О космосе и столкновениях

Артем Славу любит. Это так же очевидно и неоспоримо, как то, что земля вращается вокруг солнца, после лета обязательно наступает осень, а Андрей Замай – бог антихайпа. Очень просто и понятно даже малым детям. Артем делает фотографии и записывает в телеграмм кружочки: много, часто, без малейшего сомнения в их необходимости. Никто же из нормальных, настоящих кошатников не сомневается, просматривая галерею телефона, правда ли так уж нужны все эти изображения любимого нежного Васеньки или, скажем, нахалки Мурки, где они валяются в одних и тех же позах, довольно прикрывая глаза и вытягивая мягкие лапки? Коты людям просто нужны, необходимы как воздух и не бывает ведь такого дня или случая, когда смотреть на них будет лишним, неправильным! Артём со Славой как с котом и носится, да и как не носиться тут, вы его сами видели хоть разочек? Глазищи эти невозможно хитрые, смешливые, полные странного какого-то игривого нахальства и убеждённости, что целый мир – одна его большая играя площадка. А рубашки эти очаровательно-дурацкие? Артема от них нежностью прошибает, как самого Славу, наверное, когда он на Филю смотрит. И голос, и руки, и шутки глумливые, и... Список большой, Артём и сам не берется пересчитывать, что ему там в Славе нравится. Кое-что в жизни действительно просто понять: если победа не важна, когда рядом друг, то эта игра всегда стоит свеч. Слава Артема... Кажется, любит тоже. Это не всегда заметно и почти никогда не напрямую: бойцам постироничного фронта откровенные нежности, вроде как, не положены, но если знать, где искать... Слава записывает с ним альбом только на двоих, а это, Артем полагает, интимность где-то на уровне совместного медового месяца, и пишет в этом альбоме про любовь. Когда два мужика вместе поют про любовь, то это всегда выглядит как подтекст, а уж если это ещё и рэперы... Слава про их отношения шутит сам: откровенно, не стесняясь и не придавая этому юмору ни особо гадливого, отдающего гомофобией стеба, как у рэперов, вообще-то, принято, ни излишней серьезности, где грань стирается и всё становится так взаправду, что это уже постирония. Артем не рассчитывает на что-то серьезное: курортный роман с участием остальной компании, не больше. Не рассчитывает, может, и не значит не хочет, но значит, что без претензий. Если Слава жмётся к нему и в привычной деланно невинной манере целует в щеки, а спустя час уверенно зовёт своим бро, у Артема вопросов нет, правда. Вопросы есть, когда это происходит одновременно. Когда: "Сильные же у тебя руки!" и "Ну какой торс!", а потом "ты мой экзотический дансер или как там у Мирона было?" Артем к Мирону без негатива, пусть живёт и здравствует, удачных ему концертов в мировом туре и всё такое, но нельзя же, Господи прости, рассевшись на кровати Артема высмеивать чёртовы строчки из горгорода! Артем не ненавидел этот альбом изначально, он же не Слава, и даже отпечаток худого плеча вполне можно простить, но от череды отсылок голова так быстро стала кружится и болеть, что без тошноты на эту башню с обложки смотреть теперь уже невозможно. И Артему нормально, что он в солнечной системе Славы Карелина не единственная планета, он к этому был готов. Только одно неясно: какого же чёрта его такое чудесное, такое яркое солнце так отчаянно хочет себе в спутники звезду из другой галактики? У Мирона из другой галактики концерт на Пхукете и это так пугающе близко, что Артем своё солнце любой ценой удержит от столкновения. Хотя умам они, к сожалению, уже давно столкнулись.

***

– Вот ты замечал в «Огороде» у Мирона такую хуйню — всё переплетено? – А в «Вечном жиде», в «Хомяке и бульбуляторе», с тем хомяком всё переплетено было, – Артем фыркает и поправляет солнечные очки, – Я слышал этот альбом, Слав. – Знаю. Ты всегда слышишь. Слава улыбается и смотрит почему-то на воду. Артем удивлённо прыскает. – Какие мы сегодня душевные... – Ночь хорошая. И звёзды эти падают только для нас. – Так не Самуи же, Слав. Слава вздыхает. – Да, не Самуи... Добавляет шепотом: – И не горгород. Артем делает вид, что не замечает. Солнца на небе не видно, а звёзды... Звёзды всегда кажутся такими близкими.