Undefined Roommates Code

Нил — один надоедливый кусок дерьма. И Эндрю ненавидит его. Точка. Никаких объяснений не требовалось. Эндрю чертовски презирал его. Его и его лживый, сквернословящий рот; его и его маленькую дерьмовую натуру, и самое главное — Эндрю ненавидел то, каким интересным он был. Беглец со стальной волей, лицо разукрашено шрамами, которые дразнят недостижимым знанием их истории и его проклятой богом «проблемой с поведением». Он и его голубые глаза нарушили апатичную цепочку мыслей, которая текла своим ленивым темпом и смертельно наскучила Эндрю. Его мысли имеют такой упорядоченный ход, и это почти всегда предсказуемо, потому что Эндрю знает, как работает его мозг. Спасибо терапии, оказывается, это не совсем пустая трата времени. Но из-за определённой проблемы с рыжими волосами его любопытство обострилось, что привело к срыву. Эндрю ещё не решил, ненавидит он это или нет. Но что он точно знает, так это то, что он терпеть не может Нила. Профессор его курса криминологии заканчивает лекцию, собирает свои бумаги и прощается со студентами. Наконец-то, блядь. Эндрю получал удовольствие от утренних занятий только из-за того, что они не мешали его утреннему ритуалу пялиться в потолок до тех пор, пока ему не захочется отлить, а потом пить горячий шоколад на пожарной лестнице за окном. Но жизнь продолжается, и Эндрю тоже, когда он идёт к своей машине. Кто, блядь, подумал, что это хорошая идея — провести тройную пару утром и ничего больше в течение дня? Кто бы это ни был, Эндрю надеялся, что их дом затопит и растения утонут. Нежно. Видишь, Би? Эндрю может быть милым. Улицы проносились как в тумане, сливаясь одна с другой, когда Эндрю позволил своей мышечной памяти отвезти его домой. Дерьмовая музыка по радио наполняет его машину, потому что Аарон забыл поменять её обратно после того, как одалживал её. Снова. Эндрю намажет его ботинки зубной пастой, если он будет продолжать в том же духе. Грёбаный близнец. Эндрю паркуется и желает падения тому старику со второго этажа, который ни за что на свете не может припарковаться и всегда занимает два места. Направляясь к двери, он видит вдалеке знакомые рыжие волосы, подпрыгивающие вверх-вниз. Значит, он тоже бегает? Что Эндрю сделал в своей прошлой жизни, чтобы заслужить общение не с одним, а с двумя спортсменами, одержимыми Экси. Кевину это понравится. Ему следовало бы отпереть дверь и проигнорировать его, но Эндрю нравится страдать, и его склонность к любопытству взяла над ним верх. Он прислоняется к двери и смотрит, как идиот бежит к нему. Не обращая внимания на то, как выглядят его ноги в этих шортах для бега, нет, у Эндрю есть принципы. Жаль, что эти принципы давным-давно испарились. — Что? Только не говори мне, что ты забыл свои ключи? — спросил Нил запыхавшимся голосом. Эндрю что-то напевал, наблюдая, как капелька пота скользит по его лбу к щеке и исчезает в складке на подбородке. — Я так и сделал, какая трагедия. У тебя есть отмычка, которую ты мог бы мне одолжить? Нил прищурился, глядя на него, усмехаясь, когда он достал свои ключи, покачивая ими, чтобы Эндрю мог видеть. — Тебе нравится быть мудаком или что-то в этом роде? — Как ты узнал? — Эндрю притворно ахнул, его голос звучал равнодушно, наблюдая, как покрытые шрамами руки Нила начали отпирать входную дверь. — Я не знаю, хочу ли я впустить тебя сейчас. Ты ведешь себя как ублюдок, — вслух удивился Нил, положив руку на дверную ручку. Эндрю пожал плечами: — Если ты не собираешься, по крайней мере, оставь мне отмычку, чтобы я мог войти. Нил захлопнул дверь у него перед носом и запер её. Эндрю издал тихий смешок, — ребёнок, — ища свои ключи в кармане.

***

Сейчас 3:45. Вздохнув, Эндрю вышел из своей комнаты. Он потерял счёт тому, сколько бессонных ночей провёл с начала сентября. Было ли это каким-то странным изменением погоды или атмосферного давления? Новая болезнь, из-за которой Аарон ещё не вышел из себя? Пора сменить подушку? Неужели все эти сладкие угощения и еда, которые он употреблял, в конце концов начали медленно убивать его, как и говорил Кевин? Он надеется, что нет. Или, может быть, это его психическое состояние в конечном итоге решило, что с него хватит, благодаря травме? Возможно. На самом деле, очень вероятно. Он, мягко говоря, сходил с ума. Эндрю потёр лицо и провёл рукой по взъерошенным волосам. Когда он начал пробираться к лестнице, сдавленный вздох остановил его перед комнатой Нила. Он замер, прислушиваясь… Он даже не знал, к чему прислушивается. В поисках признаков того, что Джостен не умирал? Возможно. Искал признаки того, что с ним всё в порядке? Чёрт возьми, нет. От этого по его коже всё ещё пробегали мурашки, а на затылке выступил тонкий слой пота. Он знал, каково это, и не особенно хотел, чтобы другой человек проходил через это дерьмовое шоу. Не важно, как сильно он его презирал. Дверь приглушала звуки, но Нил задыхался. Быстрые, неглубокие вдохи. Эндрю не нужно было быть гением, чтобы понять, что у него была паническая атака или что он проснулся от ночного кошмара. У него было много личного опыта в этом. Спасибо травме. Поскольку была глубокая ночь, он больше склонялся к теории ночных кошмаров. На большинстве их ночных встреч Эндрю всегда первым появлялся на кухне. Каждый раз, когда он пересекал коридор, возникала именно такая ситуация. Эндрю просыпается, подходит к лестнице и останавливается перед дверью Нила, чтобы услышать, как он борется. Он уже знал, что у Нила были ночные кошмары или приступы паники, но это не мешало ему обращать на это внимание. (Бог знает почему). Он некоторое время ждал перед дверью, чтобы посмотреть, сможет ли Нил справиться с этим, не потеряв сознания; затем, когда он слышал, как Нил глубоко вздыхает и плюхается на матрас, он спускался вниз и начинал что-нибудь готовить. Нил в скором времени спускался, и они либо сидели молча, либо придирались друг к другу. До сих пор Эндрю никогда не приходилось вмешиваться, потому что Нил всегда успокаивал себя самостоятельно, не умирая на месте. Эндрю приветствует это; у Нила и так талант вызывать у людей желание убить его — по крайней мере, у него есть «не умирание на месте». К этому времени он уже должен был успокоиться, но дыхание Нила снова стало прерывистым. Эндрю нахмурил брови, рука зависла над дверной ручкой. Очередной вздох почти заставил его открыть дверь, но в последний момент он услышал ритмичное дыхание и мягкий стук по матрасу. Эндрю подождал ещё секунду, прежде чем пойти на кухню. Он открыл морозилку и достал новую упаковку мороженого, двумя ложками переложив её на кухонный островок. Жизнь с семью другими людьми привела к появлению множества воришек, и Эндрю не мог доверять им, чтобы они не съели его мороженое. Некоторые из них. Большинство уже знают, что это то, к чему они не могут прикоснуться, но Аарон либо глухой, либо тупой. Последнее звучит более правдоподобно. Эндрю ещё не поймал его — этот ублюдок учился у лучших, — но он знает, что тот съел несколько ложек. Прямо. С. Средны. Как грёбаный сумасшедший. И они говорят, что Эндрю — психопат из близнецов. Обычно он делает это назло Эндрю, когда они ссорятся или когда он хочет что-то сказать. И поскольку Эндрю передвинул всю мебель в его комнате на три целых семь десятых дюйма влево в качестве ответа на то, что Аарон капризный мудак — его мороженое в опасности. Результаты того, что Эндрю стало скучно, поразительны. (Вау, посмотрите на него — использует громкие слова. Нравится это, Кевин? Хочешь избавиться от Эндрю за то, что он назвал «Ромео и Джульетту» фанфиком старых времен?) Эндрю не законченный монстр. Он бы не допустил, чтобы такое случилось с его любимым печеньем с шоколадной крошкой и шоколадным мороженым с двойной глазурью. Помимо всех этих мелочей, связанных с рождением второй половинки, Нила ждёт сладкая передозировка. Такая щедрость. Обычно они пили кофе — потому что это то, что готовил Эндрю, и Нил подчинялся, хотя, как заметил Эндрю, он ненавидел горячие жидкости после пробуждения. Чего он не понимал, так это почему Нил пил это, поскольку было очевидно, что ему не нравилось. Каждый раз, когда он видел, как этот идиот гримасничал, когда думал, что Эндрю не смотрит; и он замечал, как тот оставлял напиток остывать и выпивал его залпом, прежде чем броситься наверх. От этого в мозгу Эндрю на секунду произошло короткое замыкание. Нил был из тех людей, которые ни от кого ни хрена не терпят — яркий пример вспыльчивого придурка, одарённого острым язычком. Зачем ему терпеть то, что ему не нравится? Эндрю не хотелось это признавать, но это его заинтриговало. Немного с перебором для его столь же проклятого и столь же любопытного мозга, чтобы справиться с этим. Отмычка и его лживое, опасно красивое лицо не помогали удовлетворить это любопытство. Он подумал о том, чтобы просто вытрясти из него правду — возможно, пырнуть его, если Нил в этот момент начнёт действовать ему на нервы, — но решил этого не делать. Ему нужно было действовать по-умному. Может, у Нила и нет навыков самосохранения или рта, который не доставит ему неприятностей, но он чует опасность за милю. К счастью для Нила, Эндрю сейчас был не в плохом настроении, поэтому он не стал мучить его кофе. И поскольку он сегодня очень устал из-за того, что не спал как следует уже несколько недель, он налил ему стакан холодной воды. И он сказал, что Эндрю был плохим хозяином. Пошёл он. Как только он поставил стакан на стойку, в кухню ввалился Нил, выглядевший дезориентированным и бледным. На него это было не похоже. Он подумал, не сказать ли это вслух, но передумал. Там было на что посмотреть, что почитать — и Эндрю был полон решимости сделать это. Нил был в полном беспорядке. Ничего нового, ещё один день — ещё один глупо красивый беглец, не сумевший стать стабильным человеком. Неверно. Там было что–то новое — другой вид «беспорядка». Рубашка с длинными рукавами прилипла к его телу от пота, волосы растрепались и рассыпались. Его лицо блестело, пряди намокли и прилипли ко лбу. Если бы это было при других обстоятельствах, Эндрю понравился бы этот вид. Но это было не так. Это обстоятельство было сильно испорчено, и Эндрю был не из тех, кому это нравилось. Нил выглядел усталым, даже потрясённым. Новый вид усталости и потрясения. — Вода, — Эндрю указал на стакан и наблюдал, как его отсутствующие, ледяные голубые глаза медленно опускаются на него. Он решил, что ненавидит его немного больше из-за пустого взгляда, который был слишком пристальным. Эндрю сел на стул и начал ковыряться в мороженом, краем глаза наблюдая, как Нил неуверенно садится и слишком быстро выпивает воду. Он подавится, если проглотит это так быстро. И вы только посмотрите на это — Эндрю был прав. Как всегда. Он поперхнулся и начал кашлять. Вот что ты получаешь за то, что проявляешь интерес. — Чёрт, — прошептал он себе под нос, вытирая рот рукавом и проводя рукой по этим спутанным локонам. Наконец, Нил посмотрел на Эндрю, который небрежно сидел в футе от него. Он не знал почему, но глаза Нила были для него очень завораживающими и отвлекающе пленительными. Они были такого душераздирающего оттенка синего, который пронзал тебя насквозь — заставлял сбиваться дыхание, заставлял замереть, посмотреть на них и фактически остановить своё сердце на секунду или две. Электричество, которое извивалось и вращалось в них, заставляло кончики его пальцев чесаться от желания дотянуться и погладить эти рыжеватые ресницы, а по рукам пробегала дрожь. Даже если он был не из тех людей, которые забываются при виде глаз, он всё равно мог признать, что они возбуждали его любопытство и подавляли его. Не только их интенсивность, но и всё, что они олицетворяли — врата к худшей и лучшей части его натуры, детектор лжи для тех случаев, когда они — единственная истина в разливающемся, переполняющем море лжи и секретов, которые, казалось, принёс с собой этот идиот. Он был опасен и незнаком по многим причинам, но это, казалось, только подстёгивало любопытство, захватившее разум Эндрю. Любопытство убило кошку, напомнил он себе, но это осталось неуслышанным. Что удивило его ещё больше, так это то, что они были очень тёплыми, выразительными, они не были безжизненными и жесткими — не поддавались тому, о чём он мечтал каждую ночь. За ними скрывались какие-то скрытые эмоции, которые заинтересовали Эндрю. Эти эмоции были замаскированы, их трудно было прочесть, но в то же время они были обманчиво просты. Он не ожидал, что потрясающая синева будет смотреть на кого-то с такой нежностью. Он заметил, как Нил смотрит на всех со странным блеском в глазах. Форма близости и заботы, которую вы приберегли бы для семьи. В другие дни, — лучше сказать, ночи, подобные этой, — они были пустыми — лишёнными каких-либо эмоций, кроме тревожной апатии, которая ему не подходила. Просто обычная оболочка того, чем они были раньше. И если Эндрю очень старался, он мог разглядеть ужас и нервозность где-то за ними. Чем больше он узнавал, наблюдая за ним, тем больше это заставляло его удивляться, заставляло его снова и снова прокручивать ситуацию в своём мозгу, пока не возникла теория. Но это никогда не соответствовало истине — всё это были домыслы. — Ты что, собирался просто дать мне задохнуться? — голос Нила был грубым, скрипучим, и это привлекло внимание Эндрю к Нилу в целом. — Да. Таким образом, я бы избавился от тебя, не убивая. Экономит время и нервы, — он дважды в насмешливом жесте прижал палец к виску. — Грубо, — фыркнул он, ставя стакан на стойку и снова вытирая рот рукавом. Казалось, он заметил мороженое и приподнял бровь, на его лице был написан вопрос. — Почему мороженое? Сейчас вроде сентябрь. Тебе не кажется, что сезон мороженого закончился? — Почему бы, чёрт возьми, нет? Также — очень разочарован, но не удивлён, — твоими скудными знаниями о том, что сезон мороженого — это любой сезон, — Эндрю покачал головой и пододвинул ложку к Нилу. Он посмотрел на него, приподняв бровь, прежде чем схватить её и зачерпнуть мороженого. Эндрю притворился, что не заметил, как его сознание обратило особое внимание на ложку у него во рту. Ему пришлось отбросить мысль, которая пришла ему в голову, потому что сейчас был неподходящий момент для этого. Не в три часа ночи в будний день, когда завтра в семь нужно сдавать сочинение, и со своим невыносимо горячим и не менее опасным соседом по комнате. Серьёзно, не самое подходящее время. — Фу, это слишком сладко. Как ты это ешь? И какого хрена я должен тебя слушать? — сказал он, нахмурив брови и сморщив нос от отвращения. Это прямо-таки нарушает сделку. — Во–первых, грубо, ты только что оскорбил всё моё существо. Во–вторых, я предполагаю, что у тебя плохой набор навыков выживания, — сказал Эндрю с непроницаемым лицом, без изменений в своём голосе. — Если это всё, что потребовалось для того, чтобы ты был смертельно оскорблен — настолько, что ты, возможно, склонен прекратить мои страдания — это того стоит, — Нил лениво ухмыльнулся ему, щурясь на него во время еды. Серьезно — он был мазохистом? Это начинало раздражать. — Я всегда склонен убить тебя. Почему не попросил раньше? Мы могли бы пропустить эту часть — ты был бы мёртв, и я бы не слышал, как ты несёшь чушь о единственной любви в моей жизни. — Откуда ты знаешь, что я не вернусь и не буду преследовать тебя? Выброшу всё это мороженое, — вслух удивился Нил, и в его ледяных глазах промелькнула искорка веселья. — О, не стоит беспокоиться, моя надоедливая будущая жертва, у нас в доме есть проповедница. И если она не готова к этому, я могу записаться на онлайн–занятия — это не сильно отличается от реального, — он съел ещё немного, прежде чем добавить с ложкой, которая всё ещё была у него во рту, потому что ему было наплевать на манеры: — В конце концов, я почти уверен, что именно так Аарон получил свою почти ученую степень, — сейчас он, наверное, ворочается во сне. Нил смеётся, тихим и хрипловатым смехом, который пробивается сквозь ресницы Эндрю, пробегает по его коже, прежде чем свернуться клубочком и затихнуть в ушах. Это… Ладно, к чёрту это. — Не ешь это, если тебе не нравится, я больше не хочу видеть, как ты проявляешь неуважение к моей любви, — добавил Эндрю, когда Нил продолжил есть и озорно скорчил гримасу отвращения. Нил ничего не сказал, лишь коротко улыбнулся ему во все зубы, задумчиво наблюдая за ним краем глаза. Было очевидно, что он хотел что-то спросить, но каждый раз, когда он собирался это сделать, его губы сжимались в тонкую линию. Эндрю практически видел, как в его голове крутятся шестерёнки, и это начинало действовать на нервы. Он хотел что-то сказать, но в конце концов остановился на вопросе: — Я тебя разбудил? Потому что мы оба сидим здесь посреди ночи, едим мороженое и разговариваем о твоём брате, что кажется мне странным, потому что ты буквально хотел выпустить мне кишки несколько ночей назад, — он неуверенно посмотрел на Эндрю. Эндрю на мгновение задумался: — Нет, я уже проснулся. Несколько ночей назад услышал спотыкающегося идиота, который, к сожалению, является моим соседом по комнате, и подумал, что он собирается нас ограбить. Я просто хочу убедиться, что ты этого не сделаешь, — для пущей убедительности он добавил небрежным тоном Кевина: — Мне не нужно, чтобы ты нравился мне, чтобы говорить гадости о моём брате. Я тоже делаю это с Кевином, — Нил фыркнул и съел ещё ложку шоколадного печенья и шоколадного мороженого с двойной глазурью. — Тебе повезло, потому что у меня нет с собой отмычки, — осторожно сказал Нил, делая вид, что щурится, чтобы прочитать записку на холодильнике, которая была слишком далеко, чтобы он мог это сделать на самом деле. Оу? Эндрю практически почувствовал, как в его мозгу включился переключатель, заставляющий обратить пристальное внимание, потому что это привлекло его интерес. Будь он проклят за то, что был таким чертовски интригующим. Серьёзно, этому идиоту больше всего нравится Экси и у него вообще нет инстинктов выживания. Похоже, идеальный типаж для его испорченного мозга, за который можно зацепиться. Эндрю поднёс ложку к губам, раз, другой, борясь с тем, чтобы уголки его рта удовлетворённо приподнялись от того, что он оказался прав. — Ух ты, не думал, что ты на это способен, Джостен. Ты уверен, что тебя не подменили злым клоном? Нил посмотрел на него, закатив глаза. — Ха–ха — нет. Хотя я бы хотел, чтобы так было сейчас. — Так ты признаёшь, что это было твоё? — Эндрю давил на него уже не так тонко, возбуждённое любопытства бурлило у него под кожей. — Зависит от того, вернёт ли это мне мою отмычку, — Нил склонил голову набок, одарив его одной из своих умных улыбок, которая показалась Эндрю просто застенчивой. — Зачем она тебе нужна? — он подыгрывал, ожидая, к чему это приведёт. — Сентиментальные ценности, я полагаю, — Нил снова ухмыльнулся и бросил на Эндрю дьявольский взгляд из-под ресниц. — Или чтобы ограбить тебя. Мир, возможно, никогда не узнает, — теперь настала очередь Эндрю фыркать. И только потому, что он мог, он сказал: — Я не уверен, я думаю, что сохраню её. Ты не убедил присяжных и судью своей ложью, в следующий раз тебе повезет больше. Нил моргнул, а затем застонал в притворном поражении, проведя рукой со шрамом по лицу — эффективно растягивая его в процессе. — Я хочу подать апелляцию другому судье, у этого ко мне личные претензии, и я их не поддерживаю. Эндрю посмотрел ему прямо в глаза. — Поплачь об этом. — Готов поспорить на свою задницу, что так и сделаю. И я донесу на тебя. Подожди, пока Дэн не услышит об этом, — Нил прищурился на него в притворном гневе, сдерживая медленную, нелепую улыбку, и преуспел лишь немного. Между ними воцарилось приятное молчание, и Эндрю подумал, что на этом всё закончится. Но Нил снова удивил его. Он разработал теорию, что Нил охотно подыгрывает его планам, но опять же — он не настолько умён. Эндрю не так уж везет. — Тогда почему ты не спишь? — спросил Нил, мышцы на его челюсти слегка напряглись, голова склонилась набок в тщательной оценке. — Это правда за правду? Если нет, то мне это не интересно. — Правда за правду? Что это? — Нил выглядел смущённым, между его бровями образовалась небольшая складка. — Не надо. Мне не нужно, чтобы твоя тупость проявлялась прямо сейчас. Это именно так, как звучит, — возможно, Эндрю действительно переоценил интеллект Нила. Видите? Безуспешно. Нил фыркнул, закатывая глаза. Он тихо проворчал себе что-то под нос. Некоторое время он молчал, мысленно оценивая сложившуюся ситуацию. Если бы он был хоть немного умён, он бы понял, что это плохая идея, и, будучи беглецом, каким он и является, не примет этого. Он осторожен и умён — даже если Эндрю иногда сильно сомневается в этом. Он умён в смысле осторожности; а эти люди прокляты тем, что они интересны, но слишком недоверчивы. К сожалению, от них не дождёшься раскрытия секретов. — Хорошо, — медленно произнёс он, встретив тяжёлый взгляд Эндрю подозрительными, но заинтересованными глазами. Оу. Оу. Это приняло неожиданный оборот. Чертовски интересно, теперь Эндрю не может от этого отказаться. — Ты первый, — он собирался повеселиться. — Тот же вопрос, что и раньше, — сказал Нил. — Бессонница. Я не могу уснуть, я редко сплю, — ответил Эндрю. Нил кивнул, глядя прямо перед собой на раковину, как будто это была самая интересная вещь на земле. Решив, что после этого раунда игры Нил будет слишком осторожен и сомневается, чтобы продолжать её, Эндрю решил вцепиться в горло — чтобы удовлетворить это любопытство. — Теперь моя очередь. О чём твои кошмары? Это было слишком грубо? Судя по тому, как Нил застыл и его плечи напряглись — да. Волновало ли Эндрю это? Нет. Нил был головоломкой, которую было трудно решить, поэтому, конечно, он взял бы на себя именно это; не особенно заботясь о методах, используемых для этого. Голос Нила был тихим, но в нём слышались опасные нотки: — Откуда ты о них знаешь? Эндрю покачал головой. — Видишь ли, я действительно хотел бы ответить тебе, но сейчас не твоя очередь задавать вопросы. Теперь я хочу получить свой ответ. Взгляд Нила был сложным, эти голубые глаза скрывали что–то за собой — под облаком злости, которое их покрывало. Эндрю задавался вопросом, сожалеет ли Нил о принятии этого решения. Он прочистил горло: — Они о… мм, моём хуёвом детстве? Например, о том, что мой придурок-папаша выбил из меня всё дерьмо, или о том, что я сбежал из дома, чтобы спастись от него. Эндрю на мгновение замер, наполовину ожидая загадочного, недоделанного ответа, в котором он «технически» ответил бы на это, не выдавая слишком многого. Ах, ещё один ебанутый индивидуум для их маленькой ебанутой группы друзей. Неудивительно, что он отлично вписался. Всё тело Нила было напряжено, практически крича «беги!» Он выглядел крайне смущённым, и всё же у этого ублюдка хватило наглости нервно рассмеяться, желая разрядить ситуацию и отвести от него свет со сцены. Чертовски плохо, он уже завладел вниманием Эндрю. С первой ночи. — Это было низко, по-настоящему низко. Я задал тебе обычный вопрос! «Привет, почему ты не можешь уснуть?» И ты сказал: «Бессонница» и «Что это за эмоциональный багаж и травма, которые ты там получил?» мне. Эндрю только пожал плечами: — Не моя вина, что ты потратил время впустую на глупый вопрос. — Мудак, — он сказал это с жаром. Когда Нил посмотрел на Эндрю, его глаза горели. Он продолжил ровным, уверенным голосом, но его слова были стаканом яда, поданного в самый раз. — Тогда не хочешь рассказать мне о своём страхе перед физическим контактом и отвращении к прикосновениям? Ох. По крайней мере, в его глупо худом кроличьем теле есть что-то вкусное. — Для тебя? Всегда, — сказал он с отсутствующим выражением лица, продолжая своим лучшим голосом «мне скучно, это скучно», — это потому, что некоторые люди не могут держать свои руки при себе. Знаешь, хуёвое детство и всё такое, — он пытался игнорировать волну не совсем гнева и отвращения, которая разбила его стены апатии; игнорировать напряжённые плечи, чувствуя, что они вот-вот опустятся. Как раз то, что ему было нужно сегодня вечером. Чертовски хорошая работа, Эндрю. И всё же злиться было бесполезно. Он знал, что никогда не научится не загонять лису в угол и не ожидать, что она не укусит. Нил посмотрел на Эндрю, явно ещё не понимая правды, стоящей за этими словами. Мгновение спустя переключатель в его глупом мозгу щёлкнул, и его лицо дрогнуло. Ах, вот оно что. Осознание, смешанное с сожалением не шло Нилу. Эндрю ненавидел то, как напряглись его глаза, а уголки губ смягчились от чистого, резкого «Чёрт, я не должен был туда идти». Он ненавидел то, как его тело слегка изогнулось, отодвигаясь назад, чтобы каким-то образом увеличить расстояние между ними хотя бы на миллиметр. Он ненавидел то, что не прерывал зрительный контакт — не желая смотреть куда-либо ещё. Он ненавидел то, как выражение его лица слегка изменилось, как оно стало слабее — как будто Нил был обязан ему этим. Эндрю не уверен, должен ли он удивляться или нет тому факту, что в его глазах не было жалости. Возможно, оттенок вины, но не жалости. У него хватило ума этого не делать, вероятно, исходя из личного опыта. И Эндрю ненавидел то, что это делало всё намного сложнее, чем было бы, если бы Нил был кем-то другим. Эндрю наскучило его осторожное, незащищённое поведение, и он вернулся к своему мороженому — ел его так, как будто всего этого разговора о том, как «ковырять старые раны», не было. Нил всё ещё смотрел на него, сжав челюсти так сильно, как будто он прольется, если не сделает этого. Когда Нил открыл рот, желание извиниться было написано на его лице, Эндрю раздражённо посмотрел на него. — Не надо, — он говорил серьёзно. Ему не нужны были его извинения, отчасти это тоже была вина Эндрю. Он попал прямо в сердце, и ему не следовало удивляться, что Нил нанесёт ответный удар. Что он и сделал. Это было честно. Нил закрыл рот, заставляя себя опустить взгляд на недоеденную порцию мороженого и свою ложку. — Спроси меня. — Зачем? — Эндрю приподнял бровь и посмотрел на Нила, который не ответил ему взглядом. Он знал ответ. Нил нахмурился, сдерживая коментарий. — Теперь твоя очередь. Спроси меня о чём-нибудь. Ах, он был настоящим мучеником. Эндрю знал, почему он это делал. Нил делал это, чтобы показать плохие стороны самого себя, потому что он чувствовал, что должен ответить тем же, что и Эндрю. За исключением того, что Нил не станет этого делать. По крайней мере, пока. — Я не думаю, что буду. Я оставлю это на потом, — скучающим тоном сказал Эндрю, искоса взглянув на Нила и его не очень довольное лицо. Он всё равно кивнул. Нил выдавил короткий, задыхающийся смешок, прежде чем добавить безразличным голосом: — Боже, мы такие уроды. Ты когда-нибудь задумывался, почему мы всё ещё живы? — Да. Но это удручает, давай не будем об этом говорить. Слишком много грусти заставит тебя постоянно хмуриться, а кто будет тебя терпеть, когда ты выглядишь как грустный клоун? — добавил Эндрю с насмешливой ухмылкой, дёрнувшей уголки его губ. Нил фыркнул, протирая заспанные глаза. — Конечно. Тогда о чём ты хочешь поговорить? — Есть какие-нибудь предложения? — зачем Эндрю это делал? Он тоже хотел бы знать. Эндрю был слегка озадачен и напряжён этой атмосферой. Он ожидал, что после этого будет чувствовать себя дерьмово — потому что обычно так и происходило. Разговор об этом вызвал бы воспоминания и флэшбэки, которые снова отбросили бы его на некоторое время назад. Он ожидал, что почувствует себя измученным и испытает отвращение. Как ни странно, он ощущал всё это как в тумане, более спокойный и удивлённый тем, как развивался этот разговор, чем тем, что застряло у него в голове. Это было от компании? Терапия снова принесла свои плоды? Началась сахарная лихорадка? Кто, чёрт возьми, знает. Эндрю однозначно не тот, кто знает. — Поскольку тема убийства поднималась несколько раз, — начал Нил. — Потому что в этом нет ничего подозрительного, — заметил Эндрю. — Почему бы нам не подумать о способах убивать людей? Это было весёлое семейное занятие, которое мой отец предложил во время ужина, — сказал он с уверенной ухмылкой. Нил был сумасшедшим, а Эндрю был уверен, что выхода нет. Они собирались разбиться и сгореть. Вместе или поодиночке? Это был один из многих вопросов, требующих ответа. Возможно, самый важный. Эндрю отправил в рот ложку мороженого: — Я начинаю беспокоиться за тебя. — О, ты заботишься обо мне. Как мило, — поддразнил Нил, и первая искренняя улыбка за этот вечер появилась на его губах. — Я ненавижу тебя, — Эндрю покачал головой. Нил промурлыкал и тихо: — Конечно, ты ненавидишь. — Во–первых, я бы перетащил жертву, — то есть тебя, - в отдалённый район или в такое место, где, я знаю, меня не поймают и тело не найдут, — Эндрю начал первым, он собирался развлечься этим обменом репликами. Может быть, ненадолго, но кого это волнует. Нил игриво приподнял бровь: — О, так ты планируешь убить меня? — Ага, без угрызений совести, — Эндрю доедал баночку мороженого — завтра ему нужно будет купить новую. Забудьте об этом, завтра Аарон всё равно будет стервой. Он доберётся до «Sweetie’s». — Грубое, но справедливое замечание, — сказал Нил, признавая поражение. — Хорошо, мне нужно знать, — он посмотрел на него, сдерживая смех, — это из-за моей проблемы с поведением? — он коротко рассмеялся, не в силах противостоять этому, и Эндрю почувствовал, что это была личная шутка, которая пролетела мимо его ушей. — Конечно, добавь сюда и свою индивидуальность. Он хихикнул и облокотился на кухонный стол, его веки отяжелели. Ему хотелось спать, и это было заметно. Несмотря на это, он уговаривал Эндрю говорить: — Продолжай, теперь мне любопытно.