Написано на обратной стороне отлично выполненной работы по математике, засунутой в передний карман Уэнсдей Аддамс:
Причины, по которым я должна освободиться от занятий с Энид Синклер 1) Она пропустила три последних назначенных мной занятия и не просидела ни одного полноценного урока за последние почти две недели, в период которого мы согласовали нашу договоренность. 2) Каждый раз, когда я пытаюсь связаться с ней, чтобы запланировать занятие, она просто читает мои сообщения в iMessage и не отвечает. 3) Во время моей работы в качестве рабочего сцены для нового спектакля, она отказывается называть меня по имени и вместо этого называет другими днями недели. 4) Она мне не нравится.***
Через неделю после инцидента с картиной, ассистент не пускает Уэнсдей в кабинет директора Уимс. — Она сейчас занята, — послушно сообщает ей студент, сочувственно касаясь руки Уэнсдей, направляя ее к ряду кресел. Уэнсдей надеется, что он знает, как ему повезло, что его рука все еще цела. — Это срочно, — говорит она, игнорируя его жест. — Скажите ей, что благополучие ученика под угрозой. Ассистент хмурится в замешательстве. — Забавно. Ученик, который сейчас там, использовал такое же оправдание. Уэнсдей замирает, выражение ее лица омрачается. — Кто? — Кажется, ее зовут... Дверь кабинета Уимс открывается, и в коридоре появляется фигура. — О, дьявол побери. — Она приглашает Уэнсдей к себе. — Мой второй проблемный ребенок. Первый проблемный ребенок, как предполагает Уэнсдей, сидит на стуле напротив стола Уимс, а фиолетовая толстовка с символикой их школы натянута на голову и скрывает ее яркие светлые волосы. Увидев Уэнсдей, она еще больше опускается на стуле, откидываясь назад, глядя в потолок с преувеличенным удивлением. Уэнсдей практически отказывается входить в кабинет, увидев Энид. Уимс придерживает для нее дверь. — Проходи. — Почему она здесь? — спрашивает Уэнсдей. Энид насмехается. — Почему ты здесь? Я здесь, чтобы держать тебя подальше от себя. Уэнсдей входит в кабинет и сразу же поворачивается к Уимс. Она переводит дыхание, а затем откровенно признается в чувствах, которые терзают ее вот уже полторы недели. — Я не хочу заниматься с ней, — говорит она. — Она - обуза для моего существования. Энид садится, как следует обидевшись. — Я обуза? Это ты постоянно пишешь мне сообщения. Это ты пытаешься впихнуть в мое расписание все эти случайные репетиторские дела. Я же сказала, мне не нужна помощь. Уэнсдей вскидывает руку, указывая на Уимс. — Она назначила меня репетитором. Директор. Это был не мой выбор. — Ну, ты злая. — А ты раздражаешь. — Ты отстойная часть драматического факультета. — Ты не помогаешь. Энид встает, приближаясь к Уэнсдей. — Ты хороша только в том, чтобы писать всякую хрень на бумаге. Без этого ты не... Уимс стучит ручкой по столу, прежде чем Энид успевает закончить фразу, а Уэнсдей - стремительно штурмовать ее ближайшей лампой. — Дамы, пожалуйста. — Уимс кивает на стулья перед ней. — Садитесь. Сейчас же. Энид находится в нескольких дюймах от Уэнсдей, которая чувствует, как учащается ее пульс. По шее Энид ползет румянец, достигая ушей, она в ярости. Уимс вскидывает бровь. — Сядьте, я сказала. Они неохотно садятся. Когда Уэнсдей вытягивает руку, чтобы прижать костяшки пальцев к щеке, ее кожа становится горячей. — Вы обе, — деликатно начинает Уимс, — ведете себя неразумно. Переведите дух. Вы две умные восемнадцатилетние девушки. Вы выше этого мелкого, бессмысленного соперничества. — Нет никакого соперничества, мэм, — уверяет Энид директрису. — Просто она мне не нравится. Уэнсдей кивает, а Уимс, нахмурившись, щиплет переносицу. — Ну что ж. У меня нет выбора. Она складывает руки на столе и устремляет на Уэнсдей строгий взгляд. — Аддамс. Ты будешь заниматься с мисс Синклер до конца года и следить за тем, чтобы она получала только самые высокие оценки по всем предметам. Энид и Уэнсдей одновременно наклоняются вперед, открывая рты, чтобы высказать свои претензии, но Уимс поднимает руку, чтобы сохранить тишину. — А мисс Синклер, — продолжает она, — я назначаю вам обеим арест в театре после репетиций на следующие три пятницы. Во время него я ожидаю, что вы научитесь ладить друг с другом, потому что в дополнение к этому наказанию у вас теперь будут репетиторские занятия два раза в неделю. — Это полная чушь, — заявляет Энид. — Почему я должна это делать? Уимс быстро достает из папки рядом с собой выписку и протягивает ее через стол. — Твоя высшая оценка - не считая театра - три с плюсом по математическому анализу. Энид закрывает рот. Уэнсдей почти улыбается при виде ее явного разочарования. Но тут на нее снова устремляется ястребиный взгляд Уимс, и она быстро вспоминает, что это ее работа - помочь Энид повысить оценки, и почему, черт возьми, из всей школы это должна сделать именно она? — У мисс Аддамс самая впечатляющая в послужном списке из всех моих учеников, — добавляет Лариса. — Именно поэтому она помогает тебе. — Она снова смотрит на Энид. — Если только ты не хочешь упрямо отказаться от ее помощи и, в свою очередь, подвести свой факультет драматического искусства, не выполнив минимальные требования к оценкам... Энид раздраженно вздохнула, скрестив руки на груди. — Нет, мэм. Уэнсдей все еще зациклена на том, что Уимс сказала несколькими предложениями ранее. — Вы сказали, что я должна заниматься с ней до конца года? — спрашивает она и для убедительности бросает недоверчивый взгляд на Энид. — Да, нет, — подтверждает Энид. — Этого не может быть. Уимс выписывает два листка "ареста", хотя обычно она против таких наказаний, так что на самом деле она просто пишет их имена на двух розовых стикерах. — До конца года, — повторяет она. — То есть, не считая последней недели сессии, поскольку вы двое - старшеклассники и вряд ли будете заботиться о школе или посещать ее в этот период. Я также исключаю финальную неделю, поскольку в этот момент репетиторство уже не поможет. — Итак, больше двух месяцев ада, — заключает Энид. — Чудесно, — бормочет Уэнсдей. Они сидят рядом, но как можно дальше друг от друга. Энид практически опрокидывается набок в своем кресле. Уимс протягивает им по стикеру. — Завтра пятница. Будьте паиньками во время вашего первого ареста, ладно?