Undefined Roommates Code

Возможно, взламывать дверь твоего будущего жилья было не такой уж хорошей идеей. Подумал Нил про себя, щурясь в темноте, сосредоточившись на дверной ручке здания и своей надёжной отмычке. Мэтт сказал, что откроет дверь, чтобы впустить его, но уже прошло полчаса и Нил не хотел больше ждать. Он мог бы, — вероятно, должен был, — позвонить ему. Позвонить кому-то с телефона, который уже долгое время сигнализировал «разряжен», на самом деле было невозможно. Эллисон часто говорила ему, что эта привычка — привычка не заряжать свой телефон — однажды сыграет с ним злую шутку. Именно это и произошло. Но заставит ли это его передумать и, наконец, принять обвинение? Определённо нет. Он не был бы Нилом Джостеном, если бы сделал что-то, что помогло бы ему в долгосрочной перспективе. Отмычка выскользнула, и Нил выругался себе под нос, этим вечером у него действительно всё шло не очень хорошо. Несколько лет жизни со Стюартом, и он забыл, как вскрывать замки? Его мать, наверное, переворачивается в могиле. Если ему повезет сегодня вечером он может даже ввязаться в кулачный бой. Словно по сигналу, острая боль пронзила его правое плечо, когда в него врезался костлявый локоть. Нил вскрикнул, поворачиваясь как раз вовремя, чтобы увернуться от удара в лицо. Он быстро пнул мужчину в голень, отчего тот отшатнулся назад. Мужчина, — быстрее, чем ожидалось, — бросился на него и прицелился в солнечное сплетение. Нил, пошатываясь, подошёл и ткнул его локтем в рёбра. Мило. Он поймал Нила за локоть и, пока Нил отвлекся, ударил его кулаком в живот. Не очень мило. Глупая ошибка номер один: никогда не позволяй им отвлекать тебя. Насколько гордилась бы его мать, если бы узнала, что он забыл это правило? Ответ таков: достаточно, чтобы задушить его. Нил пошатнулся и оттолкнул мужчину. Оказывается, дышать чертовски тяжело, когда кажется, что твои лёгкие горят от недостатка воздуха, который из них выбили. Он попытался просчитать свой следующий шаг, но мужчина со всей силы прижал его к двери. Нил стиснул зубы и посмотрел на нападавшего сверху вниз. Он был меньше Нила, около 5 футов, одет во всё чёрное, со светлыми волосами и парой убийственных карих глаз, устремлённых на него. Нил определённо и окончательно облажался. Мужчина выглядел так, словно был опытен в драках, судя по тому, как быстро он поднялся на колени и прицелился в самые уязвимые места. Дерьмо. Паника угрожала захлестнуть его, и, не теряя ни секунды, Нил ударился головой о мужчину — вероятно, заработав лёгкое сотрясение мозга. Блондин захрипел и немного отшатнулся, схватившись за голову. Нил не стал терять времени после короткого отвлечения и замахнулся — его кулак попал в лицо напротив. Блондин поймал запястье Нила и больно вывернул его за спину. Глупая ошибка номер два: не оставляй такой лазейки. Его мать, вероятно, живьём содрала бы с него шкуру, если бы увидела, что он допустил подобную промашку новичка. Нил зацепил его ногой и дёрнул — они оба покатились по земле. Развернувшаяся сцена была действительно трогательной: они оба катались по мокрой траве, дрались, дёргая друг друга за волосы, пинаясь и нанося удары кулаками. Каким-то образом, среди всех этих переплетённых конечностей, резкого шипения и сдавленного дыхания, блондину удалось прижать Нила к земле. Нил попытался вырвать свои руки, но хватка была крепкой. Просто дьявольски сильной. Они оба уставились друг на друга, презрение и ненависть сочились из их взглядов. Блондин заговорил низким, холодным, обманчиво спокойным голосом. — Кто ты, чёрт возьми, такой? Почему ты пытаешься взломать дверь? Нил тяжело дышал, осознание обрушилось на него, как удар автобуса. Оу. Чёрт. Вероятно, он один из арендаторов. Громкий щелчок открывающейся входной двери и обеспокоенный вскрик Мэтта фактически положили конец этой встрече. — Боже мой, Нил! Что ты делаешь?! Блондин, сидевший на нём сверху, нахмурил брови, глядя на Мэтта, а затем на Нила. — Привет, Мэтт, — сказал Нил с застенчивой улыбкой. Мэтту потребовалась секунда, чтобы двинуться вперёд, и Нил заметил молодую девушку с короткими светлыми волосами и с кончиками, окрашенными в пастельный цвет, которая тоже бросилась к ним. Мэтт потянулся к плечу мужчины, но остановился, прежде чем прикоснуться. Он выглядел растерянным, не зная, что делать. Он повернулся к девушке, и она немедленно подошла, мягко оттолкнув Мэтта, прежде чем посмотреть на блондина, который всё ещё был сверху Нила. Её голос был мягким, когда она говорила, но в нём слышался скрытый подтекст. — Эндрю, всё в порядке, отпусти его. Он наш новый сосед. Что ж, это был неожиданный поворот событий. У Нила пересохло во рту, а глаза расширились. Он теперь его кто? Блондин, которого, по-видимому, зовут Эндрю, выглядел таким же потрясённым на мгновение, прежде чем выражение его лица стало пустым. Эндрю слез, за что Нил был ему очень благодарен, и Мэтт поднял его на ноги. Он похлопал по своей одежде в последней попытке стереть грязь. Эндрю уставился на Нила так, словно хотел прожечь в нем дыры. Чувство было взаимным, так что, очевидно, Нил посмотрел в ответ. — Итак, мм… Эндрю, это Нил. Я говорил тебе, что он наш новый сосед, -Мэтт нервно добавил: — Нил, это Эндрю. Он один из твоих новых соседей. Нил некоторое время рассматривал его, прежде чем ответить: — Спасибо, Мэтт, но я думаю, что для этого уже поздновато. Я уже познакомился с его кулаком, — Нил мягко взглянул на Мэтта, как бы извиняясь, прежде чем сердито уставиться на Эндрю. Он, не впечатлённый и немного разозлённый, ответил Мэтту, не сводя глаз с Нила: — Спасибо, Мэтт, но я уже получил сотрясение мозга от этого мудака с твёрдой, как камень, головой. Мэтт ущипнул себя за переносицу и вздохнул, выглядя совершенно потерянным и озадаченным тем, что делать. После недолгого молчания девушка протянула руку и мягко улыбнулась Нилу. — Привет, я Рене. Жаль знакомиться с тобой при таких обстоятельствах, но я искренне надеюсь, что тебе понравится здесь, с нами. Нил наблюдал за ней, насколько мог в темноте. Рене была немного выше его, одета в мягкие цвета, но это не отвлекло внимание Нила от резких очертаний её осанки и тела. Её улыбка была мягкой и доброй, но глаза оценивающими и любопытными. Опасными. Она была кем-то, с кем он действительно не хотел слишком часто общаться. По правде говоря, он хотел оказаться от неё как можно дальше, потому что, если бы он достаточно постарался, он смог бы увидеть, что она похожа на него, а он похож на неё. Ему это ни капельки не понравилось, но он всё равно сжал губы в тонкую линию и пожал ей руку. — Я Нил. Нет причин вести себя с ней как придурок и с самого начала становиться ей не по нраву. У него за спиной уже был карлик-убийца. Нил решил, что одного будет достаточно. То, что он решил «вести себя хорошо», ещё не означало, что он доверял ей. Он был бы давным–давно мёртв, если бы доверял каждому человеку, который по–доброму улыбался ему — как будто она это имела в виду, даже если её глаза говорили совсем другое. — Ты хочешь войти? На улице довольно прохладно… — предложил Мэтт, указывая на дверь. Нил кивнул и подошёл к Мэтту, чувствуя, что Эндрю всё ещё смотрит на него. — Где твои вещи? — спросил Бойд. — Прямо здесь, — Нил поднял свою спортивную сумку и слегка встряхнул её. Мэтт недоверчиво посмотрел на него, в его глазах мелькало замешательство. — Это… Нил, мое милое дитя, надеюсь ты понимаешь, что будешь жить здесь? Типа, это не ночевка. — Я знаю, — Нил ответил кивком, не встречаясь взглядом с Мэттом. Как раз перед тем, как они вошли, Нил засунул отмычку в ближайший куст. Ему придётся вернуться и забрать её завтра.

***

В квартире было пусто и тихо. Конечно, здесь тихо и пусто, уже больше одинадцаити вечера. Нил попытался отогнать нервное чувство, поселившееся глубоко внутри. Он бывал здесь и раньше, но почему-то здесь всегда было теплее, громче, и до этого он чувствовал себя как дома. — Хорошо, вот твой ключ. Извини, я не спустился, чтобы открыть дверь, я заснул. Мой график сна изменился с тех пор, как я устроился на вторую работу на неполный рабочий день, — говорил Мэтт, роясь в кармане куртки. Он выудил ключ и протянул его Нилу. Нил посмотрел на него и взял тёплый металлический ключ, лежавший у него на ладони. Он казался… тяжёлым, чужим. — Добро пожаловать в твой новый дом, Нил, — сказал Мэтт самым тёплым, самым тщательно проработанным голосом, на который был способен, и заключил Нила в крепкие объятия. Нил неловко обнял его в ответ, похлопав по спине. — Чувак, я становлюсь слишком эмоциональным из-за этого, — раздражённо сказал Мэтт, вытирая набежавшую слезу в уголке глаза. Они прошли на кухню, и Нил сел на барный стул, осматриваясь. Это была симпатичная кухня. Посередине был небольшой островок с расставленными по нему барными стульями. Здесь было немного неубрано, хотя это добавляло ощущения комфорта. Он вспомнил это — Дэн, Эллисон и он пытались приготовить здесь кексы. Ключевое слово: пытались. Они чуть не сожгли кухню дотла, но это было весело. Он всё ещё мог видеть пятна древесного угля на плитке, которые было слишком трудно отмыть. Он улыбнулся этим воспоминаниям, прежде чем заметил подозрительный взгляд Эндрю, устремлённый на него. Теперь, когда они были в некотором освещении, он мог рассмотреть его получше. Эндрю прислонился к дверному косяку, лениво на него облокотившись. Он понял, что это за поза — настороженность, фальшивый фасад, чтобы обмануть и сбить Нила с толку. Если бы он уже не знал его лучше, то принял бы его позу за расслабленную, но это было не так. Эндрю — с его холодными глазами, оценивающими каждый вздох Нила — был готов наброситься и свернуть ему шею в любой момент. Нил содрогнулся от этой мысли. Мэтт налил им дешёвого апельсинового сока, который был просто ужасен на вкус. — Давай выпьем дерьмового сока, чтобы отпраздновать твой переезд! Я обещаю, мы запланировали кое-что получше на завт… Мэтт оборвал себя, когда повернулся, его глаза расширились, когда он поморщился. — Боже мой, Нил, Эндрю! Ваши лица! Рука Нила потянулась к его лицу, коснувшись щеки, которая всё это время была слишком горячей и зудела. Он поморщился и отдернул руку, почувствовав, как горячая вспышка боли пронзила его лицо, живот и всё остальное, куда этот ублюдок его ударил. Он бросил взгляд на Эндрю; Эндрю выглядел стойким и невозмутимым, несмотря на синяк на скуле, который начал набухать, и размазанную кровь под носом. Лицо Рене смягчилось ещё больше — Нил даже не подозревал, что такое возможно, — когда она направилась к выходу из кухни, голос доносился за ней. — Я схожу за аптечкой. Не поможешь мне, Мэтт? Мэтт посмотрел на кухонную арку и скептически подошёл к ней: — Могу я быть уверен, что вы двое не поубиваете друг друга, как только я выйду? Его пристальный взгляд задержался на Эндрю, прежде чем Эндрю заговорил. — Ты знаешь меня, Мэтт, я не кусаюсь. Мэтт приподнял бровь, становясь всё более подозрительным и недоверчивым. — Но твой кулак точно кусается… — пробормотал Нил себе под нос, не упустив того, как дёрнулась губа Эндрю. Через секунду он перевёл взгляд на Нила. — А как насчёт тебя? Могу я доверять, что ты не начнешь драку? Нил пожал плечами, добавив с вежливой и вызывающе не фальшивой улыбкой: — Не могу обещать, но я попробую. Как ты, наверное уже понял, у меня небольшие проблемы с поведением. Эндрю фыркнул на это. Мэтт вздохнул и вышел, пробормотав что-то вроде: — Я ещё пожалею об этом. Теперь, когда Эндрю и Нил остались одни, атмосфера снова стала напряжённой. Эндрю окинул Нила своими карими глазами, когда Нил впился в него взглядом. Молчание заполнило пространство между ними, и Нил был более чем рад, что так оно и осталось. К сожалению, Эндрю первым заговорил. — «Небольшая проблема с поведением» — это преуменьшение, — он процитировал Нила. — Не моя вина, что ты набросился на меня первым, — Нил огрызнулся в ответ. Эндрю дерзко приподнял бровь, глядя на него, когда он начал пробираться через кухню к Нилу. Он напрягся, готовясь к предстоящему удару, но, в конце концов, Эндрю остановился перед ним. Когда его рука потянулась к Нилу, он вздрогнул, внутренне проклиная себя. Рука Эндрю отступила со стаканом дешёвого сока, бровь всё ещё была приподнята. — Расслабься, я не собираюсь надирать тебе задницу во второй раз. Это не весело, — заметил он с насмешкой в голосе. Нил нахмурился, немного откинувшись назад и приложив руку к груди в притворном жесте. — Вау, неужели моя задница не стоит того, чтобы её избили во второй раз? Обидно. — Мм, нет ничего весёлого в победе над кем-то, кто не так хорош, как я, — Эндрю положил руку на плечо Нила, облокотившись на стойку, его ухмылка стала шире, и Нилу пришлось очень, очень постараться, чтобы не вытереть ею пол. — О, прошу прощения. Я принял ваше невысокое, колючее высочество за человека, который не боится проиграть. Брови Эндрю сошлись на переносице, и Нил одарил его своей лучшей улыбкой «иди на хуй». — Я не боюсь проиграть, — сказал он в ответ мягким голосом, совершенно лишённым интереса или тепла. Нил усмехнулся, наклоняясь ближе к Эндрю, чьи пальцы рядом с ним слегка подёргивались. Он снова улыбнулся, высмеивая прямой ответ Эндрю. — Мне так не кажется. Эндрю отошёл и плюхнулся рядом с Нилом, бросив на него равнодушный взгляд. Нил попытался прочитать по его лицу какие–либо микро-выражения, движения — всё, что могло бы рассказать что-то ещё об Эндрю; о том, во что, чёрт возьми, ввязывался Нил, имея мишень в виде сумасшедшего ублюдка на спине. Но он ничего не получил. Только апатию. — Мне ужасно жаль сообщать тебе об этом, но этот разговор становится таким скучным, что я думаю, что на самом деле предпочёл бы умереть, и до сегодняшнего дня у меня давно не было подобных желаний, так что спасибо тебе за то, что вернул мои суицидальные наклонности, — Эндрю говорил незаинтересованным голосом, как будто тема была совершенно другой. Он стряхнул со своей одежды травинки и грязь, когда чистая апатия сменилась приподнятыми уголками его рта. — И я, будучи хорошим хозяином, которым я являюсь… — …не знал, что ударить кого-то по лицу считается «хорошим хозяином», — вмешался Нил, но был проигнорирован, поскольку Эндрю продолжил. — Я избавлю нас обоих от хлопот и верну разговор к чему-нибудь интересному. Готов? Подожди, не отвечай, мне похуй, — невозмутимо произнёс Эндрю, прежде чем его лицо приняло холодное выражение. — Какого хрена ты делал снаружи здания с отмычкой? Нил был почти ошеломлён тем, как выражение его лица полностью исчезло из-за этого маниакального поступка и стало жёстким и холодным, а его карие глаза стали суровыми. Почти. Нил боролся с желанием выпрямиться, решив остаться в своём обычном и слегка сгорбленном состоянии. Он решил, что не собирается прикидываться дурачком — Эндрю на это не купится. Поэтому он попытался уклониться. — Ой, бедняжка, неужели разговор о том, что у тебя есть невыносимый страх проигрыша, который, вероятно, укоренился с твоего детства, и о твоей неспособности справиться с ним, не доставил тебе удовольствия? — ворковал Нил, мысленно шлёпая себя, вместе с криками и фантомными ударами своей матери. Разозлить кого-то с таким телосложением и гигантскими мышцами, которые он мог видеть там, где футболка задралась и натянулась на них, было совсем неразумно. Он напрашивался, чтобы его разукрасили синяками. Это был не самый умный его ход, должен был признать Нил. Они у него редко бывали, так что, честно говоря, этого следовало ожидать. — Ты описываешь меня или Кевина? — спросил Эндрю, и Нил не смог сдержать непроизвольного фырканья. Но, эй, он не собирался упускать возможность посмеяться над Кевином. — Я действительно ценю насмешки о Кевине, особенно когда его здесь нет, чтобы защитить себя, но это глубокое погружение в психологию было только для тебя. Хотя, я вижу некоторое сходство… — Нил умолк в конце, знаете ли, для комедийного эффекта. — Очаровательно. Если ты думаешь, что можешь вывести меня из себя, рассказывая о моей частично разрешившейся травме, ты, должно быть, тупее, чем я думал, — Эндрю покачал головой, глядя Нилу прямо в глаза: — Шутки в сторону, я говорю о них каждую неделю на терапии. Тебе тоже стоит попробовать, — ткнул он пальцем. — Что такое терапия? — Нил был невозмутим. Он мог говорить о своём психическом здоровье, которое было в руинах, и ради шуток и смешков тоже. Эндрю одарил его суровым взглядом, означающим «Ты не смешной». — Перестань увиливать и отвечай. Я развлёк твоё маленькое шоу, теперь, будь добр, сделай то же самое. — У меня нет целого набора отмычек, и я не пытался взломать дверь. Я пытался открыть её, чтобы не замерзнуть там, — Нил предложил вопиющую ложь, обёрнутую в крупицу правды, и надеялся, что Эндрю не прочтёт её насквозь. Конечно, чёрт возьми, сегодня вечером у Нила ничего не могло получиться. — Я ненавижу лжецов. И что я ненавижу больше, так это лжецов, которые лгут мне в лицо, — от его тона у Нила по спине пробежала дрожь, которую он подавил. — Однако это правда. Я попытался открыть дверь, потому что у меня не было ключа, а Мэтт заснул, — он осторожно добавил, не упоминая ложь про отмычку. Эндрю в сотый раз за этот вечер приподнял свою идеальную светлую бровь: — У тебя нет телефона? Это ещё более подозрительно, Нил. — У меня есть телефон, Эндрю, мы живём в двадцать первом веке, но он разрядился, — он вытащил телефон из кармана и с довольной улыбкой протянул его Эндрю. — Видишь? Они использовали свои имена, чтобы позлить друг друга. Это было новое осознание, которое, несомненно, будет всплывать чаще в последующие несколько дней. Это было самое личное, что они знали друг о друге на данный момент, и Нил с Эндрю были настроены использовать это, пока не всплывёт что-то более приватное. Эндрю посмотрел на него, но в конце концов пожал плечами. — Всё равно это не объясняет отмычку и спортивную сумку. Ты кто, беглец? Магазинный вор? Глаза Нила чуть расширились при слове «беглец», поскольку оно вызвало нежелательные воспоминания о его детстве, и он почти уверен, что Эндрю заметил это. Он всё ещё продолжал, пытаясь говорить спокойным голосом. — Так ты теперь нападаешь на мои личные вещи, не так ли, Эндрю? Не знал, что ты опустишься так низко, — он покачал головой в насмешливом жесте. Эндрю прищёлкнул языком, уголки его рта приподнялись: — Итак, я понял, ты беглец. Нил сжал кулаки на коленях, посылая ему взгляд, который предназначен только для самых надоедливых придурков на свете. — Я не беглец, — выдавил он. Ему нужно было контролировать себя и не показывать ему, что это слабое место. — Докажи это, — немедленно сказал Эндрю, когда Нил замолчал. Нил усмехнулся, склонив голову набок, что позволит ему лучше видеть коридор к возвращению Мэтта. — Нам что, по пять? — Тебе, может быть; лично мне двенадцать, — Эндрю пожал плечами, доставая сигарету и закуривая. Нил наблюдал, как он прижимает её к губам, прежде чем решил, что немного правды его не убьёт. Его отец мёртв, его мать мертва, и он больше не в бегах. Дяде Стюарту будет всё равно. Никому не будет дела, если он скажет пару слов, чтобы отвязаться от Эндрю. — Большая часть моих вещей в доме моего дяди. Я не вижу смысла брать с собой их все. Это доставит только хлопот, когда понадобится съехать, — заявил он, довольный тем, что его голос звучал спокойно и ровно. Когда Нил встретился с ним взглядом, в его глазах произошла незнакомая, едва заметная перемена. — Оу? Ты не планируешь оставаться здесь надолго? Уже планируешь, когда собираешься уезжать, и всё ещё отрицаешь, что ты беглец. Не знал, что ты опустишься так низко, — Эндрю повторил его слова. О, Нил собирается убить его. Что с ним сделают несколько лет тюрьмы? Гнев вспыхнул глубоко в костях Нила, переполняя и капая — угрожая, что он вот-вот вырвется у него из кулаков и выплеснется самым худшим из возможных способов. Нил сосчитал до десяти на всех известных ему языках, но дошёл только до цифры два на немецком, прежде чем наброситься на Эндрю. — У тебя проблемы со мной, Эндрю? У тебя проблемы с пониманием того, что тебе говорят? Если тебе нужно, чтобы я объяснил это по буквам, ты мог бы просто сказать об этом! Я не беглец, и я так близок, — он крепко сжал пальцы, — так близок к тому, чтобы стукнуть тебя головой об эту столешницу, а затем сунуть в посудомоечную машину, прежде чем закрыть её и включить самый длительный цикл мойки, — он и не подозревал, насколько приблизился к Эндрю. Его тело хранило тщательно продуманное напряжение, ожидая, когда он начнёт действовать и двигаться, поэтому Нил сделал шаг назад, снова усаживаясь на свой стул и быстро переводя дыхание. — Если ты не хочешь испытать это, я предлагаю тебе заткнуться на хрен и оставить меня до конца вечера. Ещё лучше, на всё остальное время, которое я собираюсь провести здесь. Эндрю удивлённо уставился на него. И Нил начал ненавидеть его ещё больше, а он пробыл в этой квартире максимум двадцать минут. — Ах. Я задел за живое, Нил? Ты всё болтаешь, но когда кто–то начинает улавливать и раскрывать что-то о тебе — ты позволяешь своей «проблеме с поведением» справиться с этим. Это одна из реакций на стрессовую ситуацию, если ты не знал, — сказал Эндрю мягким голосом. Нил стиснул зубы и с усилием расслабил тело, изобразив нейтральное выражение лица. — О, а ты кто такой? Мой несуществующий психотерапевт? — добавил он с коротким, вымученным смешком. — Я думал, ты не знаешь, что такое терапия, — Эндрю склонил голову набок. Нахуй его. Нил ненадолго запнулся, он не привык, чтобы люди перебивали его своим острым язычком. Чёрт, пребывание в доме его дяди большую часть времени действительно сказалось на его сообразительности. Эндрю всё ещё смотрел на него, поэтому Нил продолжил как ни в чём не бывало. — Значит, специализируешься на психологии? — Нет. Специализируюсь в области уголовного правосудия, — поправил он, не вдаваясь ни в какие подробности. Было странно, что он согласился на смену темы, когда совершенно определённо уловил суть. — Откуда ты тогда знаешь о «стрессовых ситуациях»? — Нил попытался вернуть разговор к «обычным» темам и увести подальше от своего трагического прошлого. Эндрю мгновение рассматривал его. — Моя приёмная мать — психотерапевт. Оказывается, ты многое узнаёшь о психологии, когда оказываешься в такой ситуации. Нил не знал, что ещё сделать, кроме как кивнуть. Довольно скоро Мэтт и Рене, наконец, вернулись и подлатали их. Было странно, что за ним ухаживает кто-то ещё, кроме самого Нила и его матери. Руки Мэтта были нежными, неуверенными и неопытными в уходе за синяками и мелкими порезами, но, тем не менее, всё было в порядке. 8/10, не хотел бы испытать это снова. Мэтт проводил его наверх, объясняя всю историю этой совместной квартиры. Он объяснил очевидное: обычно у других людей, живущих в этом здании, нет квартир на два этажа Только не при нынешней экономике. Но поскольку Лисы купили квартиру в самом плохом состоянии и на верхнем этаже с мансардой прямо над ней, они боролись за её ремонт. В конце концов, с помощью долгих уговоров и команды крутых женщин, которые пугают, когда злятся, они привели квартиру в такой вид, как она выглядит сейчас. — Конечно, это грёбаный ад — иметь дело со всем этим дерьмом, которое так легко ломается, и с арендодателем, который страстно нас ненавидит, но я всё равно думаю, что здесь опрятно, и я люблю это место, — Нил наблюдал, как на его лице появляется тёплая улыбка, как он нежно приподнимает губы, когда поворачивается к Нилу. В его глазах появился блеск, когда он говорит: — Ты отлично впишешься, не волнуйся. Мэтт коротко объяснил, где находится ванная комната и где лежат полотенца и шампуни. Он вкратце объяснил, как запирать двери, потому что у них какой-то странный механизм, и, наконец, показал ему его комнату. Она была хороших размеров, идеально подходящая на вкус Нила. Она была средней, с двуспальной кроватью, тумбочкой и шкафом в тон. Также там был тесный письменный стол, задвинутый в угол вместе со стулом, и несколько разнокалиберных полок, украшавших стену. Ему нужна была только корзина, отметил про себя Нил, выходя с Мэттом в коридор, чтобы попрощаться. К его неудовольствию, когда он посмотрел направо, Эндрю стоял, прислонившись к косяку соседней двери. Это означало только одно. Ну, чёрт. Он «снял» комнату рядом с ним. Нилу не терпелось увидеть, какой проблемой это станет в будущем. Он отмахнулся от Мэтта и убежал в свою новую обитель. Ему понравилась его новая комната, его новая квартира. Съежившись от этой мысли и всё ещё чувствуя себя неловко из–за того, что называл квартиру Мэтта своей собственной, Нил распаковал вещи довольно быстро. Не то чтобы ему было что распаковывать. Когда его мать умерла после того, как её забили до смерти, а его отец напился до состояния невменяемой жестокости, дядя Стюарт получил над ним опеку, и Нил оставил своего жестокого отца с судебным запретом, а позже и тюремной решеткой, чтобы защитить его. Несколько лет спустя он был рад услышать, что его отец умер в тюрьме после того, как нарушил судебный запрет и попытался убить его. (Совсем не травмоопасно, Нил смог справиться.) Хотя, похоже, его отец забыл, что происходит с насильниками жён и детей в тюрьме. Это был, вероятно, один из самых счастливых моментов, которые он пережил. Возможно, счастье — неподходящая эмоция для описания, но ему всё равно. Облегчение, которое пришло с осознанием того, что он свободен, никогда не сравнится ни с чем, что он испытает. То, как он с облегчением прислонился к стене, понимая, что те беспокойные ночи, проведённые в ожидании неизбежного, когда гнев его отца перерастал в пьяный; те ночи, когда он прятался в пустых квартирах и заброшенных зданиях; пощёчины и болезненные дёрганья за волосы, чтобы заставить его поторопиться, сосредоточиться, — всё это закончилось. Именно так. Когда Нил был ребёнком, смерть его отца была чем–то, что, как он думал, никогда не могло случиться, потому что он был неприкасаем. Теперь Нил может только смеяться. Так просто, да. Они должны были отправить его в тюрьму раньше — у них были доказательства. Может быть, она всё ещё была бы жива. Может быть. Но нет, наверное, так лучше. Они оба мертвы, а Нил жив. Нилу неприятно это признавать, но, оглядываясь назад, его мать тоже была жестокой. Всё, что она сделала с ним, было средством защитить его, насколько было в её силах, но это всё равно не стирает нанесенный ущерб. Он никогда не осмеливался ничего сказать своему дяде, не потому, что тот причинил бы ему боль или вышвырнул его вон. Нил знал, что он этого не сделает, Нил был его единственной семьей здесь, в Америке — его любимый племянник, к которому он относился как к родному сыну. Он ничего не сказал, потому что не хотел портить воспоминания, которые у него остались о ней. По крайней мере, кто-то заслуживает того, чтобы помнить её такой, какой она была раньше, не запятнанной его отцом. Он никогда никому по-настоящему не открывался об этом, ни о чём, что касалось его детства или подросткового возраста. Мэтт и Дэн имеют смутное представление. Они знают о том, что он подвергался насилию, но не о том в какой степени. И хотя он жил с дядей Стюартом с шестнадцати лет, Нил никогда не отказывался от старой привычки, которую его мать выжгла в его памяти… Практически не иметь никаких вещей, которые можно легко и быстро упаковать на случай крайней необходимости, когда им придётся уезжать. Нил содрогнулся при воспоминании о бесконечных ночах, когда мать будила его, окровавленного или в синяках, и уговаривала побыстрее собрать вещи и одеться, потому что им нужно было уйти и спрятаться ненадолго. Это никогда не было «ненадолго», и с течением времени это становилось только чаще. Но теперь всё кончено. Они оба были мертвы, а Нил жив — свободен. Свободен делать со своей жизнью всё, что хочет. Он подключил свой телефон, и когда он включился, положил его на прикроватную тумбочку. Нил посмотрел на себя в зеркало, висевшее рядом с его туалетным столиком. Он выглядел дерьмово. Нил фыркнул и взял старую футболку и пару спортивных штанов, которые он использовал как пижаму. Он собирается принять душ, а потом лечь спать. Нил собирался разобраться со своими новыми соседями по комнате и Эндрю завтра утром, но прямо сейчас — он собирался спать в своём новом… доме. Даже если он не хотел этого признавать, ему понравилось, как это прозвучало. Дом. Улыбка тронула его губы; он собирался заставить это сработать.