К лучшему концу

                        5 мая 2003 года.       — Отстранение на целый месяц?!       Гермиона была в ярости.       Когда в понедельник утром ее вызвали на беседу с Робардсом, она, конечно, ожидала выговора. Но подобного — точно нет. Целый месяц без работы? Что она будет делать?       Не то чтобы ей не хватало денег. Ее зарплата была довольно щедрой, а поскольку они с Джинни жили в одной небольшой квартире, то и счетов было не так уж много. Но ей нравилось, чтобы каждый день было чем заняться. Чем теперь прикажите заполнить это время?       — Грейнджер, если ты не будешь следить за своим языком в разговорах с начальством, я тебя точно прихлопну, — пригрозил Робардс.       Блять.       — А как же Малфой? С ним так же обращаются? В конце концов, это была его идея и его незаконный портключ!       — Малфой не из моего отдела, а у Невыразимцев больше свободы действий в силу специфики их работы. Если его начальство сочтет нужным наказать его, это будет в их компетенции. Не в моей, — он повернул голову в сторону двери и крикнул: — Поттер!       Гарри вошел в кабинет Робардса через несколько секунд после оклика, совершенно не выглядя довольным сложившейся ситуацией.       — Да?       — Пожалуйста, проводите мисс Грейнджер в атриум, чтобы отправить ее домой или в любое другое место, — он снова обратил внимание на Гермиону. — Увидимся в следующем месяце.       Гермиона насмешливо фыркнула и повернулась, чтобы уйти. Гарри уже собирался схватить ее за локоть, чтобы проводить, как и подобает аврору, но она бросила на него взгляд, который так и говорил «не смей обращаться со мной как с нерадивым работником».       Он вскинул руки. Они шли к лифту в тишине. Гермиона была уверена, что у нее из ушей идет настоящий дым, судя по тому, как все на нее смотрели. А может, это было потому, что они подслушали ее горячие высказывания в кабинете Робардса.       Неужели этому ублюдку не пришло в голову наложить заглушающее заклинание? Он сделал это, чтобы выставить меня в качестве примера? За что? За то, что не согласовала с ним план? Проклятье.       Она только что поймала и посадила в тюрьму одного из последних крупных Пожирателей Смерти, и вот тебе благодарность. Робардс действительно был помешан на контроле. Гермиона раз за разом доказывала, что она — один из самых ценных активов в их отделе. Звание лучшего аврора то и дело переходило от неё к Гарри, и возвращалось обратно. И так по кругу.       Отправиться на задание, не получив одобрения планов, не должно было быть такой уж большой проблемой.       Она искренне недоумевала.       Гарри и Гермиона вошли в пустой лифт и взялись за ручки, висящие над ними. Гермиона заметила, что Гарри смотрит на нее. Она вздохнула и повернула голову, чтобы встретить его взгляд.       — Ну скажи уже, Гарри?       — Я не могу сказать, что ты поступила правильно — это все-таки было нарушением протокола, — но ты сделала чертовски хорошую работу. После долгих лет, в течение которых мы не могли его поймать, потому что к моменту, как новости доходили до нас, они оказывались устаревшими, но вы с Малфоем. Вы пошли по горячим следам и смогли это сделать. И это произошло только потому, что вы нарушили одно правило. Робардс просто дурак, что отстранил тебя на такой срок.       Гермиона одарила его полуулыбкой. Она надеялась увидеть свет в его глазах, когда повернулась к нему лицом, но они были тусклыми и безжизненными. Нередко после Дня Поминовения он на несколько недель погружался в некую пустоту внутри себя. Каждый год она надеялась, что ему будет легче выбраться из этой ямы. Она надеялась, что он выберется и снова найдет свет. Но, по правде говоря, этот свет померк в тот день, пять лет назад, когда он прошел через Большой зал, увидев так много близких и дорогих ему людей, бледных и неподвижных. Его потеря была слишком велика, чтобы позволить свету полностью вернуться.       — Спасибо, Гарри. Ты в порядке?       Гарри на мгновение уставился на нее, затем опустил взгляд на свои ботинки и покачал головой. Она утешительно положила руку ему на плечо и несильно сжала. Если бы она могла вернуться и спасти всех, она бы это несомненно сделала. Она была бы счастлива, даже если бы спасла только одного человека. Гарри был ее братом, и его боль была ее болью. Если он проиграл, то и она проиграла. Он снова поднял голову и улыбнулся ей, как бы подбадривая, но его страдание было таким очевидным.       Пока они ехали в лифте, воздух между ними оставался неподвижным. Молчание всегда было комфортным для Гарри и Гермионы. Они чувствовали себя в нем комфортно. Иногда мир был слишком шумным для них.       Вдвоем они прошли весь путь до атриума. Обнялись на прощание, и Гермиона шагнула в камин, выкрикивая нелепое название, которое Джинни настояла использовать для перемещения.       — Джин и Виски!       Она услышала их раньше, чем увидела.       — Блейз! Да, прямо здесь! Да!       Гермиона в разочаровании откинула голову назад:       — Заглушающие чары!       — О, черт! — услышала она голос Блейза, сопровождаемый громким ударом.       Гермиона обогнула угол гостиной и оказалась лицом к лицу с абсолютно голыми Джинни и Блейзом.       — Господи! — вскрикнула Гермиона, прикрывая глаза и отступая к стене. Она слышала, как они судорожно ищут свою одежду. — Блейз, у тебя разве нет работы?       — А у тебя?       — Приберегу эту забавную историю до того момента, когда на вас будет больше одежды. Я буду у Тео, — не открывая глаз, Гермиона вслепую вытянула руки, нащупала угол коридора, в который только что свернула, и бросилась обратно к камину.       — Поместье Нотт!       Потянувшись, она обнаружила себя в гостиной родового дома Тео. Здесь было пусто, но из коридора доносились крики и грохот. Гермиону охватила паника. Она схватила свою палочку и бросилась на улицу. На ней всё ещё была рабочая мантия аврора, и технически ей не разрешалось производить арест, но она была готова нарушить ещё одно правило. Теоретически она могла это сделать.       Дойдя до конца коридора, она повернулась и увидела Тео, который швырнул стакан в дверь. Взмахнув палочкой, он закрепил его и отступил назад, чтобы бросить снова.       — Нотт, что ты делаешь?       Тео отпрыгнул назад:       — Черт. Что ты делаешь? Разве ты не должна заполнять бумажки и ловить злодеев?       — Должна, но я отстранена до конца месяца. Что тебе сделала дверь?       Тео рассмеялся и снова швырнул стакан, заставив Гермиону отступить назад, чтобы избежать столкновения с разлетающимися по полу осколков. Он еще раз поправил тумблер, после чего прислонился к стене и сполз по ней вниз. Гермиона тихо вздохнула, и подошла и села рядом с ним.       — Это кабинет моего отца, — он указал жестом на дверь. — И я уже больше года пытаюсь сломать засов на двери. Этот ублюдок хорошо постарался.       Гермиона кивнула ему. Он был полон решимости сломать все засовы сам, а не нанимать кого-то для этого. Это был его способ сказать «пошел ты!» своему ублюдочному отцу. Она была уверена, что если бы Нотт-старший не сгорел дотла, он бы переворачивался в могиле каждый раз, когда Тео ломал очередной засов.       — Почему тебя отстранили? — спросил он, переводя дыхание.       — Я рассказала Робардсу о своем плане поимки Долохова только после того, как его уже поймали.       — О.       — Да.       — Тогда у тебя много свободного времени. Ты сможешь помочь мне с моими делами. Сын, которого он никогда не хотел, и магглорожденная ведьма. Если бы он только мог видеть нас сейчас, — Тео искренне рассмеялся.       — Договорились, но ты должен пустить меня в свою библиотеку. Обещаю, на этот раз я не буду торчать там целый день.       — Золотце, ты пришла ко мне домой пьяная после ночи в пабе и не выходила до утра воскресенья. Ты хоть ела или ходила в ванную?       — Ты преувеличиваешь, Тео! — игриво подколола она его.       — Да. Именно так. В то время мы проходили курс физиотерапии, так что ты не стала бы там ночевать. Хотя я уверен, что в ту ночь ты принесла нам в постель несколько книг.       Гермиона покачала головой и облегченно рассмеялась. Через несколько месяцев после битвы Тео и Гермиона стали своего рода друзьями с привилегиями. Они называли это «физиотерапией». Тео не хотел раскрывать причину, но после войны ему было очень больно и тяжело. А Гермиона… Ну, Гермиона думала, что это будет Рон. Может быть, не навсегда, но хотя бы на какое-то время. Так и было до тех пор, пока они не узнали, что Лаванда была заражена Сивым.       Пресловутый оборотень обладал способностью превращаться из человека в волка. К сожалению, эта способность позволяла ему заражать невинных, даже когда не было полнолуния. Лаванда очнулась в окружении своих друзей, и одним из них был Рон.       Это было странно видеть, правда. Она фыркнула и посмотрела прямо на него. Его глаза расширились. Лаванда попыталась придвинуться к нему, но она была ещё слишком слаба после нападения. Рона притянуло к ней как магнитом, и она прошептала единственное слово, которое друзья едва расслышали.       — Мой.       То, что последовало за этим, было более чем интересно для Гермионы. Она словно заново переживала шестой курс. Только на этот раз она знала, что это начало их счастливой жизни. Возможно, они всегда были созданы друг для друга. Это объясняло бы ту одержимость, которую Лаванда испытывала к Рону тогда. Первый год это было странно, но потом стало легче. И даже Гермиона смогла понять, что они идеально подходят друг другу. Они так дико защищали друг друга и свои семьи. Она даже рычала на Блейза, когда он начал встречаться с Джинни. Они были идеальной парой, и, хотя Гермионе было трудно это осознать, она была счастлива за них.       — Может быть, мы могли бы возобновить наши отношения, а, Золотце? — он игриво толкнул ее в бок.       — Тео, ты же знаешь, что мы…       — Да, Гермиона! Это была моя идея прекратить отношения. Я просто пытался разрядить обстановку. Ты сегодня какая-то нервная.       Гермиона рассмеялась.       — По правде говоря, я прибежала сюда из гостиной, думая, что на тебя напали.       — Так приятно, когда в мой дом врывается большой и сильный аврор, — Теодор рассмеялся, схватив ее за бицепс. — Почему ты вообще здесь? Ты не могла пойти домой и хотя бы переодеться?       — Я пыталась, но…       — Никаких заглушающих чар?       — Хуже.       Тео прикрыл рот рукой.       — Диван?       Гермиона ответила кивком, и Тео покачал головой. Он был неравнодушен к чистоте и наверняка наложил бы несколько десятков чистящих чар, чтобы диван стал пригоден для компании.       Нотт встал и протянул руку Гермионе. Она приняла ее, и он потянул ее вверх. Они пошли обратно по коридору, через который она бежала.       — Хочешь пива?       — Тео. Ты.? Ты же в курсе, что сейчас не десять утра?       — Правда? Я уверен, что правильный ответ здесь… Мимозы?       Гермиона вздохнула.       — Один стаканчик, а потом я вернусь домой, где, я уверена, Джинни и Блейз либо уже закончили, либо ушли.       — Договорились. Заскочишь ко мне завтра?       — Конечно.

***

9 мая 2003 года.       На той неделе Гермиона каждый день приходила в дом Тео. Из всех ее друзей у Тео не было свободного времени, но он и не работал. Да ему это и не нужно было. Да и желания у него не было. Однажды Гермиона спросила его о работе его мечты, и, хотя его ответ вызвал смех, он задел Гермиону за живое.       — Почему я должен мечтать о том, чтобы делать что-то по чужим правилам и получать за это умеренное вознаграждение?       Всю ту неделю они без устали пытались открыть дверь кабинета. Пару раз Гермиона засиживалась допоздна, разбрасывая книги по всей библиотеке в поисках способа отпереть дверь. Пару раз они ломали дверную коробку и заставляли трястись саму дверь, но она не открывалась. В четверг вечером Гермиона была уверена, что нашла что-то, что может сработать, но хотела действовать на свежую голову и хорошо отдохнувшее тело. Эта теория, если она сработает, выбьет из них обоих дух.       Утром Гермиона вошла в гостиную Тео и увидела, что он уже стоит в дверях и ждет ее.       — Ты пил много воды, как я тебе сказала?       — Ммм, мне нравится, когда ты властная, Золотце. Да. С тех пор как ты ушла вчера вечером, я выпил немыслимое количество воды. Мне приходилось ходить в туалет чаще, чем хотелось бы. Не скажешь ли ты мне, зачем?       — А что, если я скажу тебе, что на девяносто процентов уверена, что мы откроем эту дверь сегодня?       — Я бы сказал «да, черт возьми!».       Гермиона глубоко вздохнула.       — А что, если я скажу, что это связано с темной магией?       — На девяносто процентов?       — Да. Я думаю, это даже скромная оценка.       На лице Тео появилась улыбка. Он опустил взгляд на свои ноги, а затем снова встретился глазами с Гермионой.       — Чего ты хочешь?       Гермиона села в одно из кресел и положила на колени свою верную сумку с бисером. Все эти годы над ней смеялись за то, что она носит ее с собой, но эта сумка выручала ее из любой ситуации.       Она открыла сумку и несколькими движениями достала пустой пузырек, книгу и какие-то записи.       — Сначала нам нужно наполнить этот пузырек кровью. Потом отправиться в кабинет зельеварения.       Тео сел напротив Гермионы и протянул ей руку. С помощью своей палочки она сделала чистый порез и с помощью магии перенесла кровь в пузырек. Как только он наполнился, она залечила порез и закрыла флакон. Тео несколько раз сжал руку.       — Кабинет зелий.       Тео привел Гермиону в подземелья поместья Нотт. Тео переоборудовал одну из комнат в комнату для зельеварения. Здесь хранились все его принадлежности и три котла. Гермиона положила книгу на стол и начала называть ингредиенты. Тео находил каждый и выкладывал на стол. Они работали вместе почти в полной тишине, за исключением нескольких указаний, которые выкрикивала Гермиона. Они по очереди менялись, кто помешивал в котле, а кто готовил ингредиенты. Работали почти синхронно. Это не было похоже на то, как она работала с Гарри, но было понимание того, как двигаются их тела, практический танец, на освоение которого ушло время, но у них это получалось. Этого было достаточно, чтобы они никогда не сталкивались друг с другом, когда менялись обязанностями.       — Хорошо, Тео. Мне нужна эта пробирка с кровью, она на столе. Я должна продолжать помешивать против часовой стрелки, пока ты вливаешь ее.       Тео взял пузырек и посмотрел на Гермиону.       — Готова?       Гермиона быстро кивнула, и он начал медленно вливать содержимое. Она следила за струйкой крови, стекающей в котел. Как только кровь была полностью залита, она изменила направление помешивания и стала помешивать по часовой стрелке в течение пяти оборотов, после чего отступила назад.       — Что теперь, Золотце?       — Теперь мы ждем час, пока содержимое кипит. Очень важно, чтобы мы не прикасались к нему голыми руками. Когда придет время перелить это в пробирку, лучше всего надеть перчатки из кожи дракона, однако, если тебе не важны твои руки, то.       — Мне очень нужны мои руки, Золотце! — Тео рассмеялся и покачал головой, прижав кисти рук к собственной груди. — Пойдем в гостиную и возьмем что-нибудь выпить.       Гермиона взглянула на котел и последовала за Тео по лестнице в гостиную. Он налил каждому по щедрой порции огненного виски. Гермиона сделала глоток, наслаждаясь жгучестью, которую она полюбила за годы совместного времяпрепровождения с друзьями. Он предложил ей еще один бокал, но она покачала головой. Ей нужно было убедиться, что у нее достаточно чистая голова, чтобы эффективно выполнить заклинание.       Тем временем она достала книгу, по которой изучала заклинание. Она была уверена, что они сварили зелье правильно. Теперь оставалось только произнести заклинание, которое она уже выучила наизусть, но настаивала на повторном прочтении. Тео сел напротив нее, взял одну из книг, которые валялись у него в гостиной, и начал читать. Он взялся за изучение маггловской литературы, чтобы «расширить свой кругозор». Сегодня он читал «Дарителя».       Гермиона, оторвавшись ненадолго от книги, посмотрела на большие часы, которые Тео установил в комнате, и увидела, что большая стрелка отбивает последние минуты часа.       — Пора.       Они спустились в кабинет зельеварения. Зелье стало белого цвета. Именно так, как и было написано в книге. Тео протянул ей пару перчаток из драконьей кожи. Они надели их и подошли к котлу с одним из самых больших флаконов, стоявших у Тео на полках. Гермиона осторожно, по одной капле, переливала в пузырек, пока котел не опустел, а стеклянная емкость не наполнилась до краев.       Тео закрыл флакон и сказал:       — Пойдем проберемся в кабинет моего отца.       Они вернулись и встали перед дверью. Эта дверь таила в себе множество загадок. Дверь, которая могла таить в себе больше опасностей, чем чудес, и они собирались ее сломать.       — Тео, поскольку это твоя кровь, ты должен вылить ее содержимое на дверь. Начни с верхней части двери и пусть она стекает вниз. Как только флакон опустеет, ты должен отойти и встать на страже. Я произнесу заклинание, но мне нужно, чтобы ты был готов защитить меня, если какие-нибудь злые заклинания попытаются напасть на меня. Понятно?       — Понял.       Тео послушался Гермиону и вылил зелье на дверь. Оно выглядело почти как капающая краска. Он отступил назад, и Гермиона начала произносить заклинание.       Направив палочку на верхнюю часть двери, она нараспев произнесла:       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Дерево зашипело. Зелье действовало как кислота, разрушая дверь.       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Гермиона направила палочку на другую сторону двери.       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Большие куски дерева уже исчезли. Гермиона почувствовала, что у нее дрожат колени.       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Больше половины. Она услышала удивленный смех Тео.       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Еще немного. Будь сильной.       — Ardeat ab intus. Ardeat ab intus. Ardeat ab intus.       Дверь открылась. Ручка с грохотом упала на деревянный пол. Колени Гермионы перестали ее поддерживать. Она закрыла глаза, и наступила темнота. Темнее, чем обычно.       Была тишина.       И тьма.       Так много тьмы.       Не позволяй ей поглотить тебя. У тебя есть Свет. Ты уже была Светом.       Она почувствовала руку на своем плече. Она подняла голову и увидела Тео, который снимал с ее плеч сумку.       — Что тебе дать, Гермиона?       — П-перец, — заикалась она.       Он достал из ее сумки зелье и открыл его. Поднеся его к ее губам, он что-то сказал. Она не смогла разобрать. Было чертовски темно. Она открыла рот и сглотнула. Она не могла точно сказать, сколько времени пролежала на полу, но когда открыла глаза, то обнаружила, что лежит, положив голову на колени Тео. Он массировал ей виски и внимательно изучал ее лицо.       — Черт возьми, Золотце! Ты меня напугала.       — Есть еще какие-нибудь защитные механизмы, которые нужно сломать?       — Нет. Удивительно. До конца дня ты ничего не будешь делать, кроме испития праздничного напитка и поедания сытного обеда!       — Похоже, мы победили твоего отца? Он же не ожидал, что ты будешь использовать темную магию.       Хотя Нотт-старший был прав, полагая, что его сын не станет прибегать к темной магии, он все же недооценил своего единственного сына. Глупец не учел, что Тео может завязать неожиданную дружбу с магглорожденной девушкой. Магглорожденной ведьмой, готовой на все, чтобы добиться успеха, разрушить барьеры и уничтожить то, что стремилось уничтожить ее.       Теодор Нотт, возможно, и не был способен на тьму, но Гермиона была способна, и она сделала бы это снова и снова, даже если бы тьма поглотила ее полностью.