Me gustas tú

Джин неловко мнется около плиты, поддевая лопаткой картофельные котлеты. Масло громко скворчит на сковороде, сбоку закипает чайник, а сзади сидит Юнги с мокрыми волосами после душа и снова копается в ноутбуке. А в голове словно пропасть. Джину необходимо завести этот разговор прямо сейчас, потому что с таким медлить нельзя. Он прекрасно понимает, что такое застои в работе и к чему они могут привести. Знает, понимает, но почему-то именно сейчас ему страшно предлагать Юнги свою помощь, хоть он и уверен в том, что та ему непременно поможет. Он не сомневается в отдаче со своей стороны, потому что организовать это получится без проблем, но пойдёт ли Юнги ему на встречу? Еще один вопрос, который добавляется к имеющимся двум. Сокджин мысленно подвешивает его на веревочку рядом, присваивая ему статус "думается, но с дурным подтоном". По сути, у этого страха и неуверенности существует своя природа, которая объясняется тем, что Джин не может считать истинные намерения Юнги. Да, он ещё не избил его, обзывая гомиком. Да, он вроде как ответил на поцелуй и не оттолкнул. Да, он ни разу не выразился враждебно в сторону их недомуток, но.. Но. В этом и была главная проблема. Сокджин постоянно выстраивал хуеву тучу умозаключений с плохим концом. Он сам загонял себя в эту клетку, сковывая дурными мыслями, вместо того чтобы нормально все обсудить. Но нет, конечно, взрослые люди вроде них так не поступают. Додумывать всегда легче, чем сжать яйца в кулак и поговорить по мужски. Сокджина потряхивает ещё и по той причине, что он соврал. Нагло соврал в лицо будущей жене не последнего человека в городе, когда говорил, что Юнги его, мать твою, бойфренд! Абсурд да и только. И почему как только он сюда приехал, стал таким безбашенным? Американский воздух на него дурно влияет? Но, может, дело вовсе не в воздухе? Джин надрывисто и тяжело вздыхает, тихо чертыхаясь себе под нос. И этот звук был настолько громкий, что даже сосредоточенный Юнги поднимает голову. — Джин? Все нормально? Да, все просто замечательно. Сам себе нахватал проблем и теперь захлебывыется в океане нерешимости. Джин шумно сглатывает, пытаясь придумать, чем можно оправдать этот неуместный утробный звук. Он правда старается не нервничать, но держать все мысли в голове нереально. Ким оглядывается по сторонам, останавливая глаза на.. — Вспомнил! Мамба же голодает, надо его покормить.. — он судорожно выключает огонь на плите, обтирает руки о темное полотенце и мигом проскальзывает мимо Юнги. Неловко. Как же неловко. — У него полная миска корма, — Мин хватает Джина за руку и кивает головой за себя. И правда. Кот довольно уселся в позе буханки перед своей именной миской и разгрызает коричневые сухарики. — Я.. — Джин снова засуетился, бегая глазами по комнате в попытке найти новую зацепку. — Вообще, мне надо с тобой поговорить.. Юнги в следующую секунду широко улыбается, показывая маленькие зубы и розовые десна. И лишь какие-то таинственные силы заставляют глаза Джина наконец перестать так бешено метаться из стороны в сторону и задержаться на этой прекрасной улыбке. Ким озадачен. Он продолжает смотреть на счастливого Юнги. Словно и не было никакого сомнительного поцелуя, объятий, помощи. Сердце ухает в живот и оседает там. Юнги снова с этим хвостиком, а глаза ярко переливаются в лучах солнца. Красивый. — Знаешь, я сегодня проснулся с мыслями о том, что в последнее время слишком сильно рву на себе волосы из-за работы, — хорошее совпадение. Джин хотел бы сейчас снова выдохнуть весь воздух из легких. — И понял, что это того не стоит. Юнги отводит взгляд в сторону, но рука Сокджина все ещё в его мягком захвате. Мин немного повернулся на крутящемся барном стуле и вышло так, что Джин стоял практически между его ног. Стоял и отчаянно пытался не краснеть. Он не понимает, какое насекомое укусило Юнги, потому что несмотря на проблемы в работе, он выглядит так, словно живет в шоколаде. — Ну, то есть, я не забиваю на неё, — Юнги махал в воздухе свободной рукой. — Но не сегодня. У меня отличное настроение и я хочу провести этот день с тобой. Джин округлил глаза и почти подпрыгнул на месте. Именно сейчас прикосновение Юнги обжигало сильнее обычного, а градус резко подлетел вверх. Кондиционер, кстати, приятно охлаждал комнату. — Я живу здесь уже так долго, но все время откладываю одно свое заветное желание, — Юнги заговорщически улыбнулся, а Джин напрягся ещё сильнее. — Знаешь какое? — Даже не представляю.. — медленно протянул Джин. Снова и снова эта игривая улыбка, которая обычно не сулит ничего хорошего. Джин уже видел ее ранее, когда однажды они с Хосоком на абсолютно трезвую голову исследовали какую-то детскую площадку с разными развлечениями. И все бы ничего, когда Хосок именно с этой улыбкой попросил Джина покачать его на кресле-вертолете. Он сел в узкое сиденье и застрял. Полчаса Чон пытался высвободиться, но вместо этого порвал брюки и разбил смартфон. Отчаявшись, он вызвал с телефона Сокджина спасателей, а те в свою очередь аккуратно открутили у аттракциона ручки и высвободили его. — Серфинг. Ну, это, конечно, не в качеле для детей застрять, но вероятность пострадать и Джину была велика. — Да брось, — Джин прыснул, давя мягкую улыбку на лице, но когда Юнги продолжал упорно молчать, стало совсем не смешно. — Серьезно? — Абсолютно, — невозмутимо ответил Юнги, пожав плечами. — Если ты не знаешь, то Санта-Моника славится своими пляжами. Я всегда ходил там, смотрел на крутых серферов, но даже не мог представить, какого это, когда ты ни о чем не думаешь и просто рассекаешь волны.. — он мечтательно улыбнулся. — А теперь, кажется, время пришло. Чувство дежавю и страха окутали Сокджина. Ну почему, почему всякое дерьмо начинается именно так? Не особо хочется это признавать, но Джин зассал. Как девчонка. — Ну чего ты молчишь? Страшно? — Юнги выгнул одну бровь, смотря Киму в глаза. — Мне? Страшно? Да ни за что! — он уверено отшагнул назад, складывая руки на груди. — Встречаемся в коридоре. И не забудь мою панамку, серфер. Джин жестами рук надел невидимые очки и все так же самоуверенно развернулся, чтобы пойти в свою комнату. Он очень сильно надеялся, что Юнги не видел его предательски дрожащих ног. Потому что как только он скрылся с его глаз, то шел на полусогнутых, пока сердце начинало биться все чаще. И лучше бы оно так волновалось от близости Юнги, его дыхания и таких нужных прикосновений, а не от экстрима, который тот запланировал. Что ж, пока Юнги будет рассекать волны, Джин будет зачитывать все возможные молитвы чтобы не рассечь свою голову. ** Бубнеж тренера по серфингу перебивался звуками волн, чаек и собственных мыслей в голове. Сокджина потряхивало как желе и он не мог остановиться нервничать. Глубокий вдох-выдох не помогал от слова совсем. Они уже двадцать минут пытались научиться стоять на доске под чужим руководством. Хотя правильнее будет сказать, что Джин пытался, а вот Юнги вник настолько, что стало окончательно страшно. Джин повернул голову и самооценка упала вниз, к пяткам, там же где и валялось сердце. Потому что Мин пробует это первый раз в жизни, а выглядит так, словно один из них. Из серферов. Кажется, это полный провал. Сразу всплывает тысяча и одна картина того, как Джин падает с доски, потом ударяется о неё головой, истекает кровью, теряет сознание, а потом его накрывает сильной волной, унося в самую глубь океана, где позже его съедят.. — Сокджин! Громкий голос рядом отрезвляет. Юнги слез с доски и смотрел на Джина с беспокойными и растерянными глазами. — Что-то не так? Выглядишь расстроенным, — интересуется он, подходя ещё ближе. Играет музыка где-то вдалеке, ходят люди, вокруг шум и гам, а Джин снова зацикливается только на одном. На Юнги. Он снова в черной футболке и черных плавательных шортах, но выглядит как-то.. Иначе. Ещё особеннее. Длинные волосы собраны в хвостик, а на глазах солнцезащитные очки, через тёмные стекла которых Сокджин видит свою озадаченную физиономию. — Эй, Юнги-а, я же просил надеть панамку, а если тебе снова станет плохо? — начинает возмущаться Ким, вздергивая обе руки вверх и почти задевает вовремя отвернувшегося Мина. Юнги снова выгибает одну бровь и поджимает губы. — Она в сумке. Так почему ты такой потерянный? — снова спрашивает он, не получив ответ на свой вопрос. — Именно поэтому, солнце такое, а тебе хоть что, — фыркает Джин, отводя взгляд в сторону. — Не убедительно врешь, Ким Сокджин, — констатирует факт Юнги и складывает руки на груди. — Давай честно? Боишься? Губы Джина начинают дрожать, подталкивая к потоку слез от безысходности и напряжения, которое уже полностью оковало его тело. Ему очень сильно хочется просто позорно убежать и корить себя до последнего за трусость из-за, казалось бы, настолько безобидной вещи. Он же просто мог сразу сказать Юнги, что боится, не хочет, не будет. Да что угодно. Но нет же. Он снова упирается в свое, пытаясь доказать ему непонятно что. — Я не боюсь, Юнги, — Джин старается говорить спокойно, надеясь, что это выходит с блеском. Он решает ещё раз обернуться на красивый, но опасный для его жизнедеятельности, океан и глубоко вздыхает. Нет, наверное, пора заканчивать эту дичь пока не стало совсем поздно. — Да? Ну, надеюсь теперь ты перестанешь дрожать как осиновый лист. — Что.. Джин моментально оборачивается на эти слова, понимая, что Юнги буквально видит его насквозь, как вдруг его шок начинает расти в геометрической прогрессии. Юнги довольно сильно уложил свою ладонь на шею Кима, притягивая к своим губам. Настала очередь Джина надрывисто выдыхать, неосознанно давая целовать себя с большим напором. Юнги начинает с грубого, но одновременно деликатного поцелуя, словно спрашивая разрешение на более многообещающее продолжение, а затем, когда это одобрение получено, углубляет поцелуй. Джин захватывает своими губами нижнюю губу Юнги и проводит по ней кончиком языка, ощущая чуть солоноватый вкус от морского бриза, смешанный со сладкой карамелью и чем-то молочным. Мороженое, которое Мин ел перед тренировкой все еще оставляет свой след и Сокджин с особым усердием смакует на языке это умопомрачительное сочетание соленого и сладкого. Прям как Юнги. Внешне и внутренне. Мин перемещает вторую руку на шею Сокджина и обнимает её, лишь сильне прижимаясь к нему нагретым на солнце телом, продолжая настойчиво исследовать его рот. Джин мертвой хваткой цепляется за талию Юнги, скрытую под широкой и мешковатой футболкой. Он совсем немного выше Юнги и поэтому последнему приходится немного привстать на носочках, чтобы не терять маняще пухлые губы из своего плена. Джина конкретно размазало, поцелуй все увереннее, но дыхания осталось совсем немного, поэтому приходится снова нехотя отстраниться, лишь бы прям тут не упасть замертво от медленно подступающего инфаркта. Серфинг, океан — это все такая ерунда. Джин бы выдержал все это и даже глазом не моргнул. Поцелуи Юнги — единственное, перед чем он обезоружен и находится в предательской близости от смерти. Единственное, что выдерживать становиться трудно. — Ну что? Теперь ты не боишься? — интересуется Юнги, тяжело дыша. Он стирает с губ остатки мокрого поцелуя и смотрит на Джина в упор. — Знаешь, ты, конечно, добавил мне уверенности, — улыбается Ким, игриво подмигивая. — Но я хочу чтобы ты помог мне наконец разобраться с этим, — он слегка топает ногой по лежащей рядом разноцветной доске для серфинга, все еще смотря на Мина. Юнги ухмыляется, поправляя очки. — Окей, вставай, — легко соглашается он, кивая на доску. Ким тут же принимает исходное положение и это единственное, что он запомнил из наставлений парня-тренера. Что ж, это уже что-то. Юнги становится сбоку, сразу по хозяйски укладывая свои руки на его шикарное тело, которое так идеально облегает гидромайка. Юнги начинает доходчиво объяснять Сокджину как правильно ставить ноги, как держать руки и предупреждает, что важно так же следить за доской. Джин старался как можно внимательнее вникать во все слова Юнги, потому что ещё недавно он пекся о своём самосохранении, но теперь ему было как-то.. До лампочки. Джин одним ухом слушает наставления Мина, а двумя глазами во всю пялится на его довольное лицо. Он видит, как тот смущается и пытается спрятать улыбку, что получалось весьма плохо. Сокджин не выдерживает и хихикает, прикрываясь рукой свой рот. — Доска смешная? — невозмутимо интересуется Мин, все же не отказывая себе в довольной ухмылке. — Тренер Мин, я снова начинаю чувствовать себя неуверенно, не могли бы вы опять помочь мне с этим? — Джин начинает буквально заигрывать, кокетливо хлопая глазками. — Только после того как ты прекратишь симулировать и хоть раз попробуешь прокатиться, — в точно такой же игровой манере отвечает Мин. Людей на пляже достаточно и почти все взгляды в последние сорок минут принадлежат только этим двоим. Многие видят двух молодых людей, которые так романтично стоят на берегу океана, буквально вжимаясь друг в друга при поцелуе и завороженно ахают, осознавая, как гармонично они смотрятся вместе. Или же сейчас, когда они излучают игривые волны если не за километр, то точно на большое расстояние, продолжая заигрывать друг с другом. Юнги снова почти прижался всем своим корпусом к Сокджину, улыбаясь и видя лишь его одного. Они не пара и даже не друзья, но что-то между ними определенно искрит и закипает, заставляя всех поверить в то, что эти двое состоят в романтических отношениях длительное время. «Мне бы повезло, если бы ты был моим». Расстояния между их лицами совсем не осталось и казалось, что они вот-вот накинутся друг на друга прямо здесь, не обращая внимание на других людей. И вжиматься уже будут друг в друга совсем по другому. Более страстно и чувственно. — Подожди, никакой доски, я ещё не успел застраховать свою жизнь от позорной смерти, — Джин в шутку начинает отходить от Юнги, но тот ловко хватает его поперек живота и обнимает со спины, начиная раскачивать уже во всю смеявшегося парня. — Ну уж нет, сначала доска и океан, потом страховка. Они громко смеются, собирая на себе ещё больше восхищенных взглядов на пляже. Каждый, кому не лень, обращает на них внимание, а Юнги и Джин обращают внимание лишь друг на друга, забывая обо всем на свете. Эти двое в своем мире, в котором им бесконечно комфортно. — Позовите меня на вашу свадьбу! На чистом английском слышится голос где-то совсем рядом, обращенный к Юнги и Джину. Они удивлено оборачиваются на молодого парня, который с искренней радостью на лице смотрит на них. Джин поднимает вверх руку и показывает большой палец, пока Юнги с показательным ворчанием втаскивает его в теплую воду. И, наверное, разговор правда может немого подождать. ** Лучи закатного солнца только начинают появляться в воздухе. День плавно перетекает в вечер, о чем говорят стрелки на часах. — Черт, как ты до сих пор не высох, пока мы шли домой? Кто Юнги такой, чтобы отказать Джину в помощи возвращения его уверенности? Правильно, поэтому тот ему охотно помогает, понимая, что Сокджину не так уж это и надо, после того как он накидывается с новой порцией поцелуев, словно с каждым разом становится мало. Катастрофически мало. Когда они начинали зажиматься прям в воде, после нескольких удачных и неудачных попытках серфинга, на улицах, пока как можно быстрее пытались попасть домой, пока поднимались в лифте, медленно подходя к точке невозврата, то поняли, что либо здесь и сейчас, либо смерть. Юнги задыхается и пыхтит, всеми силами пытаясь стянуть с Джина его гидромайку, пока тот лишь отрывисто улыбается прямо в поцелуй. Ким бесцеремонно опускает свои руки вниз по чуть дрожащей от предвкушения спине Юнги, останавливая их на упругих ягодицах. Он чуть несдержанно стонет, из-за чего Мин даже перестает бороться с мешающей в такой интимный момент шмоткой. — Задница что надо, — хвалит Джин, сжимая манящие половинки. — Какой пошлый комментарий в сторону моей пятой точки, — замечает Мин, прикладываясь губами к шее Джина. Из его открытых губ снова выходит стон, но более громкий и отчетливый. А глаза Юнги непроизвольно становятся шире. — Перестань так стонать, прошу тебя, — начинает умолять Мин, наконец справляясь с мокрой и прилипающей одеждой. Джин тут же поднимает руки, позволяя стянуть её с себя и снова возвращается мацать Юнги во всех местах, до которых в состоянии дотянуться. — Иначе я возьму тебя прям здесь. — В моей или твоей спальне? — игнорирует Джин брошенную до этого фразу, снова прикладываясь к губам Юнги. — А может, возьмешь меня прям здесь? Юнги почти срывается на ещё более грубые действия, потому что от такого тона голоса его мозг буквально плавится, а возбуждение уже льется через край, но всему хорошему иногда приходит конец. Входная дверь распахивается, заставляя молодых людей моментально подскочить на месте и оторваться друг от друга. Никто из них не понимает, почему это происходит, но это чертовски.. Это пиздец. — Сюрприз! Какой же позор. Это все настолько абсурдно, что даже смешно. Наступает оглушительная тишина, которую никто не решается нарушать. Она давит, капает на мозг, заставляя встать тупым болванчиком и молча переглядываться друг с другом. Женщина, что все еще стоит на пороге, с ошарашенным лицом и открытым ртом переводит свой взгляд с одного молодого человека, которого называет сыном, на второго, который.. — Мам, это.. — первым начал пытаться спасти конфузную ситуацию Юнги, но закончить у него не получилось. — Ким Сокджин, жених Мин Юнги. Полуголый Джин. Тянет руку матери Юнги. Когда она, никого не предупредив, оказалась на пороге этой квартиры. Когда Юнги и Джин должны были принять горизонтальное положение в ближайшие минуты. Кажется, эту ситуацию уже ничем не спасти. Сюрприз удался? Кажется, ситуация начинает приобретать все более эпический поворот событий. Удался?