Отражение сквозь время

– Не обязательно было звать именно меня, – немного недовольно промычала Сакура, не отвлекаясь от сращивания сломанной кости ребёнка, которого Изуна принёс к ней в кабинет. – В больнице полно других врачей, тебе помог бы любой из них, травма-то плёвая, – отчитывала она мужчину, лукаво отмахиваясь от странных ощущений теплоты где-то в районе груди. Девушке было приятно, что он снова обратился именно к ней, и всё это ворчание было обусловлено лишь тем, что ирьёнин еще немного дулась на Изуну за то, что он подпортил её лекцию, пусть и не осознанно. – Я их не знаю, – чуть нахмурившись, виновато пробурчал Учиха, признавая правоту собеседницы и вновь коря себя за излишнюю нервозность в её присутствии. Теперь, когда он в полной мере рассмотрел картину собственных чувств и ощущений по отношению к Сакуре, и убедился, что по одному лишь своему желанию выбросить её из головы не получится, Изуна решил однозначно прояснить и то, как именно девушка относится к нему самому. – Ну значит, пойми это сейчас, – назидательно ответила она, прикусив губу в напряжении – Сакура старалась сосредоточиться на медицинской задаче и свести дискомфорт от лечения пациента к минимуму. Всё-таки это ребёнок. – Больница одно из самых ненавистных, но часто посещаемых зданий для шиноби, – криво усмехнулась она, – ты ещё не раз сюда придёшь, поверь. А я могу быть занята или вообще на миссии. – Я понял, – сморщившись буркнул Изуна, мазнув взглядом по сосредоточенной куноичи, и на миг ощутил себя ровесником её маленького пациента.        Вроде бы и беззлобно она отчитывала его, да и не сделал он ничего особенно забавного, настояв на осмотре своего ученика конкретно Харуно Сакурой, вот только тоненькая трещинка сомнений в причинах такого решения продолжала расползаться по его блестящей оболочке невозмутимости и самоуверенности. Изуна не мог поклясться сам себе, что настоял на подобном осмотре только из-за того, что Сакура была единственным знакомым ему лекарем, или из-за того, что он был уверен в её врачебных способностях. Оставался очень большой шанс, что ему просто захотелось её увидеть, и вот так бессознательное желание, словно несдерживаемый порыв ветра, подтолкнуло уже рациональную часть его разума сочинить худо-бедно подходящее оправдание своему поступку. От понимания этого Учиха злился на самого себя, на Сакуру и на всю ситуацию в целом. Мало того, что ему постоянно приходилось бороться с отголосками своего фамильного проклятья, мешающего жить и действовать спокойно и обдуманно, так теперь сверху навалится ещё и это?       Мужчина всегда снисходительно относился к людям, которые позволяли чувствам управлять собой. С одной стороны, ему было их даже жаль, и Изуна был горд и доволен, что его такие проблемы обходили стороной. А на закате своей жизни в его сознании даже возникали самоуверенные и высокомерные мысли, что он выше всего этого. Он гордился своей выдержкой и способностью управлять собственной жизнью, гордился тем, что способен не позволять чувствам выйти из-под контроля. И уж тем более восхищался сам собой за свою стальную устойчивость к женским чарам и разного рода романтическим чувствам. Так неужели Ками решили теперь испытать его ещё в этом? Неужели недостаточно обрушили на его умную голову страданий и испытаний? А может быть, наоборот, решили в кои-то веки вознаградить его?.. Прихваченная за хвост и чуть сдавленная гордость настойчиво верещала и требовала поделиться своим недовольством с девушкой, дабы стало чуток полегче. – Если бы ты выполнила своё обещание, меня бы здесь не было, – поджав губы, выдавил Изуна слишком сухо и резко, чем Сакура того ожидала. Он сразу же почувствовал несуразность такого обвинения, слишком претенциозную жестокость сказанных слов, и даже пожалел об этом, ведь девушка совершенно этого не заслуживала. Сейчас с нею говорил не добрый и открытый юноша, благодарный за всю ту теплоту и помощь, которыми она безвозмездно одарила его, а обиженный эгоистичный ребенок, который с жадностью требовал большего. Изуна вновь позволил эмоциям просочиться наружу, чему Сакура явно удивилась, судя по напрягшимся плечам и замершим в ступоре рукам, продолжавшим светиться медицинской чакрой. Девушка медленно, будто со скрипом, поворачивалась всем корпусом, и в глазах её сейчас читалось секундное замешательство вперемешку с непреодолимым желанием обматерить или хорошенько встряхнуть оборзевшего шиноби. – Прости, я не то хотел сказать, – промямлил Учиха, не узнавая собственный осипший от стыда голос. Да откуда столько незнакомых чувств и эмоций в присутствии розоволосой куноичи? В кого она его вообще превращает, даже не осознавая этого и не стараясь? Что происходит? Теперь Изуна начинал понимать, что его так раздражало и обескураживало, когда он в прошлой жизни сталкивался с такими же явлениями со стороны других. Он неоднократно лицезрел вот таких же влюблённых соклановцев и презрительно фыркал, считая их морально слабыми и неспособными выбросить чувства из головы. И что теперь, сам того не замечая, насадился на точно такой же крючок, как безмозглая селёдка? Как это исправить, ведь такие чужие для Учихи ощущения просто в конец измотали его хвалёные крепкие нервы? – Я сейчас закончу, – гневно прошипела Сакура, – отведёшь мальчика к медсёстрам, пусть наложат гипс. Потом возвращайся, – холодно отчеканила она, не прекращая одним лишь взглядом полыхающих яростью зелёных глаз вдавливать языкастого шиноби в стену своего кабинета. На что Изуна без возражений подчинился, с любопытством открывая для себя ещё одну сторону прелестной собеседницы – Сакура действительно на него рассердилась, совсем не на шутку, и он, словно жаждущий в пустыне, хотел попробовать глоточек вот таких девичьих эмоций, отведать их на собственной шкуре. Да он на ней просто помешался! Она зла и совсем не настроена на дружескую беседу или шуточную перепалку, это прекрасно видно, так почему же инстинкт самосохранения молчит, как рыба в онигири, ведь нужно сказать спасибо и убираться отсюда, пока не стало хуже! – Подойди ко мне и дай свою руку, – резко скомандовала Сакура, когда юноша вернулся, исполнив её поручение. Затем она схватила со стола медицинский скальпель и, придерживая его двумя пальцами за ручку, направила острие прямо на свою ладонь. – Он очень острый и мгновенно рассечёт твою кожу и даже мышцы, – строго предупредила ирьёнин, – с помощью чакры нужно постараться удерживать его на ладони, буквально не позволяя металлу коснуться тебя, вот так, – показала она пример, в прямом смысле установив острый скальпель вертикально на своей руке. Для наглядности девушка даже медленно подвигала ладонью вверх и вниз, а затем чуть в бок, но скальпель оставался неподвижен и, словно приклеенный, строго перпендикулярно "торчал" из её руки. – Пробуй, – неизменно командным тоном бросила куноичи, протягивая инструмент юноше.       К её удивлению, у Изуны всё получилось, а может быть она и не была удивлена такому, ведь шиноби, предрасположенные к гендзюцу, по умолчанию обладают отличным контролем над чакрой, а уж Учиха и гендзюцу, это как Какаши-сенсей и Ича-Ича. Посмотрев с каким энтузиазмом и мальчишеским задором столетний глава клана Учиха крутит рукой, проверяя, упадёт ли скальпель, и насколько быстро можно вращать кистью, Сакура лишь скептически вздохнула, вспоминая слова своего товарища Рока Ли – люди делятся на гениев и на тружеников. Но почему же это всё так несправедливо? Ему просто весело сейчас – этот поганец балуется! – Вечером, после смены, я тебя потренирую, – сдалась наконец девушка, признавая поражение, – твой контроль над чакрой впечатляет, значит шансы выучить простые лечебные техники у тебя огромен. Только с тебя ужин, и ещё нужно достать несколько свежевыловленных рыбин для тренировки, – безапелляционно заявила она. – Хорошо, – мягко улыбнулся Изуна, лопаясь от самодовольства. Ведь ему удалось не только сломить упрямую девушку и заставить её наконец подчиниться, но и его лохматый затылок, который уже слегка покалывало от поджидаемых фантомных болей, остался цел и невредим, а значит, он на верном пути. – Буду ждать тебя, – на миг взяв девушку за ладошки и слегка сжав их, пробормотал Учиха. Затем он уверенно развернулся и направился к выходу, бросив через плечо: – Помогу мальчишке добраться до дома, потом отправлюсь за рыбой и продуктами для ужина. – Давай, – хохотнула Сакура, с усмешкой разглядывая спину своего деловитого и озорного друга. Нет, он определённо являлся сгустком непредсказуемых и противоречивых черт, которые притягивали и настораживали девушку одновременно. Их непонятное никому взаимодействие представляло собой взрывоопасный коктейль из придушенной симпатии, взаимного влечения, дружеского подтрунивания, недомолвок и противостояния. Почти все эти чувства Харуно уже испытывала по отношению к разным людям, но никогда одновременно к конкретному человеку. Кто бы мог подумать, что вот такой неожиданный и вообще не запланированный судьбой новый знакомый окажется настолько подходящим для неё, заставляя упиваться полным спектром различных эмоций, вызывая мгновенную смену настроения, от желания побольнее огреть до скрытой тяги обнять и приласкать... ~~~       Сотрудница госпиталя, влачащая скучную смену у стойки регистратуры, недоумённо хлопала глазами, уставившись на внезапно появившегося на пороге посетителя. Девушка не была коренной жительницей Конохи, а попала в деревню после войны, восхитившись медицинскими техниками, практикуемыми в Листе, и, как следствие, не была в курсе печальной истории клана владельцев Шарингана, и уж тем более, не знала их в лицо. – Сакура-сан у себя, – промямлила она, – но... но вы же только что... как вы... – заикалась девушка, находясь в непонимании. Она ведь менее получаса назад видела, как этот человек проносил в кабинет Сакуры Харуно раненого мальчика, а теперь он стоит перед ней, и уточняет как пройти туда, откуда ещё даже не вышел? Либо ей нужно поменьше работать, либо в Конохе целых два умопомрачительно красивых брюнета с бесконечно глубокими, чёрными глазами. – В любом случае, Харуно-сан сейчас занята, – наконец нашла свой голос молодая сотрудница, – придётся подождать. Пойдёмте, я покажу, куда пройти, – дружелюбно улыбнулась она, выходя из-за стойки.       Саске молча последовал за ней, смутно соображая, что могло привести девушку в такой ступор и упрямо прогоняя эту навязчивую догадку. Только вот догадка безжалостно догнала его и оформилась во вполне себе раздражающий факт, когда Саске увидел своего ненаглядного родственника, шагающего по коридору с довольной ухмылкой на лице. Изуна нехотя притормозил, поравнявшись плечами с соклановцем, и нарочито вежливо поинтересовался: – Заболел? – Не заболел, – процедил Саске, смерив надменным взглядом старшего Учиху, – пришёл к Сакуре. – К Сакуре? – приподнял одну бровь Изуна. – Я только что от неё, она там, – указал он рукой на нужный кабинет, слегка скосив глаза на растекающуюся в блаженную лужицу сотрудницу регистратуры, незаметно оказавшуюся практически зажатой между мужчинами. Девушка нервно сглатывала, вертя головой от одного к другому, а щёки её полыхали, словно не в коридоре она стояла, а распласталась на горячих источниках, причём в этой же самой компании. – Ясно, – отчеканил Саске, совсем не желая знать, что опять его наглый двойник здесь забыл. Да кого он обманывает? – Что тебе надо от неё? – рыкнул юноша, безуспешно стараясь говорить равнодушно. – Не твоё дело, – отрезал Изуна, презрительно чиркнув взглядом по младшему Учихе, давая понять, что разговор окончен, и продолжил движение по коридору.       Саске лишь гневно сузил глаза, усердно гася поднимающуюся из глубины души злобу, и лишь данное себе самому обещание прекратить тащиться на поводу этих разъедающих мозги эмоций, заставило его промолчать. Чего Изуна вертится постоянно возле его напарницы? Миссия закончена, шаринган восстановлен, пора бы заниматься своим преподавательством и прекратить шастать по больнице, как у себя дома!        Саске ещё мгновение посверлил взглядом спину удаляющегося соклановца, и смело нажал на дверную ручку заветного кабинета. Девушка сидела за столом, увлечённо что-то записывая, и неслышно проговаривая информацию губами. Саске такая картина показалась какой-то милой и родной, ведь Сакура в снаряжении шиноби во время миссии, серьёзная и сосредоточенная, отличалась от Сакуры в уютном, залитом осенним солнцем кабинете, с переливающимися в шаловливых лучиках нежно-розовыми волосами, увлечённая работой и бормочущая что-то себе под нос. Все эти наблюдения и следующие за ними выводы были сделаны за пару секунд, в тот коротенький промежуток между открыванием двери и тем, как куноичи заинтересованно подняла глаза на посетителя. – Что ещё, Изууу... – девушка плавно оборвала свою речь, когда её взгляд охватил чуть большую площадь представшей перед ней картины, кроме до боли знакомых чёрных глаз и волос. – Привет, Саске-кун, – как ни в чём не бывало улыбнулась она, старательно пряча свою сконфуженность.       Харуно тут же вспомнила прошлую свою осечку, когда перепутала двух Учих, и её самооценка вновь качнулась в сторону. Нет, это уже становится не смешно! Нужно тренировать себя, и давать мозгу хоть пару мгновений на обработку визуальной информации и анализ того, кто из двух шиноби сейчас перед ней. Для Сакуры они конечно были очень похожи, но не настолько, чтобы в который раз уже называть мужчин именами друг друга. Другая одежда, причёска, манера разговора и выражение лица, да даже пахли парни по-разному, о чём вообще можно говорить? Видимо какой-то жёстко вшитый в подсознание рефлекс срабатывает у куноичи каждый раз, когда она видит такое родное и много лет любимое лицо и заставляет называть его имя, не раздумывая. "И отчего же мы сейчас-то вспомнили об Изуне, увидев это самое личико, не поделишься?" – крякнула внутренняя Сакура, как всегда, выползая из под лежавшего без дела стыда, так резко всплывшего на поверхность. "Да потому что, он минуту назад вышел отсюда, а Саске здесь вообще не должно было быть!" – мысленно рявкнула девушка, поддаваясь желанию завязать ядовитый рот своему чёрно-белому альтер-эго. – Здравствуй, Сакура, – нарочито спокойно отчеканил Учиха. – Ну так, что случилось? – настороженно спросила ирьёнин, одновременно оценивая внешний вид своего гостя. На больного вроде бы не похож, ран не видно, так что ему тут понадобилось? – Зачем он приходил? – выплюнул Саске, слегка позабыв о первоначальной цели своего визита. – Кто? Изуна? – изумленно уточнила девушка, не понимая причин такого жгучего интереса и недовольного оттенка голоса. – Да ученик у него поранился на тренировке, пришлось помочь, – добавила она. – И что, других врачей не нашлось? – продолжал давить Саске, признавая, что слишком перегибает, но будучи не в состоянии остановиться. – В чём вообще проблема? – недовольно нахмурилась Сакура. Казалось бы эти двое наконец выстроили какое-то подобие терпимости друг к другу и даже работали сообща во время миссии, так что опять-то приключилось? Когда и где успели пересечься и перегрызться? – Что ты носишься с ним, как с ребёнком? – яростно рявкнул Учиха, чувствуя, что выглядит сейчас словно обделённый родительским вниманием младенец, будто у него нагло отбирают что-то, принадлежащее только ему одному, и делиться совершенно не хочется! – Ну знаешь, Саске-кун, извини, что я такая заботливая, кому-то это бывает нужно и даже приятно! – не удержалась от сарказма начинающая закипать Сакура. Она опять неверно истолковала поведение Саске, ошибочно приняв за неприязнь к сородичу самую обычную мужскую ревность. Если бы она хоть на секунду отбросила вросший в самую глубину сознания образ старого товарища – холодный, безразличный, никак в ней не заинтересованный, то с лёгкостью разгадала бы его в два счета.       Саске, сжав челюсти, молча наблюдал за вспыхнувшей напарницей, обдумывая её слова – а ведь она почти что ему в лоб бросила свои детские обиды за его прошлое поведение по отношению к себе, прямо в глотку запихнула. Невкусно, но справедливо, не подавиться бы. Не за попытки убить её, не за предательство деревни она злилась сейчас, а за то, что отмахивался от искренней заботы, принимал как должное и бухтел, чтобы отцепилась – этого никаким фамильным проклятьем не оправдать... Он не имеет права ей указывать, с кем и как общаться, тут Саске был согласен, но и беззаботно отдавать такое желанное внимание кому попало, а тем более ему, не готов. – Извини, – глухо выдавил он, остывая, – я просто беспокоюсь за тебя. – Спасибо, – уже мягче отозвалась Сакура, поджав губы, словно не позволяя вырваться наружу парочке довольно ехидных комментариев о несвоевременности и запоздалости таких беспокойств и умению самой позаботиться о себе. Сакуре было невдомёк, что все эти мысли давным-давно были высказаны Учихе, и лишь слишком нетрезвое состояние куноичи в тот момент не позволяло закрепиться в памяти этому некрасивому эпизоду.       Да сегодня просто национальный праздник можно объявлять, второе извинение за утро от представителей самого гордого и опасного клана страны Огня! Нужно попросить Хокаге выдать ей грамоту за очеловечивание несгибаемых Учиха! Просто друг за другом идут, упражняясь в остроумии и заваливая девушку претензиями, а затем стоят как нашкодившие котята, поджав хвост и извиняясь. Сегодня определённо очень странный день... а ведь он только начался, чем же он в таком случае планирует закончиться? – Так зачем ты пришёл? – Харуно вопросительно глянула на юношу, не прекращая нервно перелистывать лежащие на столе документы. – Мне нужна твоя помощь, – вкрадчиво пробормотал Саске. – Чтобы проникнуть в сознание Обито мне необходимо большое количество чакры, – продолжал он, не прекращая рассматривать её удивлённые изумрудные глаза, искрящиеся интересом и обескураженностью. – Если ты сможешь передать свою чакру мне, думаю всё получится. – Почему я? Почему не Наруто? – медленно проговорила Сакура, переваривая эту странную просьбу и вписывая в свою воображаемую грамоту ещё один пункт – Саске Учиха добровольно просил её о помощи в выполнении миссии. Неужели он наконец признал её силу и способности, или просто больше не к кому обратиться?       А и правда – почему? Как правильно ответить, чтобы не обидеть девушку? Как не сознаться, что и вправду вначале он подумал о Наруто и даже сопротивлялся втягивать Сакуру во всё это? Саске шёл к ней полный до краёв решимостью и чётким осознанием предстоящего разговора, но дурацкая встреча с дальним родственником перемешала ему все мысли и планы, сдобрив всё это приличной порцией негодования и ревности, отчего мозги до сих пор не могли выдать что-нибудь правдоподобное! – Учусь работать в команде, – недовольно буркнул Саске, понимая, что кончики ушей начинают подгорать и ещё чуть-чуть, и это будет слишком заметно. Однако искренняя и добрая улыбка на лице розоволосой куноичи сумела ощутимо притушить разгорающееся чувство неловкости и стеснения – не так уж и сложно озвучивать свои мысли, пусть и вывернутые наизнанку множество раз, что и не узнать их первоначальный вид. Но он ведь не соврал! Он ответил совершенно искренне, просто умолчал о деталях. – Это правильно, ты молодец, – усмехнулась куноичи. – Конечно я помогу, Саске-кун, – лукаво улыбнулась Сакура, хитро сощурив глаза. Да тут не грамотой пахнет уже, а полновесной золотой медалью! Столько открытий лишь за одно невообразимое утро – неужели напарник по-настоящему возвращается в её жизнь? – Когда идём? – Думаю завтра, как раз восстановлю силы, – довольный собой, ответил Учиха. Он действительно наслаждался сейчас этим позитивным настроем Сакуры, она наконец сумела отбросить свою настороженность и напряжённость рядом с ним, и общалась как... как со всеми остальными. И ей так не хватало просто его открытости? Самого обычного проговаривания его мыслей, а не постоянного увиливания и молчания? Как бы это не было тяжело, как бы не напрягался Саске вот так показывать себя настоящего, он был готов пойти на это и учиться, чтобы ещё раз увидеть такую искреннюю и добрую улыбку на красивом девичьем лице, предназначенную лично ему, и никому больше! – Во сколько ты заканчиваешь работать? – в конец осмелев и почувствовав полный контроль над ситуацией, спросил он. – Вечером мы могли бы обсудить всё в подробностях, – предложил он. – Я работаю до шести, – радостно брякнула она, и моментально спохватилась – она ведь уже договорилась о встрече с Изуной, о тренировке и ужине... И памятуя о бурной реакции Саске на него, посчитала нужным не разглашать это. – Только вечером я занята... – натянуто ответила Сакура, недовольно фыркая в уме: было бы намного проще, относись Саске к Изуне так же, как Изуна к нему. Вот Изуне она легко бы рассказала о подобных планах, и кроме дружеского подтрунивания или вообще игнорирования ничего бы не получила. Тогда как беседуя с Саске, она ощущала себя словно на минном поле, когда одно неосторожное слово или воспоминание могло привести к маленькому взрыву учиховского недовольства, противно окатив им окружающих. – Можем поговорить в обед, – воодушевилась Сакура, не желая упускать возможность пообщаться с напарником и желая поддержать нехарактерный для него приступ дружелюбия. – Мы с Наруто договорились пообедать вместе, подходи и ты, – вопросительно взглянула она. – Хорошо. Куда приходить, я думаю, нет смысла уточнять? – изогнув бровь сыронизировал Учиха. – Конечно, всё стандартно, – хихикнула Сакура, на миг разглядев в этом взрослом серьёзном юноше своего прежнего сокомандника, который ещё умел шутить и подкалывать своих друзей, пусть и слегка отстранённо и грубовато, но беззлобно и очень вовремя. – Ты прости, у меня ещё работа, – сбивчиво пробормотала ирьёнин, аккуратно намекая, что сидеть вот так болтать и улыбаться конечно прекрасно, но её обязанности никто не отменял. – Увидимся, Сакура, – низко произнёс Саске, окутывая кабинет своим чарующим бархатным голосом, и не прекращая зрительного контакта с девушкой, высматривая признаки знакомого смущения с её стороны. Но их не было – Сакура не отводила глаза, как это бывало раньше, не краснела от одного лишь его голоса, а ведь они просидели наедине довольно долго! Это же хорошо... наверное? Она действительно повзрослела и не поддаётся своим чувствам, так почему противная трещинка беспокойства сейчас болезненно щекочет расслабившиеся нервы юноши?       Когда дверь за ним закрылась, до девушки наконец начало доходить произошедшее – фактически Саске Учиха попросил её о помощи, и даже предложил встретиться вечером, сам! Разве не об этом она мечтала больше половины своей жизни? Так почему внутри всё не переворачивается от счастья? Почему она так легко отказалась от этого заманчивого и долгожданного предложения, выбрав другой вариант? Неужели сознательно переводит Саске из разряда недосягаемого мужчины своей мечты в категорию близких друзей и напарников? А непонятное чувство свободы и лёгкости – это и есть верный признак освобождения её от терзающих сердце надежд и осознания, что взаимности ей никогда не видать? Своего рода принятие реальности. А так ли это?..       Отголоски её прошлых нежных чувств к Учихе, родом из их детства, могут только помешать дальнейшему нормальному общению, а значит, следует прекратить об этом думать. Беспечно болтать и шутить с ним сегодня было так легко и приятно, и это должно таким и оставаться, решила Сакура. Оглушительная девичья любовь, любовь болезненная вперемешку со злостью, выяснение отношений и поиск оправданий для обоих, дружба и сотрудничество – такой была примерная схема их отношений, и скакать по разным пунктам этого плана Сакура не желала. Саске наконец признал в ней пусть и не равную, но, по крайней мере, достойную внимания сокомандницу, и на этом всё.       Обед получился совсем не таким, каким планировал его Учиха Саске. А ведь казалось бы, он все предусмотрел – заранее попросил Наруто есть побыстрее, дабы остаться с напарницей наедине, когда она уже не спешит, и не занята, и не отвлекается на кого-то ещё. Оказывается получить желаемое не так уж и просто, и юноша с горечью признал, что теперь ему нужно сильно постараться, чтобы поймать Сакуру. Конечно же Узумаки снова подпортил гениальный план Учихи, оттягивая всё внимание девушки на себя, навернув целых три тарелки рамена и глупо растратив драгоценное время. Похоже намёки этот добе понимает только во время боя, и то со второго раза, а значит придётся в следующий раз прямо попросить его оставить Саске с Сакурой наедине. В оставшиеся десять минут, которые встрепенувшийся Наруто всё-таки выделил Учихе, парень успел лишь наскоро объяснить куноичи, что именно от неё требуется, перед тем как девушка мило улыбнулась, легонько сжала его плечо и попрощалась, сославшись на неотложные дела. ~~~ – Да ты постарался от души, – скептически ухмыльнулась Сакура, разглядывая полное ведро отборной свежей рыбы, аппетитно поблёскивающей своей перламутровой чешуёй. Ведро хозяин выставил перед её ногами прямо в центре кухни и ожидал развития событий. – Нам хватило бы и двух-трёх штучек, – добавила она, поднимая скользкую рыбину за хвост и укладывая посередине стола. – Так зажарим лишнюю, – уверенно парировал Изуна, уперев руки в бока. – Ты же сама ужин запросила, так что не вижу проблемы. – Не зажарим, а зажаришь, – нараспев пробормотала Сакура, – мы так договаривались. – Ой, да не важно, – отмахнулся мужчина, усмехнувшись одними уголками рта, – потом разберёмся, давай уже начнём. Что нужно делать? – Значит слушай внимательно и смотри, как это делаю я... – и Сакура пустилась в хорошо знакомую череду разъяснений техники ирьёниндзюцу, результатом которой было оживление несчастной подопытной рыбины, даже не подозревающей, что это лишь кратковременная удача, и судьба у неё всё равно незавидная – раскалённая сковородка. Девушка медленно описывала весь процесс, и наглядно продемонстрировала свои умения, чем вызвала несдержанный вздох удивления, когда рыбина начала бить хвостом и открывать рот. – Это удивительно, – прошептал ошарашенный Изуна, – так вот в чём сила твоих чудесных рук... Слушай, а с человеком... – сбивчиво прохрипел он, с уважением глядя на довольную девушку. – Нет, – перебила его ирьёнин, – не выйдет, у человека есть душа и... в общем это сложно объяснить, но нет, к сожалению, – грустно добавила она. – Но помочь человеку, находящемуся на грани жизни и смерти, вполне возможно. Давай, пробуй сделать, как я показала, только работа очень тонкая, главное не переборщить с чакрой. – Я понял, – воодушевлённо отозвался Изуна, закатав рукава и собравшись с духом, но был внезапно прерван осторожным стуком во входную дверь. – Кого ждёшь? – вскинув брови спросила Сакура. – Никого, – недоумённо ответил Учиха, – пойду гляну.       Он даже представления не имел, кто бы мог наведаться к нему, да ещё и вечером, поэтому за секунду проверив окружение, недовольно сморщился, узнав чакру гостя. Точнее гостьи. – Привет, я не хотела мешать, – пролепетала девушка, – извини, что так поздно, мы можем поговорить? – Здравствуй, – тепло поприветствовал её мужчина, – конечно, говори, – он слегка вытолкнул девушку своей грудью, оказавшись на энгаве, и прикрыл дверь. – Может лучше зайдём в дом? – осторожно предложила Камира, положив руку Изуне на плечо и заворожённо вглядываясь в его настороженные глаза. – Не стоит, – буркнул Изуна, скосив глаза на маленькую женскую ладошку, что вцепилась в его рубашку. – Говори здесь, я слушаю. – Я... я соскучилась по тебе, – сглотнув вязкий комок промурлыкала девушка, настойчиво обвивая руками крепкую мужскую шею, и проводя ими вверх, прямо к основанию низкого хвоста из длинных и блестящих чёрных волос.       Изуна обречённо вздохнул, прихватив коллегу за запястья и отводя руки в стороны, чем на одно мгновение даже обрадовал несчастную куноичи, ведь ей показалось, что он хочет её обнять, и она пришла сюда не зря. Но этим надеждам суждено было захлебнуться и утонуть в чёрно-красном безжалостном водовороте неизбежного.       Мангекьё Шаринган... И вот они уже обычные знакомые, работающие вместе в академии, и куноичи лишь иногда консультирует нового преподавателя и помогает ему. А пришла она сюда, чтобы напомнить коллеге прийти завтра пораньше и подготовить манекены для тренировки. – Спасибо, я приду пораньше, – как ни в чём не бывало улыбнулся Изуна, отпустив руки девушки и проверяя, сработало ли его замещение воспоминаний, ведь использовал он нечто подобное более века назад. – Хорошо, буду ждать вас, – проворковала девушка, опустив глаза, – постараюсь вам помочь, это ведь и мои ученики, – смущённо добавила она.       Изуна лишь кивнул, попрощался и вернулся в дом, соображая на ходу, что кажется немного не дотянул с заменой, и нужно было подкинуть к своему образу чего-нибудь отталкивающего и неприятного. Он совершил уже две ошибки подряд, беспечно поддавшись эгоистичному зову оголодавшего тела и подарив девушке глупую надежду на продолжение, совсем не задумавшись о последствиях, впрочем, как делал и раньше. А затем воспользовался врождённой силой, направив её на жительницу своего селения – не врага или соперника, а на ни в чём не повинную девчонку, имевшую неосторожность поддаться его природному мужскому магнетизму. Исправил одну ошибку, совершив другую, и по чьей вине? Ответ очевиден. – Кто приходил? – склонив голову на бок, поинтересовалась Сакура, подмечая немного растерянное состояние своего ученика. – Коллега из академии, пришла сказать подойти завтра пораньше, – задумчиво протянул Изуна, часто моргая и морщась из-за лёгкого жжения в глазах после использования Мангекьё. – Красивая коллега, – нервно выдавила Харуно, чуть нахмурившись, и провожая взглядом через окно слегка пошатывающуюся девушку. – А с глазами что? – вздёрнув подбородок бросила она, заметив явно покрасневшие белки и странное моргание Учихи. – Плакал, – наигранно-обречённо пожаловался Изуна, – жуть как не хочу завтра рано вставать, – сдерживая улыбку добавил он, впившись глазами в настороженную куноичи, перед этим скользнув взглядом в окно, прикидывая, как много девушка могла увидеть с этого ракурса. Его догадка подтвердилась – Учиха идеально определил место для своей беседы с коллегой, и Сакура никак не могла видеть их взаимодействия.        К счастью она лишь расслабленно засмеялась, сморщив нос и качая головой, в который раз умиляясь способности парня разрядить обстановку. Не хочет говорить и не надо, главное, что он не расстроен и выглядит вполне довольным. – Пробуй давай, засоня ты моя, – хихикнув продолжала забавляться Сакура, указав подбородком на уже подготовленную для экспериментов новую рыбину.       Изуна сосредоточенно оглядел фронт работ, прикрыв глаза и медленно вдыхая через нос. Затем направил поток чакры в свои ладони, стараясь точь-в-точь повторить всё то, что рассказала ирьёнин, ведь очень хотел научиться и произвести впечатление. Сакура лишь пристально следила за его потугами, что было для девушки не впервой, ведь ей приходилось обучать лечебным техникам и раньше. Неожиданно для обоих рыба начала подрагивать, и под её чешуей словно пробегали маленькие волны, сокращая мёртвые мышцы, и Учиха даже успел обрадоваться такому быстрому результату, но не уследил за чакропотоком. Несчастная подопытная буквально взорвалась на липкие ошмётки, забрызгав зажмурившегося от неожиданности шиноби от лохматой макушки до пояса.       Изуна стоял, скорчив максимально брезгливое выражение лица, анализируя, можно ли спокойно открыть глаза, ведь казалось, что кусочки сырой рыбы были везде – на лице, на волосах, на груди и руках. Краем уха он услышал осторожное шуршание слева от себя, и через миг в его руке оказалось свежее чистое полотенце, заботливо впихнутое услужливой куноичи. Протерев лицо и руки, Изуна недовольно обернулся нахмурив брови и прищурив глаза, когда услышал сдавленный и какой-то взвизгивающий женский смех. – Смешно тебе, да? – раздув ноздри и сжав губы, обиженно буркнул он. – Весело? – Нет-нет, что ты! Конечно нет, – Сакура старалась не рассмеяться в открытую, и периодически проглатывала непослушные, желающие сбежать из её горла, смешки. – Всё у тебя получается, нужно пробовать дальше, – голос предательски сломался, выдавая настроение куноичи с потрохами, а бессовестная женская ладошка неосознанно дёрнулась ко рту, дабы укрепить конспирацию, прикрыв подрагивающие губы. – А я думаю, что смешно, – грозно прогудел Учиха низким голосом, собирая при этом рыбные ошметки двумя пальцами и бережливо складывая их в кулак, совершенно не стесняясь. Конечно эта открытая подготовка не укрылась от любопытного взгляда Сакуры, однозначно определившей по вспыхнувшим беси́нкам в глазах наигранно-серьезного шиноби, что точно не выбрасывать он эти кусочки собирается. – Даже не смей, – охнула Сакура, округлив глаза и выставив руки перед собой.       Она нервно замотала головой и отступила на несколько шагов назад, думая, куда же спрятаться от планируемого обстрела. В ответ Изуна лишь хищно усмехнулся, начав уверенное наступление в сторону провинившейся девушки, попутно решая, как же поступить. Одновременно хотелось проучить бессовестную, но и пачкать всполошившуюся Сакуру не очень хотелось – лишь припугнуть. – Изуна, одумайся! – взвизгнула она, выбегая из кухни в гостиную, при этом сдерживаемый ранее смех наконец выбрался наружу, превращаясь в нервозное хихиканье. – Я лишь хочу обнять тебя, Сакура, – вкрадчиво прошелестел мужчина, приближаясь к замершей в ступоре девушке. – Хочу поблагодарить за обучение, не бойся, – проскрипел он, подскочив к ней вплотную так быстро, что Сакура не успела ничего понять и оценить всю опасность. – Не вздумай… – грозно выпалила она, как можно суровее взглянув на своего чересчур благодарного ученика, но только и успела ахнуть, когда почувствовала, что шиноби бесцеремонно мазнул её кончиком пальца прямо по носу, довольно ухмыляясь. – Ах ты! – возмутилась девушка, поднимая руку, чтобы оттолкнуть подлеца, но тут же сообразила, что извозится тогда ещё больше. – Умойся иди! – строго рявкнула она, сжав руки в кулаки и насупившись. – Хотя нет, я первая, – и девушка демонстративно обошла Учиху, направившись в ванную.       Комната была довольно просторной, пастельные стены скромно освещались приглушённым светом пары светильников, тогда как остальные просто не включались, и это заметно отличало помещение от привычных девушке – белоснежных и сверкающих. Почему интересно Изуна выбрал такой неяркий, загадочный антураж – из-за привычки к прошлому? Харуно нервно намыливала кожу, пытаясь смыть гадкий рыбный запах, который, казалось, окутывал всё её лицо, хотя по правде сказать, никаких следов бесцеремонного покушения на свой нос девушка не обнаружила. Он что, просто развёл её в который уже раз и всего лишь мазнул чистым пальцем? А она с перепугу повелась и выглядит теперь ещё глупее в глазах Изуны?       Дверь в ванную бесшумно отворилась и на пороге появился нерадивый ученик ирьёнина, в уже расстегнутой рубашке, которую недовольно стягивал со своего торса. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, именно этот предмет одежды пострадал больше всего, и для приведения себя в порядок оставалось лишь переодеться, а затем вымыть руки и лицо. Сакура нехотя отпрянула от раковины, потирая покрасневший от усердного трения нос, скептически взглянув на пострадавшего и уступая место. – Помощь же тебе не нужна? – тихо уточнила она, непонятно зачем, ведь голова соображала не особо логично из-за открывшейся перед девушкой картины полуобнажённого шиноби. Возможно она почувствовала свою вину и хотела таким образом загладить её?        Сакура конечно представляла, насколько заманчиво он выглядит, да и на ощупь она прекрасно помнила его рельефные мышцы, но представлять и видеть во всей красе – совсем разные вещи. Девушка как околдованная застыла в проходе, не отводя взгляда жадных зелёных глаз от ошеломительно прекрасных бицепсов, накаченной груди и стального пресса, очерченного косыми мышцами живота, скрывающимися за поясом брюк. Изуна не был слишком сухим и тощим, как Сай, или огромным и мощным, как Мадара, он был... идеальным? И если раньше куноичи могла оценить лишь крепкую шею и манящие ключицы Учихи, то теперь он предстал перед ней во всём своём великолепии. Ну, практически во всём. – Подожди, не уходи, – мягко попросил Изуна, разворачиваясь к раковине и предоставляя девушке обзор теперь уже на свою спину. Как и ожидалось, с обратной стороны всё выглядело не хуже, и даже мелкие и более глубокие шрамы не портили его божественный вид, от которого просто невозможно было оторваться.       Закончив умываться, шиноби накинул на шею полотенце, позволяя задержавшимся на лице каплям стекать на него и приковывая взгляд искрящихся зелёных глаз к этим блестящим каплям. Он неспеша подошёл к стушевавшейся девушке, скулы которой сравнялись по цвету с натёртым носом, и лукаво улыбнулся. – Можешь проверить, не попало ли чего на волосы? – хрипло пробормотал он, слегка наклоняя голову на бок, и с интересом рассматривая куноичи.       Девушка же резво отвела глаза, пробегая взглядом по слегка влажным смоляным прядям мужчины, подмечая, что они полностью нетронуты, и ощутив бессознательный порыв прикоснуться к ним. Интересно какие они на ощупь? Судя по тому, как непослушно они топорщатся на затылке, наверное толстые и жёсткие. В то же время выглядят довольно гладкими и блестят... Немного зависнув в своих размышлениях, Сакура не заметила, как Изуна подошёл к ней почти вплотную, не говоря ни слова и позволяя рассматривать себя. Не удержавшись, девушка всё-таки подняла ладони и легонько коснулась его непослушных волос, подтверждая свои догадки, чем вызвала странный и громкий вздох со стороны Учихи. Сакура вздрогнула, убрав руки, и встретилась наконец с глубоким, испытующим взором пронзительных угольно-чёрных глаз, понимая, что попалась. Попалась, как глупая бабочка в паутину, без возможности освободиться, и увязая в этом полном желания взгляде всё сильнее. Оттого как Изуна смотрел на неё, у Сакуры начали деревенеть ноги и во рту напрочь пересохло, а сердце словно пыталось покинуть свою хозяйку, вырвавшись на свободу – настолько часто и сильно оно сейчас колотилось. А когда шиноби нежно обхватил её за талию своими сильными руками, Сакура поняла, что в этот раз не сможет противиться, что мыслей в голове не осталось совсем, а сознание будто полностью было охвачено одним-единственным образом стоящего напротив мужчины. – Ты можешь ударить меня заранее? – прошептал Изуна ей прямо в губы, замерев от них в паре сантиметров. На что девушка заторможено помотала головой в отрицании, с трудом соображая, что он имеет в виду. Ударить за что? За то, что он точно собрался сейчас сделать? А и правда, ведь в прошлый раз, когда он поцеловал её, она обещала именно это... – Не получится у нас дружить, да? – тихо прошептала она в ответ, а мужчина лишь усмехнувшись вернул её же жест, также помотав головой в стороны, после чего ласково накрыл приоткрытые губы своими.       В этот раз он целовал её по другому, совсем не напирая, а словно исследуя и наслаждаясь девичьей реакцией. Изуна осторожно прихватывал попеременно то верхнюю, то нижнюю губу Сакуры, слегка сжимая их между своими, даже не пытаясь приоткрыть её рот и не касаясь языком, отрываясь от девушки с каждым новым движением, словно дразня и пугая, что отстранится насовсем. Он будто пробовал очень горячее и острое блюдо, опасаясь обжечься, отчего поцелуй выглядел довольно невинным, почти детским, и совсем не отражающим тот ураган желания и предвкушения, который начинал распаляться в груди обоих. Неясно, сколько бы продолжалось его исследование, если бы Сакура наконец не выказала своего настроя – она нежно погладила шиноби по щеке дрожащей от нахлынувших эмоций ладошкой, а второй рукой обхватила его за шею, словно ища опору, и робко стаскивая влажное полотенце. Получив такой долгожданный и желанный ответ, Изуна перестал осторожничать и смял девичьи губы в совсем уже недетском поцелуе, уверенно врываясь языком ей в рот, будто заявляя свои права на него. Он притянул Сакуру к себе максимально близко, яростно стискивая её талию и буквально вжимая девушку в своё наполовину обнажённое тело, отрезая все пути к отступлению, которых, впрочем, она и не искала, наслаждаясь его властными, нетерпеливыми прикосновениями. Тлеющий между ними костёр превратился в настоящий пожар, выжигающий любые мысли о том, чтобы остановиться, разгораясь с каждым вздохом всё сильнее.       Хоть Сакуре и были знакомы эти разрывающие грудь ощущения, когда кажется, что воздух вокруг сгущается настолько, что глубоко вдохнуть его просто невозможно, а в голове полнейшая каша, состоящая из непреодолимого желания застрять в этом сладостном моменте и раствориться в уютных и тёплых объятиях Изуны, но сейчас что-то было по другому. Не было нахлынувшего на девушку возмущения или ощущения неправильности, всё казалось настолько логичным и желанным, что становилось даже страшно. Поддавшись своенравию собственного сознания, куноичи вцепилась тонкими пальцами в непослушные волосы на затылке мужчины, слегка царапая кожу и дергая жёсткие пряди, будто они были единственным, за что можно было ухватиться, дабы не рухнуть прямо ему под ноги.       От такого чувственного жеста, Учиха осмелел ещё больше, не прекращая одаривать влажными и глубокими поцелуями прижимающуюся к нему девушку, сплетая свой язык с её и сходя с ума от осознания того, что Сакура ему отвечает. Все его прежние планы и стратегии перехитрить её плавились сейчас без остатка в его диком, необузданном желании наслаждаться этой хрупкой куноичи, бесцеремонно захватившей его мысли и его сердце... Ему хотелось попробовать её всю, поцеловать каждую часть тела и бесконечно слушать такое возбуждающее сорванное дыхание, ощущать как она трепещет в его руках, реагируя на каждое прикосновение, чувствовать её желание и упиваться этими эмоциями.       Изуна наконец отпустил опухшие от его бешеного напора губы Сакуры, и принялся ласково целовать подбородок, линию челюсти и шею, желая пробраться дальше – к тем скрытым одеждой местам, что манили его, как цветок манит голодную пчелу. Переместив ладони с девичьей талии выше и проводя ими по стройным бокам, Изуна осторожно обхватил её аккуратную грудь, слегка сжимая, чем вызвал робкий стон со стороны зажмурившейся куноичи. Она ещё крепче вцепилась в его волосы, откинув голову назад, словно приглашая ласкать её шею настойчивее. Поняв, что Сакура позволяет делать с ней всё, что ему вздумается, Учиха нетерпеливо потянулся к молнии на её топе, и когда взвизгнула застёжка, Харуно наконец открыла глаза.       Этот звук, такой возбуждающий, но такой лишний сейчас, слегка отрезвил куноичи, заставляя опустить глаза и увидеть, как губы Изуны неспешно прокладывают себе путь от её шеи и ключиц прямо к вздымающейся груди, которую он секунду назад нежно ласкал через одежду. Казалось, что кожа и соски словно горели в нетерпении, ожидая прямого прикосновения мужских рук и языка, и тонкий кружевной бюстгальтер лишь временная преграда для взбудораженного, явно настроенного на продолжение шиноби. Она замерла в ожидании, нервно облизывая свои истерзанные губы, которые ощутимо покалывало от поцелуев, но они жаждали возвращения горячих мужских прикосновений. Долго ждать не пришлось, и Сакура почувствовала, как эти губы жадно сомкнулись на вершине её груди, втягивая сосок и ласково царапая его зубами. По её телу пробежала неистовая волна обжигающего жара, а низ живота словно сворачивался в спираль, сводя мышцы, и заставляя их пульсировать от прилива крови. Сакура никогда не думала, насколько чувствительной может быть её грудь, и несдержанно промычала, выпуская эмоции хоть как-нибудь, ведь кроме того, как гладить и прижимать к своей груди голову ласкающего её мужчины, сделать ничего не могла. Она вновь прикрыла глаза, потому что наблюдать за тем, как Изуна нежно и трепетно облизывает её соски, было слишком, а поток кипятящих кровь ощущений был настолько бурным, что не позволял одновременно чувствовать его ласки и наблюдать за ними. Следом девушка услышала гулкий стук под ногами – Изуна опустился на колени, и ощутила его горячий рот уже на своём животе, а большие сильные ладони сжимали девичьи бедра, одновременно пытаясь задрать юбку наверх. Однако когда эти ладони нежно коснулись внутренней стороны её бёдер, слишком близко к тому месту, куда, казалось, переместились все нервные окончания куноичи, а между ног она ощутила его жаркое и влажное дыхание, Сакура опомнилась. Это всё оказалось слишком ново, слишком быстро и слишком возбуждающе, отчего она уверенно положила руки на мужские плечи, неловко отодвигая его от себя. – Изуна, подожди... – сипло прошептала она, пытаясь удержать равновесие и цепляясь за мужчину. Отпусти он её сейчас – и девушка точно рухнет, растечётся как желе рядом с ним, ведь она чувствовала, что практически расплавилась под этими умелыми руками и губами.       Повинуясь её воле, Учиха нехотя отпрянул от Сакуры, обняв её бёдра и задрав голову, не поднимаясь с колен и прижавшись подбородком к оголённому животу. Он смотрел в её глаза, пытаясь увидеть в них причину такой остановки, но не видел. Они были словно подернуты пеленой, смотрели на него потерянно и осоловело, будто мысли её блуждали где-то далеко, полностью отделившись от разгоряченного, дрожащего от возбуждения тела. – Не говори, что сама про это не думала и не хочешь, – прошелестел Изуна, не отводя взгляда, – не поверю. – Дело не в этом, – облизнув губы пробормотала Сакура. – Поднимись, пожалуйста, – попросила она, не убирая вспотевших ладошек с голых мужских плеч.       Мужчина нехотя подчинился, выпрямляясь перед ней, но не выпуская из кольца своих рук, продолжая ласково гладить девичью поясницу и ягодицы. Он выжидающе смотрел на неё и ничего не говорил, позволяя собраться с мыслями и переварить произошедшее. Изуне совершенно не хотелось повторять свои прошлые ошибки, ведь соблазнить девушку и заставить подчиниться будет очень просто, это отлично видно по её состоянию – частому дыханию, розовым щекам и до краёв наполненным вожделением глазам. Только получив желаемое, что он будет делать потом? Не испугается ли Сакура своей слабости? Не посчитает, что он бессовестно использовал её, и в последствии возненавидит? Такого допустить точно нельзя, а значит, следует проявить терпение и внимательно выслушать девушку. – Мне страшно... – сбивчиво прошептала куноичи, ещё крепче уцепившись за его плечи, слегка царапая. – Я не понимаю своих чувств, ты нравишься мне и меня к тебе тянет, – грустно пролепетала она, – но я не хочу тебя обманывать. Что если это только из-за того, что ты выглядишь... – Я тебя понял, – перебил её Изуна, – и я уверен, что ты ошибаешься, – томно прошептал он ей на ухо, возвращаясь к осторожным поцелуям. Он ласково потерся носом о чувствительную кожу боковой части шеи, слегка щекоча своим рваным и несдержанным дыханием, отчего по спине и затылку Сакуры забегали мурашки. – Хочешь проверим? – Что тебе нужно? – хрипло простонала Сакура, вновь отпуская самоконтроль погулять и уступить место безрассудности, захватившей разум. Ей не удалось нормально выразить словами свой вопрос и она отчасти это признавала. – Меня к тебе тоже тянет, – низко прогудел Учиха прямо ей в шею. – Но я тебя не трону, ты не бойся, – нежно успокоил он, перемещаясь к девичьим губам и вовлекая их в ещё один сбивающий с ног поцелуй.        Он был настолько жарким и страстным, что Сакура неосознанно начала выгибаться назад, словно подставляя своё невинное тело под горячие мужские ласки. Если он не перестанет, то поводок оборвётся окончательно, и девушка уже не была уверена, кто кого тронет первым. По крупицам скапливающийся за всё время их общения интерес наконец переполнил чашу терпения, лишая здравого смысла и рациональности, высвобождая её тайные желания, чему в немалой степени способствовало поведение Изуны. Его полунамёки на взаимность и в чём-то заботливое и бережное отношение к ней, умело переплетённое с уважением и доверием, распотрошили хорошо скрываемые чувства Сакуры, заставляя открыться и высказать свои опасения напрямую. Девушка была уверена, что Изуна поймёт её, не разозлится и не осудит, отчего ей становилось легко и свободно – теперь между ними нет противной, пилящей нервы недосказанности, и они смогут наслаждаться общением друг с другом в полной мере. – Пойдём отсюда, – нехотя прохрипел мужчина, оторвавшись наконец от такой желанной и таящей в его объятиях девушки. – Я ведь обещал тебе ужин, – добавил он, разворачивая Сакуру спиной к себе и кладя ладони ей на живот, мягко ведя перед собой в сторону кухни. Теперь бы ещё одеться, и как-то успокоить оставшегося не у дел "боевого товарища", который бессовестно приготовился к продолжению этого волшебного вечера.