, подмечая красивые и ухоженные пальцы. И если бы не эти шрамы, уверенности в себе было бы еще больше. Переоделась в чистую и красивую закрытую одежду, поправляя пальцами воротник. Осмотрела себя в зеркало, довольно кивнула и накинула сверху теплую шубу. Дверь в комнату открылась, Кощей нервно начал перебирать в шкафу вещи, что - то активно и усердно искал. — Выйди, блять! — Заткнись нахуй, Султана! Продолжал поиски, пока не достал из под ее платья ствол, пряча его к себе в карман. Та обомлела, приоткрыла от удивления рот, после чего произнесла: — Какого хуя он лежит в моей комнате? А если бы менты сюда зашли? Ты весь оставшийся мозг свой пропил? Подойдя к сестре вплотную, насмехнулся. — Я повторю тебе еще раз... это - все мое. Дом мой, улица моя, люди мои, даже тряпки, что ты зовешь своей одеждой тоже мои. — Твое - только говно в унитазе, Кощей. Вот съеду от тебя, посмотрим, как плакаться без меня будешь. Наклонился к ее лицу, намеренно дышал запахом перегара и крепких сигарет, проговаривая: — Когда ты отсюда съедешь, первое, что я сделаю: трахну на этой кровати ахуенных баб. По тебе скучать не буду, даже не надейся. — Ну - ну. Кощей бегло и оценивающе осмотрел сестру, после чего недовольно фыркнул: — Не думаю, что домбытовские оценят твой внешний вид. Слишком открыто, переоденься. Обернулась, встречаясь с ним взглядами. — Домбытовские? — Ты глухая? — Да завали, Кощей. Нормально объяснять не умеешь? — Нас пригласили в гости в соседний район, как же мы откажем? Сам Желтый нас позвал! Тебя правда просили не брать, но оставлять тебя здесь одну - дело гиблое, вляпаешься еще куда - нибудь. — Ты поэтому оружие взял? Считаешь, что тебя там убьют? Улыбнулась, видя тревогу в глазах мужчины. И снова друг друга передразнили, бросая ненавистные взгляды. — Если бы ты была умнее, то поняла бы, что ехать в нашем городе куда - то без оружия опасно, а уж тем более, когда тебя лично приглашают. Жду тебя в машине, поторапливайся. Вышел из комнаты, оставляя дверь нараспашку. Насупилась и вышла следом, прыгая в машину. Потерла ладони друг об друга, пытаясь согреться. На улице была максимальная низкая температура, и даже теплая одежда не согревала тело. Подула на руки горячим дыханием, говоря: — Холодно... — Зайка, ну у нас и не май месяц на улице, чтобы тепло было. Уже замерзла головешка твоя, да? Совсем не думаешь. — Ой, а сейчас как - то резко душно стало. Не знаешь, в чем может быть дело? Оба натянули на себя брезгливые улыбки, прожигая друг друга взглядами. Ответил: — Ну конечно, здесь ведь ты сидишь. Из разных углов вышли несколько парней и сели на задние сиденья авто. Турбо на удивление выглядел довольным и счастливым, словно выиграл огромную сумму денег в лотерее, а Зима был отстраненным, держал руки в карманах, думая о чем - то своем. Подметив это, Султана спросила: — Вахит, что такое? Кротко кивнул, продолжая смотреть в окно. — В норме. — Ой, ну и врун, ты погляди на него, Кощей. Турбо смачно шлепнул главаря по плечу, слегка смеясь. И когда Зима обернулся в его сторону и вытащил из карманов руки, одну из них девушка не увидела. Перед глазами тут же появилась картинка, когда Желтый ворвался в ее комнату, держа в руке чью - то кисть. Оставшаяся часть руки была плотно замотана бинтами, которые снова и снова наливались кровью. Обернулась в его сторону, осматривая. — Почему? Зачем он это сделал? А что сделал ты? Перевела взгляд на Кощея, лицо которого не выражало никаких эмоций. Изменилась в тоне, повысила голос: — Это так ты решаешь вопросы? Такой ты лидер? Зима - душка, как вообще можно было пойти во такой поступок? Это из - за тебя он издевался над ним, потому что ты, как помойная крыса сбежал! А ты? Ты где был? Развернулась в сторону Турбо, который зажался в угол, надеясь, что его это обойдет стороной. Влепила ему звонкую оплеуху, после чего схватила за ухо. — Я не слышу твой ответ! — Султана, усмири свой пыл. Кощей говорил спокойно и трезво, не желая участвовать в разборках. А та кипела. Покраснела вся, перевела вновь взгляд на Зиму, кожа которого побледнела, глаза были уставшими и грустными. Чувствовалась его боль, от того и плохо становилось. Смотря в его глаза, тихо произнесла: — Я улажу этот вопрос, Вахит. Я принесу тебе руку того, кто это сделал, а ты примешь ее, как трофей. Справедливость восторжествует, я тебе это обещаю. Когда доехали до обители дом быта, вышли, вальяжными походками направляясь в помещение, где у выхода стояли несколько парней - вышибал. Не дожидаясь приветствия, Султана грубо оттолкнула их, по - хозяйски заходя внутрь. Вскрикнула: — Желтый!