***
Как же его все бесили. Сука. Конченный Смит со своей потаскушкой, которая даже не побрезговала два дня назад спуститься в подземелье, и караулить у входа в гостиную, намекая на продолжение прошлого года. Но он не трахает одну и ту же более одного раза. Исключением являлась Трейси Дэвис. Чистокровная слизеринка, фигуристая, с пышной грудью, с всегда идеально уложенными волосами в крупные блондинистые локоны. Даже после секса, ее волосы были идеальны, ни одной выбившийся пряди. И это дико бесило. Все старались быть идеальными, и Дэвис старалась. Для него. Но единственное чем она его привлекала, так это тем, что он был у нее первый и на сегодняшний день последний. Она его первый опыт. Конец четвертого курса, астрономическая башня, кажется, он тогда был малость пьян, но не настолько, чтобы всё забыть. А после, весь пятый курс она не вылазила с его пастели. Только бедняжка надеялась, что после очередного секса и выкуриной сигареты он предложит что-то большее. Какая глупость, и когда она это поняла, то начала мстить. Небольшая интрижка с когтевранцем с шестого курса. Тогда он чуть не придушил беднягу, его же галстуком. Дэвис была вне себя от радости, что смогла вызвать его ревность. Но Нотт с уверенностью мог сказать, что никогда в жизни он никого не ревновал. Это было другое чувство. Чувство собственности, которое шло с рождения в наборе с чистой кровью и кудрявой шевелюрой. — Ты совсем спятил? — она подходит к нему, держа между указательным и средним сигарету, и большим пальцем вытирает кровь с его губы. — Чертов Малфой возомнил себя самим Мерлином, но мне глубоко насрать на его морали, — сплюнул парень, запрыгивая на пыльный подоконик в туалете для мальчиков. — Ты разбил ему нос, Тео, — неодобрительно качала головой брюнетка, словно ругала своего младшего брата, — он староста. Ты дебоширишь, а ему отвечать за это. Драко, и так сейчас тяжело, учитывая его репутацию. Нотт злобно рассмеялся, мотая головой: — Милая, ты меня порожаешь. После всего, что он тебе сделал ты всё равно его защищаешь. Как он тебя использовал, а сейчас просто выкинул! Какого хрена? Паркинсон видела, как он злился, безумно злился. Слова задели, но он был абсолютно прав. — Прости, не хотел, — умерил пыл слизеренец, нервно подкуривая ментоловую сигарету, — какой-то чокнутый денёк. — Знаешь, Тео, — она уселась рядом, облокачиваясь на грязное стекло позади, — ты ничем не лучше Драко. Бедная Дэвис, сколько ты будешь ей морочить голову? — Нашла какого жалеть, — ухмыльнулся парень, выпуская колечки дыма, — если Дэвис будет нужно, она не побрезгует воткнуть нож в спину и тебе, и мне, и даже своим подружкам. И потом она знает, кем для меня является, и ее это полностью устраивает. — Откуда ты можешь знать, что ее устраивает, о чем она вообще думает — цокнула языком Пэнси, — ты хоть раз с ней разговаривал, как с человеком, а не девочкой на ночь? — Нет, — почти искренне засмеялся парень, чувствуя, как тело и разум расслабляется от выкуренной сигареты. — Дэвис и думать — это несовместимые понятия. И вообще мне не нужно разговаривать с человеком, чтобы понять, что он из себя представляет. — Да ты знаток человеческих душ, — хмыкнула Пэнси. Она потянулась к карману пиджака и вытянула раскрытый конверт: — Вот. Это выпало у тебя, пока ты проклинал весь мир. Зная любопытную натуру Паркинсон, не нужно быть провидцем, чтобы понять, что письмо уже было прочитано без созрения совести. — Как ему это удалось? — осторожно начала брюнетка, зная, что парень явно не захочет разговаривать на эту тему, но попробовать всё же стоило. — Ну Блэку же удалось это провернуть несколько лет назад, — всё же ответил, устало потирая переносицу. — Ты туда пойдешь? — А у меня есть выбор? — хмыкнул парень, подкуривая новую сигарету, ища в ней вновь спокойствие и умиротворение, — эти министерские крысы не оставят меня в покое, если я не явлюсь на следущей недели. Не удивлюсь, если прибудут прямо сюда, и выдернут с кровати в одних трусах. Отец уже, наверное, далеко от Англии, а разгребать всё дерьмо буду я. — Министерство сейчас следит за всеми кто был причастен к Пожирателям, — вздохнула Пэнси, положив руку на напряженное плечо друга. — Тебе нужно развеяться, Блейз не изменяет себе, этот болван сегодня проводит вечеринку в Выручай-комнате в честь начала учебного года, будут все, и даже львята. Такое веселье нельзя пропускать.***
— Такое веселье нельзя пропускать, Гермиона! — так протестовала Джинни, что звенело в ушах. Рыжая бестия, как ураган ворвалась в ее бывшую комнату и личное пространство, критично осматривая каждую вещь в шкафу, а после небрежно, потеряв интерес к вещице, кидала на стоящий рядом стул. Она не спешила переносить все вещи в башню старост, которую они делили с Малфоем. Гриффиндорка вообще старалась появляться там как можно реже. — Дорогая, когда ты последний раз обновляла гардероб? — Знаешь, учитывая последнии события, не было времени ходить по магазинам, — спокойно ответила, перелистывая очередную страницу. Вся эта суматоха, что творилась сейчас в каждой комнате девочек седьмого курса, ее совсем не волновала. Да и вообще, не было желания куда-то идти. — Нет, так не пойдёт, — младшая Уизли нагло стащила с девушки одеяло, — Гермиона Джин Грейнджер ты идёшь сегодня отдыхать! — Джинни, я уже отдыхаю, — в сотый раз вздохнула стараста, — все эти вечеринки не для меня. Но Уизли была бы не Уизли, если бы так просто сдалась. Она упорно продолжала рыться в шкафу, пока не наткнулась на платье персикого цвета с юбкой полусолнце. Это было ее единственное платье с длинной выше колена. Платье, которое подарила ей мама, когда в последний раз провожала ее в Хогвартс, с надеждой, что у ее Гермионы наконец появиться ухажер. Мысли о родителях вновь открыли итак кровоточащую рану. Ни ее знания, ни силы МакГонагалл, ни власть Министерства не смогли вновь вернуть им память. Но Гермиона боролась, проводя ночи в запретной секции, практически не спя, без остановки принимая бодрящии зелья. Она настолько была одержима идеей вернуть память, что совсем забыла о жизни, что продолжала кипеть вокруг нее. Мама подарила это чертово платье, чтобы она превратилась в прекрасного лебедя, а не в героиню войны. — Ты права, мне нужно расслабиться. Джинни на секунду опешила, застыв с найденным платьем в руке, а после пару раз моргнув медовыми глазами, запищала так звонко, что, даже Снейп услышал в своих подземельях. Не теряя времени, Уизли тут же принялась за непослушную шевелюру подруги. Зачем? Она могла бы просто хорошо их уложить одним нехитрым и уже настолько повседневным заклинанием. Но рыжая бестия ничего не хотела слушать, пыхтя над замысловатой причёской. Гермиона, не двигаясь целый час, уже пожалела сто раз, что поддалась минутному порыву и согласилась идти на эту чёртову вечеринку. На этом ее мучения не закончились. В комнату заскочила Парвати Пантил, одолжить у Джинни помаду. Узнав, что Грейнджер идёт на вечеринку, посчитала своим долгом взяться за макияж старосты. Однокурсницы старательно работали над образом Гермионы, словно от этого зависило их будущее. — Готово, — устало рухнула на кровать Уизли, — можешь любоваться. — М-да, вот что с человеком может сделать косметика и хорошое платье, — пролепетал Парвати. — Наша стараста сегодня богиня. Ладно, девочки, увидимся на вечеринке. Когда дверь за Пантил закрылась, Гермиона нерешительно подошла к зеркалу. На нее смотрела совершенно незнакомая девушка. Непослушная шевелюра превратилась в гладкие и блестящие волосы, что были заплетены в высокий хвост, а два аккуратных локона выглядывали по бокам. Пушистые ресницы стали длинее и темнее. Синяки под глазами пропали, на веках блестели нежно-розовые тени, в цвет блеска для губ. — Идём, моя богиня, покорять мужские сердца, — хохотнула Джинни, поправляя алое платье с вырезом на спине. За рассматриванием себя в зеркале, Гермиона не успела заметить как младшая Уизли уже собралась и была во все оружия. Старалась для Гарри, но для какого стараться ей? С Роном всё быстро закончилось, как и началось. Пару недель в статусе пары хватило, чтобы понять кто они друг другу. Ни больше чем друзья, ни больше чем брат с сестрой. — Ну наконец-то, мы уже хотели бить тревогу, — Гарри бодро поднялся с дивана и замер возле открывшего рот, друга. — Гермиона, ты тоже идёшь? — Ох, ну почему так смотрите, будто дементора увидели? — закатила глаза Грейнджер, в сотый раз разглаживая юбку платья. — Ну… просто ты выглядишь… — невнятно забормотал Рон. — Сногсшибательно? — выгнула бровь Джинни, довольно улыбаясь. — Да… да, именно так я и хотел сказать. — А по-моему, причёска совсем не подходит к платью, и помада какая-то бледная, — вставила пять галионов Лаванда Браун, деловито разглядывая свой маникюр. — Не важно какая причёска на голове — важно содержимое этой головы, — изрекла Грейнджер, гордо подняв подбородок. — Верно, в твоей Браун по-моему пусто, — подхватила Джинни, с вызовом смотря на блондинку, но та отвела взгляд, сцепившись мертвой хваткой в плечо Рона, который с каждой секундой хмурился всё больше и больше. — Пойдём Бон-Бон, мы и так уже опаздываем, — как ни в чем не бывало пролепетала Лаванда, утягивая парня за собой. Гарри, Джинни и Гермиона следом за парочкой неспеша вышли из гостиной. Как же ее бесила эта слащавая блондинка. И что Рональд в ней нашёл? Браун хоть и была глупой, но весьма красивой, каждые пять минут смотря в маленькое зеркальцо, и проверяя не размазалась ли помада. А она? Она едва ли успевала расчесаться и умыться, полностью погрузившись в учёбе и поиске ответов, как вернуть память после обливейта, и если даже оставалась свободная минутка, она уделяла ее друзьям. Может Браун права, и ей действительно не идёт эта причёска, помада, и она будет выглядеть белой вороной? Всё же не стоило никуда идти. Джинни, словно прочитав её мысли по глубоко задумчивому лицу, ободряющи сказала: — Эй, ты прекрасно выглядишь, не стоит обращать внимание на таких, как Браун. — Согласен с Джинни, — приобняв подругу за плечи, улыбнулся Поттер. За разговорами ребята не заметили, как дошли до Выручай-комнаты. Стена разъехалась в стороны, представив их взору картину с изображением всадника на вороном коне. — Пароль, — прозвучал басистый голос. — Василиск, — уверенно проговорила Уизли. — Василиск? — скептически подняла брови Грейнджер. Оригинально, ничего не скажешь… — Организацией вечеринки уже какой год занимается Забини, думаю это всё объясняет. Я вообще не ожидала, что Гриффиндор пригласят, обычно нашему факультету вход запрещен. Выйдя с узкого темного коридора, им открылся вид на танцпол, где уже танцевали выпившие студенты. Чуть правее находилась барная стойка, которая больше походила на алкогольный магазин. По периметру стояли круглые столики и кожанные диванчики с пуфами. Отдельно от всего перекрытая стеной находилась комната, где была приглушенная музыка, бильярдные столы, карты, покер, и конечно же, в основном слизеренцы мужского пола. Оглядывая во что превратилась Выручай-комната из-за развязного разума Забини, Гермиона увидела веселых однокурсников на танцполе, за барной на спор пили барсуки, а всегда рассудительные когтевранцы во всю их подначивали, крича: «Давай, давай». На одном из диванчиков в самом углу помещения, словно кошка разлеглась Пэнси Паркинсон, в школьной форме, в которой была сегодня на совместном уроке по зельям, только на глазах красовались солнцезащитные магловские очки. Ее голова лежала на коленях Лиры Блэк, которая выглядела ещё причудливее. Спортивные магловские белые штаны, черный топ и ее старая добрая кожанная курта, в которой она, наверное, даже спала. Это были две слизеринки, которые выделялись среди разукрашенных однокурсниц в коротких платьях. С каких пор чистокровные отпрыски не брезгуют магловскими вещами? И с каких пор её вообще стали интересовать чистокровные отпрыски? Наверно, потому что с одним из них она несколько дней жила в одной башне. Малфой закатав рукава от белоснежной рубашки по локоть, играл в покер с самым скучающим лицом в мире. А сегодня с утра у него не было такого лица, когда она заняла ванную на целый час. Напротив, на нем отобразилая гамма ненависти и злости. — Это там Грейнджер? — присвистнула Лира, разглядывая гриффиндорку, что встала по середине танцпола, и без устали вертела головой по сторонам с своим сранным любопытством разглядывая всё и всех, будто никогда не видела танцующих пьяных людей. Пэнси лениво подняла голову с ее коленей, выглядывая из-под очков. — Ставлю сто галлеонов, что это мелкая Уизли постаралась над ее кудрявыми паклями. — Весьма неплохо, только ее дружок сосется с какой-то блонди, не помню, как ее зовут, — указывая пальцем на парочку, в темном углу ухмыльнулась слизеринка. -Малышка Блэкки, где твои манеры? Это моветон показывать пальцем, — щелкнув по носу, шутливо пожурил ее, подошедший с двуми бокалами коктеля, Блейз. — Моветон, мой дорогой, наливать мне до сих пор безалкогольные коктейли, — надула губы Блэк, толкнув в плечо мулата, который заливисто засмеялся. Ну ничего, она не гордая. Встав, направилась прямиком за барную стойку, где в роли бармена в забавной мексиканской шляпе, разливал напитки пуффендуец. -Мадам, что пожелаете? — заигрывал «мексиканец». Лира закатив глаза, перегнулась через барную стойку и схватила с нижней полки открытую бутылку рома, вылив остатки себе в коктейль. Бармен решил не нарываться на грубость, и быстро ретивировался к подошедшим гриффиндоркам. Лениво попивая уже весьма пригодный коктейль, глаза наткнулись на Нотта. Черная толстовка, накинутый на голову капюшон, и уже десятый стакан виски в руках. Явно решил напиться. Лира знала, особенность мерзавца. Сколько был он не выпил, через пару часов моментально трезвел. Он всегда помнил все вечеринки, и конечно же, все пьяные позоры других, чем неоднократно пользовался в своих целях, грязно шантажируя. — Эй, Блэк, выпьем вместе? — к ней подсел уже охмелевший Грегори, именно его она не хотела видеть вообще. — С чего это, Гойл? С каких пор ты записался ко мне в подружки? — дерзко выгнула бровь, крутя в руках стакан. — Ну… я подумал… что нам нужно по-лучше узнать друг друга, всё-таки больше времени теперь будем проводить, — смотря куда-то сквозь девушку, проговорил здоровяк, плохо формулируя свои мысли. — Стоп, стоп, стоп, — протараторила девушка, резко спрыгивая со стула, — отвали от меня, Гойл. Даже не вздумай приближаться ко мне, иначе очень пожалеешь. — Что Блэк тебя послала? Я же говорил, — усмехнулся, подошедший Крэбб. — Да она чокнутая, — продолжал смотреть в след, убегающей однокурснице Грегори, — сказала, чтобы даже к ней не приближался. — Это же Блэк, о чём ты думал, когда хотел, чтобы проект по трансфигурации она делала одна? — Я не понял, это я его один должен делать? — почесал затылок парень, задумчиво нахмурив брови, — я ей даже сказать ничего не успел толком, эта сумасшедшая сразу убежала. — Не обращай внимание, — положил руку по плечо друга Винсент, наливая им виски, — сумасшествие — это у них семейное.***
Перед глазами всё плыло, огни от светодиодов плясали замысловатый танец, а стоящий перед ней парень сейчас выглядел так смешно, что её пробрал смех. Незнакомец улыбнулся уголком губ, и стал медленно приближать своё расплывчатое лицо. По инерции сделала шаг назад, какого-то толкнула, а после знакомый ехидный голос, что преследовал её уже несколько дней. — Чёрт! Смотри ку… — Малфой остановился на полуслове, стряхивая капли пролившегося огневиски с руки. Хрен бы он ее узнал, если бы не этот чуть задернутый к верху нос и оленьи глаза. Грейнджер сейчас мало походила на себя. Какое-то кукольное платье, что открывало вид на стройные ноги. Он бы никогда в жизни не подумал, что у заучки такие охренительные ноги. Фу, это же Грейнджер. О чем он думает? Видимо, разрыв с Паркинсон даёт о себе знать. Он, наконец, поднял взгляд выше. Что-то с зубрилой было не то. Зрачки просто огромные, что не видно было даже шоколадной радужки. Выхватил стакан из рук. Апельсиновый сок? И судя по странному запаху что-то ещё. — Ая-яяй, наша староста балуется запрещёнными веществами, думаю старой кошке не понравиться, чем ее любимица развлекается. — Малфой, идти куда шёл, — парень схватил девушку за руку, желая видимо убраться подальше от слизеринцы. — Заткнись, Корнер. Что ты ей подмешал? — Блондин перехватил вторую руку заучки, дернув на себя с такой силой, что Грейнджер полетела прямиком на ближайший диван не слабо ударившись поясницей. — Тебе какое дело до грязнокровки? Или ты сам хотел порезвиться с подружкой Поттера? Понимаю, она сег… — договорить Корнер не успел. Кулак с родовым перстнем больно прошёлся по челюсти. — Ещё раз, выродок, ты посмеешь толкать наркоту, я сам лично натолкаю ее тебе в пасть, что из ушей полезит, а потом тебя случайно найдут в туалете на втором этаже, ты меня понял?! — когтевранец кивнул, и как только схватка на горле ослабла, начал судорожно хватать ртом воздух. Малфой подошел к девушке, что смотрела затуманенным взглядом себе на туфли. — Эй, Грейнджер, вставай. Где твой Потти с Уизелом? — Малфой, а ты знал, что на ноге семь пальце, а не пять? Они мне улыбаются, особенно тот мизинчик такой милый… — Грейнджер говорила медленно, глупо хихикая. Малфой ещё раз огляделся в поиске ее тупоголовых дружков или кого-то из львиного факультета, но ни одной гриффиндорской рожи поблизости не заметил. Раньше бы он без всяких раздумий оставил бы её лежать на этом кожанном диване под кайфом от дряни, что намешал прилизанный когтевранец, но не теперь. Не после того, как она корчилась от Круциатуса на мраморном полу в Малфой-меноре под пытками его сумасшедшей тётки. Не после того, как она вместе со своими дружками избавила всю магическую Британию от Волан-де-Морта. И в этом он видел заслугу далеко не Избранного Потти, и тем более не рыжего тупицы, а именно благодаря мозгам Грейнджер они все дышали этим чертовым воздухом, пили пойло Забини, и праздновали начало учебного года. Драко не хотел возвращаться, хоть его семья осталась целой и почти невредимой, это не означало, что им не придется отвечать за свои грехи. Ох, они и так ответили сполна, пожертвовав очень внушительную сумму на восстановление Хогвартса и моральную компенсацию пострадавшим. Такую сумму, что счёт в Гринграссе заметно опустел. Но хвала предкам, которые позаботились о семейном бюджете, что хватит прожить даже праправнукам Драко не заботясь о деньгах, и поиске работы. Люциуса отправили в Азкабан, но благодаря упорству Нарциссы, хорошему адвокату, и показаниям Поттера в их защиту, старший Малфой ещё понежиться в шелковых простынях домашней постели, почувствует объятья жены, и будет пить элитный коньяк в своем кабинете. Но будет это не скоро, достаточно не скоро, чтобы забыть эти трусливые глаза, в точности, как у него самого. Драко всегда старался походить на отца, перенимал его привычки, повадки, манеру разговора. Старался быть его маленькой копией, думая, что он будет им гордиться, хвалить, уважать, видеть себе равного. Но всегда было недостаточно хорошо, чтобы услышать искреннюю похвалу, радость за его успехи. Единственное, что он смог добиться, так это сухую заученную фразу: «Молодец, сын». Плохая привычка всем доказать, что он лучший осталась. После войны они потеряли уважение и статус в обществе, и Нарцисса всеми силами старалась спасти этот тонувший корабль, участвовала и организовывала благотворительные вечера, заводила новые полезные знакомства, показывала себя с наилучшей стороны, часто мелькая в газетах. И чтобы реабилитировать их положение полностью, Драко должен был вернуться в Хогвартс и закончить его, а после заняться семейным бизнесом, встав у штурвала, как глава рода. Он честно не хотел, но родные глаза матери смотрели с такой надеждой и мольбой, что он не смог отказать. — Старик, если ты предпочёл компанию Грейнджер, так бы сразу и сказал, — рядом из неоткуда материализовался выпивший Забини, закинул руку на плечо, и практически повис на друге. — Оу, ты решил её напоить, чтобы меньше сопротивлялась? По-моему, друг, ты переборщил, она же даже на ногах не стоит. — Ради Мерлина, заткнись, — устало провел рукой по лицу Малфой, — в этом и проблема, как ее вынести отсюда незаметно? — По-моему, всем похрен, хоть ты Поттера на руках вынеси отсюда, никто и не вспомнит, — улыбнулся Блейз, обножив все тридцать два зуба. — Я не думаю, что Нотт у нас один имеет сверхспособность всё помнить с пьяных гулянок, — покачал головой Малфой. — Оу, таких как наш Тео один на миллион, — парни многозначительно переглянулись, и в раз усмехнулись, — а если серьёзно, как тебе блондиночки? Забини чуть пошатываясь, взмахнул палочкой, и каштановые волосы старосты окрасились в платиновый блонд в точности, как у самого Драко. Ещё один взмах, и резинка, что держала волосы в тугом хвосту, порвалась, а блондинистые локоны вмиг рассыпались, закрывая девичье лицо. Грейнджер перемен во внешности не заметила, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза, и со стороны можно было бы подумать, что она спит, если бы не глупая улыбка на расслабленном лице и раздражающие хихиканье. — Сранный Корнер, — ворчал Драко, небрежно беря девушку и перекидывая ее через плечо, как мешок с картошкой. — Причём тут Корнер? — Этот ублюдок намешал Грейнджер наркоты, и думаю на одной заучки он не остановиться. — Понял, парни, как раз заскучали, — веселая улыбка пропала с лица мулата, он вмиг стал серьезным, кажется моментально протрезвев. Ром обжигал горло, и совсем не грел, как ожидалось. Поежилась, укутавшись в кожаную куртку, которая не особо спасала от ночной прохлады в темных коридорах, и чем ближе она подходила к подземелью, тем больше холодало. Наверное, это от холода она не могла опьянеть, а так хотелось, потому что на трезвую голову думать о предстоящей участи уже было невыносимо тошно. Помолвка с Гойлом. Похоже бабуля не шутила в своём утреннем письме, раз этот здоровяк в открытую говорит о совместном времяпровождении и желании ближе познакомиться. Бабуля вообще редко шутила, разве что над отцом Драко, когда они гостили в Малфой-мэноре. Мистер Малфой кривил губы, что-то кидал в ответ на ядовитые насмешки мадам Блэк, и спешил удалиться в своей кабинет. Всю сознательную жизнь ей твердили от том, какая это честь носить фамилию Блэк, какая чистая и благородная кровь течёт в ее жилах, и какая ответственность лежит на плечах единственной наследнице о восстановлении былой славы и величии рода Блэков. Это навязанная ответственность давила на хрупкие плечи так, что казалось скоро и вовсе раздавит своей тяжестью. Самый большой страх разочаровать и опозорить Вальбургу Блэк, потому Лира не смела ей перечить. Не смела перечить ровно до того момента, пока в конце третьего курса не познакомилась с близнецами Уизли. Эти рыжие шутники научили её, что лучше хитрить или на прямую протестовать, но всегда делать то, что ты хочешь. Ей их безумно не хватало, последний раз они виделись в конце лета на открытии магазина «Вредилки Уизли». Её кожанка до сих пор пахла новым одеколоном Фреда, которым он так хвастался. Кожанка. Старая, поношенная кожаная куртка, довольно большая для хрупкой девичьей фигуры. Она нашла её на чердаке, когда ей было десять. Бабуля тогда очень разозлилась, долго кричала, и строго-настрого велела ей никогда в жизни не надевать эту " тряпку", небрежно бросила обратно на чердак и запечатала дверь сложным, неизвестным ей на тот момент заклинанием. Лира о этой куртке не забыла, чем-то она ей безумно понравилась, что снилась весь год. На третьем курсе в своем чемодане упёртая Лира Блэк везла старую, пыльную куртку, а в конце года всё же её надела. Снейп всю неделю снимал балл со своего же факультета за неподобающий внешний вид, на вторую неделю ему это, видимо, надоело, и сошлись на том, что носиться эта несчастная куртка вне учебное время. Воодушевлена настроем близнецов, домой вернулась в кожанке, а перед этим приклеела к себе заклинанием, потому первое что грозилась сделать бабуля, так это сжечь куртку адским пламенем. Едко сказала, что если и сжигать, то только вместе с ней — единственной наследницей рода. С Вальбургой не разговаривала почти всё лето, специальной не спускалась на совместные завтраки, и забастовка продолжилась бы дальше, если бы одним летним вечером мадам Блэк не стало плохо. Она чуть пошатываясь остановилась возле большого темно-зеленого дивана, а после совсем не грациозным движением рухнула на бархатную обивку. Кикимер нервно семенил возле Вальбурги, с укором в голосе приговаривал, что она своими выходками довела бедную хозяйку, нося обноски предателя. Лира благоразумно решила не доводить до греха, и всё же сняла кожанку, нося и оставляя куртку на летние каникулы исключительно в Хогвартсе. Сделала вид, что не заметила победную усмешку бабули, и заботливо приготовила ей травяной чай, который обычно мадам Блэк заменяла красным полусладким. Кривя губы, всё же выпила. Впервые в своей жизни выпила ненавистный травяной чай из-за того, что его приготовила эта несносная девчонка. Они разговаривали всю ночь, восполняя потерянное на обиды время. Послышались неторопливые шаги и протяжное мяуканье. Черт, Филч. Лира бесшумно шагнула за доспехи благородного рыцаря, что спрятал даму своей железной грудью от старого завхоза с его потрёпанной кошкой. Миссис Норис словно чувствовала нарушителя, и остановилась напротив доспехов. Блэк старалась не дышать, благо в конце коридора кто-то засмеялся, и Филч вместе с миссис Норисс поспешно умчался за неизвестным весельчаком. Облегченно выдохнув, тихо пошла дальше по пути размышляя о судьбе любимицы Филча. У этой кошки в прямом смысле, видимо, было девять жизней. Лира точно помнила, как в битве за Хогвартс, Филч упал на каменный пол, укрывая руками голову от летевших заклинаний. Помнила, как один из Пожирателей выпустил в старого завхоза зеленый луч, и как миссис Норис прыгнула, принимая заклинание на себя. А сейчас она важно расхаживала по коридорам, противно мяукая, и Лира несколько не сомневалась, что эта именно та самая миссис Норис. Даже война не погубила эту блохастую проныру. Война в волшебном мире для многих, кто читал и верил Ежедневному Пророку, наступила неожиданно. Но не для Лиры Блэк. Она поверила Поттеру, когда на пятом курсе все только и делали, что обвиняли Избранного и Дамблдора во лжи и сумасшествии. Никто не верил, что Он возродился. Никто, кроме факультета Слизерина, там каждый второй знал, что Тёмный Лорд вернулся. Обстановка накалилась на шестом курсе. Драко стал отстранённым, почти ни с кем не разговаривал, темные круги залегли под глазами, и даже на золотое трио не обращал внимание. Зато Поттер начал таскаться за кузеном везде, тайно следя. Она как-то стала свидетельницей разговора Грейнджер и Поттера, который был уверен, что Драко носит чёрную метку. Заучка тогда стукнула Избранного по голове учебником, сказав, что Малфой слишком труслив для рядов Волан-де-Морта. Лира сама бы не поверила, если бы в этот же день не застала Драко возле Выручай-комнаты, а после проскользнула следом. Тогда она узнала о задании, и в каком отчаянии находиться кузен, который сейчас был похож на испуганного мальчишку, а не на заносчивого аристократа каким его видело большинство. Они вместе починили шкаф, и мудро решили, что Дамболдор — величайший волшебник — не даст просто так убить себя какому-то шестикурснику. За неделю до нападения на школу Пожирателями, Вальбурга перевела внучку на домашнее обучение, а после они уже были в родовом поместье, что находилось на краю Франции в небольшом городке Анси. Учитывая, что бабуля наложила сотню защитных заклинаний на поместье, выбраться Блэк не могла, но и сидеть в стороне тоже. Она тайно переписывалась с Драко и была в курсе всех событий. Доверять обычному пергаменту такие темы, какие они обсуждали было нельзя, поэтому был придуман зачарованный шифр. Например, открываешь письмо, а там типичный вопрос: «Как дела? «, говоришь определенные слова или фразу, которую знаете только вы с адресатом писем, и буквы начинают меняться, складываясь в истинные первоначальные предложения. Когда узнала, что на Хогвартс будет нападение, нашла у бабули спрятанный порт-ключ, который трансгрессировал непонятно куда, но попробовать стоило. На ее счастье, оказалась прямо на родной площади Гриммо 12, а оттуда трансгрессировала в Хогсмид. Лира участвовала в битве за Хогвартс вместе с кузеном, что сомневаясь, но всё же перешёл на светлую сторону. Куртка, свобода, дружба с Уизли, помощь родной школе — она во многом шла на перекор Вальбурге, бунтуя, отстаивая своё мнение, но в этот раз отвертеться ей не удастся. Бабуля всё лето твердила ей о замужестве, что в её годы она уже родила первенца, что девушке будет трудно одной управлять делами рода Блэков. Она без конца знакомила её с разными юношами благородных кровей. Последний был итальянец, вроде бы, они знакомы с Блейзом. Теперь он кажется неплохой партией по сравнению с Грегори. "…Малышка, это последний год, так что делай вещи. С Ноттом должно пройти, твоя проблема в том, что он не воспринимает тебя, как девушку" — слова Паркинсон звучали в голове, как мантра, пока она медленно приближалась к деревянной двери с ручкой в виде змеи. Комната мальчиков. Гостиная была пустая, поэтому Лира слышала даже звук собственного сердца, которое наровилось выпрыгнуть из груди. Сделала ещё один большой глоток из полупустой бутылки, и решительно открыла дверь.