Me gustas tú

Всё тем же вечером Юнги смог глубоко выдохнуть и переместиться к себе в спальню, чтобы поработать. Прошло уже пять часов пребывания Сокджина тут и пока все шло гладко. Рассказав, все-таки, очередной нелепый каламбур, он с чувством морального удовлетворения ушёл в гостевую комнату и больше Юнги его не слышал. Мин полу-сидел-полу-лежал на кровати, свесив с неё одну ногу, гладил Мамбу за ушком и сосредоточенно читал информацию с подсвечивающегося экрана своего мака. Он бегал глазами по строчкам и сверялся, точно ли все готово. На стенах комнаты живописно расслоились следы закатного солнца, создавая атмосферу уединения, а из умной колонки для фона играла очередная песня Викенда из нескончаемого плейлиста Юнги. Юнги внимательно анализировал всю информацию, перебирая на руке два браслета: один железный, похожий на цепь, а второй чёрный, но плетёный. Когда он потянулся к мышке, чтобы внести кое-какие корректировки, из гостиной донёсся грохот. Твою ж мать, это рекорд. Четыре часа в тишине и спокойствии. Надо бы завести для такого отдельную тетрадь и выписывать туда такие достижения. Юнги выпрямляется, прикрывает глаза и прикусывает внутреннюю сторону щеки, молясь, чтобы Сокджин не вытворил ничего феноменального. Тогда такая тетрадь уже понадобится ему. Вот что-что, но лишние проблемы от него Юнги сейчас вообще не всрались. На негнущихся ногах Мин доходит до гостиной, останавливаясь в дверном проёме и замирает. Этот день точно никогда закончится. — О, ты пришёл, — Сокджин оборачивается на него через свои широкие плечи, улыбается и махает ему отверткой в руках. — Представляешь, я тут пошарился в интернете и понял, почему твой кондиционер сдох! Да ну надо же. Как здорово. — Ты рылся в моих вещах? — со злостью спрашивает Юнги. — Ты не подумай ничего плохого, — спешит оправдаться Сокджин, все ещё находясь в щекотливом положении. — Когда я раскладывал вещи в шкаф, там лежала коробка с инструментами. Ну я и решил собрать мозги в кучку и починить то, без чего сейчас крайне плохо. Точно. Когда-то, может, год назад, Юнги сам переложил туда свои инструменты, которые ему передал отец. И благополучно про них забыл. Он тяжело вздыхает, потирая переносицу. Но глаз с Джина не сводит. Мало ли что он натворит. — И в чём же проблема? Юнги вглядывается в его спину. Аляпистая рубашка плотно прилегает к сильным мышцам, когда Джин снова отворачивается и тянет руки к прибору, сводя лопатки вместе. На первый взгляд Мину казалось, что он худой и тощий. Нет, конечно, его изгибы сейчас просачиваются самым наглым образом, всем своим видом крича о том, что фигура Сокджина — долбаные песочные часы. Он стройный. Но ни разу не тощий. У него достаточно мышечной массы и Юнги в этом убеждается когда глаза натыкаются на подкаченные руки. Наверное, Джин регулярный гость в спортзале. — Фильтры засорились, — осведомляет Джин откуда-то сверху, упираясь ногами в спинку дивана. — Есть несколько причин этому, но мне кажется, что в твоём просто случился сбой циркуляции воздуха. Такое бывает. У меня тоже было. Юнги хмурится и не понимает, что ему теперь делать с этой информацией. — И что ты предлагаешь? — Все легко, — отмахивается Джин. — Я уже обесточил его и снял переднюю крышку внутреннего блока. Теперь надо достать сам фильтр, прочистить внутри пылесосом и помыть его каким-нибудь моющим средством. Мин все ещё недоверчиво косится на Сокджина, которому, видимо, одобрение не нужно, поэтому он уже почти вытащил тот самый фильтр. — Подержи, — просит он Юнги, который спустя минуту осторожно подошёл. — Не бойся ты, все получится. Звучит не особо обнадеживающе, но Юнги забирает фильтр из рук Джина и послушно продолжает стоять рядом. Сокджин хмурился, выставляя на пульте прохладную температуру, пока Юнги сидел на стуле, бездумно болтая ногой. Если честно, ему слабо верилось в починку сплита, поэтому он смотрел на воодушевленного Джина скучающим взглядом. Они действительно сделали все как говорил Джин, потратив на это не больше 40 минут. Даже под вечер температура воздуха на улице была достаточно теплой, чтобы фильтр довольно быстро просох от воды. — Слушай, я завтра ещё раз позвоню мастеру и он все посмотрит, — бубнит Юнги. — Оставь уже эту затею. Джин его игнорирует. Кондиционер с характерным писком включился, а на небольшой панельке загорелась заданная температура. — Ага! Я же говорил, что все получится! — Сокджин подпрыгнул от счастья, хлопая в ладоши. — Сейчас всё быстро охладится, надо только немного подождать. Он с дохуя довольным видом взял телефон с кофейного столика и уткнулся в него лицом. А Юнги.. Округлил свои глаза. Для него было неожиданно находить такой контраст в Джине. На пороге его встретил несерьёзный дурачок в дебильном прикиде, а сейчас тот же самый человек буквально за час починил то, что настоящий мастер откладывает уже вторые сутки. Внутри он, может и восхитился Джином, но виду не подал. В конце концов это ничего не значит, он не сделал чего-то супер невозможного, невероятного и Юнги по прежнему не желает с ним общаться. И становиться друзьями. Выйдя из собственных раздумий, Юнги заложил руки в карманы шорт и с безразличным видом подошел к кухонным шкафчикам. Конечно, это не ушло от внимания Джина, который почему-то до сих пор не испарился с его глаз долой. — Что будем ужинать? — он тут же присел на барный стул, рассматривая хвостик на макушке Юнги. — Я заварю рамен, а ты не знаю, — он говорил спокойно и тут же достал пару пачек лапши. Лицо Джина моментально вытянулось. Просто заварить рамен? Ладно, может, это такая разовая акция? — Ты всегда так питаешься или это.. Редко? — осторожно поинтересовался Ким, постукивая пальцами по столу. Юнги повернулся как в замедленной съемке, смотря на Джина таким взглядом, словно тот был умственно отсталым и вообще что ты имеешь против моего питания? Он дополнительно выгнул правую бровь, чтобы сильнее озадачить непоколебимого Джина. — Слушай, чувак, — Джин звучал как хипстер. — Ты живешь в Америке, но питаешься только раменом? Серьезно? Или родина не отпускает? — его сожитель развел руки в стороны, отображая в этих действиях вопросительный тон. — Да тут от изобилия блюд треснуть можно! Юнги отвернулся, продолжая раскрывать пачку с лапшой. Примерно минуту в комнате слышалось лишь шуршание упаковки и закрывающиеся дверцы шкафчиков. — У меня.. Проблемы.. С готовкой. Точнее, я как бы.. — начал оправдываться Юнги, все еще не желая поворачиваться к Джину. — Просто скажи, что ты не умеешь, — от очевидности в голосе Сокджина снова начал подёргиваться недавно успокоившийся глаз. — Не умею, — выдохнул Юнги, включая чайник. — Видишь, это было несложно. Несмотря на то, что Юнги стоял спиной к Джину, он понял, что тот моментально соскочил со стула и подошел к дивану. Позволив себе немного повернуть голову, он увидел как Ким что-то активно искал и печатал в телефоне. А через пару секунд по комнате разнеслась какая-то спокойная мелодия из динамиков мобильного, в то время как Джин направлялся в сторону замершего Мина. И улыбался. Смотрел в глаза Юнги и улыбался. Последний вздрогнул и отвел взгляд, всем нутром чувствуя, как предательски покраснели его щёки. Сокджин словно специально пытался вывести его на эмоции, заставляя смущаться как школьника. — Тебе так повезло, что я теперь твой сожитель, — радостно произнёс Джин, проходя мимо Юнги. — Потому что сегодня у нас в меню — Джамбалайя! — Джа.. Кто? — Мин нахмурился, пытаясь разобрать слово, которое услышал. — Слушай, ты просто хочешь меня отравить, да? — Я просто хочу чтобы ты поел, — может, Юнги показалось, но в голосе Джина проскользнула искренняя забота и. Беспокойство? — Основу джамбалайи — типично креольского блюда — составляет рис: он обильно сдабривается специями, затем к нему добавляют мясо. Рецептов приготовления джамбалайи много, а родиной его считается штат Луизиана. А знаешь почему? Да потому что он является одним из крупнейших поставщиков риса. Юнги внимательно слушал Джина, который без зазрения совести копался у него в холодильнике. — Откуда ты все это знаешь? — недоумевал Мин. — Вроде переводчиком работаешь, а не кулинаром. — О, мои друзья повара и поверь, я знаю уйму классных рецептов других стран, — голос был спокойным, все еще изучающим чужой холодильник. — Смотри, да у тебя все не так плохо! — Джин торжественно держал в руке мясо, показывая его Юнги. Пока Юнги тяжело вздохнул и понял, что деваться некуда. — Думаю, рис у тебя тоже найдется? — Тебе сегодня повезло, — Юнги потянулся к верхнему шкафчику, нащупывая там пачку нужной крупы. — О, давай я, — Джин подлетел к Юнги, который ввиду своего роста чуть привстал на носочки. И в следующий момент Сокджин деликатно, в меру интимно, положил свою руку на талию Мина, который сразу встал ровно и уставился на своего сожителя. И снова, снова это красное лицо. Юнги чувствовал, как на его талии остался такой же по оттенку отпечаток пальцев Джина. Прикосновение было настолько нежным и аккуратным, что захотелось растечься в лужу. Странным оставалось то, почему же внутри все обдалось таким ноющим волнением, заставляя мозг отключиться, но включиться чувствам, требуя повторить это прикосновение? Сердце забилось чаще. Он точно не переживет его нахождение здесь. — Юнги! Эй, я с кем разговариваю? — Джин пощелкал перед лицом Мина двумя пальцами, возвращая его в реальность. — Что? — у Юнги глаза от рождения узкие, но сейчас они были словно два шарика. — Спрашиваю, какие у тебя есть специи? Еще бы желательно овощей добавить, — он снова отвернулся в сторону холодильника, не обращая внимание на поплывшее состояние Мина. Отрицание. Запрет. Что за чепуху он сейчас ощущает и почему ему так понравилось? Почему не хочется как обычно наехать на Джина? Почему нет желания съязвить? Сделать недовольное лицо? Почему он не хочет относиться к нему плохо? Раннее неизведанное чувство с силой обдается по сознанию Юнги. Почему, черт возьми, этот человек заставляет его чувствовать себя так? — У тебя куча нормальной еды в холодильнике, а ты ешь только рамен, — тараторит Джин, принюхиваясь к перцу и помидорам. — Еще свежие. Юнги уже стыдно, потому что он стоит тут как истукан, лишь изредка подавая голос. Глупо. Глупо, что Джин хозяйничает на его кухне так, словно у него есть на это все права. Но у него нет. И Юнги он, по сути, никто. Но Мин позволяет ему это делать. Он даёт ему эти права. — Каждый раз пытаюсь убедить себя, что пора переступить через свои неумелые навыки и начать готовить, — оправдывается Мин, двумя руками облокачиваясь на столешницу. — Просто смотри и повторяй за мной, — Джин наливал в уже разогретую сковороду масло. — Все получится. Все получится. И почему из его уст это звучит действительно успокаивающе? Юнги сомневается, а Джин просто делает, говоря, что все будет хорошо. Не грубит, не задирает и не смеётся. Много ли сейчас таких людей? Вот и Юнги не знает. Но Джин определенно послан ему свыше, потому что объяснить это состояние сейчас невозможно. Может, все действительно будет хорошо? ** Мин изо всех сил пытался утопить свое волнение и смущение в стакане с холодным кофе. Который сделал Джин. Черт подери, этот человек вообще хоть что-нибудь не умеет? Определенно. Не умеет не смущать Юнги. Джамбалайя от Джина получилась отменной. Нет, серьезно. Юнги давно не ел домашнюю еду. Еще и не собственно приготовленную. У Кима определенно был заложен в этом талант. — Рад, что тебе понравилось, — Джин мило улыбнулся, снова что-то листая в телефоне. — У меня ещё много идей, что можно приготовить. Ты готов смотреть, учиться и пробовать? — Ага, — и Юнги правда был готов. Странно, несвойственно ему, но готов. — Слушай, раз ты не выгоняешь меня, могу я поспрашивать у тебя про жизнь здесь? — он интересовался аккуратно, тщательно подбирая слова. — Разве Хосок не говорил ничего про меня? — Юнги слез со стула, убирая тарелки в раковину. — Мы с ним не обсуждаем других людей, — невозмутимо ответил Джин, помахивая рукой в воздухе. — Но вообще, он говорил лишь как тебя зовут, а так же что ты можешь быть немного грубым и нелюдимым. Ну, перед тем как я к тебе приехал. Юнги ухмыльнулся, смотря в раковину. Кажется, рядом с Джином он очень быстро норовит потерять этот статус. — Почему ты вообще решил жить тут? — голос Джина был спокойным, почти слышимым через шум воды. Мин невозмутимо пожал плечами и дал себе минуту на размышление. — Когда мне было около двадцати лет, я четко осознал, что это мое желание, — он намыливал тарелки, чувствуя на своей спине взгляд Джина. — А потом понял, что свои желания надо исполнять. Юнги ощутил на своей щиколотке приятную щекотку и мягкую шерсть. Мамба терся об его ногу и мелодично мурчал, прося ответной ласки у своего хозяина. — Ну, как говорится — краткость сестра таланта, — Джин пожал плечами и в ту же секунду оказался около Юнги, подхватывая на руки кота. От неожиданной смены положения и очередного внепланового вторжения в личное пространство, тарелка в руках испугавшегося Мина с грохотом выскользнула, разбиваясь на несколько кусочков. — Твою мать! — завопил Юнги, прикладывая пораненный палец, из которого уже текла кровь, ко рту. — Юнги, — Джин опустил кота на пол, обхватывая руки Мина своими. — Что случилось? — он аккуратно отобрал окровавленный палец и округлил глаза. — Черт, где у тебя аптечка? — В ванной, на верхней полке шкафчика, — прошипел Юнги, хмурясь от неприятных ощущений. — Садись на диван и зажми палец, ничего не трогай, я сейчас, — он тут же метнулся в сторону ванны. Джин с испуганными глазами вернулся через минуту, присаживаясь около Юнги. Он извлек из небольшого прозрачного чемоданчика с различными лекарствами несколько ватных дисков, перекись и марлю. — Давай сюда, — Ким максимально аккуратно вложил в свою руку ладонь Юнги и начал внимательно её осматривать. Его руки были мягкими и теплыми. Юнги на какое-то время успел забыть об истекающем кровью пальцем и окунулся в такие приятные на ощупь ладони. Джин касался его нежно и бережно, словно Юнги состоял из хрупкого материала и мог разрушиться от одного неверного действия. — Осколков нет, — осведомил Джин и щедро облил ватку. — Немного потерпи, хорошо? Джин заглянул в глаза Юнги и о Господи. Это была всего лишь незначительная царапина, которая через несколько дней затянется, но Ким был таким напуганным и осторожным, словно Юнги сам себя ударил этой тарелкой по голове и теперь находился на грани смерти от нехватки крови. — Все нормально, — Мин отвел взгляд, не желая и дальше тонуть в этих волшебных глазах. — Хорошо, — и сразу после этих слов по пальцу разнеслось неприятное жжение и покалывание. Юнги тихо зашипел и зажмурился. Но в следующую секунду он широко распахнул глаза, когда вместо болевых ощущений на месте ранки он почувствовал холодный воздух. Джин дул на его палец. Как маленькому, блять, ребенку. Хотелось вырвать руку, потому что лицо сроднилось цветом с кровью, но не получалось. Юнги замер, не в силах выдавить из себя и слова. Тело словно онемело, а сознание не давало ответы на вопросы: почему Джин оказывает на него такое влияние? — Я сейчас замотаю тебе палец, — убрав окрававленную ватку и подложив чистую, Джин принялся заматывать палец. — Завтра снимешь и помажешь чем нибудь заживляющим, у тебя есть? Юнги в ступоре. Джин — незнакомый ему человек. Он видит его впервые в жизни. Они толком ни о чем не успели поговорить. Они даже не друзья. Но Джин, мать его, так носится с этим порезом, что даже страшно представить, как бы он себя вёл при более серьезной травме и если бы.. Находился с Юнги в отношениях. — Да, да, я думаю есть, — тихо ответил Юнги, рассматривая аккуратно замотанный узелок марли. — Спасибо, — такое же тихое. Сокджин очаровательно улыбнулся ему в ответ и возле его пухлых губ образовались махонькие впадины. Что-то вроде ямочек, но поменьше. Юнги находит это милым. — Такой хорошенький, — Джин потрепал его по щекам, поднимаясь с места. — Я сам все уберу и домою. Ты можешь идти отдыхать. Достаточно на сегодня испытаний для сердца, поэтому Юнги как настоящий не трус тут же сделал ноги в свою комнату. Последнее, что он увидел, был Джин, который присел на корточки около кота и гладил его по спинке. Мин захлопнул дверь своей спальни, пытаясь отдышаться и свести концы с концами. Это ненормально, что такой человек как Джин, ворвавшийся в его жизнь так неожиданно, вызывал столько эмоций. Это ненормально, что Юнги плясал под этими эмоциями, не желая дать себе палкой по голове и одуматься наконец. Это ненормально, что коленки подкашиваются от нежных прикосновений, заботливых действий и приятного тембра голоса. Это все ненормально. Но ещё ненормальнее то, что Юнги не собирается это менять.