✧༺ ༻✧
Ненавистный понедельник начинается с того, что Тэхён просыпает все будильники. И пока под ухом играет очередная песня, сам он видит сны. Снится значит, ему, как он с тазиком на голове и шваброй в руке гоняет нечисть по университету, а на фоне ритмично отбиваются басы со словами: Bust it, bust it, bust it, bust it. Почему эта? А потому что третий будильник с треком Erica Banks — Buss It. Бежит он во сне за Джимми, что мило разговаривал с Пак Чимином. С его, мать его, Пак Чимином! Лучшим другом, которых и с огнём не сыщешь. Тот ускоряется, пытается спрятаться либо хотя бы оторваться от преследователя, но беспощадный черенок швабры уже пихается в самые недры задницы, разрывая мышцы вокруг. Очередная нечисть с жалобным криком ликвидирована, считает Тэхён, оглядываясь на коридор, где лежат побеждённые. Он доволен, только музыка стала громче играть и басы уже бьют по самому мозгу, будто все вокруг изгоняют самого экзорциста. Просыпается Тэхён самостоятельно, чувствуя себя победителем. Он самого Джимми прогнал, чем не потрясающее утро? Думал он так, пока не перевёл взгляд на часы, где стрелки показывали 6:30 утра. Блять! Полчаса у него на сборы, потому что Чимин скоро приедет. Подрывается с кровати и садится на краешек обратно, постанывая. Слишком сильно у него болит поясница и задница от таких выходных, а ещё усыпанная засосами шея пульсирует, напоминая. Да, ему было заебись. А теперь сплошные: крики совести и разума, подстреливания в поясницу от поз, что были использованы, покалывания и потягивания. Ещё и наряд не выбрал, лицо не умыл, учёба не отъучебилась, а уже хочет лицом уткнуться в манящую тёплую подушку и спать, придавливая себя одеялом. Отключив только сейчас будильник открывает первое письмо от Чимина, который радостно сообщает о том, что приедет раньше, минут этак через пятнадцать, тем самым заставляя Тэхёна забыть о боли и с бешеной скоростью начать собираться. — Доброе утро, — вылетая из комнаты бросает матери, что намеревалась будить спящего. Но вместо того, чтобы поздороваться тоже, только ойкает, оглядывая шею сына. Игнорировать синюшную кожу было просто невозможно, она моментально бросалась в глаза, а ещё кажется, там был след от укуса. Тэхён забегает в ванную комнату, охает и ахуевает. Закрасить такое? Ну нет же, не вариант. Заклеить? Если только он хочет побыть зомби потому как заматывать придётся бинтом. Руки он занимает щёткой и пастой, умываясь, а мысли — в чём блять идти, когда шея похожа на полу сгнивший помидор? Решение приходит с опозданием на -цать минут. — Всё хорошо? — Обеспокоено спрашивает мать сразу, стоит сыну выйти из ванной комнаты. И хотел бы Тэхён выложить все свои выходные матери, поделиться переживаниями и получить поддержки, но знает, что эта женщина таким сына не обеспечит. Потому тяжело выдыхает, кивая. — Да, — ладонью прикрывает шею, будто это хоть как-то поможет. — Извини. За что он извиняется сам не понял. Наверно, просто так, чтобы было. Или как он любит говорить — на всякий случай. Тэхён обходит женщину, решая, что со своими переживаниями он справится как-нибудь сам. Потому что так было всегда, пусть так и остаётся. На крайний случай, если вдруг совсем увязнет в болоте своих мыслей, в последний момент попросит помощи у Чимина. Заходит в свою комнату и думает, в чём-то надо ехать и закрыть шею, чтобы минимизировать слухи, избежать вопросов, теорий. Выбор падает на чёрные джинсы, чëрную водолазку и такой же, извините, чёрный кардиган. Ну и лоферы, как дополнение. Нужно ли говорить, какого цвета? С волосами решает не запариваться, позволяя кудрявой чëлке закрывать лоб и частично глаза. Пару пшиков дезодоранта, туалетной воды, украшения на пальцы и уши, и он готов. Ко всему, что преподнесёт отстойный понедельник. Телефон пиликает дважды, и Тэхён даже не открывая сообщения, сразу выходит из дома, накинув на себя тёмно-синее пальто, встречая Чимина. Тот, наоборот, сегодня во всём светлом, что в нынешнюю погоду, кажется таким ярким пятнышком в серые будни. И выглядит счастливо и свежо, пока взгляд не встречается с поникшими карими глазами. — Хеей, — делает два шага с Тэхёну, протягивая руку. — Ты чего? — Не выспался, прости, — снова извиняется, и не знает за что. Просто, чтобы было. — Мыслей много. — По поводу? — Чимин правда обеспокоен состоянием друга. Он был уверен, если тот переспит, будет самым счастливым. — Тэхён, тебе сделали больно? Тэхёну делают больно его собственные мысли. Тупая привычка заниматься самокопанием и самобичеванием тянется ещё с детства. Спасибо маме, конечно же. Он лишь отмахивается и садится в машину, сразу пристёгиваясь и вытаскивая айкос. Чимин садится за водительское место, но не пытает друга, зная, что тот сам расскажет, когда придёт время. Машина мягко трогается с места и отдаляется от родного, но такого ненавистного дома. Тэхён покуривая айкос, устремляет взгляд в окно. Музыку слушать не хочется, никакую. Хочется ехать в тишине, думать обо всём и ни о чём одновременно. И Чимин понимает, грустно выдыхая. Не в первый раз он видит такое состояние своего друга, что напоминает загнанного в угол котёнка. Несмотря на утро и понедельник, дороги ещё пустые, нет бесконечных пробок и сумасшедших водителей, что норовят подрезать, с целью вклиниться в поток, и что ещё хуже — делают перестроения без включённых поворотников. Тэхён хоть и не был водителем, но раздражался с таких дятлов на дороге не меньше Чимина, чьей реакции можно было позавидовать. Крупные капли дождя разбиваются об лобовое стекло и стекают струями, и чем дольше они едут — тем сильнее льёт за окном. Дворники еле успевают работать и смахивать воду, как сразу натекает новая. — Кофе? — Решает нарушить тишину Чимин, неотрывно следя за дорогой. — Можно, но погода, не хочу, — Тэхён прижимается затылком к подголовнику, прикрывая на мгновения глаза. — Я уже взял, — спокойно сообщает Чимин, кивая на подстаканники. — Утром на заправку заехал. Возможно, кофе не такой вкусный как ты привык, но… — Замолкает, не успев договорить, потому что Тэхён перебивает своим тихим: — Спасибо, Чимини, — Тэхён сев в машину, даже не заметил стоящий живительный напиток. Да даже если бы и заметил, подумал, что старые стаканчики. — Правда, спасибо. Первый глоток обжигает язык, но Тэхён это игнорирует. Кончик языка неприятно зудит, и кофе действительно оказывается крепче обычного. Но эта горечь точно не сравнится со всеми мыслями и тревогой, что нарастает в геометрической прогрессии и отравляют мозг. Они едут по виадуку быстро, и Ким мысленно хочет ехать медленнее, чтобы оттянуть приезд в университет, встречу с Чонгуком, который наверно и не посмотрит в сторону студента. Или посмотрит, но Тэхён не знает точно, слишком загнался из-за мыслей. — Чим, — сминая тонкими пальцами бумажный стаканчик, Тэхён переводит взгляд на белую крышку. — У тебя было когда-нибудь такое, что вот, тебе заебись, ты счастлив, но при этом грызёт совесть? — Грызёт совесть за то, что ты счастливый? — Переспрашивает, хмурясь. — А разве ты не заслуживаешь быть счастливым? Тэхён задумывается. А почему заслуживает? А вдруг, это лишь игра и вообще все эти выходные — удобный фарс для одного. С девушками конечно было проще, их он мог читать как открытую книгу, а тут мужчина. И неизвестно, чего от него ждать. Тэхёна сильно подкосило то, что тот умолчал о своей сестре, и теперь боится. — Возможно, — наконец подаёт голос Тэхён. — Возможно, не заслуживаю. — Ну что за бред? — Заезжая на университетскую парковку, Чимин еле заметно улыбается. — Все люди заслуживают быть счастливым. А ты тем более, Тэ. Паркуется Чимин как всегда быстро и ловко. Да и парковка оказывается пустой, вставай где хочешь. Тэхён делает последний глоток кофе, прежде чем вновь начать говорить. — Чтобы быть счастливым, нужно заслужить, — коротко бросает Тэхён, смотря на озадаченного Чимина. — Это бред, Тэхëни. Я не знаю, что у тебя происходит, но, — делает паузу, закуривая. — Ты заслуживаешь в особенности. И я уверен, ты все выходные провёл под этим человеком, и тебе было потрясно. Так почему ты себя винишь в том, что тебе же было хорошо? Я более чем уверен, Чонгук не мудак. — Нет, — Тэхён снова переводит взгляд в окно, смотря на пустое парковочное место рядом, и его сердце замирает на секунды, пока мозг вспоминает машину Чонгука, что обычно тут и стоит. — Он слишком идеален. Настолько, что заполучи его, я буду думать о том, что в прошлой жизни планету спас. — Кто знает, может ты действительно спас мир в своей прошлой жизни? — говорит с улыбкой Чимин, опустив стекло со своей стороны. Свежего воздуха сейчас явно не хватало. — Хоть убей, не понимаю я тебя. Тэхён не понимает себя тоже. И чего так совесть распирает, казалось бы, всё по плану. На парковку заезжает ещё одна машина, и Ким смотрит с надеждой на чёрный бампер, но это оказывается Hyundai Sonata, на которой обычно ездит Юнги. И это хорошо, значит можно переодеть маску «весельчака», сменить тему и просто плыть по течению до тех пор, пока не состоится разговор с Чонгуком. — Ну нихера себя, — изумлённо комментирует Чимин, стоило Юнги припарковаться рядом. — Так рано? Сам? Без будильника? — Мог бы и разбудить, — обиженно бубнит Юнги, сидя в своей машине с уже опущенным стеклом. — Доиграешься, Пак Чимин, отвечаю. С машин они выходят синхронно, Чимин в своей манере заливается смехом, Юнги уже с утра выглядит заëбано, словно не на выходных был, а разгружал вагоны. А Тэхён… Тэхён пытается выглядеть позитивно, закуривая свой айкос и здороваясь с Мином. Свои жопки конечно же располагают на капоте машины блондина, курят и наслаждаются тем, как серые тучи разгоняются ветром, открывая вид на голубое небо. — Ебаторианская неделя, — говорит Юнги, покуривая винстон синий. — Всего-лишь понедельник, — поправляет его Чимин. — Ебаторианский понедельник, — выдыхает Тэхён. Три печальных выдоха и синхронный взгляд на пришедшего Джимми, по чьей кривой походке было не понять, в их сторону идёт, или стремится скорее ко входу в университет. Юнги и Тэхён делают ставку на то, что одногруппник идёт к ним, а Чимин же, смотря на небо и выдыхая клубок белого дыма, думает о своём. — Посланные нахуй люди обратно не возвращаются, — снова делает затяжку мятных стиков, говорит Чимин. — Второй закон Ньютона. Тэхён переводит вопросительный взгляд на друга, что задумчиво смотрит на голубое небо, залитое лучами солнца, и пускает клубочки дыма. Его блондинистые волосы в нынешнем свете кажутся ещё белее, а фарфоровая кожа блестит, принимая на себя свет. — Нет такого закона, — закатив глаза, отвечает Юнги, толкая своего парня в плечо. — Зато как звучит, — так же задумчиво комментирует Тэхён, слушая щебетание птиц. — А четвёртый закон Ньютона гласит: Тело, прижатое к стенке, не сопротивляется. — Вы, блять, — устало выдыхает Юнги, предпочитая пойти в университет раньше, чем начнётся первая лекция. — Оба пиздец. До лекции остаётся добротных сорок минут, и Чимин предлагает пешком прогуляться до ближайшего кафетерия с целью позавтракать, на что друзья соглашаются. Правда у Тэхёна аппетита нет совсем, но может, пока идут, нагуляет?✧༺ ༻✧
Джимми, кстати, своей походкой шёл как оказывается ко входу в университет, но он успел оценить несколько моментов: взгляды знаменитой тройки, что брезгливо смотрела в его сторону. У Юнги — машина просто потрясающая, даже лучше, чем у Чимина. Но больше всего, с чем он не мог спорить (даже сам с собой) — как чертовски красив Ким Тэхён. Особенно, когда его чёлка мягкими локонами лежит на лбу, подчёркивая его леденящий спину взгляд. В целом, Чон Джи Ни случайно начал засматриваться на Тэхёна, украдкой пока тот не видит, и как-то привык к этому. Заметил, что этот симпатяга редко улыбается искренне, много курит и мало ест, хотя последнее очень любит. Ещё от него часто пахнет хорошим кофе и персиками, словно он ими пропитался. Но самое главное: то, как Ким Тэхён смотрит на преподавателя Чон Чонгука. И тот, в целом, сам с особой теплотой и нежностью смотрит в ответ. Некая искра, буря, возможно безумие. Конечно, по началу раздражало, но Джимми сразу знал, что если и тягаться за внимание преподавателя, то явно не с Тэхёном. Шансов, по сути, с самого начала не было. Каждое утро Чон Джи Ни приезжал одним из первых для того, чтобы подготовиться, взять запасной ключ и открыть кабинет, хоть немного посмотреть в открытую на места Тэхёна, Чонгука, и делать вид, что этих всех людей вокруг не существует. Даже сейчас он ловит себя на том, что сидит не на своём месте, а на месте Кима, и думает, думает, думает. О нём, конечно же. Не то, чтобы он влюбился в своего одногруппника, но что-то тянуло и притягивало. Будет ли он рисковать? Нет конечно. Знает, тупо будет выглядеть, да и вокруг два Цербера, что действительно раздражают. Не только голосами или запахами, но и видом в целом. — Привет, — говорит вошедшая одногруппница, что была на английском языке в одной группе с Тэхёном. — А ты чего делаешь? Та явно заподозрила неладное. Ну, как минимум за несколько месяцев учёбы посадку своим одногруппников она знала. — Привет, да лист бумаги на полу лежал, подбирал, — врёт Джимми, вставая с чужого места. — А разве это не места Ким Тэхёна? — С улыбочкой спрашивает, складывая руки на груди. — И что? Мусор есть мусор, там не должно было лежать ничего, — спокойно отвечает, возвращаясь к своему месту. Та лишь недоверчиво смотрит в спину парня и проходит к своему ряду, решив доспать последние минуты до лекции. Сама аудитория медленно начинает заполняться остальными ребятами, что, как и обычно (для утра понедельника) — хмурые, сонные и недовольные. Нет только главных четверых человек, пропажу которых замечают буквально все, перешёптываясь между собой. Святая троица долго себя ждать не заставляет. Первый заходит конечно же Чимин, держа в руках прозрачный стаканчик с каким-то оранжевым напитком, на дне которого плавают тёмные шарики. Следом — Юнги с белым стаканом кофе, судя по запаху. И через пару секунд — сам Ким Тэхён, что дожёвывает сэндвич, который держит правой рукой, и белым стаканчиком с ярко-зелёной крышкой — в левой. Они молча проходят к своему ряду, садятся и что-то обсуждают, и Чон Джи с радостью посмотрел бы на жующего, но не рискует. Даже глазком… Даже на секунду. Чертов третий ряд, приевшаяся пятая парта, грëбанное всё. Он всё же рискует и поворачивается, сразу натыкаясь на взгляд Тэхёна и Чимина, последний же кивает, безмолвно спрашивая: — хули смотрим? Он отворачивается обратно, с улыбкой замечая про себя, как мило выглядит та прилипшая крошка сэндвича на щеке Кима. — Глушëный омуль, — недовольно бросает Чимин, буравя взглядом спину Джимми. — И чего повадился сюда смотреть? — Хуй забей, — предлагает Юнги, подпирая свою щëку рукой. — Где преподаватель Чон Чонгук? Вопросительные два взгляда — на Тэхёна, конечно же. Правда он и сам не знает. Пожимает плечами, вытаскивая телефон, и пишет сообщение ему, но оно даже не отправляется. Висит с пометкой «доставляется», и всё. Ничего. Крошку с лица, конечно же, он не смахнул, но это сделал за него Чимин, и Джимми это видел, позволив себе повернуться ещё раз. Проскочила нотка зависти. Но на сей раз его взгляд спалил Юнги, приподнимая бровь. Действительно, и чего повадился смотреть сюда. Но Чонгука так и нет. Вместо него лекцию вёл профессор Ли, что вновь был в несуразном костюме фиолетового цвета и зелёной рубашке. Точнее даже не вёл, а с самого начала выдал каждому студенту разные листы А4 с задачами, и сказал: — Решайте. Ни объяснений, где Чон Чонгук, ни новых формул и лекций, ни самого письма от Чонгука. Учитывая прошлый опыт, никто не рискнул спрашивать у профессора Ли об исчезновении, так это и осталось тайной. И на последующих лекциях даже с куратором, ситуация не изменилась. Тот лишь отлынивал от вопросов и выдавал задания, вынуждая свою группу целиком и полностью работать мозгами. Письмо так и не доставилось до адресата, зато Тэхён получил другое, от анонима. Там не было никаких слов, приветствий или прощаний, лишь несколько вложенных фотографий. Их с Чонгуком фотографий. Безобидных, где они просто разговаривают, но от чего-то на душе стало тревожно. — Пиздец, — выплёвывает Чимин, спускаясь по широкой лестнице. — Что происходит? Почему никто не может ответить, где преподаватель? Что они все языки в жопу запихали? — Хотел бы я знать, — соглашается Тэхён, решая игнорировать фотографии от анонима. — Может, случилось что? — Может после лекции домой скататься к нему? Ты же адрес знаешь? И если честно, Тэхён его не знает. Да, он был там не один раз, но каждая поездка была… Он был мысленно поглощён своим преподавателем, что вëл машину, и как-то дорогу не запоминал. Совсем. — Он может быть и не в городе, — предполагает Тэхён, зная о загородном доме. — Выйдет на связь узнаю. Но на связь он так и не вышел.✧༺ ༻✧
И в последующие дни, коих прошло четыре — тоже. Тэхён изводил себя паникой. Все отправленные письма повисли с красным восклицательным знаком — ошибка отправления. Несмотря на свежий весенний воздух, лёгкие сжимались в спазме — он задыхается. Неужели Чонгук после всех слов решил вот так резко пропасть из его жизни? Или, может, тот аноним — вовсе не аноним? Может ли быть такое, что тот решил изводить фотографиями первокурсника, присылая каждый день по несколько вложений, что становились пикантнее и горячее. Ким не знал, куда деть себя от этих мыслей, потому что это слишком. Он тонет. Захлëбывается. Юнги прикуривает красный мальборо, не в его конечно привычке, но других в магазине не было. А Тэхён смотрит на эту белую палочку, вспоминая как попробовал у Чонгука, и протягивает руку, прося. Тот делится, предупреждая. — Они крепкие, кашлять будешь. Он знает. Ему плевать. Потрëпанную жизнью зажигалку Тэхён вытаскивает с кармана своих светлых джинс, прикуривает и морщится. Действительно, очень крепкие. Горький дым бьёт по лёгким, заставляя начать кашлять, но это игнорирует тоже. Чимин лишь похлопывает по спине, представляя, как переживает его лучший друг, и понимает, как тому больно. — Тэ, — окликает блондин, водя по спине. — Что происходит? Ещё одна не менее горькая затяжка сопровождается выделением слюны. Сглатывает, прижимая бëдра к капоту красной машины, выдыхает дым, и решает наконец поделиться с теми мыслями, которые не дают покоя больной голове. — Это всё было ошибкой, — собирается духом, курит, стряхивает пепел и не даёт даже слова вставить, продолжая. — С самого первого дня. С той самой фразы. — О чëм ты? — Испугано переспрашивает Чимин, вставая напротив. — Ты же добивался, — вмешивается Юнги. — Всё слишком быстро закрутилось, и видимо, так же быстро закончилось. Я честно, не знаю где он, — фильтр сигареты обжигает пальцы, но это не сравнится с тем, что творится на молодом сердце. — Я ещё в понедельник хотел с ним поговорить, узнать его мнение. — Тэхён, — Чимин крепко обнимает друга. — У вас же всё было хорошо. Почему ты просто не можешь плыть по течению? К чему себя изводить? — Потому что в первую очередь, Чон Чонгук преподаватель. — Ну и что? — Звучит от Юнги. — Разве было не взаимно? Разве не он приехал за тобой по первому зову? Доля правды, конечно, в словах есть. Но почему-то Тэхён хочет поговорить с преподавателем сам. Один на один. Лекции за мыслями летят незаметно, аппетит снова пропадает и уходит куда-то на другой план. Уходит как-то всё резко на второй план, стоит подумать об одном конкретном человеке, что пропал, ни оставив и весточки. — Чонгук конечно тоже сделал как тварь, — сплевывая слова, тараторит Юнги. — Я верно понимаю, что прошлые выходные вы вместе провели? — Верно. — И вы спали? — Уже спрашивает Чимин, вытаскивая стик из айкоса. — О, ещё как, — с долей сарказма выходят слова, а на лице проскакивает ухмылка. — Сначала крутил меня как хотел, брал на всех поверхностях, заливал пиздатые речи, и пропал. — Хоть бы букву прислал, пиздец, — выкидывая хабарик, констатирует факт Юнги. Да ебал Тэхён эти буковки, эти мысли все, анонимов всяких, что без устали шлют фотографии. Поебать. Он устал загоняться из-за взрослого человека, что своими поступками больше походил на подростка-девственника. И для первой встречи диалог подготовит, и мысли приведёт в порядок. — Похуй, — заключает наконец Тэхён. — Если взрослый человек не может поступить так, как красноречиво говорит, то пошёл такой человек нахуй. — Тэхён, — Чимин узнаёт эту позицию своего друга. И если честно, эта сторона его пугает. — Не руби с плеча, потерпи и поговори с ним, когда он появится, может правда случилось что. — Да поебать мне, Чимин, — уже повышает голос Тэхён. — Понимаешь? От всей души плевать. Почему я должен думать опять о ком-то? Почему, блять, он не мог подумать и отправить сраное письмо? Я блять, что, дохуя ясновидящий? — Следи за словами Тэхён, угомонись, — пытается успокоить Юнги. И у Тэхёна срабатывает триггер. Его несёт. — Что угомонись? Я, блять, ахуеть как спокоен. Хорошо наверно, когда сердце резонирует с членом, а? Знаете, что, идите нахуй оба со своими советами: «успокоиться, угомониться», и особенно: «потерпи, появится поговорите». Не о чём больше разговаривать, — от крика вена на шее Тэхёна вздулась и запульсировала. — Рот закрой, — опустив голову, просит Чимин. — Ты совсем бошкой поехал? Тэхён, лечи нервы, — взяв Чимина за руку, со всей злостью отвечает Юнги. — Просто. Отъебитесь. От. Меня. Тэхён раздражался каждый раз, когда ему говорили успокоиться, потерпеть, подождать. Он это ещё с детства ненавидел, и Чимин знал, просто то ли забыл, то ли специально, но триггер сработал. На лекции бывшие друзья идут вдвоём, Тэхён же решает забить. Буквально. Нахуй эту учёбу, поступит если потребуется в следующем году. В сторону дома решает идти пешком, проветриться, выкурить персиковые стики, от которых уже тошнит. По пути заходит в магазин за красными мальборо, находит взглядом на вид добрую женщину средних лет и просит пробить сигареты. За прилавком шубуршит добрая аджума, что кладёт перед молодым человеком то, что он и просил. — И энергетик тот чёрный, пожалуйста. — Эх, молодёжь, — открыв холодильник берёт чёрную баночку энергетика, ставя на прилавок. — Совсем здоровье не бережёшь. — Это разовая акция, честно, — с лёгкой улыбкой отвечает. — Завтра же брошу! А та смотрит своими чёрными глазами в светлые напротив, поджимает губы, словно изучая Тэхёна, и качает головой. — Не, не бросишь, — а голос у самой дрогнул как-то, Тэхён уверен в этом. — Будь осторожен, у жизни на тебя плохие планы, особенно в ближайшее время. — В каком смысле? — Как-то и курить уже не хочется, и энергетик наверно лишний. — Много боли испытаешь, очень-очень много, — пробивая покупки, женщина озвучивает сумму, а у Тэхёна дыхание спирает. — Наличными? Слова аджумы никак не хотят выходить из головы, Тэхён хочет расспросить поподробнее, но та лишь берёт деньги и пожимает плечами, желая покупателю хорошего дня. — Просто будь осторожен, ты справишься, но какой ценой, зависит только от тебя. Выйдя на улицу, Тэхён даже не моргает. Он на прощание смотрит на женщину ещё раз, что перекрестившись, поспешила ретироваться в подсобное помещение. «Да мало ли что она там сказала» — прогоняет прочь мысли, закуривая. Ещё реагировать на слова, тратить эмоции. Хотя, с одной стороны, ссора с Чимином дала свой первый удар. Из всех мыслей вырывает звонок — и на экране светится имя только одного человека, который мог либо успокоить бушующее пламя ярости, либо дать ему разгораться больше и больше. — Чего? — шипит сквозь зубы. — Где ты? — спокойный голос матери, и Тэхёна он раздражает. — Отец приехал. — В университете, скоро буду, — и сбрасывает звонок, решая вновь взять курс до дома. У Тэхёна от эмоций зубы стучат друг об друга и руки дрожат, он заворачивает в тёмный переулок, пару раз выдыхает и с кулака бьёт по кирпичной стене, сбивая костяшки. И делает это ещё несколько раз, пачкая коричневую изгородь кровью. Успокаивается лишь тогда, когда струйки сменяются на крупные капли, что капают на асфальт. — Спустил пар, — говорит мимо проходящий школьник с забавным ранцем за спиной. — Тебе стало лучше? Тэхён пару раз моргает, видимо действительно крыша едет. Потому что перед ним стоит… Он же сам, только когда ходил в начальную школу, в самые первые классы. Мотает головой, закуривает и потирает глаза. Конечно же перед собой он никакого школьника больше не видел, потому сделав глоток энергетика, быстрее идёт в сторону дома. Ему нужен отдых. Длительный отдых без посторонних.