Два Малфоя

Неделя проходит как бывало раньше — горы документов, кофеин, собрания, выезды на задания, — время пролетает незаметно. Очередная пятница приближается к своему логическому концу. Драко откладывает перо и откидывается на стул. Большим и указательным пальцами трет переносицу. — Я вымотался так, что готов упасть замертво. Гермиона задерживает на нем взгляд и улыбка трогает ее губы. — Согласна, выглядишь паршиво. Он делает большой глоток крепкого кофе и глядит на нее с прищуром. — Ты — не лучше. Она отпивает свой капучино. — Плохо сплю в последнее время. — Та же проблема. — Малфой поднимает стаканчик, словно это бокал, а он собирается произнести тост. — За выходные, Грейнджер? Гермиона подыгрывает ему. — За очередную порцию бессонных ночей! — Не слишком-то обнадеживает. — Он глядит на нее, прежде чем в очередной раз отпить. — Что тебе снится, отчего ты не высыпаешься? — А тебе? — Всякое. На самом деле Драко снится Грейнджер. И на этой неделе он уже дважды после пробуждения вынужден был помогать себе рукой, чтобы снять напряжение, которое вызывают в нем эти сны. — Мне тоже всякое. Я и не помню уже… *** Гермиона чувствует, что Малфой продолжает смотреть на нее, даже после того, как она возвращается к бумагам. В ее снах он часто начинает прелюдию именно так. Долгий взгляд. Чуть сбитое дыхание. Легкое касание рук. Короткий вздох… А после Драко-в-ее-сновидениях решается на то, чтобы склонить голову для поцелуя… Проходит, кажется, несколько минут, но все внимание Драко по-прежнему приковано к ней. — У тебя что, работы нет, Малфой? — Гермиона резко вскидывает голову и успевает перехватить его взгляд. Драко спохватывается слишком поздно. — Есть. Но, знаешь, на сегодня хватит. Это была действительно трудная неделя. В понедельник приду пораньше, чтобы успеть сунуть документы на подпись Поттеру. — Он встает и принимается собирать свои бумаги, после отправляя их в шкаф. — Останешься? — Да, побуду еще немного. — Ты же помнишь, что тебе платит Министерство? — спрашивает Драко, и это сбивает ее с толку. — Они не почещутся оформить тебе сверхурочные. Вот если бы ты получала деньги из фонда Малфоев, то было бы другое дело. — Он хитро улыбается. Ей требуется мгновение, чтобы сообразить, что Драко возвращает их к разговору в Косом переулке в тот вечер, когда она познакомилась с его сыном. — Скажи это своим кухонным эльфам! — пытаясь сохранить серьезную мину, отвечает Гермиона. — Ты бы, кстати, прекрасно смотрелась на моей кухне. — Поверь, тебе бы не понравилась моя стряпня. — Она все же прыскает. — Я не слишком хорошо готовлю. — Не поверю, пока не попробую! — Что это у тебя, Малфой? Гриффиндорская тяга к самоубийству? — А с твоей стороны это приглашение на ужин? — Я такого не говорила. — И все-таки я спросил. — А ты хотел бы? — Допустим. — Тогда, допустим, что как-нибудь я позову тебя. — Договорились. *** Дома его встречают мать и сын. После ужина Нарцисса дожидается Драко на кухне. — Он уснул? — Да, пришлось прочитать почти полных две главы прежде, чем Скорп отрубился. — Хорошо. Может кофе? — Лучше чай, мам, — Драко присаживается. — Я поглощаю достаточно много кофеина на работе. О чем ты хотела поговорить? Нарцисса, не торопясь, наливает им напитки. И только после начинает. — Меня беспокоит то, насколько важной Гермиона Грейнджер стала для Скорпиуса, ее имя не сходит у него с языка. Я не уверена, что он понимает природу ваших с ней взаимоотношений. Что ты будешь делать, когда ему захочется видеть ее в качестве кого-то большего? Драко устало трет глаза. Что-то подобное Скорп уже пытался выяснить у него. Но Драко думал, что они разобрались с этим. — И что ты ему сказала? — Что в жизни случается всякое. — Нарцисса выразительно смотрит на сына. — Мам, ответ на твой невысказанный вопрос — нет, между мной и Грейнджер по-прежнему ничего не происходит. Пару дней назад Гермиона передала его сыну конструктор, сопроводив подарок милой запиской, которую Скорп теперь везде носит с собой. В купе с тем, что мысли о Грейнджер преследуют и самого Драко, даже во снах, то это пугает. Нарцисса делает несколько глотков ароматного чая. — На самом деле, есть кое-что более насущное. Скорпиус задал вопрос, с ответом на который я не сразу нашлась. — В чем дело? — Он спросил, можно ли называть отцом другого мужчину. Кровь отливает от лица Драко. Даже мысль о том, что у него появится конкуренция за любовь Скорпиуса, вызывают оторопь. — Полагаешь, у Астории кто-то есть? — Нарцисса осторожничает в формулировке. Драко опирается локтями на столешницу и потирает пальцами лоб. — Не знаю. Постоянный? Не уверен. Я… О, Драккл, мы почти не общаемся кроме того, что касается Скорпа… Практически сразу Драко отправляет бывшей жене сову. Ответ приходит быстро. «Завтра в обед было бы в самый раз.» *** До момента встречи Драко не находит себе места. Он настолько погружен в размышления о возможном новом муже Астории, что ворочаясь ночью в полусне, даже не грезит о Гермионе, хотя это уже стало почти привычкой. Не то чтобы он никогда не задумывался над новым браком Астории. Она оставалась красивой женщиной, чистокровной представительницей могущественного семейства, и, в конце концов, была действительно неплохим человеком. Так что бы рано или поздно… Но возникновение кого-то реального — про кого Скорп мог бы размышлять, чтобы назвать его отцом, — не похоже на прежние снисходительные мысли о том, чтобы «начать с чистого листа». Едва дождавшись положенного времени, Драко через каминную сеть оказывается у Гринграссов. — Мистер Малфой, — приветствует его эльф, — миссис Малфой ожидает вас в кабинете. Пока Драко следует по знакомым коридорам, он думает о том, что не воспринимает Асторию отдельно от своей фамилии. Даже несмотря на развод, она сохранила принадлежность к Малфоям. «Если у нее есть кто-то важный, то и это изменится…» Астория сидит на диванчике в кабинете, который когда-то принадлежал ее отцу. После его смерти, она запретила что-то менять здесь. Она читает книгу и откладывает ее, как только появляется Драко. — Привет! — И тебе. — Присядешь? — она указывает на место рядом с собой, но он предпочитает стул-кресло. Переставив его ближе к Астории, Драко усаживается. — Давай пропустим разговоры о погоде и перейдем к делу, Стори. — Записка с вопросом о том, есть ли у меня мужчина, стала неожиданностью, Драко. Ты ни разу не интересовался моей личной жизнью с тех пор, как мы развелись. Драко предполагал лишь одного ее ухажера за все прошедшие годы. Расставшись, они, по сути, оба остались одинокими, именно поэтому несколько раз позволяли себе проводить ночи вместе. Без обещаний или каких-то надежд, просто она знала, как прикасаться к нему, а он к ней, и, если это давало им возможность отвлечься, они брали свой шанс. Но Астория права, Драко никогда по-настоящему не интересовался тем, как она живет. — Ты встречаешься с кем-то? — Мне сделали официальное предложение и я приняла его. — Я знаю избранника? — Безусловно, ведь мир волшебников довольно ограничен. Шестеренки в его голове тут же запускаются, и Драко перебирает всех холостяков, которых только может вспомнить, но он не успевает добраться до подходящего варианта, когда Астория называет имя. — После Рождества я выхожу замуж за Блейза. Драко резко задерживает дыхание. Забини! Его школьный приятель в объятиях единственной женщины, которая была у Драко… Представить их вместе кажется ему чем-то отталкивающим. Почти противоестественным. — Я беременна, Драко. Уже три месяца. Новость ошарашивает его. Он встает, чтобы налить себе виски. И опрокидывает в рот полную стопку. Голова идет кругом. — Я двигаюсь дальше. Прошло уже три года, как мы официально разведены, но в действительности, Драко, мы ведь отдалились друг от друга гораздо раньше. — Три месяца… Значит, когда ты в прошлый раз предложила мне остаться?.. — внезапно спрашивает он. Астория садится ровнее, расправляя юбку платья. Она похожа на редкой красоты куклу, на которую хочется смотреть. — Собиралась ли я с тобой спать тогда? Ты про это подумал, верно? Нет, я рассчитывала, что мы сможем поговорить. Драко смотрит на ее живот. Да, может быть он стал чуть крупнее. Драко не уверен из-за свободного покроя. Он трясет головой, пытаясь собраться с мыслями. — А ты думала о рисках? — Пожалуй, Драко тут же жалеет, что вообще спросил. Она меняется в лице. — Я уверена, что невозможно дважды родить сквиба. — Сухо отвечает Астория, а щеки и лоб Драко покрываются пятнами. — Мой второй ребенок будет… как у всех. — Нормальным, ты хотела сказать? — цедит Драко. — Не играй словами. Какая в этом суть? — Забини настолько хочет тебя, что готов рискнуть своим потомством?! Астория резко встает, оскорбленная, и оказывается слишком близко, а ее рука взлетает, нанося звонкую пощечину. — Ты забываешься, Драко Малфой! Ни один из колдомедиков не нашел причину, почему Скорпиус родился таким! Так что не смей намекать на то, что именно я испорчена! Дело может быть и в тебе! Место удара горит, но он сносит это, опустив взгляд. Драко требуется время, чтобы осознать изменения в своей жизни. И неожиданно он понимает, что самые большие перемены произойдут в жизни его сына, а не его самого. Ему хочется застонать. Он вновь наполняет стопку и выпивает содержимое. — Новая жизнь, Стори? А что со Скорпиусом? Даже если у тебя будет новый сын, то Скорп не перестанет существовать. Ты не сможешь просто вычеркнуть его. Астория устало возвращается на место. — Я и не пытаюсь, Драко. Никогда не пыталась. Пусть я не такая мать, как ты бы хотел, и даже как я сама бы хотела. Но я стараюсь. Если ты перестанешь жалеть себя и искать вокруг виноватых, то многое поймешь. — Ты его не любишь, — настаивает Драко. — Я не люблю его так, как ты. Но меня воспитали подобным образом. Это моя парадигма. — Ох, да, брось! Ты взрослая женщина! Будь смелой, чтобы перестать оправдываться грехами родителей! — его голос срывается на крик. Астория в миг оказывается на ногах и наступает. Тыкает ему в грудь пальцем. — Неужели, это ты говоришь мне о смелости, Драко? Тот, который всю жизнь прячется за собственной трусостью? — Драко возвышается над ней, но Астория не боится его. Никогда не боялась. — Ты находишь самые разные причины и оправдания всему, что с тобой происходит, но в конечном итоге, ты просто трус! — Забери свои слова обратно! — И не подумаю! Перестань пытаться изменить меня, а лучше потрать время на то, чтобы самому быть честным с собой! Про отца! Про Темного лорда! И про ту же Грейнджер! — Ты нихрена не знаешь про Грейнджер! — Уходи, Драко! Добром прошу, уходи! — она берет себя в руки и резко отступает. — Мы не должны так поступать друг с другом. Не сейчас, когда у каждого из нас появился настоящий шанс на новую жизнь. — Астория глядит на него. Они оба тяжело дышат. — Я люблю Блейза. По-настоящему. И я, думаю, что только теперь понимаю то, что ты чувствовал раньше к Грейнджер. Драко сглатывает, пораженный. — Она все еще здесь? — Астория вдруг трогает его грудь в том месте, где под кожей бьется сердце. — Всегда была здесь? Тогда почему же ты ничего не делаешь? Он смотрит на нее и не может поверить. *** Вечером Драко решается поговорить с сыном. Он подходит к детской спальне и стучит в косяк открытой двери, не пересекая невидимый барьер. — Можно войти? Как у тебя дела, приятель? Скорпиус лежит на полу и откладывает карандаши, когда отец садится рядом с ним. Драко облокачивается на спинку кровати. — Красивый получается, что рисуешь? — Он еще не готов. Вот тут будет речка и кошка. Для Гермионы. Драко вздыхает, не зная, как начать. — Я сегодня разговаривал с твоей мамой, Скорп. Она рассказала мне про ваш разговор о отцах… Скорп бледнеет. Он садится, подтягивая коленки к груди. — Ты сердишься на меня? — На тебя? Конечно же нет. Мы с Асторией — твои родители. Были, есть и будем всегда, и никакие новые люди в наших жизнях этого не изменят. Понимаешь это? Скорп кивает. — Так бывает, что взрослые могут расходится, это не делает твою маму или меня плохим человеком и главное — это не предательство тебя, нашего ребенка. То, что мама нашла любимого человека, не исключает нас с тобой из ее жизни, потому что мы уже связаны и так будет всегда. Мама встретила мистера Забини, я, возможно, тоже встречу кого-то. Драко благодарен судьбе, что сын не спрашивает сейчас про Гермиону. — Мистер Забини хороший человек, тебе не стоит переживать о том, что маме с ним будет плохо. — Она разрешила мне называть его Блейзом… — Скорп, ты должен понимать, что это взрослый человек, а как я учил тебя относится ко взрослым? — С уважением. — Верно, это элементарные манеры. Но ты должен знать и еще кое-что, приятель. Он может тебе не нравиться, и такое бывает. Ты не обязан улыбаться ему и ты не обязан вести себя с ним хорошо, только потому, что так хочет твоя мама. Уважать и относится лояльно — да, потому что я не воспитывал тебя иначе. Если у меня появится жена, то она не станет твоей матерью сразу же. Для этого необходимо время, но если у тебя когда-нибудь появится желание назвать ее матерью — не думаю, что она будет против, потому что, входя в мою семью, она принимает не только меня, но и тебя. С тем чтобы называть кого-то отцом — тоже самое. — А если он сам или мама попросят меня так к нему обращаться? Драко требуется вся его выдержка, чтобы ответить. — Скажи то, что думаешь. Например, «Спасибо, сэр. Однако у меня есть отец и зовут его Драко Люциус Малфой. Мне неприятно называть кого-либо еще своим отцом». Или, если ты сам — внутри, — захочешь, то делай. Я не стану из-за этого меньше любить тебя. Скорп, перемещаясь на коленях, быстро оказывается рядом с Драко и повисает на нем, обхватив руками за шею. — Пап, ты знал, что ты у меня самый лучший? — Я всегда знал, что я лучший, но, чтобы прям самый… — Драко смеется, крепче обнимая сына. — Как насчет горячего шоколада? — Скорп клюет носом в его шею, пока Драко несет его на кухню. Его переполняют смешанные эмоции. Он не уверен, как на самом деле перенесет, если — или когда? — сын назовет Забини отцом, но Драко твердо намерен позволить ребенку следовать в этом вопросе внутреннему компасу. До появления в его жизни сына, Драко не мог даже предположить, что бывает любовь такой глубины, какая есть в нем по отношению к Скорпиусу. И Драко рад, что они с Асторией договорились повременить с тем, чтобы говорить сыну про то, что у него появится брат или сестра, потому что с наскока такое сообщать не стоит. Им нужно выбрать подходящие слова и действовать максимально осторожно, чтобы из-за детской ревности не разрушить те хрупкие отношения, которые есть у Скорпиуса с матерью. *** В понедельник Гермиона приходит на работу раздраженная. Будто встала не с той ноги. И упорно не признается даже самой себе, что ее состояние как-то связано со вчерашней публикацией в Пророке. «Молодожены Уизли отправились в медовое путешествие!..» Она отправила Гарри сову с упреком — «Ты мне даже ничего не сказал!» — и заблокировала доставку входящих сообщений. Поттеру пришлось явиться лично, чтобы провести с ней вечер, полный воспоминаний и разговоров о том, куда они пришли к настоящему времени. Малфой тоже не в духе. Они коротко здороваются друг с другом и расходятся по своим углам. Через пару часов Гермиона решает нарушить молчание. — Что со шкатулкой Блэков? — Ничего нового. Мне совершенно некогда заняться ей. — Гарри тебе говорил, что к концу недели ему нужен отчет по Происшествию в доме Локвудов? — Я не понимаю, драккл, когда он хочет, чтобы мы все успевали?! И где гребанный Нотт? Я задолбался работать за двоих. — Я тебе не помогаю? — Ты же знаешь, что я не это имею в виду! Группа рассчитана на трех человек, так что и заданий нам подкидывают соответственно. Гермиона слишком давно его знает, чтобы повестись, будто причина его раздражения кроется в работе. — У тебя что-то случилось? Ты сам не свой. — Ничего… Слушай, что насчет твоего приглашения на ужин? Оно в силе? Гермиона вспоминает их разговор. Она совершенно точно не приглашала Малфоя к себе. Они ведь просто посмеялись, разве нет? — Когда? — Ты можешь сегодня? — Думаю да. Мы могли бы пойти ко мне, но после работы, Малфой, все, на что я способна, это только пицца. Тем более, я не взялась бы за что-то более серьезное, не хочу отравить своего босса. — Все действительно так плохо? Я думал, это больше шутка про то, что ты не умеешь готовить. — Ну, я безусловно могла бы делать это и лучше… — Перфекционизм? — Вроде того. — Так мы договорились? После работы к тебе? Гермиона не может поверить в то, как двусмысленно это звучит. — Хорошо, почему бы и нет, в конце концов. Взгляд, который она получает от Драко, совершенно сбивает ее с толку. Малфой напоминает ей того мальчишку, которому в школе она сказала «да» в ответ на робкое приглашение прогуляться после отбоя до квидичного поля… . .