Imperfect love

Жить в мире, где ты не можешь видеть один из цветов, на самом деле, не так уж и страшно. По большей мере, не страшно, потому что каждый человек вот уже на протяжении нескольких веков рождается с подобной аномалией. Люди давно приспособились к этому, придуманному неизвестно кем и неизвестно зачем, явлению, поэтому на жизнь это никак не влияло. Вот и Джошуа приспособился. Однако среди большинства людей он выделялся, ибо с рождения не мог видеть именно жёлтый. Кто так поиздевался над бедным мальчиком, и почему его цвет — один из трёх базовых, — не понятно. В то время, как все вокруг жили да не тужили, не имея возможности видеть какой-нибудь бобровый или ирландский зелёный, одним словом — оттенки, Джоша обделили цветом, на котором строилась вся цветовая палитра. Опережая вопросы умников, Джису всегда говорил, что солнце вовсе не жёлтое и его он видит более, чем отлично. Однако все остальные цвета для Хона были намного тусклее, чем для других людей. Мир для Джошуа был холодным, с небольшими крапинками оттенков красного. Но парня это сильно не заботило, ибо он давно свыкся со своей странной и несправедливой судьбой. Конечно, был способ зажить счастливой и полноценной жизнью со всеми существующими в мире красками. Всего-то надо было найти своего Предназначенного. То бишь судьбой. То бишь соулмейта. Но все детские мечты Джошуа найти свою истинную вторую половинку разбились, словно волны о скалы, ещё в средней школе на первом уроке биологии. — Шанс найти своего Предназначенного равняется одному на несколько миллионов, — вещала учительница. — Это очень редкое явление и совсем скоро может обрести статус мифа, потому что с ростом населения планеты найти одного единственного человека становится непосильной задачей. Уже после столь короткой, но значимой информации внутри маленького Джису всё резко опустело. Его душа стала походить на песчаную пустыню с одинокими кустами перекати-поле. Ирония лишь в том, что сама пустыня для Джошуа не имела цвета. — Во всём мире у каждого из вас есть лишь один Предназначенный, — продолжала учительница рушить детские надежды. — В подавляющем большинстве случаев у этого человека будет та же национальность, что и у вас, но жить он может в любом уголке мира. Однако если вы метис, то для вас всё в разы сложнее, — последняя капля надежды Джису безповоротно растворилась под лучами палящего солнца. — В таком случае ваш истинный может принадлежать к одной из рас. Я повторюсь, именно рас! Например, наш Джошуа — метис, принадлежащий к европеоидной и монголоидной рассам, — женщина ласково глянула в пустые глаза ученика. — Твоим истинным может быть человек, принадлежащий к одной из этих рас. Кореец или американец, как ты, а возможно даже русский, болгар, китаец или вьетнамец. Безнадёга. Именно это чувствовал Джису, когда понял, что никогда в жизни не сможет взглянуть на мир по-настоящему. Он не сможет восхититься пейзажем песчаного берега или пшеничного поля. Не сможет вдоволь насладиться любимым мультиком про миньонов и спелый банан для Джошуа навсегда останется серым. Но с течением времени Джису начал свыкаться со своей участью и серыми лимонами. Он понял, что найти того самого или ту самую, кто сможет принести в жизнь новые краски — просто невозможно. А когда в перевозбуждённом юношеском теле загоралась хоть какая-то крошечная надежда, Джошуа вспоминал слова учительницы биологии. Помнил он их и когда покупал билеты на рейс Лос-Анджелес — Сеул. У Джоша не было конкретной цели посещения Южной Кореи: он летел туда на летние каникулы после сданных экзаменов. Просто, будучи на первом курсе, Джису вдруг понял, что дальше штатов никуда не летал и на родине своего отца ни разу не бывал. Вот с такой жалобой он и позвонил своей бабушке—кореянке, которая быстро начала уговаривать внука на визит. В конце концов, бабулю с дедом он уже пару лет не видел и безумно соскучился. Вот так Джошуа и оказался совершенно один посреди огромного сеульского аэропорта Инчхон. И никто его с кричащей табличкой не встречал: дед скинул карту метро и сказал, что парень сам разберётся. Благо, корейский Джису худо-бедно, но знал и говорить на нём не боялся, поэтому с уверенностью сжал ручку чемодана и потопал к выходу из здания. Оказавшись на улице и вдохнув влажный воздух, Джошуа почувствовал неожиданное спокойствие, будто ступил на порог отчиго дома. В глаза тут же бросился огромный билборд с трёхметровой фотографией кого-то из участников БТС. Но Джошуа не успел прочитать, чьё именно лицо он успел лицезреть, ибо обзор загородил большой фиолетовый автобус с фотографией... участника БТС. Тяжело ему придётся, однако... Но, вновь воодушевившись вывесками с аппетитными, пока неизвестными американскому мальчику, блюдами, Джису зашагал по тротоару в поисках вывески метро. Он с открытым ртом разглядывал разноцветные надписи и таблички, мотал головой из стороны в сторону и искренне восхищался красотой этого необычного города. Спустя пару сотен метров Джошуа понял, что уже выучил и запомнил лица Чимина и Шуги, но от погружения в культуру корейской музыки его оторвало урчание в собственном животе. Джису оглядел улицу и заприметил симпатичное кафе с милыми пирожными на витрине. Без раздумий он двинулся в сторону своей цели, молясь, что сможет произвести оплату зарубежной картой. Уютное кафе встретило его приятными ароматами и дружеской атмосферой. Помещение было обставлено мягкими пуфиками розового цвета, светлыми столиками и милыми горшочками с цветами. Кажется, это были ромашки... — Добрый день! Чего желаете? — бариста, вежливо улыбаясь, глядел на Джису выжидающе. — Здраствуйте, — неуверенно начал юноша, вспоминая все корейские слова, которые он только знал. — Мне пожалуйста айс американо и вот это клубничное пироженое, — он указал на красивую квадратную сладость с большой клубничкой посередине за толстым стеклом витрины. — Конечно, одну секудну, — бариста двинулся к кофемашине, чтобы приступить к работе, но его телефон вдруг зазвонил. — Сокмин! Обслужи, пожалуйста! — крикнул парень в сторону служебного помещения и пулей вылетел из-за стойки, отвечая на звонок. Джошуа только улыбнулся, предполагая, что вызывающий абонент — кто-то очень важный. Дверь позади стойки открылась и из помещения вышел невероятной красоты юноша. Высокий, но не выше самого Джису, широкоплечий и очень улыбчивый. Он буквально светился и излучал какую-то непонятную, но такую приятную теплоту. Лицо парня было очень симпатичным: острые скулы, длинный аккуратный нос и милая родинка под глазом. А еще, его волосы были такого необычного цвета... — Повторите, пожалуйста, свой заказ, — добродушно попросил парень, пока Джошуа пялился на него, затаив дыхание. Волосы... — Ваши волосы такие красивые и... Жёлтые!